Все, что написано ниже, это лишь впечатления
автора от поездки. Путевые заметки.
Всегда хотелось побывать в Тарханах, с раннего детства. Мечта подогревалась простенькими открытками с видами Кавказа, где на склонах гор запечатлены гроты, белые беседки, каменные орлы, стелы и памятные доски связанные с последними годами жизни Михаила Юрьевича Лермонтова. Это были и воспоминания из детства, от первой поездке с родителями в Пятигорск. Да и само слово Тарханы звучало необычно и заманчиво.
Знакомство с поэтом началось с «Бородино», с красочной и красивой детской книжки и выученного наизусть «Паруса». Затем был прочитан «Герой нашего времени». Книгу прочитал из любопытства, найдя ее в огромном бабушкином сундуке. Заинтересовало не название, а год издания – 1944. Стало интересно, что могло быть издано в столь тяжелое время, что интересовало людей и о чем книга. Формат книги карманный, обложка картонная, серая и невзрачная. Никаких иллюстраций, только текст на желтоватой бумаге.
Читал быстро, глотая страницы, интересуясь фабулой, действием, ожидая найти главное, ради чего написана книга. Незаметно втянулся и прочитал, не отрываясь, до конца, не понимая иногда смысла написанного, но горячо переживая и ожидая развязки. Осознание прочитанного, происходило постепенно, сначала через стереотипы школьной программы, потом от впечатлений, после просмотра фильма и много раз после прочтения романа в очередной раз.
Этот же сундук подарил мне серьезного Пушкина «Русланом и Людмилой», «Графом Нулиным», а позже «Евгением Онегиным».
Итак, решено окончательно и бесповоротно, мы едем в Тарханы. Случай тоже подходящий, 200 лет со дня рождения поэта. Маршрут проложен, гостиница заказана. Готовясь к поездке, были удивлены тем, что основные торжества немного сдвинуты во времени, но скоро нашлось разъяснение и этому. Тарханы и Пензу почтил своим вниманием Президент России. Появились сомнения в том, что нас могут затолкать высокопоставленные гости в Тарханах, Пенза встретит перекрытыми улицами и усиленными мерами безопасности ко всему и всем, но обошлось.
В Тарханы хотелось попасть именно в эти дни, другой возможности побывать на столь замечательном мероприятии уже не представится никогда.
Светлеет поздно, а выезжать надо рано. До Пензы по расчетам 640 километров. По незнакомой трассе часов восемь пути, а то и более. И потом это только на бумаге, дорога внесет свои поправки и коррективы.
На машине путешествуем давно. Привыкли к дорожному аскетизму к строгому соблюдению трафика и другим вещам из жизни и быта путешествующего. Единственное, в чем не можем отказать себе - это в хорошей гостинице. Все недостающее можно восполнить в пути, о хорошем же отдыхе надо позаботиться заранее. С начала года это уже четвертая поездка с супругой на столь дальнее расстояние. Я рулю, она следит за графиком движения, делает пометки.
Подъем ранний, на улице темно. Идет дождь. Говорят в такую погоду выходить в дорогу хорошая примета, что ж, посмотрим.
Москва в столь ранний час еще пуста. Машины только начинают выбираться из дворов, выстраиваются очередями у заправок, еще немного, и они заполнят улицы, шум моторов сольется в общий хор, который не замолкнет уже до самой глубокой ночи. Выезжать из города утром, когда все рвутся в него, легко. Вечером же все будет с точностью до наоборот.
Город хоть и пустой, но огромный и только через сорок минут вырываемся из него. Моросит дождь, но тепло. За бортом 12 градусов тепла. Начинает светать, машин не становится больше, будний день. Можно позволить себе ускориться и немного превысить скоростной режим, но населенные пункты укрощают пыл, спешить некуда, пока движемся согласно графику.
