Бог рядом, он просто вплотную рядом именно в моменты, когда кажется, что одна. Этого не объяснишь словами, это похоже на свет, который возникает вдали, а потом приближается и заполняет все пространство, и ты внутри.
А если очень повезет, то он в тебе.
Глава 1
Обратный путь
1
Сейчас уже не помню, почему я решила, что этот год будет спокойным.
2
«Two tickets to Toulouse» звучит не так смешно, как «two tickets to Dublin», но тренирует дикцию. Мне был нужен только один билет, и обратный путь пролег через Барселону. Таким образом за двадцать дней путешествия я посетила три страны и вернулась обратно.
3
В Москве было во всех смыслах сказочно, несмотря на все мои переживания, я влюбилась в мой город. Как хочется пойти по снегу на Всенощную, но я далеко и болею. Зато слушаю трансляцию в интернете и вспоминаю, как была в Сочельник в монастыре, и мы ели пшеницу и ждали вечера, и я умудрилась в этот день отпеть три службы - утреннюю, вечернюю и ночную.
Пойду спать, вернее, кашлять в подушку... Несмотря на праздник мне поставили лекцию. Причем я веду только семинары, а завтра придется читать самую настоящую лекцию, да еще и по анализу данных.
Глава 2
Русская аспирантка
1
Весь день убила на написание статьи, но под вечер поняла, что статья продиктована не желанием сказать что-то по теме, а моими амбициями. Пришлось прервать это неполезное занятие. На конференцию заявляться не буду.
Мой «научный», то ли отчаявшись дождаться от меня протокола сбора данных, то ли в приступе креатива, сам составил и прислал всю методологию моей диссертации. Надеюсь все-таки начать собирать данные раньше, чем мой «научный» начнет это делать за меня.
2
Готовлю анкету и читаю правки. Моя версия:
«Я аспирантка университета и провожу опрос».
Версия научника:
«Я русская аспирантка и провожу опрос".
Комментарий:
«Обязательно напишите, что Вы русская - это будет оригинально!»
3
Как член экзаменационной комиссии я имею право попросить студентов показать мне свои ушные раковины «на предмет обнаружения передающего устройства» (выписка из реального экзаменационного протокола).
4
Я долго билась, чтобы объяснить им пирамиду критериев оценки инноваций, студенты ничего не понимали, я рисовала на доске, жестикулировала, приводила примеры, мы снова и снова возвращались к этому вопросу.
Наконец лед тронулся. И вот я с важным видом сижу на презентации проектов своих студентов: первая презентация, студенты доходят до слайда с пирамидой - я расплываюсь в довольной улыбке и откидываюсь в кресле.
В этот момент сидящий рядом преподаватель спрашивает громким шепотом:
- Наталья, вы не знаете, что это за фигня изображена на слайде?
5
Во время обеда слышу мужской голос у себя за спиной:
- Ребята, знаете, почему блондинки предпочитают черный шоколад?
Оборачиваюсь - за соседним столиком несколько моих коллег под предводительством Эмиля из Южной Африки.
- Ну и почему же? - грозно спрашиваю я под смех участников дискуссии.
- Чтобы случайно не укусить себя за палец, - радостно сообщает Эмиль.
- У нас эту шутку рассказывают по-другому: почему придумали белый шоколад - чтобы темнокожие детки тоже могли испачкаться!
Эмиль задумывается и протягивает мне руку со словами:
- Окей, один-один.
6
В Тулузе несколько дней стоит такой сильный туман, что не видно противоположного берега Гаронны. Самое смешное, это когда идешь ночью в тумане практически на ощупь, а тебе навстречу темнокожий парень в капюшоне кричит: «Салют, Наташа!» Единственный способ узнать его - только по голосу.
7
У знакомой папа находился в тяжелом запое. Пару дней назад с помощью капельниц наконец вышел из него и пытается имитировать жизнь. Сегодняшний разговор:
Я:
- Папа-то как?
Подруга:
- Папа меня раздражает. Рассказывает, как просил соседа довести его до дома. Спустя пять минут говорит: «А не поехать ли нам в Нижний Новгород?»
- Моя мама берет проекты масштабнее - Париж, забраться на Эйфелеву башню. Хотя тоже еле доходит до магазина. Все до боли знакомо... Но все равно, мама - самый любимый человек конечно, дай бог ей здоровья.
8
Когда по вторникам я возвращалась с тренировки и проходила мимо собора Св. Северина, там играл орган, видимо, органист репетировал. Собор в это время разумеется закрыт, я устраивалась на ступеньках, вместе с бездомной молодежью и собаками (у них там ночлег), и слушала. Приникнув к дверям собора, я была совсем близко от источника музыки.
Сегодня в соборе органа не слышно и моих друзей-бомжей на ступеньках нет. Я-то думала они там живут, а они, наверное, тоже музыку слушали.
После спорта мне лень переодеваться, и я выхожу на улицу в шортах, белых кроссовках и синем строгом пальто. В таком виде в Москве разве что ходят за водкой, а здесь - самое то. Хотя в такие моменты втайне я все-таки надеюсь не попасться на глаза своим студентам.
9
На прошлой неделе я была совершенно загружена работой, ночами рыдала, а днем вела семинары, ежедневно по шесть часов. В итоге я дошла до состояния, когда сигарету прикуриваешь с другого конца.
И вот под грузом своих переживаний я ушла в штопор - забыла про давно запланированную встречу. Забыла начисто - сидела дома и готовилась к очередному семинару, когда позвонили коллеги и сказали, что меня ждут уже двадцать минут.
Я мгновенно оделась и через три минуты предстала перед разгневанной преподавательницей, которая по совместительству еще и жена завкафедрой. Вернее, еще недавно она была аспиранткой как и я, но очень успешно пленила нашего завкафедрой, защитилась, опубликовала вместе с мужем учебник и получила практически все часы по маркетингу. В этом семестре я должна вести ее семинары.
Все складывалось плохо с самого начала: эта дама хотела все свои семинары отдать новой аспирантке мужа, но на нее надавил мой «научный» и ей пришлось поделить часы пополам. Затем она дважды назначала встречи, но оба раза я просила перенести, так как встречи попадали как раз на то время, когда я вела семинары в другом здании. Как потом я узнала, я должна была отменить свои семинары, но явиться. Просто потому, что она - жена завкафедрой, а я - ноль без палочки, младший преподаватель на временном контракте.
И вот наконец настал день «икс» - барабанная дробь - а меня нет. Конечно, потом «ложечки нашлись» и я явилась, но неприятный осадок остался. Я извинилась, в душе проклиная себя за свой мозговой коллапс.
Я утешала себя, что «shit happens» и ничего страшного из-за моего опоздания не произошло, мир не рухнул и все устроится, и на сочувственные расспросы коллег ответила, что забыла про встречу. Об этом немедленно сообщили куда следует.
На следующий день я получила письмо, после которого оставалось только повеситься: жена завкафедрой называла мое поведение "недопустимым, вызывающим, оскорбительным и недостойным". Ее реакция казалась мне преувеличенной, потому что объективно эта встреча не была критичной, и скорее была нужна мне, чем ей.
Но правил приличия никто не отменял и, раз уж мне назначили время, надо было вытереть сопли и явиться. Я смиренно извинилась еще раз, на этот раз письменно, приняла все обвинения, полностью признав вину и косвенно сославшись на проблемы в семье. Мне было это сделать очень легко, потому что я действительно виновата, и я действительно совершенно мелкий человек, а следовательно должна знать свое место.
Но когда я посмотрела на ситуацию со стороны, мне показалось, что я работаю в цирке, хотя, в действительности, это скорее «уголок Дурова»: мы все смешные животные и у каждого амбиции - кому-то кажется, что он тигр, и он рычит и оскаливает зубы; кто-то бегает и кричит: «Акела промахнулся»; ну и я - маленький таракан, безымянное насекомое из «великой державы третьего мира» - ползаю под ногами.
Глава 3
Мои студенты
1
Сегодня провела первую лабу по статистике: я пришла в пустой компьютерный класс на полчаса раньше, закрылась, включила компьютер и попыталась выполнить всю последовательность лабораторной работы. Тема была самая простая - описательная статистика. На всякий случай у меня был листок, на котором было написано что-то типа «нажать кнопку ВКЛ, навести курсор на таблицу, выбрать в меню АНАЛИЗ», и так далее. Я положила листок себе под нос и рядом учебник по статистике.
Я проделала всю лабу и тут явились мои студенты - их было много, я с важным видом отметила их по списку. У меня двоилось в глазах и казалось, что каждый студент откликался по нескольку раз. Чтобы потянуть время, я с умным видом порассуждала об обилии информации в нашем бренном мире, о необходимости ее обрабатывать, а также о том, что существуют описательная и аналитическая статистика.
