Владельца конторы ростовщика, носившего не самое редкое имя Контор, крайне забавлял каламбур образованный названием его маленького, но крайне прибыльного дела. Кричавшая аляповатыми цветами вывеска содержала два абсолютно одинаковых слова «Контора Контора» и располагалась в престижном районе города, чем несказанно радовала владельца.
Внутри конторы, тесная зала была полна людей, стука счет и шелеста бумаг. Где то за перегородками из матового стекла раздавалась ругать десятков голосов, но из-за смешавшихся слов и возгласов удавалось разобрать лишь редкие фразы и отдельные слова. Там же, заглушая гомон, монотонно отбивал штампы кто-то из работников. Каждый щелчок печати сопровождался громко выкрикнутой фамилией и номером стола, возвещавшей обладателю как можно быстрее пройти к указанному работнику.
Взмокший за время ожидания мужчина, все это время вертевший головой в надежде увидеть, как один из работников позовет его к себе, вздрогнул, услышав нетерпеливо свое повторяемое имя.
– Мистер Марк Локерби! Пятый стол! – Под грохот штампа ударившего в очередной лист бумаги, по залу громогласно пролетело его имя. Уставший от томительного ожидания мужчина, благополучно пропустив собственное имя, продолжал вертеться на месте.
– Мр. Локерби! – казенным тоном позвала работница конторы, уже по опыту опознав в неряшливом мужчине напротив причину задержки. Видя, что тот даже не собирается к ней направиться, она моментально потеряла терпение, прикрикнув на зазевавшегося клиента. – Локерби, Очередь!
Ей платят не за вежливость. В работе конторы во главе угла начальство ставило скорость, с которой довольные ли, или рассерженные ли клиенты, но покидали и без них тесный зал.
Мужчина в измятом пиджаке засуетился, когда клерк уже в третий раз назвала имя. Неосознанно и неловко поправив съехавшие очки с толстыми линзами, зашуршав целлофановым пакетом, в котором были сложены квитанции об оплате ссуды полученной в конторе ростовщика, Марк Локерби поднялся на встречу бросавшей нетерпеливые взгляды работнице конторы.
– Присаживайтесь. – сухо предложила не молодая, некогда может и не лишенная обаяния, но ныне безвозвратно отяжелевшая чертами лица работница.
– Да, дочка.
– Давайте ваши документы. – с видом, будто присевший, на грубо сколоченный и крайне неудобный стул клиент должен не столько конторе, сколько ей лично, брюзгливо затребовала работница. Замерев с протянутой рукой, она с плохо скрываемым раздражением следила, как Ларк Локерби захлопал по карманам, ища разрешение на проживание и удостоверение личности.
– Да. Вот. Как то я неловко, забыл, что в другой карман и вот… – протянул Ларк два сложенных в четыре раза листа бумаги. Оба бумажных квадрата пожелтели от времени и пережили многое, судя по отдающим желтизной разводам, но заботливо завернутые в пакеты перекочевали в цепко ухватившие их привычным движением пальца девушки клерка.
– Что у вас?
– Я бы хотел получить ссуду.
Услышав ответ, клерк оторвалась от заполнения карточки, смерив сидевшего перед ней мужчину оценивающим взглядом. Впрочем, оценка, судя по сомнениям, видным невооруженным глазом на лице девушки, была не высокой. Скорчив недовольную гримасу, она вскочила, убежав за матовые перегородки, из-за которых, как и прежде доносились ругань и непрекращающиеся щелчки штампа.
Из-за соседних столов люди выскакивали будто ужаленные, Локерби ощутил на спине сверлящие взгляды людей, что подобно ему, а теперь отчасти и по его личной вине, застряли в очереди. Неуютно заерзав на стуле, он почти обрадовался, когда из-за перегородки вынырнула, виляя крутыми бедрами, работница конторы. Отдуваясь, она принесла к своему столу неподъемный гроссбух, с натугой опустив его на заваленную бумагами поверхность стола.
– Минуту – дежурно предупредив, девушка погрузилась в записи. Листая, та становилась мрачнее тучи, что само по себе портило и без того волнительное настроение Локерби.
– Мр. Локерби. У вас же задолженность. Вы уже три месяца не платите по прошлой ссуде, но пришли и хотите получить еще? Я правильно понимаю?