Через час, дождь прекратился. Над дорогой повис густой туман из-за необычайно теплой погоды, не характерной для этого времени года. 16 октября. В последующие дни обещают сильное похолодание, во что не вериться. К гололеду готовы, резина зимняя.
Дорога утонула в тумане. Подъезжаем к реке. Воды с моста не видно, все в белой пелене. И не понятно, едем ли мы или плывем. Осторожно со всеми включенными огнями, продвигаемся вперед. Кроме серого полотна дороги ничего не видно, габариты других машин только окрашивают туман красным или желтым цветом. Красиво, но жутко. Так продолжается долго. Никак не хочет выпускать нас туман из своих объятий, или что-то прячет в своей глубине или заигрывает с нами.
Московская область закончилась, началась земля Рязанская. Достаточно быстро доехали до Рязани, а дальше началось. Объездная дорога вокруг города изрыта ямами, залита лужами и забита большегрузами в два ряда. Толкаемся долго, но другого выхода нет. Начали отставать от графика и нервничать от выкрутасов лихих рязанских водил на убитой дороге. Радует только то, что до нашей цели на указателях все меньше и меньше километров.
Преодолев эту преграду, ощутили удовольствие от практически пустой дороги и пейзажей за окном. Вспомнили стихи Лермонтова про «…чету белеющих берез…»обступивших дорогу, радуемся хорошей погоде и солнцу. Едем к Лермонтову по родине другого поэта земли Русской - Есенина.
Вспомнившиеся Лермонтовские строки, наполнены бесконечной любовью к Родине и как нельзя полно, отражают наши чувства и настроение. Мы любуемся убранным полем, темным лесом, остатками ярких листьев на почти голых деревьях и едем к намеченной цели.
Меняются пейзажи за окном, тепло, как летом. Пора перекусить. По плану это город Умет в Мордовии. Судя по трафику уже должен быть, но указателя все нет. Проезжаем многокилометровое придорожное кафе. Каких только названий нет на этих строениях: «Три сестры», «Арарат», «У братьев», «Аленушка», «Прага» и множество других. Останавливаться не хочется, а есть в таком месте тем более. Избаловался московский житель, привык к хорошему, уютному и чистому. Даже заправки сделаны кое-как. Нет при них кафе, магазинчиков с ломящимися от нужно-дорожных вещей полками, нет ярких зазывающих огней. Кушать теперь хочется не только нам, но и нашей железной лошадке. Фирменная заправка, где в качестве бензина можно было не сомневаться, наконец попалась. Там же дали совет, где можно прилично перекусить. Многокилометровое придорожное кафе, встретившееся нам ранее, оказалось городом Умет. Не возвращаться же. Теперь только вперед.
Дорога ожила, наполнилась транспортом. Солидную размеренность движения грузовиков все чаще нарушают шнырящие из ряда в ряд легковушки. Появились и лихие гонщики с Ульяновскими номерами. Пока это не их регион, но ведут себя хуже хозяев. Обгонять не дают, обижаются, когда их моторам не хватает мощи состязаться с нашим, строят грозные гримасы через стекло, сигналят и в бессилии отстают.
Наконец город Спасск, Пензенская область. Первая остановка, не считая заправки. Придорожная гостиница с рестораном, чисто и тихо. Березовая аллея неведомо, когда и кем посаженная, бежит от здания через пустырь и исчезает, сливаясь с желтизной подступающего к городу леса. Проносится обогнанная нами машина, из которой в мою сторону летят угрожающие жесты, но нам уже не до этого. У нас обеденный перерыв.
Ресторан простенький, но уютный. Воды в умывальнике нет, но по случаю нашего приезда ее включает хмурый дядька. Борьба за клиента началась, значит, есть конкуренция в этом городе, есть двигатель продвижения наслаждений. Названия в меню красивые и аппетитные, но, съев все это, становится понятно, что кроме курсов готовки пройденных на собственной кухне ничего за плечами и нет. Однако, такой обед позволяет двигаться дальше и не думать больше о суетном.