Двадцать пять пар глаз не отрываясь смотрели на меня. Я рассказала про виды переменных, раздала листочки с описанием базы данных и задачами, закрыла дверь, подобрала с пола бумажку и выбросила в мусорное ведро, стерла с доски. Отступать было больше некуда: я подошла к компьютеру, посмотрела в листочек и нажала кнопку ВКЛ - на экране спроецировались таблицы. Я посмотрела на них как баран на новые ворота и поняла, что ничего не помню. Посмотрела на студентов - студенты смотрели на меня.
- Кто из вас уже работал с программой SPSS? - спросила я.
Тишина. Парень в углу радостно сообщил, что он уже прослушал этот курс.
- Что же вас заставило записаться повторно? - спросила я.
- Я остался на второй год.
- Прекрасно, вы будете нашим экспертом в области SPSS.
Дальше я, в каком-то коматозе, постоянно сверяясь с бумажкой, показала, как считать средние величины и дисперсию, с пятой попытки мне удалось изобразить гистограмму. Я не теряла бодрости духа и сообщила, что сейчас мы будем рисовать круговую диаграмму, диаграмма нарисовалась относительно быстро - с третьей попытки.
Я попросила студентов изобразить круговую диаграмму и пошла по рядам. Студентка задалась вопросом, как указать на круговой диаграмме доли в процентах. Я с умным видом пощелкала мышью по диаграмме - ноль результатов («Штирлиц был как никогда близок к провалу»).
Неожиданно мне на помощь пришел второгодник: оказывается, если кликнуть на диаграмму левой кнопкой, на ней появляются ярлыки со значениями! Я попыталась разрядить обстановку рассказом о разнице между средней, медианой и модой. Чтобы не быть голословной, я написала на доске формулу вычисления средней. Студент-второгодник подсказал, что сумму значений переменной нужно разделить на число наблюдений (формулы дисперсии я тупо переписала с бумажки). Наступило время перерыва!!!
Предстояло объяснить еще одностороннюю корреляцию. Пока студенты тусовались в коридоре, мне удалось вывести на экран таблицу корреляций. Минут сорок мы разбирались, какие корреляции считать слабыми, а какие сильными, и пытались интерпретировать связи между переменными. Затем я вывела на экран графики дисперсии - это были хаотические скопления точек, от которых у меня зарябило в глазах. Листочек с последовательностью действий упал под стол.
Далее пришел черед группировки переменных. Я поискала листок с записями и не нашла его, по памяти написала алгоритм кодировки - переменная не появилась на экране. Еще раз - снова нет. Я предложила студентам построить очередную круговую диаграмму и полезла под стол искать листочек.
Наконец мне удалось перекодировать переменную! Я поделилась ноу-хау со студентами: они перекодировали переменную в своих таблицах, я прошла по рядам. В коридоре послышался шум, я посмотрела на часы - до конца лабы осталась одна минута! Я произнесла короткую заключительную речь.
Когда я закончила в аудитории уже никого не осталось, кроме второгодника, который сидел за компьютером и что-то задумчиво вычислял. Я тихонько собрала свои бумаги и вышла. Первая лаба прошла. Осталось еще десять.
Глава 4
Крик совы
1
Я вспомнила, как Никита говорил, что я виктимная и притягиваю к себе агрессоров. Сегодня я подумала, что если стану агрессивной, то буду притягивать жертв, и неизвестно что лучше, быть спасателем тоже уже надоело. Но потом в ужасе подумала, что если я стану эмоционально здоровой, то тогда ко мне потянутся все - и спасатели, и агрессоры, и жертвы. «Сон разума рождает чудовищ», но сегодня я агрессивна.
2
Уже больше пятнадцати лет я упорно занимаюсь тем, что мне не нравится, временами даже достигаю успехов, но преподавание статистики это просто какой-то апогей! На следующем семинаре мне предстоит три часа вещать про матрицы, и так три раза.
Ужасно еще и то, что практически все мои семинары поставлены на восемь утра, в итоге мне приходится просыпаться не в собственной постели, а в аудитории, где-то к концу занятия, все потому, что у нас мало свободных аудиторий. Студенты заканчивают первый семинар в одиннадцать, а потом им приходится околачиваться в университете три часа в ожидании следующего семинара.
Господи, избавь меня от черной зависти к людям, которые могут просыпаться в десять!
3
Вчера в ночи позвонила мама и пьяным голосом сообщила, что умирает. На вопрос, почему она звонит мне во Францию, а не в скорую помощь, мама сказала:
- Просто я хочу, чтобы ты об этом знала.
И повесила трубку. Чего уж там мелочиться! Пусть и всем будет также хреново, как и мне. Один знакомый, когда на вечеринке кончалось спиртное, говорил «нужно пойти за еще». В случае моей мамы, когда нет сил «пойти за еще» и некого попросить, набирается международный номер моего телефона.
А далее - в зависимости от ситуации: можно изобразить недомогание или неизлечимую болезнь и потребовать денег на лечение, похороны, заодно обвинив меня в цинизме и невнимательности, если я отказываюсь немедленно вылететь в Москву; можно начать угрожать выселить квартирантов или подать на меня в суд на алименты; можно, комкая слова, требовать денег.
В таких случаях мы соревнуемся в том, успею ли я быстрее положить трубку, чем пьяная мама выскажет мне, что я – «никому ненужная дрянь». Моя реакция иногда замедленная и я успеваю услышать, и потом еще некоторое время прихожу в себя.
4
У меня под окнами сносят шапито, в котором студенты занимались, пока ремонтировались поточные аудитории, но адское «шапито» в моей жизни продолжается. Какой смысл прорабатывать детские травмы, если те же самые люди тебе наносят новые?
5
Я провела занятие по статистике с третьей группой.
Оказывается, если повторить одно и то же несколько раз, оно становится понятным даже «блондинке с ограниченным свободным местом на диске». Если с первой группой я постоянно сверялась с бумажкой и четко следовала обозначенным упражнениям (и все равно не уложилась в три часа), то со второй группой мы выполнили все упражнения без бумажки в положенное время. С третьей группой мне надоело твердить одно и то же как попугаю, и я придумала новые упражнения в дополнение к программным. И даже несмотря на это мы закончили на полчаса раньше. Даешь пятилетку в три года! Не говоря о том, что я разобралась, как считать матрицы!
Сегодня я читала лекцию по анализу данных с восьми утра и до пяти вечера, с часовым перерывом на обед, во время которого мне пришлось отбиваться от вопросов студентов и одновременно загружать презентацию для следующего сеанса. Сейчас меня можно сложить в кучку и прикрыть газетой.
6
Посчитала свою учебную нагрузку за последние две недели - получилось сорок четыре часа! То есть, если все объединить, практически двое суток нон-стоп, без перерывов на сон и еду. До конца марафона осталось отсчитать еще сто двадцать семь часов моей молодой девичьей жизни. Я буду как заключенный вычеркивать крестиком дни.
7
Три недели я безуспешно пыталась выбрать время и пойти наконец посмотреть распродажи, но выбралась только вчера: к этому моменту в магазинах одежды остались только разнокалиберные шорты пятидесятых размеров. Но зато за пять евро!
8
Сегодня я провела два семинара по статистике.
Первый семинар прошел нормально, хотя результаты у меня получились не такие, как в распечатке с правильными ответами; но я решила, что главное - процесс. На втором семинаре студенты взвыли, как только я написала на доске формулу расчета средней (которая настолько проста, что даже я ее помню наизусть). Потом три часа мы разбирались с матрицами, и на последнем упражнении меня заклинило (если честно, я была уверена, что мы до него просто не дойдем, и решать его не стала); я отпустила студентов домой и зашла в соседнюю аудиторию узнать, как решать последнее упражнение.
Преподаватель, который ведет занятия параллельной группы, предложил мне обсудить подробности умножения матриц в близлежащем кафе. Мы уселись и стали обсуждать, извиняюсь за выражение, «ортогональные проекции векторов». Разобрались в проекциях и заодно поужинали, обсудили политику, демографию, литературу, высшее образование и миллион других вещей.
Когда мы вышли из кафе в одиннадцать вечера, то обнаружили, что машина преподавателя (который живет в соседнем городке) заперта в паркинге, а паркинг закрыт на ночь и охранники давно уже отправились по домам.
Я ничего не смыслю в ортогональных проекциях, но зато я - русская: пока преподаватель метался по паркингу и заламывал руки, я прикинула, что через университетский садик можно выехать на территорию кампуса, а там договориться с охранником нашего общежития, чтобы он открыл ворота для вывоза мусора и выпустил несчастного. Так мы и сделали. Преподаватель был спасен, а я отправилась домой набираться сил, чтобы вещать о проекциях весь завтрашний день.
9
Я была на занятиях, которые проводил коллега, и одна фраза показалась мне очень интересной. Он сказал: «Сейчас я начну злиться».
Получается, что между состояниями «я не злюсь» и «я злюсь» может быть переход, причем человек может отследить, что скоро он двинется от состояния покоя к состоянию злобы. У меня этот переход отсутствует (это вообще типично для русских), хотя может быть я одна такая.
