Человек без прошлого. 13. Допрос

               

Илью ввели в комнату в конце коридора.  Окон в ней не было.  Возле двери в углу стоял двухтумбовый стол,  напротив него привинченная к полу массивная табуретка. Молодой еще совсем, милиционер с серебряными погонами лейтенанта, сидел за столом. Перед ним была стопка бумаги и массивный мраморный чернильный прибор с двумя никелированными крышками на чернильницах.
-Садись!- приказал Илье, стоявший у стола уже знакомый на лицо мужчина в гражданском, который приезжал с оперативной группой рано утром в дом Анны, и был в плаще, и кепке. Теперь он был одет в темно-серый пиджак с галстуком в полоску и темные галифе с хромовыми сапогами. Илья тут же сел, вопросительно глядя то на него, то, переводя взгляд на лейтенанта.
«Ну, что ж начнем, пожалуй»,- проговорил с лёгкой усмешкой мужчина, сев на стул рядом со столом и то же разглядывая Илью. Достал из кармана расческу и зачесал свои темные, хорошо подстриженные волосы  с наметившимися залысинами на лбу, назад. Продул и спрятал расческу в карман.
– Вопрос первый. Фамилия, имя отчество, год и место рождения.
Илья сжал ноги вплотную и сцепил пальцы в замок.
-Мне говорить?- спросил он.
- Конечно, кому же еще?
- Меня Илья зовут, фамилия Прозоров, год рождения 1899.
-Где родился?
-Я не помню.
-Хорошо, предположим, название ты не помнишь. Но что это было, город, деревня, посёлок?-  продолжал спрашивать тот, что в костюме.
- Не помню.
- Название Александровка, тебе ни о чём не говорит?
- Нет. Я не помню.
- Ладно, не помнишь, а сколько лет тебе было, когда в армию забрали?
- Не помню.
- А сейчас сколько?
-Шестьдесят,  наверно,
-Ты что считать не умеешь?
-Умею немного, Катя меня учила.
- По документам шестьдесят два, хотя есть большое сомнение, что-то ты больно молодо выглядишь. Я бы тебе больше сорока не дал. Ты, что войну не помнишь? Где ты воевал, в пехоте, танкистом, в артиллерии?
- Не помню.
- Тебя что, контузило?
- Я не помню,- уже трясясь от страха и видя, что ему не верят, вскричал Илья.
-Придется тебе память освежить, - проговорил мужчина. Он встал со стула обошел Илью сзади и ударом кулака по голове сбил его с табуретки. Потом сел на свое место и стал ждать. Минуты через две Илья начал приходить в себя. Он приподнялся и сел на полу.
- Садись на табуретку,- последовала команда. Илья с трудом сел на нее снова. –Что ничего так и не вспомнил?
- Что я должен вспомнить?
- Как дезертировал, как в полицаях служил, сколько советских людей на тот свет отправил?-
- Я не помню. Я ничего не помню.
- Удобная позиция. Не помню и абздец. Могу ни за что не отвечать. Не выйдет милый. Я здесь не для того, чтобы цацкаться с тобой. Я из госбезопасности, запираться не советую. Или ты что, наслушался Хрущева, что допросы нужно вести новыми методами? Нам Феликс Эдмундович право дал  каждого вражину хоть наизнанку вывернуть, но обезвредить. И я это сделаю. Понял?
- Я не знаю Феликса Эдмундовича, -трясясь произнес Илья. – Это кто?
- Я тебе напомню, сволочь, это Дзержинский,- сказал, вставая со стула, особист и опять приблизился к Илье сзади.  Илья закрыл голову руками, но это ему не помогло. Ударом сапога по голове наотмашь он был опять сбит на пол.    – Вызови конвой,- обратился  к лейтенанту, с любопытством наблюдавшему за происходящим.
Лейтенант нажал на конопку под крышкой стола,- дверь распахнулась. Вошел сержант и остановился у двери вопросительно глядя на лейтенанта.
-Уберите его, - кивнул на лежащего Илью гебист.
- Слушаюсь,- он выглянул в дверь и крикнул,- Голозубов, ходи сюда.-
Пришел рядовой милиционер. На ходу он что-то жевал. –Что тебе?-
-Подмогни, под мышки его бери и поволокли. Его в прежнюю камеру?- поинтересовался он лейтенанта, тот посмотрел на коллегу в штатском и, правильно поняв его кивок головы, сказал,
- Конечно, тащите туда, где его вещи остались.-
-    Да его вещи еще в дежурке лежат. Да ладно, понял я, -буркнул на ходу сержант, когда они с Голозубовым волокли поддерживая с двух сторон Илью.
Пока открывали камеру, Илья уже почти самостоятельно стоял на ногах.
-Ну- ка подвиньтесь, - сказал сержант. – ему лечь надо, досталось ему.
Илья повалился на нары, где ему спешно освободили место, чтобы лечь.