Ближе к Пензе, шире дорога. Появились развязки, со всех сторон навалилась промзона, открылась, наконец, и перспектива города. Городской герб у дороги изображает ласточку, хотя настоящий, данный Екатериной II, это три золотых снопа в белом поле. Почему ласточка так и не понял. Очередная геральдическая загадка советских времен.
На улице потеплело, семнадцать градусов, необычно для этого времени года. Солнце и светит и греет.
Движение в городе плотное, но для завсегдатаев московских пробок - простор. Город самый обыкновенный, без излишеств и роскоши. Без труда и навигатора добрались до гостиницы «Пенза», с трудом припарковались около нее и устроились. Все по плану - без сбоев и проблем. Машина на гостиничной стоянке под охраной, можно отдохнуть. Шестьсот пятьдесят километров пройдено за девять часов. Результат неплохой. Погода благоприятствует и улыбается нам своим последним теплом.
Вечер еще впереди и вышли немного прогуляться, чтобы размять тело от долгой дороги, но далеко не ушли. Устали после дороги, к осмотру не подготовились, да и начало темнеть. При первом, беглом знакомстве, город поразил неимоверным количеством магазинов «Шторы», чуть меньшим количеством ювелирных и мобильной связи. Других магазинов как будто и нет. Через витрину полюбовались сезонной распродажей светильников и люстр, как гласила надпись на дверях магазина, и вернулись в гостиницу. По телевизору восторженная сводка местных новостей о пребывании Президента и ничего о праздновании юбилея поэта. Все остальное можно посмотреть и дома, а пока отдыхать и спать, утром в Тарханы, а это 140 километров пути в одну сторону.
Утро пасмурное, дождь. В ресторане накрыты столы для завтрака, капли бьются о стеклянную крышу над нашими головами и стекают ручьями в серую действительность за окном. Неужели погодная удача оставила нас, а долгожданные Тарханы встретят ненастьем.
Дождь лил всю ночь и превратил город, без преувеличений, в сплошную лужу. Из города выплываем. Первый опыт пользования навигатором удался. До этого случая пользоваться им не доводилось. Теперь на дороге сплошная пробка, которая образовалась из-за дождя, бестолкового движения и не отрегулированных светофоров. Плывем по улицам из города. За городом дорога хорошая, сначала четыре полосы, затем две. Машин мало, но обгонять сложно из-за большегрузов, которые еще не успели рассосаться после пробок и едут вплотную друг за другом. Похоже, что к приезду Президента готовились и дорогу отремонтировали, она чернеет свежеуложенным асфальтом, а он, как всегда прилетел на вертолете. Заправок мало и заправляться надо заблаговременно. Дорога начинает надоедать из-за того, что никак не кончается. До начала празднования остается все меньше и меньше времени, а села Лермонтово никак нет.
Наконец, появился долгожданный указатель с наименованием села. Добрались. В пути чуть менее двух часов, дождь всю дорогу и девять градусов тепла.
Первое, на что обращаешь внимание, здание центра приема гостей и посетителей. Его хорошо видно с трассы и проехать невозможно. Стоянка для машин далековата от центра, дождь не перестал, сильный ветер. В центре приобрели билеты, получили программу мероприятий и намеревались уже отправиться пешком на сельское кладбище к усыпальнице М.Ю. Лермонтова, но оказалось, что можно доехать собственным транспортом. Это не запрещено. Ехать километра два мимо усадьбы, через село. Асфальт черный, свежий, только что не дымиться.
Церемония началась. Курсанты военного училища возлагают огромную гирлянду к мавзолею, и неудивительно, Лермонтов - офицер и другой специальности у него не было. А дождь чудесным образом прекратился, как будто его и не было. Вновь погода благоприятствовала путешествующим, т.е. нам.