10
На этой неделе у меня шесть трехчасовых семинара по статистике, сегодня я провела пятый. Вчера студенты пришли совершенно несобранные, да еще и передразнивали мой акцент. В перерыве я подошла к зачинщику, спросила как его зовут и сказала:
- У меня возникает ощущение, что ты передразниваешь и смеешься надо мной. Прошу тебя этого не делать.
Парень сразу извинился и начал объяснять, что это не издевка, а просто «ради поддержания позитивного настроя в группе». Я попросила перестать, и к моему удивлению он перестал.
11
Иногда я очень устаю и не могу сложить два плюс два - цифры плывут перед глазами. Вчера я написала на доске матрицы и не смогла их умножить. Вызвала к доске студента и попросила его умножить и объяснить всем. По классу пошел шепот и насмешки, типа - преподаватель ничего не смыслит, но ведь так оно отчасти и есть.
Потом еще одна девушка, снисходительно выслушав мои подробные объяснения, сказала на публику:
- Ну, а если теперь все это объяснить по-французски?
У меня навернулись слезы, но «русские не сдаются», и я снова объяснила. Я плохо разбираюсь в расчетах, но хорошо умею читать графики, а именно это будет на экзамене.
12
Зато теперь я наизусть знаю формулу стандартного отклонения, не говоря о формуле корреляции. Вчера студенты спросили, надо ли им знать наизусть эти формулы. Я ответила, что если что-то и стоит учить наизусть, то не статистические формулы, а хорошие стихи.
Пока все идет хорошо, впереди – регрессия (я имею в виду, не моя, а статистическая). Вечером мои студенты сказали:
- Мадам, вы не хотите пойти с нами посидеть и что-нибудь выпить в кафе на Сен-Пьер?
Поскольку это был уже третий семинар за день и на часах было полдевятого вечера, я злобно подумала: «При слове «мадам» у меня начинается нервный тик, какое счастье, что теперь мы увидимся только через две недели». Но я улыбнулась и сказала:
- Ребята, спасибо, мне очень приятно, в следующий раз обязательно сходим.
Глава 5
Не страшно
1
На вопрос: «Скажите, а это очень страшно, если мы не успеем сделать SWOT-анализ?», я устало ответила:
- Мне кажется, что кроме смерти близких, ничего не страшно.
Студенты остались в оцепенении.
2
Совершенно случайно приобрела тушь для ресниц с вибрирующей щеточкой: если я правильно поняла, мне надо будет просто нажать на кнопочку и тушь сама нанесется. Завтра проверю. А если батарейка в щеточке сядет раньше, чем закончится тушь? Что же тогда - снова возвращаться в первобытнообщинный строй и наносить тушь самой?
3
Я (бодро, входя в аудиторию):
- Ну что, мы можем начать?
Студенты (не отрываясь от фейсбука, хором):
- Не-ет!
Я (с энтузиазмом):
- Почему это мы не можем? Мы можем! Более того - мы начнем!
Затем я обнаружила студента, который в разгар моих объяснений играл в компьютерную игру. Я совершенно рассвирепела и сказала ему:
- Итак, что вы выбираете - немедленно покинуть аудиторию или получить «ноль» за сегодняшнее занятие?
Студент выбрал «получить ноль», а в перерыве подошел и извинился, умоляя не выгонять его. Хотя, если честно, больше пользы было бы, если бы я его выгнала, потому что он понимает в статистике еще меньше, чем я.
Потом я пришла в отчаяние от немого вопроса в глазах студентов и попыталась объяснить факторный анализ в виде сравнения разноцветных воздушных шариков, а регрессию - в виде спортивной ходьбы: я делала шаг, изображая независимую переменную, а затем делала несколько шагов, изображая зависимую переменную. Студенты внимательно записывали.
Еще я рисую на доске цветочек, если обнаруживаю значимую корреляцию, а также завядший цветочек, если корреляция отрицательная.
4
Утром мне позвонил секретарь учебной части. Секретари всегда почему-то звонят в восемь утра и будят меня словами: «Студенты стоят под дверью и ждут вас» или «Не могли бы вы посидеть в экзаменационной комиссии?»
В этот раз был второй вариант. Я сонно сказала, что посмотрю свое расписание и отвечу позже, но заснуть не получилось. Каково же было мое удивление, когда я получила имейл, начинавшийся фразой:
«Уважаемая Наталья,
сегодня утром я звонил Вам и оставил сообщение на автоответчике по поводу экзаменационной комиссии»
Мой голос со сна не отличается приятным тембром и четкой дикцией, но я никак не думала, что его можно принять за сообщение автоответчика!
5
Я училась в музыкальной школе сто пятьдесят лет тому назад, но помню до сих пор трудности с материально-техническим обеспечением: скрипку нужно было покупать по наводке преподавателя у частных лиц, смычок добывать где-то еще, потом ехать на Неглинку за канифолью и нотами. Да, еще нужен был мостик, и он вечно разваливался.
Скрипка стоила почти как отечественная машина, я заворачивала ее в оранжевую пеленку и таскала в коричневом футляре. Футляр был очень потрепанным, из-за этого я жутко стеснялась и часто оставляла скрипку в школе под разными предлогами. Зимой, правда, на футляре можно было кататься с горки, что я иногда и делала. Удивляюсь, как он выдерживал такие нагрузки, и как мне удалось не повредить инструмент.
Когда меня пригласили играть в оркестре, я пришла в ужас представив, как найти инструмент. Однако аренда скрипки заняла у меня всего минут пятнадцать и стоила сорок пять евро в месяц: скрипку мне выдали вместе со смычком и футляром, в котором даже лежала канифоль (и никаких пеленок в горошек, потому что есть специальное покрывало для скрипки), да еще и подарили мостик! Я пришла в мастерскую, выбрала скрипку, а все остальное предоставилось само собой.
Короче, тушь сама наносится, скрипка сама укладывается в футляр, и футляр можно носить как рюкзак.
6
Я сделала вечернюю прическу (вернее, мне ее сделали в парикмахерской), надела таинственные синие колготки (да, я синий чулок!), осталось накраситься - и можно двигать на маскарад.
7
Сегодня предпоследний день перед каникулами и студенты совершенно вышли из берегов: сначала они ворвались в класс с криками «Priviet!». Мне удалось рассадить их и запугать экзаменом, поэтому какое-то время они вели себя нормально - слушали истории из жизни корреляций и регрессий, смотрели пантомимы про дисперсию и ковариацию. Мы рассматривали графики и рисовали формулы, затем наступил перерыв.
Вернее, он никак не хотел наступать, но студенты потребовали. Зря я их отпустила. После перерыва они вели себя так безобразно, что я даже не успела «начать злиться», как обнаружила, что уже «очень-очень-очень разозлилась».
Я сказала, что сейчас выгоню нарушителей за дверь и поставлю единицу. Мой взгляд упал на балконную дверь (у нас в компьютерном классе есть балкон). Поскольку шум продолжался, я сказала, что сейчас выставлю говорунов на балкон и там закрою. Но студентов ничем не прошибешь, они заявили, что разденутся и будут танцевать на балконе стриптиз и громко кричать.
- А почему вы этим пугаете меня? - спросила я. - Это же ваша репутация.
- А вот и нет, мадам, – завопили студенты. – Мы будем кричать, что это вы нам приказали.
8
Утром я провела очередной семинар по статистике. Когда я сделала замечание одному из студентов за разговоры, он сказал:
- Я не слушаю, потому что вы плохо объясняете.
Я стиснула зубы и даже не выставила его за дверь, хотя очень хотелось. Впрочем, спокойной мне остаться не удалось, и когда я объясняла факторный анализ, у меня непроизвольно полились слезы. Студенты притихли, я вдохнула поглубже и продолжила как ни в чем ни бывало.
Я вышла на перерыв, и одна из «дружественных» преподавательниц рассказала мне, что студенты жаловались в учебный отдел, что «ничего не понимают в моих семинарах». Учебный отдел сообщил моему научному руководителю (который, надо отдать ему должное, заступился за меня), и заодно директору университета. Директор хочет встретиться со мной для беседы, но это мне тоже передали не официально, а через третьих лиц. Не знаю, что говорить на этой встрече: у меня не было выбора, так как профильные дисциплины хотят читать все, а статистику – никто; приходится менять порядок семинаров, так как не хватает аудиторий с компьютерами; материалы курса составлены нечетко, и чтобы разобраться, нужно искать помощи извне, и часто даже помощь коллег не помогает разобраться в проблеме. Будет ли это интересно директору нашего учебного заведения?
Тем более, «все справляются, кроме меня».
Глава 6
Каникулы
1
Французская молодежь не имеет уважения к преподавателям: для них я - обслуживающий персонал уровня продавца; они всегда правы, а преподаватель должен быть вежливым, улыбаться, разжевывать знания до состояния пюре и вводить зондом. Ни один из студентов не прочел учебного материала по статистике; ни один не в состоянии хотя бы кратко изложить основные понятия; ни один ни разу не задержался в аудитории, чтобы задать вопрос. Не говоря о том, что ни один из них ни разу не обратился к SPSS вне учебного времени, чтобы потренироваться. Единицы записывают то, что я говорю: во время семинаров одни сидят в фейсбуке, а другие болтают.
