Мы очень долго искали дачу.
Все время что-то не устраивало – то цена, то расположение, то просто душа не ложилась. И вот, однажды, по дороге от одного варианта к другому, риэлтор предложила завернуть посмотреть очередной домик в глухом дачном поселочке.
Проехав три километра по лесной дороге, наконец мы оказались в настоящем «медвежьем углу» - узким клином небольшой поселок уходил в густые еловые дебри. Участок был крайним, с двух сторон к нему вплотную подступал лес. Удивительным образом на шести сотках треугольного участка умещались и маленький фанерный домик, увитый диким виноградом, и небольшой прудик с кувшинками, и миниатюрный ручеек, и даже имелся яблочный садик в восемь деревьев. Названная цена была в полном соответствии с участком – такая же миниатюрная, и у нас еще оставались деньги на машину.
Я смотрела на этот крошечный уголок и смеялась: так и казалось – сейчас из этого домика, похожего на теремок с детской площадки, выбегут гномики в колпаках и полосатых гетрах, нарвут маленьких яблочек, вытащат из зарослей ириса крошечную лодочку и поплывут на ней по малюсенькому прудику, распевая что-то типа «Елли-трололли-олин дом!» На душе делалось светло и тепло, как в детстве, больше я не хотела ничего, и уже через неделю мы купили этот участок.
Домик, конечно же, был в высшей степени невелик. «Ничего, - говорили мы сами себе, - пока как-нибудь разместимся, ну, может быть, на одно лето, а потом построим большой хороший дом». Должна признаться – с тех пор прошло больше двадцати лет, а мы все еще живем в этом крошечном фанерном домике.
Ну а тогда мы сделали ремонт, постелили на пол линолеум, поклеили обои, перевезли старую мебель и открыли дачный сезон. Бабушка, дедушка и моя маленькая дочка жили на даче все лето, а мы с мужем приезжали на выходные, привозили им продукты на неделю, гуляли по лесу, наслаждались природой и замечательным воздухом. К тому же лес оказался в тех краях очень грибным, и «тихая охота» стала нашим главным дачным развлечением.
Мой старенький отец тоже пристрастился к собиранию грибов, но предпочитал ходить всегда один, хотя и не очень-то ориентировался в лесу. Мама ворчала, пыталась его не пускать, но – бесполезно, отец надевал доисторический болоньевый плащ, брал в руки огромную корзину и уходил в лес. К счастью, долго он не бродил, через час-полтора возвращался с «добычей» - как правило, кучей огромных червивых сыроежек.
И вот однажды в будний день с дачи позвонила мама:
- Оля! Скорее приезжайте, папа ушел в лес, его нет уже три часа!
Через полтора часа нервной гонки по шоссе мы вбежали на участок, там нас встречала взволнованная мама.
- Не пришел?
- Нет. Я уже и к председателю ходила, и к сторожу. Вроде кто-то видел, пошел в сторону «Тяжмашевца». Ой, не знаю уже, что и думать, больше четырех часов прошло, он уже и на ногах-то не стоит наверное.
- Ну что ты, мамочка, ну что может случиться? Тут же через каждый километр дачный поселок. Может, заблудился, вышел не на те дачи, посидит, отдохнет и пойдет потихоньку. Давай так, мы сейчас со Славой пойдем обходить окрестные товарищества, будем с тобой созваниваться, может он раньше нас вернется. Не волнуйся, обязательно найдем, ну не тайга же у нас тут.
До соседнего «Тяжмашевца» по лесной тропинке мы дошагали за сорок минут. Я вглядывалась в кусты, деревья, тени – вдруг где-то папа сидит на пенечке и нет у него сил ни подняться навстречу, ни позвать на помощь. Вечернее солнце бликовало на траве, листве, и очень скоро я стала видеть только желто-бордовые пятна. Муж по дороге умудрялся еще собирать грибы, чем приводил меня в бешенство.
Но вот из полумрака леса мы вышли к садовому товариществу «Тяжмашевец». Сразу направились к председателю, стали расспрашивать про папу – увы, никто ничего не знал. Зато нам поведали, что места здесь небезопасные, нередки случаи, когда заблудившиеся грибники пропадали совсем. Бывало, находили их уже мертвыми. Вот прошлой зимой один дед отошел за хворостом буквально метров на десять от забора и заблудился, ходил кругами вокруг поселка, да так и сгинул, замерз, только по весне нашли.
Мы еще походили по улицам, поговорили с дачниками и, не солоно хлебавши, отправились к следующему дачному поселку. На душе становилось все тревожнее. Я уже всхлипывала, а муж выбросил грибы.
Тропа к следующему поселку шла вдоль небольшого оврага. В ответ на мое периодическое «Ау, папа!» откликались то совы, то вороны, где-то сбоку колотил клювом дятел. Становилось сумеречно и сыро. Тропинка временами прерывалась, мы кружили на месте, отыскивали еле уловимые следы и шли дальше. Вроде бы вот-вот должен был показаться дачный поселок «Связист», вот уже и просвет впереди среди дремучих елей стал заметен. Муж раздвинул кусты, и я так и ахнула – впереди раскинулась огромная вырубка, на квадратной поляне среди травы по пояс чернели только пни.