Народа много. Процессия идет от кладбищенский ворот, через часовню к храму Михаила Архангела. Перед нами стояла группа серьезных и суровых мужчин, простые работяги. Приехали на экскурсию, а может местные жители, потом в усадьбе мы их не встречали. Стоя за ними, ожидали услышать все, что угодно, но кроме слов почтения к памяти поэта не услышали ничего. Это ли не выражение народной любви и признание величия поэта, высказанное не экзальтированными интеллектуалами, а простыми людьми, почувствовавшими его близость и понявшими его. Потом появился их коллега с огромной охапкой многолетних, поздно цветущих астр и роздал своим друзьям. Где он их нашел, где нарвал, вероятнее всего нарушив рамки приличия, но поступил благородно, лишний раз подтвердив свое отношение к поэту.
Через село, возвращаемся к усадьбе. На ее территории барский дом, ц. Марии Египетской, людская, дом ключника, парк, сады, дубовая роща и пруды. В сувенирной лавке, кроме магнитов на холодильники, ничего нет, зато продают крупные антоновские яблоки. Год яблочный. У нас их тоже уродилось много.
На входе в усадьбу вежливые, в новых формах, полицейские. Похоже, они прослушали лекцию о жизни поэта и об усадьбе, эрудированные и знающие, а самое главное местные. Открытия делаются там, где этого совсем не ожидаешь, а встреча с суровыми пензенскими мужиками на кладбище, наверное, это действие тархановской атмосферы и витающего кругом духа поэта. Скорее всего, плохо знаем мы своих соплеменников, переоценивая себя и недооценивая их.
Впечатления только личные. Каждый открывает для себя то или иное событие, явление из книг, рассказов очевидцев, фильмов, фотографий, интернета. Каждый воспринимает увиденное через призму собственных ощущений, настроения и возраста. Со временем остается только главное, второстепенное стирается, исчезает.
Дорога к усадьбе проходит по берегу пруда, резко поворачивает и открывается перспектива на барский дом и церковь Марии Египетской. Пасмурно и тепло. Кругом чистота, много посетителей и цветов у памятника поэту. Это единственный памятник Лермонтову в гражданской одежде, скромный и домашний.
Стайка школьников ожидает своей очереди у барского дома. Крутятся, вертятся, бегают и толкают друг друга. Как ни крутись, а эта поездка запомнится навсегда, слова экскурсовода не раз еще всплывут в памяти, воскресят прошедшее. Через много лет им, может быть, еще придется пройтись по этим дорожкам со своими детьми или внуками, вспомнятся друзья и это день.
А день действительно прекрасный, тепло и нет дождя. Влажный воздух поглощает звуки, чуть заметная дымка сглаживает контуры предметов, не яркая поздне- осенняя листва успокаивает взгляд. Всего несколько шагов в сторону от группы экскурсантов и ты один, наедине с собой. И может быть сейчас по белому мостику через ручей пройдет в задумчивости поэт. Последнее тепло.
Редко присоединяемся к организованным группам, готовимся к поездке сами. Иногда выхватываем из рассказов экскурсоводов, проходящих групп, интересные факты, запоминаем их, иногда задаем вопросы и ждем на них ответы, но каждый раз удивляемся профессионализму этих людей и преданности профессии.
У дома ключника нам встретилась молодая девушка в народном костюме. Она смущена этой встречей. Мы застали ее в непривычной для нее обстановке, не в интерьере дома, а в простой житейской ситуации. Двести лет тому назад ее прабабка, наверное, также встречалась со строгой бабушкой поэта и его мамой. Ничего не изменяется, красота и любовь остаются неизменными.
В комнатах барского дома полумрак. Электрического освещения нет только естественное, через окна. В экспозиции предметы той эпохи, подлинных вещей осталось очень мало, считанные единицы. Пожары уничтожали все, но каждый раз все восстанавливалось заново.