В каждой группе есть несколько внимательных и способных студентов: они садятся впереди и слушают, ни разу не жаловались на мой акцент, если у них и возникают вопросы, то по делу. Если бы такой студент пожаловался - это было бы справедливо, но выступают именно те, кто понимает, что их шансы сдать экзамен равны нулю, и проще свалить вину на преподавателя (и сделать это нужно до наступления сессии). Все это очень не вовремя, так как именно сейчас начинается конкурс на преподавательские должности на следующий год.
С другой стороны, я провела половину статистических семинаров, и само по себе это уже является огромным чудом (я думала, что сломаюсь на первом занятии). И у нас начались каникулы, так что на следующей неделе я смогу выдохнуть.
2
По случаю наступления каникул студенты устроили дискотеку такого масштаба, что у меня полночи звенела ложечка в стоящей на столе чашке, как будто я еду в транссибирском экспрессе.
3
Сегодня я так загрузилась невеселыми размышлениями, что, уходя на весь день, забыла закрыть дверь своего жилища - обнаружилось это только когда я вернулась; к счастью, никто в мое отсутствие ко мне не пришел.
Такого со мной еще не случалось, но все в этой жизни когда-то бывает в первый раз.
Нужно перестать постоянно гонять в голове эти мысли, потому что от этого ничего не меняется, но я совершенно рассредоточиваюсь.
Как меня достал этот «кризис тридцати лет», но зато наступила весна. Так непривычно, что весна наступает в начале марта, но куда же от нее деться? Мимоза уже распустилась, и у меня есть ветка!
4
С тех пор, как я начала собирать данные для диссертации, мое настроение напрямую зависит от счетчика ответов на сайте, где «хостится» моя анкета: когда я вижу прибавление, то приободряюсь и мне кажется все не так уж плохо, и я смогу когда-нибудь защититься и «стать человеком» (в академическом понимании этого слова);
но когда я вижу, что счетчик стоит на месте, у меня все валится из рук и одолевают мысли, что я никогда не смогу собрать семьсот анкет; если счетчик не движется несколько часов подряд, я начинаю думать о том, что общество потребления утратило практически все моральные ценности, что я способствую диктатуре товарно-денежных отношений в социальной сфере, что у меня нет никакого желания продолжать эту игру, и вообще - все плохо, плохо, плохо.
Но сегодня у меня появилось еще семь анкет и мне хватит горючего, чтобы прожить день без тяжелых мыслей о моем вкладе в развитие консюмеризма.
5
Я «прошла экватор» - провела больше семинаров, чем осталось провести. На семинаре по статистике было такое веселье, что одна студентка упала со стула. Сегодня мне вообще повезло: в группе есть очень толковый студент, я вызвала его к доске, и он увлеченно рассчитывал матрицы и объяснял свои расчеты группе. Во время перерыва двое студентов незаметно забрались в несгораемый шкаф, который стоял себе в углу компьютерного класса, а затем в разгар занятия вылезли оттуда под хохот однокурсников и прошли через весь зал на свое место.
Когда я спросила:
- Почему вы залезли в шкаф?!
Они сказали:
- Нам хотелось побыть вдвоем.
6
«Черный лебедь» Дарена Аронофски - это самое подходящее кино, которое можно было смотреть на первой неделе поста. Я-то думала, там будет балет в чистом виде. События в фильме мне напомнили аспирантуру: у нас все умные, у всех хорошее образование, мы все умеем рассчитывать матрицы и вести исследования, все успешно защитимся, а должность старшего преподавателя только одна. В итоге, помимо «техники», действительно нужно быть способным предложить что-то еще, и тут уж кто во что горазд: кто-то будет «just perfect», кто-то будет спать с «режиссером»; арабские аспирантки спать с «режиссером» не могут по моральным соображениям, поэтому остаются системные расстановки и группировки. Что буду делать я?
Завтра профессор придет на мой семинар, чтобы убедиться, что студенты жалуются напрасно, и что я не пью их кровь через соломинку для коктейля. Мне очень не по себе, хотя я провела этот семинар уже дважды. Конечно, в какой-то части меня тоже живет такая Nina - «все должно быть just perfect» (хотя это редко удается).
Глава 7
Множественная регрессия
1
В Тулузе уже третий день такой ветер, что иногда мне кажется, что я живу на берегу моря и начинается шторм, - примерно такие же звуки доносились из окна, когда я ночевала в Ницце. Но все же весенний ветер гораздо лучше, чем снег! Я не курю уже неделю, завтра честно пойду и куплю себе букет мимозы - уже который день обещаю.
2
После того, как студенты в разгар семинара вылезли из несгораемого шкафа, я всегда заглядываю в шкаф, прежде чем начать занятия. Однако это не ограждает меня от других странных происшествий: сегодня я объясняла множественную регрессию и мне понадобилась таблица распределения по закону Фишера. Все таблицы приведены в методичках, я наугад взяла методичку у сидящих впереди девушек и стала листать в поисках заветной таблицы, когда я дошла до задач сегодняшней лабораторной работы, с удивлением обнаружила, что на странице нарисован... да, мужской половой орган.
Я напрочь забыла про «распределение Фишера» и стала возмущенно размахивать методичкой, пытаясь что-то сказать, но от возмущения не могла произнести ни слова. Затем я по-идиотски спросила:
- Как данное изображение связано с множественной регрессией?
Вопрос повис в воздухе, ответить на него, наверное, смог бы только старина Фрейд. Остается только догадываться, что я обнаружу в экзаменационных работах. Меж тем экзамен через две недели …
3
Меня и нескольких аспиранток из «арабской группировки» утвердили для участия в конгрессе в Любляне. Я спросила, как мы будем оформлять документы и искать гостиницу, и они обещали держать меня в курсе. Тем не менее на этой неделе они на голубом глазу сообщили, что уже подписали заявления о финансировании, и более того - забронировали номер в гостинице.
«Русские не плачут», но мне стоило огромного труда не разрыдаться. Я потащилась со своим одиноким заявлением в секретариат и получила нагоняй от руководства, потому что «мы уже выпустили приказ, а теперь придется делать новый». Я объяснила, что коллеги не включили меня в заявку и не предупредили, что начинают готовить документы.
На следующий день разыгралась психодрама в исполнении одной из арабских аспиранток, которой я помогала особенно много с переводом статьи для этой злополучной конференции: она потребовала всеобщего внимания и стала отчитывать меня за то, что я говорю плохо о коллегах за их спиной.
Я переживала весь день, а на утро проснулась в хорошем настроении, и мне удалось положить на эту ситуацию огромный тяжелый болт. Тем более, что в Любляне мне будет гораздо веселее без общения с нашим университетским «мусульманским лобби».
4
С меня сваливаются не только брюки, но даже кольца. Я злая, нервная и больная. К тому же, каждый день звонит Никита, и это еще больше опустошает. Сегодня, пока я рассказывала ему про свои страхи по поводу маминого здоровья, он заполнял тест. Я психанула и выключила Скайп. Никита перезвонил мне на мобильный, но не затем, чтобы извиниться, а, чтобы объяснить мне, что я не права.
Я бросила трубку и отключила мобильный.
Но если бы это хоть что-то могло изменить.
5
Я начиталась про ламинирование волос и решила поэкспериментировать на себе: явилась в магазин профессиональных парикмахерских товаров и стала допрашивать продавца про наборы для ламинирования; естественно, их в наличии не оказалось - сегодня был не мой день. В конце концов он так устал от меня, что подвел к зеркалу и сказал:
- Девушка, ну зачем вам ламинирование? Посмотрите, вы же красавица, и волосы у вас прекрасные.
Я уже было хотела поверить в то, что я само совершенство, но в этот момент продавец задумался и добавил:
- Если только вам приобрести вот этот волшебный фен и спрей, у нас как раз на них скидки.
6
Вечером я зашла с друзьями в бар в студенческом квартале Сен-Пьер (это местный Латинский квартал), и увидела двоих своих студентов, причем самых бестолковых. У одного из них прическа заставляет думать, что он ликвидировал аварию на Фукусиме (хотя, как мне сказали, это вовсе не результат атомного взрыва, а наоборот - плод напряженной и тщательной работы). А второй - тот, который сказал, что он меня не слушает, так как я плохо объясняю. Встреча случилась очень вовремя, потому что именно завтра в восемь утра у нас должен был состояться последний семинар перед экзаменом.
Я остановилась у их столика, студенты вскочили и сказали:
- Мадам, мы весь вечер повторяли и только сейчас на минутку вышли подышать воздухом.
Я сделала вид, что сомневаюсь. Хотя сомнений не было - они весь вечер просидели в баре. На лицах студентов отразилось напряжение, и один из них промямлил что-то про коэффициент регрессии.
