Когда он приезжает, что-то меняется в воздухе Санкт-Петербурга.
Какая-то необъяснимая, но явственная нотка начинает звучать вдруг повсюду.
И на Невском проспекте, заполоненном людьми, приехавшими побыть вместе с великим Городом в святые дни, и на закопченном автовыбросами по самую макушку Мучном переулке, с чудными, единственно чистыми здесь, терракотовыми барельефами на первом этаже углового дома, о котором сказала мне какая-то женщина: "Здесь хоспис…"
Эту Рождественскую ночь наш Президент был с нами, в старой церкви на Моховой, где крестили когда-то его отца.
Был настоящий, узнаваемый, наш.
Словно сбил родной город с лица его коросту безобразных синюшных телеподсветок, злой, бесконечной грязи "Эха Москвы", помойного "Дождя", "медиа" Ходорковского и проч., и проч.
Омыл, напоил сырым морским ветром, влил новые силы. И хотелось сказать ему: "С Богом, Владимир Владимирович!"
Санкт-Петербург