Менялись люди, власти, пропадали вещи, а людской поток не иссякал. Экскурсии расписаны, мероприятия запланированы на многие месяцы вперед. Два столетия прошло и ничего не стерто, не забыто, любовь и почтение только крепнут. Ничего не изменилось, красота слога отполировалась временем и с каждым годом написанное Лермонтовым все ближе и понятней. Как мало прожито, как много сделано и оставлено нам. Как спешили жить, как ценили время и каждую отпущенную минуту. За неполных двадцать семь лет столько написано, столько сделано, столько пережито, столько нам оставлено. А чем мы можем похвалиться?
Комнаты барского дома просты в обстановке, просторны и уютны. Чудесные виды открываются из окон. Окружающее умиротворяет и успокаивает. Осенний пасмурный день нисколько не портит настроение, лишь усиливает остроту восприятия атмосферы Тархан.
Группа за группой проходят через комнаты, внимательно, иногда рассеянно слушают экскурсовода. Все надо уложить в маленький промежуток времени, втиснуть жизнь поэта в несколько минут рассказа, не пропустить главное, оставить интригу, заставить слушателя самостоятельно восполнить не услышанное, закончить фразу недосказанного и вернуться сюда еще раз.
На улице по-прежнему пасмурно и сыро, никого нет. Попали в какой-то странный пересменок между экскурсиями. Наслаждаемся тишиной, спокойствием готовящейся к зиме природы, увядшей листвой еще висящей на ветках, красками осени и последними теплыми днями. В храме Марии Египетской тоже никого, а по приезде Лермонтова в отпуск в нем всегда служилась благодарственная молебен. После многих лет тишины службы в храме возобновились. Помним и выздоравливаем.
В саду полно яблок. Желающие их собирают. Никакого запрета. Мы тоже подобрали два яблока и довезли их до самого дома, где они напомнили нам о Тарханах. Бродим молча. О чем можно говорить, все высказано.
Покидаем усадьбу. Навстречу нам очередная волна посетителей. Теперь их очередь почувствовать и вдохнуть атмосферу Тархан. У нас задачи другие, самые приземленные.
Последний взгляд на барский дом и парк. Прощаемся. Очарованы, а это главное.
Нам дальше. Программа выполнена, осталось перекусить на дорожку и в Пензу. Ты предполагаешь, а Бог располагает. Жизнь вносит свои коррективы. Все кафе закрыты на спецобслуживание, а значит надо искать альтернативные источники питания. Ближайший в г. Белинский и не так далеко, всего 15 километров. Что ж, вперед! Время есть, спешить некуда, к тому же там музей В.Г. Белинского.
Чембар.
Чембар - прежнее до 1948 года, название города Белинский. Город частного домовладения. Привычных, взору многоэтажек нет, лишь несколько дореволюционной постройки зданий. Движения на улицах никакого и если бы не подробное объяснение полицейского, как проехать к музею, мы бы заблудились.
Предполагалось, что эта поездка будет заурядной и не долгой. Главная цель покушать, а уж потом посетить музей без особой цели, что называется мимоходом. Получилось все совсем наоборот.
Чембар - настоящая провинция, глубинка. Памятные события: посещение города императором Александром I в 1824 г. и Николаем I в 1836г. Почему Белинский, да потому, что отец будущего публициста, получил в Чембаре место земского врача и переехал с семьей из Свеаборга, где в 1811 году и родился Виссарион Григорьевич. Здесь он проучился сначала в реальном училище, затем в уездной гимназии, бросил ее и поступил в московский университет. При поступлении изменил и фамилию с Белынский на Белинский.
Город не привлек нашего внимания. Только главная дорога в хорошем состоянии, все остальное так себе. Тротуары еле отделимы от проезжей части, а большей частью их вовсе нет. Подъехали к музею или вернее к тому месту, где он должен быть. Вход в музей и билетную кассу нашли не сразу. Обычный парк и рядом с вывеской магазина «Детские товары», касса музея.