7
Сегодня, в кои-то веки, я пришла на утренний семинар раньше: перед закрытой дверью немым укором стояли два лба, которых вчера я поймала в баре. Я на всякий случай поругала их еще немного, а затем поставила им в пример Давида, который знает статистику так хорошо, что иногда исправляет за мной ошибки. В числе прочего я упомянула, что существует связь между знанием статистики и популярностью среди девочек. В качестве доказательства я привела тот факт, что никогда не видела Давида без сопровождения девочек. Лбы призадумались.
- Вот вы вчера в баре были совсем одни, - сказала я для пущей убедительности.
- А вот и нет, мадам, - возмутился студент с немного помятым «атомным взрывом» на голове (видимо, действительно разучивал формулу Фишера ночью), - мы в этом баре просто прятались от толпы девчонок, преследовавших нас.
8
Самое главное случилось сегодня днем: пока я вышла выпить кофе во время перерыва, студенты нарисовали на доске первоапрельскую рыбку и написали:
«Наталья, мы Вас любим»
Все мои муки не зря. Экзамен в среду.
9
Вечером я подходила к своему общежитию, как неожиданно из здания университета выпорхнула стайка моих студентов. Я сделала серьезное лицо, как можно с большим достоинством поздоровалась и собралась важно пройти мимо. В этот момент, как назло, из окна высунулся мой приятель Лоран. Заметив меня, он закричал:
- Наташааааааа! Салют! Ты не хочешь пропустить стаканчик на Сен-Пьер?
Студенты вытянули шеи - я как раз сегодня толкала речь о том, что глубоко шокирована тем, что в период предэкзаменационной подготовки некоторые личности замечены в барах на Сен-Пьер. Я мимикой показала Лорану, чтобы он немедленно исчез, но Лоран не унимался, размахивал рукой и кричал:
- Не хочешь идти на Сен-Пьер? А почему? Сегодня же пятница! Пят-ни-ца!!! Ну поднимайся тогда ко мне на кофе! Или давай куда-нибудь сходим!
Я прокричала Лорану, что позвоню позже, сделала вид, что дико спешу обрабатывать очередной массив данных, и унеслась, размышляя, где бы купить парик и тёмные очки.
10
Когда я сегодня шла на занятия, в университетском скверике мне встретились те двое студентов, которых я накануне семинара поймала в баре. Завидев меня, они состроили серьезные физиономии и сделали вид, что беседуют о статистике, то есть как можно громче наперебой стали орать друг другу: «квадраты стандартизированных остатков!», «номинальная переменная!!!», «коэффициент регрессии!!!» Я не выдержала и громко рассмеялась. Студенты тоже засмеялись и помахали мне рукой.
Глава 8
Недостаточно строгая
1
Я это сделала!!!
Сегодня я провела два оставшихся семинара (последний пятничный не в счет), и отвела лично студентов на промежуточный экзамен. Экзамен был, на мой взгляд, несложный: из сотни работ, которые мне предстоит проверить, я выборочно проверила три, и они неплохие, во всяком случае, совсем не позорные.
Оказывается, чтобы глубоко и безбашенно радоваться концу семестра, нужно быть преподавателем. Я даже окончанию института так не радовалась, не говоря про школу.
2
Проверила результаты экзамена у одной из своих трех групп (самой бестолковой), и они меня поразили: средний балл шестнадцать из двадцати - ни одного непроходного балла. Такого не может быть, потому что такого не может быть никогда!
Проверяла придирчиво и по несколько раз пересчитывала суммы баллов. То ли я их недооценивала, то ли экзамен простой. Посмотрим, что будет у других групп, и главное - у других преподавателей.
3
Мне уже сказали, что если я получу должность в следующем году, то статистику мне скорее всего не дадут, потому что «говорят, что вы плохо разбираетесь в матрицах» и «похоже, что вы недостаточно строгая». Я решила не поддаваться атакам гордыни и признать, что «да, я не самый лучший препод статистики, зато я, как говорится, богата духовно». Я была в хорошем настроении и ответила фразой, которую мне бы хотелось сказать прежде всего себе:
- Оценки это не главное, главное - заниматься в жизни любимым делом и наслаждаться тем, что вы делаете.
Проверяя студенческие экзаменационные работы, я с удивлением обнаружила, что те, на кого я больше всего ругалась, кого я извлекала из шкафа во время занятий, также те, кто постоянно сидел в Фейсбуке, написали экзамен неплохо, а вот как раз те, кто сидел на первых партах, смотрел мне в рот и записывал все, что я говорила, «выступили» позорно ...
4
Вчера в Тулузу приезжала китаянка Вей, с которой мы не виделись больше года: она устроила «азиатскую» вечеринку, где была и я. Тайская пара поразила меня тем, что на вопрос: «Когда ждем первенца?» ответили:
- Завтра.
Я сначала решила, что они устали от этого вопроса и шутят, но потом оказалось, что у тайки и правда на завтра (то есть на сегодня) была назначена предполагаемая дата родов, и она решила провести вечер в кругу друзей в ресторане. Тридцать восемь лет, первый ребенок.
Сегодня у моего индийского друга Амита день рождения. Он устроил «индийскую» вечеринку в вегетарианском ресторане, где были его друзья-индусы и я. В выходные намечается «арабская вечеринка», на которой тоже, разумеется, без меня не обойдется.
5
Мои студенты сдавали статистику: я полистала экзаменационные задачи и подумала, что не решила бы их, но, к счастью, мне и не надо. Потом я пришла домой и начала собираться в Москву!!!
Утром спросила у Никиты, как погода в Москве. Он бодро воскликнул:
- У нас очень тепло - плюс тринадцать!
Я с тоской подумала, что все нормальные люди едут на майские в Европу, и только такие дуры как я едут в «плюс тринадцать». Зато я уже загорела и нашла себе комнату в Ницце на лето.
6
Сегодня я видела два моря: утром - Средиземное, а днем - Балтийское, оба из окна самолета. Затем мы погрузились в облако, а потом приземлились в Шереметьево-2.
Я сказала маме, что ночую в Риге, так как не успела на стыковочный рейс. Это глупо, потому что завтра мне все равно придется «прилететь» и назвать вещи своими именами. Ехать к маме в период запоя я не могу: в последнее время маму все труднее застать в состоянии, когда с ней можно общаться. Раньше между запоями у нее находились несколько дней, когда она была адекватным человеком. Сейчас цикл сократился, в итоге получается так: предзапойная агрессия - непосредственно запой - тяжелый «отходняк», когда она вообще ничего не воспринимает. Конец цикла.
В декабре я попала на «запойный цикл» - мама вышла из запоя только в день моего отъезда обратно в Тулузу, и то, когда я приехала, она от слабости едва смогла мне открыть дверь. Конечно тяжело, когда близкие болеют. Но тяжелее всего болящим близким.
Помоги Господи.
7
С восторгом описываю бары Барселоны, с неизменным тапасом, то есть разными закусками, среди которых я видела даже осьминога (на самом деле, я думаю, это был лангуст).
Никита (задумчиво):
- А осьминогов на Страстной неделе есть можно?
Глава 9
Проблема насилия
1
Я уже две недели в Москве, но мне совсем ничего не пишется, я почти ни с кем не виделась. Состояние подавленное, хотя ничего нового не происходит - все те же вариации на старые темы: мамин алкоголизм и деменция, плюс традиционное море боли от отношений с Никитой. Воспользовавшись недельным перерывом между мамиными запоями, с горем пополам отметили ее семидесятилетие.
Никита провел конференцию по проблемам насилия, на которой я переводила и развлекала иностранных гостей, пока он клеил каких-то украинских девочек. Собирались с ним в Питер, но в итоге он улетает в Екатеринбург, а мне бы найти сил собрать вещи и уехать к себе в Кузьминки. Боль от отношений с близкими стала для меня до такой степени безусловным рефлексом, что несмотря ни на что я радуюсь тому, что я здесь. От всей моей поездки в Москву останется один огромный сгусток ожидания.
2
Никита клятвенно обещал провести Девятое мая со мной. Утром мы пошли на концерт для ветеранов, и пока я слушала "Катюшу", Никита обнял меня сзади и выстрелил мне в голову сообщением, что срочно уезжает на очередное заседание и вернется вечером. Я растерянно спросила:
- А как же салют?
Никита сделал контрольный поцелуй мне в висок и сказал:
- Сходим, малыш, обязательно сходим.
Я спросила:
- А если вечером ты не приедешь, что же я буду делать?
Но этот вопрос я задала в пустоту, так как Никита уже скрылся с места преступления.
На самом деле ответ на этот вопрос я знаю и без Никиты: я буду делать ровно то же самое, что и всегда - курить на балконе, смотреть на часы, ждать, плакать, в очередной раз убираться в квартире, готовить несчетное количество еды, искать сочувствия у подруг, делать вид, что мне все равно, идти смотреть салют одна, пить валокордин, спать. Я хотела бы поехать к маме, но, к сожалению, она нетрезва. А так бы хотелось с ней посидеть и посмотреть Минуту памяти и военные фильмы, и повспоминать дедушку.
Я даже сочувствую и Никите, и моей маме. Себе - нет, потому что я сама все придумала и отвечаю за происходящее. В последнее время я двигаюсь в основном по кругу, но он сужается, следовательно, в какой-то момент, надеюсь, я все-таки смогу оттолкнуться.
