Глава 18. Клешни и простыни
Сделал шаг в ад. В пекло.
Было жарко, очень жарко, безумно жарко. Пахло перегретой древесиной и раскаленным камнем. И еще чем-то трудноопределимым, тонким, неуловимым. Антон провел ребром ладони по груди от подбородка к животу – целая река пота. Пора выбираться.
- Еще эвкалипта на камни? – распаренно спросил Юрка.
- Я все, - сдался Антон и выскочил из парилки, как был, голым, не оборачиваясь в простыню. – Разойдись! – крикнул и прыгнул в бассейн с бортика. Девчонки взвизгнули и медленно, насколько позволяло сопротивление воды, попытались «разойтись», отталкиваясь ногами от дна бассейна полутораметровой глубины.
Холодная вода после парилки обожгла и взбодрила, выбив весь хмель вместе с солодом. Нужно было срочно восполнять дефицит влаги, соли и прочих банных ингредиентов в организме. Антон закрыл глаза и нырнул к лестничке на выход. Открыв глаза еще под водой, увидел перед собой четыре голых девичьих ягодицы. Шлепнул по двум – по двум правым. Девчонки взвизгнули еще раз. Пока Антон выбирался из бассейна, вода за спиной ухнула и раздалась к бортам, принимая вес нового тела: наконец-то из парилки выскочил «несгибаемый» Юрка.
Собственно, парилкой это помещение не назвал бы ни один специалист, ни один любитель «грамотной» бани. Все заведения подобного рода в городе не были рассчитаны на специалистов и представляли собой некий гибрид между баней русской и баней финской, сауной. Все зависело от желания клиента: хочешь – нагоняй сухой воздух и потей на дощатых ступенях, хочешь – плещи из ковша на камни воду с ароматизаторами и «терь» друг друга запаренными в ведрах дубовыми вениками.
И в остальном те же стандарты: бассейн, опрокидывающаяся (дерни за веревочку) кадка с холодной водой на стене и парочка вспомогательных помещений. В одном – тяжелый стол и скамьи для принятия одухотворяющих напитков и сопутствующих яств. В другом – большой «траходром» и телевизор на стене. Кнопка вызова официанта да маленький гардероб, где простыни, полотенца, одноразовые тапочки и фен. Вот и весь нехитрый дизайн. Демократичные цены, услужливый персонал, ибо конкуренция.
Кто-то ходил сюда оздоровляться, потеть и пить травяной чай, кто-то – оздоровляться, потеть и пить пиво, кто-то – кувыркаться на широкой кровати, потеть и пить водку. Антон оздоровляться в бане с чаем не любил, а с водкой – не хотел. Поэтому нынче в «столовой» исходили паром раки, потели пивные кружки - много, не по количеству людей, а так, чтобы официанта не гонять. Стояли тарелки с уже опустошенными хитиновыми панцирями и разгрызенными клешнями. А людей было четверо: Антон, его однокурсница Даша, Юрка и Катька, та, что когда-то встречалась с Антоном, а теперь – с Юркой. Катьке недавно исполнилось восемнадцать, хоть и была она на два класса ниже по параллелям в школе. Просто в школу ее привели поздно, и она была старше одноклассников на год. И хоть восемнадцать ей исполнилось только месяц назад, но на подобные мероприятия родители отпускали ее и раньше, без возрастного ценза – полное доверие и свободное воспитание.
Антон обернулся в простыню и расслабленно уронил тело на скамью, сделал щедрый глоток из кружки и «раскупорил» очередного рака. Было хорошо, очень хорошо. Через минуту подтянулся Юрка. Он произвел аналогичные операции – в том же порядке.
- Скажи, друг, - Юра протянул к Антону свой пивной бокал, чокнулись, - другие варианты были?
- В каком смысле? – лениво спросил Антон.
- При поступлении.
- Были, - ответил Антон, чуть подумав. – Мог по отцовской линии пойти.
- Нестор Иванович руководит новостным каналом? – уважительно спросил Юрка исключительно для проформы. Прекрасно он знал, где и кем работает Антонов отец. Юра неоднократно «закидывал удочку» по поводу дальнейшего трудоустройства.
Сейчас-то они всего лишь второкурсники, но уже с третьего курса времени будет больше. Студент работает на зачетку первые два года. Потом зачетка начинает работать на него. К посещениям лекций кураторы третьих курсов относятся намного мягче, чем на первых-вторых, определяющих, нужна ли вообще студенту выбранная порой сгоряча или от безнадеги профессия. Юрка выбрал факультет журналистики исключительно потому, что туда не было конкурса и было достаточно лишь принести сертификат о сданном языковом экзамене.