В музейной кассе никого, нас не ждали. День подходил к концу, вечерело. Билет продали и кассир, опережая нас, пошел по направлению к чуть приметному домику, который мы приняли за полуразвалившийся сарай. Подойдя к строению, увидели на дверях замок и чуть позже спешащего к нам экскурсовода, вызванного кассиром. Начало многообещающее и не сулящее ничего приятного. Замок снят, дверь открыта. Полумрак неосвещенного помещения не настраивал на хороший лад, но как мы ошибались.
Всего несколько комнат, только подлинники в великолепном состоянии. Все доступно, все рядом. Экскурсия – только ты и хранитель. Все очень скромно и просто, никаких прикрас и бутафории, все живое, дышащее эпохой. Простое общение с сопровождающим, вопросы и ответы сотрудника, бесконечно любленного в свое дело и необычайно эрудированного. Поражаешься, страсти и желанию передать все то, чем дорожит, что любит и знает этот человек, видеть и чувствовать, как он истосковался по слушателю и вниманию к себе, к своим знаниям. Такой искренности импровизированного рассказа двум случайным посетителям мы не испытывали никогда.
Невзрачное строение в 1836 году было около двух недель резиденцией Николая I. Недалеко от города карета, в которой ехал царь, попала в аварию, Николай I сломал ключицу и до выздоровления находился в Чембаре. Из самого Санкт-Петербурга сюда переправлялась вся корреспонденция, отсюда гонцы и посыльные развозили распоряжения и царские указы по всей России. Скромно и по царски. Не место красит человека…
Аскетичная красота экспозиции заворожила, вовлекла в эпоху, в простоту вещей, открыла и подчеркнула их истинную ценность. Каждый предмет на своем месте, несет художественную и смысловую нагрузку. Все пронизано духом того, давно ушедшего времени, не утраченного, бережно и любовно сохраненного.
Беседа могла длиться без конца, но время нещадно бежит вперед и надо переходить в другое здание музея.
Теперь дом, где жила семья Белинских. Сначала показалось, что дом заново выстроенный, но скромный и доброжелательный, ожидающий нас на пороге, смотритель объяснил, что дом отреставрирован к 200-летию И.В. Белинского. Ничего не утрачено, все сохранено. Вновь камерное, живое общение. В музее пусто и может быть, давно никого из неорганизованных в группы посетителей, не было.
Вещи, семейные реликвии только подлинные. Скромные осенние цветы в вазах там, где им и положено быть. Дом живой, жильцы просто ненадолго вышли и оставили нас одних в коротком ожидании. Сопровождающий сделал нам поблажку, разрешил притронуться к раритетам, показал тайные полочки, где только при реставрации мебели были обнаружены спрятанные от посторонних глаз документы. Чистота такая, что диву даешься, но все действующее, обласканное вниманием и заботой сотрудников. Они не работают, а живут музеем. Это их дом, их заботы и печали, радости, восторги и любовь.
С творческим наследием В.Г. Белинского был знаком поверхностно, по школьной программе, но энтузиазм и любовь музейщиков подвигли на то, чтобы перечитать некоторые его произведения. Многое написанное им, мною не воспринимается а главное его атеизм.
В.Г. Белинский лишь критикует, требует исправлений и создания новых, кажущиеся ему истинными, ценностей и идеалов.
Для того времени, наверное, это был прогресс, открытие, другой взгляд на творчество, до него никто не позволял себе подобного, литература была уделом избранных. Время все расставляет по своим местам. Построить что-то новое, отрицая предыдущее, невозможно. Совершенство шло от золотого века к серебренному, где-то мы сейчас и не пора ли вновь перечитывать Белинского?
Впрочем, это мои суждения, а мы в единственном музее, посвященном публицисту-критику. Кстати музей был открыт в 1938 году.
Уникально собрание книг музея. Такого количества раритетов в практически открытом доступе не приходилось видеть раньше. Это гордость и богатство музея.
Может быть потому, что музей не избалован посетителями и ориентирован исключительно на организованные группы, незапланированные экскурсии получаются домашними и непринужденными. В этом музее мы стали такими благодарными слушателями и собеседниками.