3
Сегодня я вошла во двор и натолкнулась на совершенно пьяное существо, в котором я едва угадала свою ровесницу. Я никак не могла обойти ее, так как она шла зигзагом, но наконец она свернула с дорожки к подъезду и, озираясь по сторонам, спустила брюки. Я опустила глаза и попыталась проскользнуть мимо, но в это время с балкона высунулась какая-то тетка и стала кричать и грозить; пьяница поднялась и стала пятиться, по ее ногам стекала моча.
Почему же я чувствовала себя так униженно и пристыженно, как будто это была я сама и тетка с балкона кричала на меня? Вместо отвращения и возмущения я чувствую боль, стыд и сопереживание.
Хотя, наверное, сопереживание — это действие, а в моем случае это просто жалость, причем, наверное, жалость к себе; и какая-то пустота, связанная с тем, что у мамы началась очень сильная деградация и в пустом взгляде любого пьяницы я вижу ее глаза.
4
Пока я тут лью слезы и размазываю сопли по поводу семейных проблем и личных отношений, надвигается моя предзащита. Уже послезавтра! Я настроилась очень пораженчески, но возможно зря, потому что сегодня мне написал рецензент: «В целом работа интересная, актуальная, хорошая исследовательская часть. По моему мнению, диссертацию можно рекомендовать к защите».
Только вот на предзащите этого рецензента не будет.
Что мне делать, чтобы увеличить шансы на прохождение предзащиты? пригласить побольше людей? выучить наизусть презентацию? выпить бутылку новопассита? расслабиться и не думать об исходе мероприятия?
5
Несмотря на то, что завтра предзащита, я побывала на Связьэкспокоме! Все-таки я скучаю по своей работе и ностальгирую по своим послеуниверситетским временам. Собиралась пройти по литературным музеям, но в итоге днем побывала в «Доме на набережной», а вечером в музее ГУЛАГ. Промокла насквозь и загрузилась по полной - даже просто познакомиться с этой частью истории тяжело, что же говорить о том, чтобы прожить ее.
6
Как бы я хотела побыть еще в Москве, несмотря на все! Утром я уехала с любимого Речного вокзала в направлении Венеции. Никита обещал проводить, но мне было так невыносимо больно с ним прощаться, что я тихо собралась и ушла, пока он спал.
Надеюсь, навсегда.
7
В Венеции на абсолютно чистом небе почему-то нет ни одной звездочки. Мне этого недостает - обычно я считаю звезды и строю на основании этого догадки. В остальном - это просто Питер.
8
Сегодня я затопила соком кафе: чтобы наполнить стакан, нужно нажать на кнопку, я думала, что чтобы остановить поток сока, нужно нажать на нее еще раз - не получается? Еще раз! И еще раз! И так, пока не прибежала итальянка и не оттащила меня от аппарата, выдававшего все новые и новые порции сока.
Пока я сидела в кафе, позвонил мой духовник, и мы поговорили о том, что, если собака не понимает команду «ко мне!», за ней не нужно бежать. Наоборот, нужно сделать вид, что уходишь.
Я же сказала, что, если хозяин бьет собаку, она почему-то все равно ползет к нему, виляя хвостом.
Вчера Никита позвонил, когда я шла на посадку, и сказал: «Спасибо», а мне послышалось: «Тоскливо» ... А может быть и правда тоскливо, кто сейчас разберет.
9
Обитательницы хостела, вместо того чтобы наслаждаться Венецией, сидят в холле и лазают по шмоточным сайтам. Но я не лучше. Если честно, мне страшно пойти на свидание с городом, потому что это предполагает несколько часов с самой собой, а у меня внутри все очень болит. Но если постоянно двигаться, можно затоптать боль. Также нужно вспомнить, что несмотря на обещания конца света, "жизнь кончается не завтра" и Бог за всей этой сагой смотрит.
Глава 10
Остров мертвых
1
Я сегодня тащилась по Fondamenta Nuove, напоминая себе собаку с отбитыми внутренностями, тоскующую по тяжелому на руку хозяину. Тем не менее день удался: сначала я нагулялась пешком, потом, сев в вапоретто, поехала на Остров мертвых - Сан-Микеле.
На стеклодувном заводике мне показали, как из сгустка стекла, похожего на оранжевый пенис, получается бутылка. Я погуляла по Мурано, и у меня появились запонки, колье, подвеска, кольцо, тарелочка и счастливая улыбка - несмотря на депрессию, мне удалось совершить удачные покупки.
Я еще погуляла по городу и попала на Санти-Джованни-э-Паоло (любимую площадь Бродского), и осмотрела статую Коллеоне (под оглушительный евродэнс, доносящийся из небольшого особняка по ту сторону канала). По каналу плыли итальянцы на байдарках и один из них помахал мне рукой. Потом я побывала на вечерней службе в церкви Сан-Заккария и увидела то, что, по словам Бродского, отделяет любовь от эротики, то есть ладонь Мадонны, едва касающуюся стопы младенца на картине Беллини.
2
Помню разговор, который состоялся у меня с Никитой прошлым летом в Париже, в кафе Колибри на площади Мадлен. Мы снова сошлись после полутора лет отчуждения, и я сказала, что боюсь он способен меня ударить или изменить. К моему удивлению Никита сказал, что все это действительно возможно, но если я люблю его, то прощу. Я так растерялась, что не вышла из кафе и не разорвала отношений, и не прошло и года, как оба страха реализовались: первый - осенью, когда Никита ударил меня, второй - весной, когда выяснилось, что все время, пока я была в Москве, Никита встречался с другой девушкой. Если простить означает понять, то я простила. Если простить означает принять, то - нет. А если простить означает - отпустить?
3
На третий день моего пребывания в Венеции здесь обнаружились звезды, причем много! Сегодня я отстояла литургию и молебен в Сан-Николо, потом без перерыва на обед пошла в Палаццо Дукале и носилась там больше двух часов на высоких каблуках. Я погуляла по набережным, поужинала и пошла на концерт в Пьету, прямо у причала, которую называют храмом Вивальди. Завтра мне нужно обежать оставшиеся музеи и площади, Сан-Марко и наконец угостить себя мороженым.
Поздно вечером, когда вапоретто вез мое безжизненное тело в хостел, я подумала, что если я так живу, находясь в глубоком унынии, то в нормальном настроении меня просто разорвало бы как хомячка. Следовательно, моя депрессия бережет не только меня, но и окружающий мир. Ради "мира во всем мире" я готова потерпеть.
4
Один из оригинальных вопросов: как же мне мобилизоваться и за оставшиеся пару дней до конференции нарисовать этот гребаный постер с тезисами для доклада, а главное - где в Венеции его можно распечатать в формате А1?
Почему все нормальные люди приезжают в Венецию в романтических грезах, а такие идиоты как я весь день проводят в депрессии, а к вечеру начинают страдать по поводу постера? Поскольку я уже третий вечер клянусь сделать постер, и стабильно не могу сосредоточиться, то принимаю резолюцию: завтра не покидать гостиницу, пока я не нарисую постер.
5
Обычно, если я встречаюсь глазами с человеком, я говорю: «Бонжорно». Как правило, если мне не отвечают и смотрят с большим напряжением, то это мои соотечественники. Также русские почему-то всегда говорят «здесь занято», даже если рядом с ними свободно, а вокруг полно желающих сесть. Поэтому, если в переполненном вапоретто я вижу свободное место, а на нем пакет, я сразу перехожу на русский. Еще я заметила, что в туристической части Венеции почти не встречаются цветочные прилавки и магазины. То мне не хватает звезд, то цветов. В действительности мне не хватает душевного покоя.
6
Сегодня я осмотрела Собор Святого Георгия с колокольней, потом Собор Святого Марка, потом Археологический музей, музей Коррер и библиотеку, а потом я пошла прогуляться к мосту Риальто.
Прогулялась. Потом еще немного. Потом заблудилась. Потом нашлась.
Потом мне захотелось есть и я решила пройти еще немного до ресторанчика, который мне понравился раньше. До открытия ресторана оставался час, и я от нечего делать зашла скоротать время в какую-то церквушку: покопавшись в путеводителе, обнаружилось, что, во-первых, это церковь Санта Мария Глориоза дей Фрари - самая красивая после Сан Марко, во-вторых, что там похоронен, ни больше ни меньше, сам Тициан, не говоря о том, что там есть его картина. И при этом еще удалось послушать концерт.
Вот это поражает меня больше всего в Италии - присядешь покурить и обнаруживаешь себя на развалинах чего-нибудь такого великого, что просто сил нет.
Потом я еще час шла до Моста Академии, заглядывая во все магазины масок, но так и не нашла ту, которая бы отражала меня. Я бы с удовольствием ходила сейчас в маске, чтобы не придавать своему лицу никаких выражений. Карта памяти переполнена, ноги стерты, число церквей, в которых я молилась в последние несколько дней, больше двадцати. Мой ангел тащит меня перекинув через плечо головой вниз. Вечером ехать в Любляну на гребаный конгресс. Состояние, похожее на запой.