– Да дочка, очень надо. – нервно облизнув пересохшие губы пролепетал мужчина. Вытерев взмокший лоб скомканным в кулаке платком, Локерби почувствовал застрявший в горле ком. Все что он планировал рассказать и попросить, застряло где-то внутри, так и не найдя дороги наружу. Сухо раскашлявшись от волнения, еле успев прикрыть рот, он снова бросил извиняющийся взгляд на скривившуюся девушку.
В этот момент на плечи отяжелели. На них будто легли большие и широкие ладони. Давно съедающая тяжесть. Показалось, что все надежды, с которыми он встал этим утром, испарились не оставив и следа.
Молчание несколько затянулось, девушка явно ждала продолжения и переборов тяжесть, чуть задыхаясь, он стал рассказывать о больной дочери и о том, как работает в две смены на металлургическом заводе. О том, что знает, да он не смог отдать часть прошлой ссуды, да ростовщики уже вытащили из дома все, что было можно продать. Но он, Марк Локерби, никогда не отказывался отдавать долгов. Он искренне верит, что в этот раз справится, найдет подработку, найдет, где найти деньги и вовремя выплачивать ссуду. Ему просто жизненно необходимы деньги на лекарства. Сейчас.
Девушка, выслушавшая долгий рассказ Локерби со стоическим спокойствием, заработанным за время работы в конторе, снова бросив фразу о минуте, скрылась за теми же перегородками. Мужчина уже предчувствующий худшее задышал, словно загнанный в ловушку зверь. Под лопаткой кольнуло. Он мог бы поклясться, что чувствует руку, что держит бьющееся в груди сердце.
Потирая грудь, чтобы хоть как-то отвлечься, от грозящей уколоть снова боли, он с надеждой увидел быстро возвращающуюся к столу девушку в последний момент, обратив внимание на мужчину, следовавшего за ней.
Он знал его.
Они встретились впервые тир месяца ранее, в день, когда на пороге его дома объявились ростовщики, которым Контора продала его долги. Почувствовав себя еще в большей степени не в своей тарелки, он с содроганием стал ждать, когда неторопливо идущий к столу тучный мужчина начнет разговор.
– Мистер Локерби? – произнес обладатель круглого и просто лица. Тот остановился за спиной, присевшей на рабочее место девушки и бесконтрольно, по хозяйски, заложил большие пальцы за толстый кожаный ремень, охватывающий его необъятную талию.
– Да, все так. Мое почтение мистер Контор.
– Мы встречались, я запомнил ваше лицо.
– Д-да.
– Я не буду вести долгих разговоров. Пока не отдашь долг, не дам даже паршивого медяка.
Владелец заведения, ответил просто и коротко, но Марк Локерби, будто не расслышав, с напряженным выражением лица ожидал продолжения фразы. Продолжения, которого никто не собирался произносить. Так и не дождавшись ни слова, он попробовал вяло возразить.
– Н-но…
– Локерби. Нет. – на лице человека бросившего отрывистую фразу не дрогнул ни один мускул.
Услышав окончательный ответ, мужчина и без того выглядящий жалко и растерянно беззащитно сжался на стуле. Все планы, построенные этим утром, рухнули после одной короткой фразы. Несмотря на стоящий в конторе шум, Марку показалось, что он на пару мгновений оглох. Пару долгих, бесконечно долгих мгновений он молчал. В голове безмолвно пронеслись картины его работы на заводе и больная дочь, которой срочно нудны лекарства, похороны жены, унижение, что он испытал, когда из дома выносили все нажитое им за годы работы.
Постепенно, в уши ворвался царящий в помещении людской гомон.
– Если на этом все, то я прошу не задерживать мою работницу.
– Д-да, конечно. – в этот раз ответ прозвучал так беспомощно, что даже владелец конторы сморщившись от негодования предпочел похлопав работницу по плечу, не попрощавшись удалиться, старательно не замечая медленно и натужно поднявшегося со стула клиента.
– Мистер Локерби, документы… – напомнила, уже намного более мягким тоном девушка.
– Да, спасибо. – с болезненной улыбкой, уже успевший уйти на пару шагов мужчина вернулся чтобы забрать забытые, видавшие виды бумажные квадраты документов. Не видя ничего вокруг, он поплелся к выходу, а на его место уже скользнул следующий нетерпеливо ожидавший своей очереди мужчина. Девушка-клерк, протянула руку и как некоторое время ранее, сухо потребовала документы.
Рабочий день конторы Контора продолжался.