С трудом покидаем дом Белинских, никак не можем расстаться со смотрителем, которая все рассказывает и рассказывает и никак не хочет нас отпускать.
Третья часть экспозиции музея-мемориала посвящена творческому наследию критика. Вновь поражает огромное количество книг прижизненных изданных писателей и поэтов той эпохи. Здесь же полное собрание произведений самого В.Г. Белинского и вся литература о нем на многих языках мира.
Экскурсовод появилась чуть позже нас на пороге зала и никак не мог отдышаться. Наверное, ей сообщили о странно-редких посетителях, и она спешила, чтобы поспеть вовремя. Вновь экскурсия превратилась в интересную беседу. Как много хотелось уместить в малый промежуток отведенного времени этому человеку, как много рассказать и показать.
Время как всегда неумолимо. Вечерело, и музей готовился к закрытию.
Музейный парк, встретил нас знакомыми лицами экскурсоводов, которые собирали упавшую на газоны и дорожки листву. Пахло дымом тлеющих костров, небо становилось прозрачным и высоким. Нас проводила скульптура «Журавушка» - символ города и доброжелательные лица сотрудников, желающих нам счастливого пути. Мы стали с ними чуточку ближе и роднее. Нас не узнают в следующий раз, но встретят так же радушно и радостно.
Пообедать мы пообедали. Рядом две двери. Одна простенькая, скромная, другая с провинциальными претензиями. Мы выбрали поскромнее и не ошиблись. Меню не блещет разнообразием, но блюда добротные и вкусные, по московским меркам цена никакая. Кофе конечно растворимый, чай из пакетиков, но все остальное оригинально и вкусно. Кроме нас были еще посетители, и чувствуется, что данное заведение пользуется популярностью. В этом здании до революции находилась женская гимназия. Что делает время.
Уезжаем. Грустно. Музей очаровал, а люди, работающие в нем, пленили непосредственностью и профессионализмом. Могу судить об этом потому, что несколько прекрасных лет работал в музее и даже был некоторое время его заведующим, чем горжусь до сих пор.
Здесь еще хочется привести слова В.Г. Белинского, просто так, без особого смысла: «Благородная нищета лучше мечтательного богатства!».
В Пензу.
Погода улучшилась. Небо порозовело, солнце стало пробиваться сквозь облака и опускалось все ниже к горизонту. Дождь сделал свое дело, обочины размыты, свежая пахота черна. Дорога заполнилась транспортом и вновь проблемы с обгоном. Наглые украинские дальнобойщики никак не уступают дорогу, а в редких местах обгона перекрывают трассу, прижавшись боками друг к другу. Наверное, это месть или продолжение борьбы за самостийность, но мы выше этого, за нашими плечами Тарханы и Чембар.
Когда все уляжется, останется только главное от поездки. Выводы потом, сейчас только эмоции и дорога.
В Пензу приехали, когда серые сумерки чуть тронули небо. Осталось немного времени, которое и было посвящено прогулке по ночному городу. Наконец прошли по главной пешеходной улице города. Оказалось, что это рядом от нашей гостиницы. Местный «Арбат» красив в свете фонарей и светильников. Его украшают скульптуры и бюсты. Магазины и рестораны завлекают приветливыми огнями. Народ, как и мы не утруждает себя ничем и просто гуляет, заглядывая в витрины. Тепло, но завтра обещают сильное похолодание. В Москве уже холодно. Последние опавшие листья усыпали тротуары, желтеют в свете фонарей, шуршат под ногами, скрадывая шаги и звуки.
Наслаждаемся прогулкой, завтра снова в путь. До дома 650 километров.
Дорога.
Прогноз погоды оказался точным. За окном серо и холодно. Завтрак, сборы и в путь. На этот раз выехали из города без проблем. Немного постояли на развороте и полный вперед, домой.