Приехать в Венецию, уйти в свою голову и потеряться там.
Глава 11
Мой ангел
1
Я бродила по городу и забрела в какой-то забытый богом квартал, если таковые в Венеции еще имеются. Вечером надо было ехать на конгресс, а свой постер я так и не смогла распечатать. Какой постер! Даже воды в лабиринте негде было купить. Пустота, закрытые ставни. Я присела прямо на набережной покурить. Не успела зажечь сигарету, как она вывалилась у меня изо рта - в одном из древних домов прямо напротив меня, по другую сторону канала, находился салон печати, на витрине которого было написано «Печать А0, А1, А2». Я бы ни за что в жизни не заметила его, если бы не уселась покурить напротив.
Я убрала сигареты и побежала через мост, как будто боялась, что салон печати исчезнет как мираж. К счастью, мой постер был сохранен на диске, а диск совершенно случайно был с собой. За пять евро мне напечатали мои суперпостеры в цвете! (Мой ангел не только таскает меня на руках, но еще и разбирается в копировальном оборудовании!)
Я кое-как сориентировалась по карте и решила дойти до церкви Сан-Николо дей Мендиколи - она внутри вся деревянная и такая старинная и намоленная, что время останавливается. Потом я пошла за местными жителями и вышла на причал, который к тому же, как оказалось, всего в трех остановках от моего хостела.
Так закончились мои пять дней в Венеции.
Еще сегодня я потеряла где-то бутылку воды, а когда обнаружила это, кафе уже закрылось и пришлось выдвигаться из хостела, томимой жаждой и раздосадованной. Но смешно было не это, а то, что сейчас, когда кафе открылось и мне снова понадобилась вода, мне ее не посчитали.
2
Таксист в Любляне риторически спросил меня:
- Кто вам больше нравится - Путин или Медведев?
Я сказала, что слово «нравится» можно употреблять, когда есть выбор.
3
В два часа ночи на ресепшен в гостинице у меня просят паспорт.
Я:
- У меня два паспорта, вам какой?
Сотрудник гостиницы, ни на секунду не задумавшись:
- Настоящий.
4
Утром, по пути на конференцию, на перекрестке обнаружен киоск под названием «млекомат» (как раньше с газировкой по три копейки): можно бросить монетку и налить себе свежего молока. Вечером я двинулась в город и захватила с собой пустую бутылочку. Млекомат мне ее простерилизовал, а после наполнил холодным свежим молоком! Раньше я мечтала жить у моря, теперь я становлюсь приземленной и мечтаю жить у млекомата.
5
С огромным сожалением я покинула Любляну, запихав в багаж бутылку молока, добытого в млекомате. Прилетела в Париж и закусила французским багетом. Хозяин Люблянского хостела лично отвез меня в аэропорт (не говоря о том, что, когда я приехала в два часа ночи, они бесплатно прислали за мной на вокзал свой автомобиль). Каждый вечер меня спрашивали, во сколько и чем я изволю завтракать (и все эти разнообразные завтраки входили в те двадцать евро, что я платила за ночлег). В разгар сезона в четырехместной комнате я была совсем одна. А еще в гостинице был быстрейший интернет, солнечная терраса и новая мебель. Это вам не в Венеции - пятнадцать человек в комнате и четыре душа на этаже!
В общем, если отдыхать - то только в Словении! Зимой там можно кататься на лыжах, а летом отдыхать на море, и то и другое в часе езды от Любляны. До Венеции можно доехать за четыре часа и двадцать пять евро.
Организаторы конференции устроили кучу турпоездок по стране, но я узнала об этом только в день отъезда. Поэтому, вместо увлекательных путешествий, я целыми днями слушала скучнейшие доклады по маркетингу, который, как выяснилось, меня не интересует: я занималась расщеплением атома, а в итоге получилась атомная бомба, и я задумалась, а стоит ли мне в этом участвовать? Но это все философия, мне все-таки нужно защититься.
6
В Москве я не прошла предзащиту. Вернее, она не состоялась, так как не пришел рецензент. Меня не допустили, хотя оба рецензента дали положительные отзывы и рекомендовали к защите. Из замечаний рецензента к моей диссертации: «Рекрут - это солдат, инициация — это обряд, а термин lead user (ведущий пользователь) меня бесит». Посмотрим, что будет дальше.
7
Я хотела прическу, как у Мэрилин Монро, но французские парикмахеры, как обычно, не оставили иллюзий относительно своей криворукости, поэтому теперь я похожа на одуванчик. В любом случае, стрижка, мелирование и укладка за тридцать пять евро - это все же дешевле, чем в Москве.
В Париже я покаталась по городу на мотоцикле, сходила на концерт и в храм на Rue Daru. Снова остановилась у Батиста, и снова об этом пожалела, но это всего на пару дней. Пробежал вечерний холодок воспоминаний о приезде Никиты прошлым летом, но грозы не было. У Бога все живые, а Париж - живее всех живых.
8
Началось лето, в Тулузе дожди и цветет липа, а мне очень грустно, потому что кажется, что ничего не меняется. Хотя в действительности все идет своим чередом.
Подъезжала к площади Капитолия по одной из центральных улиц, и вдруг увидела огромное количество полицейских машин. Я на всякий случай съехала на узенькую мощеную улочку, где в ряд стояли несколько писающих французов. Я посигналила им и двинулась дальше; по улице Тор шли девицы школьного возраста с яркими флагами Тулузы; с площади Капитолия донесся неистовый рев толпы - только тогда я вспомнила, что сегодня Тулуза играет с Монпелье в чемпионате Франции. Боже мой, по-моему, «наши» выиграли!
9
Давно так не была рада тому, что в Тулузе называют «плохой погодой» (но что же плохого в теплом летнем дожде?): только благодаря плохой погоде мне удается усидеть дома и работать над диссертацией. Вчера я дала себе обещание отправить во что бы то ни было исправленную версию диссертации - и к вечеру доделала. Стоит ли говорить о том, что отправить не смогла, потому что без всяких причин (если только от диких криков болельщиков Тулузского клуба регби) намертво пропал интернет.
На самом деле интернет пропал, конечно, не из-за диссертации, и не из-за болельщиков, а потому, что я очень скучала по Никите и хотела его услышать.
10
Сегодня, наконец, пришел официальный ответ из отдела кадров: как и ожидалось, мне дали полставки - еще год моей девичьей жизни быть мне в Тулузе. Когда я прочла - разрыдалась, хотя жаловаться нет причин, просто меня достал диссер, и прежде всего я сама.
11
Сегодня я провожу пересдачу по статистике. Страшно даже войти в аудиторию: а вдруг там все как на подбор исключительно студенты из моих групп и никого больше?
12
Все мои проблемы померкли, потому что утром я обнаружила, что потеряла свой любимый черный бюстгальтер - мне теперь не с чем носить дюжину прекрасных черных трусов. Второй черный бюстгальтер даже не принимается всерьез, потому что он «не такоооооой»!
Я обыскала все на своих девяти квадратных метрах, но, к сожалению, он может быть где угодно - от спортзала до прачечной: он мог выпасть из моего окна при сушке белья или попасть в руки фетишиста, пока я бегала за мелочью, оставив белье в барабане стиральной машины. Если до сегодняшнего утра я еще в этом сомневалась, то сегодня стало окончательно ясно - в моей жизни наступила черная полоса.
Глава 12
Налоги
1
Обычно, когда я иду в прачечную, я забываю стиральный порошок, сегодня же я оставила дома кошелек. Причем это обнаружилось, разумеется, тогда, когда я с огромным пакетом обошла три прачечных, закрытых по случаю праздников, нашла наконец одну открытую и загрузила белье в машину.
2
Вы уже заплатили налоги?
Я вот еще нет. А сделать это нужно в ближайшие пару дней.
Сначала я решила положить на это с прибором, потом вообще забыла о том, что я что-то должна французскому государству. Но вчера разбирала документы и случайно нашла свою финансовую декларацию за прошлый год.
В принципе в прошлом году я работала меньше, чем в этом, но не платить даже не то что бы страшно, а как-то нехорошо.
Тем более, что я «в гостях».
Тем более, что случайностей не бывает, и раз уж мне попалась на глаза эта бумажка, о существовании которой я даже не подозревала, значит это знак. Представляю, как себя чувствуют в эти дни французские налогоплательщики с высоким доходом.
3
Когда я скучаю по ком-то, я покупаю этому человеку подарок, и это гарантирует мне, что мы обязательно увидимся. Один из ящиков моего шкафа, и в Москве, и в Тулузе, всегда заполнен такими «долгими» подарками.
Когда мы расстались с Никитой, я зачем-то купила ему на день рождения очень дорогой какао. Как же трогательно было мне в этом году варить ему утром горячий шоколад, хотя я не могла себе даже представить, что мы увидимся.