- Руководит, - кивнул Антон. – Но он же по образованию – учитель истории. Думал и я, но как представил, сколько нужно запомнить дат, имен, событий. Чистая математика, а не гуманитарный предмет. Да и куда я после истфака? В школу? Или в экспедицию?
- К отцу! – Юрка даже глаза округлил от такой несообразительности друга. – Куда же еще?
- Не хочу я к отцу, - поморщился Антон и вспомнил слова, которые говорил уже когда-то, очень давно, говорил в месте очень странном, говорил существу очень необычному. Да и говорил ли? Не сном ли все это было? Вспомнил и произнес с видом пророка:
- Не мой это трон. Чего мне на него лезть? Буду создавать свое королевство.
- Много ты насоздаешь без отцовской помощи, - цинично усмехнулся Юрка. – Все равно пойдешь по найму работать. С твоим характером – с одним начальником поругаешься, с другим, а потом все равно к отцу вернешься. Он же из тебя действительно короля воспитал. Ни с кем, кроме своих аристократов не уживешься. Нет вариантов.
Раздалось два всплеска и веселые взвизги – девчонки покинули парилку одновременно.
- Думал я об этом, - Антон потянулся за новым раком. – Тоже думал на журналистику. Вернее, на филологию. Все-таки академическое образование, основа основ.
Юрка презрительно скривился, хотя правоту Антона признавал. На журфаке специальные дисциплины, типа литературного редактирования, радиовещания, кибержурналистики или менеджмента СМИ, преподавали молодые аспирантики – так, несли всякую ахинею, словоблудили, чтобы заполнить учебный план. Основы же основ, как выразился Антон, закладывали в студентов маститые мастера-филологи, именитые профессора с факультета все той же «изящной словесности».
- Собственно, - продолжал Антон, - канал у отца новостной. Там множество специальностей востребовано – от дикторов до аналитиков всех мастей. По компьютерной линии думал пойти – сейчас такие специалисты востребованы везде и всюду, очень широкий спектр применения. В том числе, и у Нестора Ивановича. – Антон нередко называл отца по имени-отчеству.
- Это да, - важно согласился Юрка. – И что ж не так?
- Как представил, что всю жизнь на ж.пе в монитор пялюсь, жуть взяла, - усмехнулся Антон.
- И поэтому решил ломать каноны и переть сквозь стены, - скептически отозвался Юрка. – Ты как, вообще, по наитию или по убеждению? Как вспомню твой зубреж в последние месяцы перед сертифицированием. Ты ж английский, ну, просто абсолютли не знал. Вызубрил. К математике вообще отвращение испытывал. Вымучил. И все для чего? Вдохновение на тебя нашло? Озарение?
- Нет, - пожал плечами Антон, - просто сделал выбор. Нужно было сделать выбор. Быстро сделать. Времени у меня не оставалось. Вот я и решил.
- Гостиничный бизнес? – Юрка хрустнул здоровенной рачьей клешней. – Что это вообще? Специальность ни о чем. Какие у тебя планы? Открыть сеть гостиниц по всему миру?
- Нет, чуть другая цель, - Антон допил пиво и хотел рассказать о своей заветной мечте на ближайшие годы, но тут вошли девушки, кокетливо запахивая простыни перед самым столом.
- По пиву? – весело спросил Юрка. – Или отдохнем?
- Я от пива уже устала, - призналась Катька, которая так и осталась чуть плотненькой, но по-прежнему весьма привлекательной.
- Ты как, Антон? – спросила Даша. Антон ценил это качество в своей девушке: поступать всегда через вопрос к своему парню. Он видел в таком поведении не столько покорность, сколько веру женщины в своего мужчину, в его незыблемый авторитет. В детстве Антон наблюдал совершенно иную картину: родители любили друг друга, но Нина всегда спорила с Нестором Ивановичем. Всегда. Антон хотел, чтобы в его будущей семье жизнь текла по другим правилам.
- Вы идите, - сказал Антон. – Я еще полбокала – и присоединюсь.
Девушки поплыли в «спальню», Юрка двинул за ними, похлопывая обеих по ягодицам.
- Начнем со своих! – шутя бросил Антону через плечо. – Потом поменяемся! - Даша и Катя поощряюще засмеялись.
Троица скрылась во «вспомогательном» помещении, Антон остался за столом один. Он честно допил обещанные полбокала пива, но все никак не мог настроить тело на сексуальный лад. Справедливо решив, что это дело никуда не денется, Антон решил подогреть тело в парилке. Он направился к стеклянной двери, стягивая по дороге простыню.
Вот только никакой стеклянной двери в парилку не было. А вела в парилку обычная межкомнатная дверь. Десятая. А у бассейна стоял Позднолег собственной персоной. С неизменным керосиновым фонариком в правой ручонке.