Усталости пока нет, утро. Впечатления вчерашнего дня вдохновляют, греют и прибавляют силы. Позади уже 800 километров и чуть меньше впереди. Дорога домой всегда короче и приятней. Лужи подморозило, и они покрылись коркой льда, но дорога в хорошем состоянии. За бортом минус 2 градуса.
Чем дальше от Пензы, тем сильнее холодает, снега становится все больше. Зимняя резина делает свою работу, машина устойчива и послушна. Многое на обратном пути узнаваемо, только окрашено другим цветом, цветом наступающей зимы.
Ждем встречи с поселком Кувак-Никольское. Интересно посмотреть на него, только из-за того, что это родина одной из моих коллег. Поселок проехали, он остался по левому борту, немного в стороне от трассы. Дорога проходит над поселком, сам же он сбегает вниз по косогору и исчезает. Ничего особенного.
Между тем, пошел снег. Конечно это не настоящий, зимний снегопад, а первый робкий. Упав на асфальт, он превращается в месиво под колесами. Поля, где зеленеют всходы озимых, красивы. Земли уже не видно, а изумруд побегов горит на фоне первого белого снега.
Суббота, машин мало. Проезжаем знакомый город Спасск. Березовая аллея еле различима на фоне заснеженной земли, листья улетели, ветви голые. Наконец разглядели дорожный указатель с обозначением города Умет. В нем все по прежнему, бесконечная линия кафе вдоль дороги, дымы над мангалами и причудливые, зазывающие вывески.
Вроде ничего не нарушаем, а сзади слышится сирена полицейской машины, замираем в напряжении, но она обгоняет нас и притормозила другую, спокойно двигающуюся легковую машину.
Наметили купить кое, что на обратном пути. Высматриваем, выбираем и покупаем у старенькой бабушки две большие тыквы и морковь. Потом еще остановка, покупаем груши из местных садов. Никогда не думал, что в Рязанской области так много их выращивают и отменного качества.
Все ближе к дому. Соскучились, да и усталость дает о себе знать. Впереди Рязань и вновь бесконечная пробка. Рязанцы показывают свою крутость на дороге и полное пренебрежение к правилам движения. Через пробку пробираемся долго. На выезде из Рязани обедаем в одном из многочисленных придорожных ресторанов. Очень уютно, тепло и вкусно. Обслуживают умело и доброжелательно.
Вновь уткнулись в пробку уже на территории Московской области. Мост через Москву реку узок, на улице темно. Никакой возможности хоть как-то ускорить свое движение, стоим в бесконечной очереди. Времени в пробках потеряно столько же, сколько и на всю дорогу.
Москва встречает огнями. Машин мало. Знакомая улица двор. Приехали.
Послесловие.
Сравнивая, Тарханы и Чембар, приходишь к мысли, что Тарханы это прекрасно поставленное шоу в тени прославленного поэта, который еще незримо присутствует и покровительствует месту своей юности и упокоения. Красота усадьбы навсегда запечатлена памятью и останется там навсегда.
Разочаровало то, что село Лермонтово превратили на время приезда Президента в потемкинскую деревню. Фасады домов обили железом и выкрасили, спрятав разруху. От кого спрятали и главное зачем?
Чембар это дух свободной мысли, творчества, преданности и любви. Жаль, что снова пережить очарование Чембар будет невозможно. Такое дается только раз.
Дорога бесконечна. Появившись на ней всего на миг, не покинешь ее никогда, как не старайся. Это движение, открытия и преодоление, совершенство и смирение. На ней нет праздно - шатающихся, у каждого свое предназначение. У нее всегда есть начало, не всегда прямая самый короткий путь между двумя точками, а запланированные события наступают всегда с той лишь разницей, что ожидаем мы их иногда не за тем поворотом.
Тарханы и Чембар разные, но неразделимые. Романтизм и прагматизм рядом. Если появится такая возможность, удостойте своим вниманием и то и другое.
Счастливого пути!