Заблудились!
Краешек солнца уже касался верхушек деревьев на горизонте.
Я включила телефон (он был выключен в целях экономии заряда) – связи не было. Я смотрела на мужа. Он достал сигарету, пересчитал, сколько их осталось в пачке, и положил сигарету обратно. Мне мучительно захотелось пить, но впопыхах мы с собой ничего не взяли. А папа? Совсем один в лесу, без воды, без еды, старенький и слабенький! Слезы опять застелили глаза. Господи, спаси его! Господи, помоги нам!!!
Усталость резко подкосила ноги.
- Слава, давай посидим, что-то мне нехорошо.
Мы сели на поваленную березу, муж все-таки закурил.
- Давай, не раскисай! Мы не в тайге! Кругом люди. Наверное, мы не там повернули. Сейчас вернемся к развилке и возьмем правее. Только не реви! Ничего с нами не случится!
- А папа? А мама? Она там с ума сойдет.
- Выйди подальше в вырубку, может, там сигнал будет.
Я послушно побрела по густой высокой траве. И – о, чудо!- зазвонил телефон!!!
- Оля! Папа нашелся! Его привезли на машине из «Связиста». Он очень устал, но ничего, живой и здоровый. Вы где?
- Господи, какое счастье, мамочка! Гора с плеч! А мы в «Тяжмашевце» были, вот идем в «Связист», но еще не дошли. Ты не волнуйся, сейчас дойдем и пойдем домой. У меня телефон разрядился, не смогу звонить, не волнуйся.
Я помахала радостно рукой мужу, даже засмеялась от облегчения. Ну теперь мне никакая тайга не страшна! С легким сердцем мы зашагали по тропинке обратно.
Темнело в лесу быстро.
Тревога за папу отступила, и я смогла объективно воспринимать окружающий мир. И этот мир показался мне весьма враждебным. В сумерках наш и без того довольно дремучий лес стал казаться совсем уж мрачным. Тропинка все время терялась, порою мы просто ломились через кусты на более светлое пространство. Темные тени бежали рядом, какие-то шорохи, потрескивания, вздохи. Мы шли быстро, то и дело попадая носом в паутину. Ветки хлестали по лицу, ноги застревали в корягах.
Мне стало казаться, что параллельно нам движется какой-то черный силуэт, я четко слышала его тяжелое хриплое дыхание и хруст веток под ногами. Пару раз, ощутив прикосновение к руке, я вскрикивала и отпрыгивала в сторону, один раз даже упала, больно ударившись коленкой. Муж шел молча, и от этого мне становилось совсем страшно. Казалось, он что-то заметил или что-то знал, но не хотел мне говорить, не хотел пугать.
Наверное, так же страшно было и одиноким заблудившимся грибникам. Они метались по лесу, пока усталость не доводила их до изнеможения, и они падали, обессиленные, под большим деревом, сидели там в кромешной тьме, прислушиваясь к лесным шорохам, приглядываясь к изменчивым теням, и древний страх липкими лапами сдавливал их горло.
Сколько мы так шли – не знаю, мне показалось – очень долго.
Сначала послышалась музыка, потом сквозь деревья стали видны электрические огоньки. Пришли!!!
Мы вышли к участкам в кромешней темноте. Невдалеке стояли мальчишки лет тринадцати с велосипедом. Они-то и сказали нам, что вышли мы вовсе не к «Тяжмашевцу», и совсем не к «Связисту», а каким-то совершенно загадочным образом к садовому товариществу «Лесные дали», который ну никак не был нам по дороге.
Муж покурил и заметно повеселел:
- Ну что, Лелик, отдохнула? Тут напрямки через лес полчаса и мы дома!
- Что??? Через лес??? Да я ни за какие коврижки не войду туда, даже под страхом смерти!
И это была абсолютная правда! Я с ужасом осознала, что этот доселе неведомый и абсолютно иррациональный страх перед ночным лесом был настолько сильнее моей воли, что даже если бы я точно знала, что через сто метров сидит на пенечке отец, я не смогла бы себя заставить войти в эту жуткую тьму. Это все равно, что шагнуть с крыши, все равно, что войти в клетку с тигром, да нет, это страшнее, потому что нет ничего хуже неизвестного.
- Слава, у меня ноги дрожат от усталости, я даже ругаться с тобой не могу – язык не шевелится. И все же я лучше пойду пешком вокруг – по Киевскому шоссе, потом по дороге через деревню, потом…
- Потом? Потом три километра все равно идти через лес! Ты пойми, у нас нет вариантов. У нас даже с собой нет денег ни копейки, чтобы доехать на такси!
- Да, денег на такси нет. Знаешь что, давай так: я сяду вот здесь на лавочке и буду сидеть до утра. А ты иди домой, а утром за мной приедешь.
Муж чертыхнулся, плюнул и пошел, прихрамывая, в сторону леса.
Я поудобнее уселась на лавочке, посидела, потом осторожно прилегла. Все тело ломило. Я немного успокоилась и принялась себя жалеть. Вспомнила весь сегодняшний трудный день, все свои волнения, страхи. Почему он так со мной?.. Бросил меня здесь одну.
Слезы покатились по щекам. Я слизывала их языком и вспомнила, что ничего не ела с самого утра. Повернулась на спину и стала смотреть в небо. Много звезд. Вот Млечный Путь. Вот большая Медведица. Вот созвездие Орион. Веки становились все тяжелее, стали слипаться, я начала засыпать.
- Оля! Вставай! Поехали!
От неожиданности я чуть не свалилась со скамейки. Ко мне подходили муж и двое давешних мальчишек, но уже без велосипеда.
- Ребята согласились нас подвезти.
- На велосипеде?
- Нет, конечно, у их товарища есть собственный автомобиль, старенький «Москвич», на ходу, только бензина мало, но должно хватить.
Тут послышалось дребезжание, тарахтение, и из-за поворота показалось нечто.
Представьте себе старое перевернутое ржавое корыто на полуспущенных колесах. Стеклом было оснащено только лобовое окно, багажник укрыт клеенкой. Авто притормозило рядом, в окно высунулась лохматая голова:
- Садитесь, я не буду глушить – может не завестись.
Я нерешительно встала, подошла к задней дверце. Ручки не было. Мальчики с сомнением осмотрели мой затрапезный вид. Лохматый водитель твердым голоском заявил:
- Один я не поеду! Только с ними – он кивнул на приятелей.
«Да-а-а, - подумала я, видимо наш вид внушает опасение даже за такое «ценное» изделие отечественного автопрома».
- Ребята, как скажете, любые ваши условия! Нам бы только домой попасть, а там и бензина вам полный бак отольем, и денег дадим, как договаривались, - муж старался быть максимально убедительным и обаятельным, отчего в голосе проскальзывали фальшиво-приторные интонации маньяка-педофила.
Но – «безумству храбрых поем мы песню!» - юность беспечна и отважна, ребята запрыгнули в автомобиль, муж затолкал меня и уселся рядом сам. Изнутри «Москвич» был еще более впечатляющ. Заднего сидения не наблюдалось – мы кое-как умостились на деревянном щите. Под ногами путались какие-то провода, некоторые без изоляции и, видимо, под напряжением. Днище местами насквозь проржавело, в дырах просвечивала дорога. Поскольку двери не имели ручек и замков, в закрытом состоянии они поддерживались проволокой, цеплявшейся за переднее сидение. С потолка машины свисала оборванная обивка, грязная вата и паутина. Что там творилось спереди мне, к счастью, было не видно.
«Москвич» чихнул и потрусил со скоростью 15 – 20 км\ч по асфальтовой дорожке поселка.
«Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Особенно ночью и особенно по лесу», - подумала я. Машин сейчас, в половине второго ночи, почти нет, как-нибудь доедем. Если бензина хватит …»
- Кхе-кхе, извините, вы не будете возражать, если я включу музыку? – в голосе водителя звучала явная гордость – этот лимузин был оснащен, по всей видимости, Dolby Surround.
- Да, конечно, - ответила я, не подумав.
И тут, сквозь треск и шуршание на максимальных децибелах грянуло «Нас не догонят!»
Даже через дребезжание всего автомобиля я ощутила, как затрясся муж рядом – он заходился от смеха. «Ой, не могу, Лелик, не могу – кто ж нас догонит на этом корыте, ой, свело живот!»
У меня в голове словно развеялся туман всех сегодняшних переживаний, страхов, волнений, и я увидела словно со стороны – этих мальчишек, нас с мужем в паутине и листьях, сидящих в ржавой развалюхе, тарахтящей с тараканьей скоростью по проселочной дороге в кромешной тьме. И это гордое «нас не догонят!» Я засмеялась.
Муж толкал меня локтем в бок:«Ой, Лелик, не могу-у-у»! Я смеялась все неудержимее, из глаз покатились слезы. Мальчишки уставились на нас сначала с недоумением, потом с тревогой, но заразительность смеха взяла свое – и вот уже все пассажиры и водитель сотрясались в хохоте.
Наверное, это была истерика. У меня – точно, я никак не могла успокоиться. Вроде все, отпустило, как вдруг что-то всхлипнет внутри, и давай по-новой…
К счастью, дорога была не долгой, бензина хватило ровно до нашего участка. Пока муж расплачивался с мальчишками, отливал им через трубочку бензин, я вошла в домик.
Родители не спали, ждали нас. Скажу честно, хотела отругать папу. Смотрю – сидит он, сухонький старичок в клетчатой рубашечке за столом и ест кашку. Смотрит на меня, улыбается:
- Наконец, Олечка, вы приехали! Мы с мамой уже волноваться начали.
Ну нормально - волноваться они начали!
Я подошла к нему, обняла, расцеловала и снова заплакала. Но теперь уже от счастья.