Я могу купить небольшой подарок даже случайному знакомому, если я знаю, что человек мечтает об этой вещи. Например, одна арабская девушка все время восхищалась цветом моего лака, и когда я случайно наткнулась на лак такого же оттенка, я совершенно не сомневаясь купила его и подарила ей. Иногда бывает - я случайно вижу нечто, что совершенно точно обрадует человека, хотя сам он, наверное, даже не знает об этом. Как правило, такие удачные совпадения нужно ловить, поэтому я обычно не жду второго раза и помещаю в волшебный ящик, где лежат другие подарки и подарочки.
Как правило, когда я лечу из Москвы или в Москву, основная часть моих вещей — это сувениры. Я с нетерпением жду начала распродаж, чтобы пополнить ящик, хотя он и так уже забит под завязку. Как же я скучаю по Москве!
4
В ситуации, когда заставить себя принять душ - уже является огромным сдвигом вперед, даже самые простые действия напоминают мне, что я есть. Заставила себя позвонить другу, сходить на тренировку, постирать вещи, которые ношу уже две недели. Заставила себя перевести пару абзацев. Заставила себя почитать книжку.
Выжала научную статью на французском, за которую мне искренне стыдно, но теперь муки буду испытывать не я, а мои рецензенты.
Друг-француз жалуется на проблемы дома: у старшего сына выпускные экзамены и его надо возить черт знает куда их сдавать, жена сломала ногу, младший сын не может отметить день рождения по вышеназванным причинам, и прочее, и прочее. Я предлагаю помощь по хозяйству и присмотр за младшим.
Мой друг:
- Да нет, не волнуйся, мы справляемся, и вообще - в целом все не так страшно, как кажется, это же не Бородино.
5
Уже полпятого, а я не сплю, потому что сегодня первый день, как меня отпустило и появилась иллюзия, что будет еще много таких спокойных дней без боли. А вечером пришла домой после прогулки по набережной и выяснилось, что на конец июня мне назначили предзащиту - то есть, по идее, надо снова лететь в Москву.
Понятно, что, если есть душевный покой - он есть в любой точке земного шара. Но вот когда его почти нет - любой переезд может «растрясти». Не говоря о том, что мне лучше всё-таки находиться как можно дальше от Никиты.
6
Посмотрела билеты, подумала - и пока ничего не ответила. Когда мама узнала, что я прилечу через две недели, она сразу спросила:
- Что приготовить из еды?
Я так растерялась, что не смогла вспомнить ни одного русского блюда.
7
Зачем именно сейчас, и именно на таких условиях, ехать в Москву? почему все мои добрые намерения и действия относительно Никиты оборачиваются болью?
Ну и классическое – как жить дальше?
8
Завтра праздник музыки, я конечно пойду с друзьями, хотя голова постоянно занята мыслями о переезде, сборе вещей, уборке комнаты, приезде в Москву, предзащите и попытками понять, что же всё-таки Бог хочет от меня. В среду начнутся распродажи, но на выбор подарков, наверное впервые в жизни, нет настроения.
В любом случае, самое главное - прожить завтрашний день, хотя он и самый длинный день в году!
9
Да, и по поводу налогов: оказывается, всё-таки их не вычитают из зарплаты (вернее, вычитают, но не все!) и нужно платить отдельно - за неисполнение административное дело и высылка из страны. Последний срок по региону был пятнадцатого июня до полуночи, я весь вечер читала сайт Министерства по налогам и сборам, но подать декларацию так и не смогла. К часу ночи выяснилось, что первую подачу через сайт делать нельзя. В итоге мне пришлось заполнять тучу дурацких бумаг и отправлять всё сегодня по почте, хотя в принципе можно не спешить - все равно оштрафуют за несвоевременную подачу.
Глава 13
Зеленый огонек
1
Ужасней ситуации, когда тебе не нравится до судорог молодой человек подруги, может быть только, когда тебе он нравится до бабочек в животе. К счастью, судьба ко мне не настолько жестока. И все же, как же меня бесит этот придурок!
2
Сегодня я потащилась в библиотеку, и не успела выйти из общежития, как увидела молодого человека с букетом. Я вытянула шею и стала рассматривать, одним глазом цветы, другим - молодого человека. Тут он как раз подошел ко мне и поздоровался. Я застенчиво опустила глаза и сказала:
- Ой, это мне? Спасибо.
Молодой человек смутился и сказал:
- Вы не подскажете, где здесь корпус Д?
Я объяснила товарищу, что корпуса Д у нас нет, есть только А, В и С. Молодой человек поблагодарил и потащил прекрасный букет в направлении ресепшен. Я, не теряя надежды, вслед:
- Послушайте, если вдруг никого не найдете, то я живу в корпусе В, на пятом этаже, тащите ваш букет туда. У меня и ваза есть!
Молодой человек всенепременно обещал, но - увы! видимо, всё-таки он разыскал свою Пенелопу.
3
Вернулась с праздника музыки, хотя он еще в самом разгаре. Я танцевала рок-н-ролл, пела арабские песни, слушала джаз и эстраду, бесилась с негритянскими подростками перед пультом ди-джея, маршировала под пожарный оркестр и закрывала уши от звуков африканских барабанов, обнималась с участниками ансамбля мексиканской песни и пляски и завывала под турецкие напевы. Сейчас у меня прямо под окном децибелы звука и куча пьяных студентов, и это будет длиться до утра, но я так устала, что засну даже несмотря на то, что звенят чашки на столе.
4
Стресс усугубляется еще и тем, что мне нужно освободить свою комнату в общежитии: я приехала во Францию с маленьким чемоданом, и за три года накопила столько всякой фигни - пока мне не надо было съезжать, это не бросалось в глаза. Ну почему я стала таким же консюмеристом как и французы, и ведусь на всякие тупые предложения из серии "два по цене одного"?
Куда теперь девать три бутылки смывки для макияжа?!
Ради какой высшей идеи у меня несколько разных начатых упаковок с ватными подушками, прокладками и салфетками?
В итоге все мои запасы косметики заполнили собой большое пластмассовое ведро, и его нужно куда-то деть! А ведь все, чем я пользуюсь, умещается в маленький пакет, и этот пакет лежит у меня в сумке для спортивных тренировок.
5
Вчера говорила с мамой и потом полночи рыдала: она услышала по радио рекламу какого-то препарата от алкоголизма и купила его, потратив все свои сбережения; я стала ее журить. У меня к тому же осталась привычка очень грубо шутить, и когда она сказала, что сняла с книжки все деньги, я воскликнула в шутку:
- А что же теперь останется на похороны?
Мама восприняла это серьезно и стала говорить, что теперь она «не будет пить, проживет долго и еще накопит». И я вдруг поняла, что она боится смерти, и цепляется изо всех сил, пусть и такими бессмысленными способами. Мне стало очень горько, и я плакала - боялась, что она умрет.
Я сама, если честно, наоборот, хотела бы умереть, и деньги на похороны у меня есть. Мне очень тяжело после того, что случилось у нас с Никитой. Я не понимаю, как мне жить дальше, строить отношения, доверять. И вот сейчас он не звонит и кажется, как будто он бросил меня, как ненужную вещь. Мне страшно ехать в Москву - я так отвыкла от своей квартиры. Я хочу "к нам", на Речной, но на Речном у меня было столько боли и одиночества, что страшно войти туда. Хотя все эти дни мне снился именно дом на Речном.
Я наверное даже с облегчением бы узнала о смертельном диагнозе у себя, потому что я правда не понимаю, как жить дальше. Я понимаю, что все идет хорошо и у меня все есть, но чего-то главного у меня внутри нет, причем «этого» не было еще до Никиты, просто с ним это стало очень заметно.
Я часами гипнотизирую зеленый огонек в Скайпе и вспоминается:
«Любви моей ты боялся зря...»
6
Я так переживала утрату, но в итоге бюстер нашелся: оказывается, он не был в руках фетишиста, и не летал над черепичными крышами окрестных построек, и даже не томился в барабане стиральной машины, а просто упал из ящика на дно шкафа.
Я думаю, это хороший знак.
7
Ночью в общежитии сработала сигнализация. После того, как в прошлом году у нас выгорел весь этаж, я отношусь к таким тревогам ответственно: вскакиваю, одеваюсь и немедленно выбегаю на улицу. Сегодня ночью я отметила, что из всех студентов нашего общежития я единственная, кто выбегает с паспортом (вернее даже с двумя). Ценность паспорта по мере приближения поездки домой возрастает в разы, и я спасаю в первую очередь именно его, а даже не свой навороченный ноутбук.
8
Мои проводы представляли собой банальное распитие спиртных напитков на берегу Гаронны. Хорошо, что хотя бы такие, потому что мне не хотелось видеть даже собственных друзей. В комнате повсюду валяются мои скомканные вещи, а в голове - скомканные мысли. В остальном - опять «старые песни о главном»: Никита пытается подправить мой моральный ущерб и намерен меня встречать в пять утра в аэропорту; мама кричит и бросает трубку, так как я отказалась жить у нее.
Я боюсь всего - боюсь войти в свою пустую квартиру и там остаться, боюсь встречи с Никитой, боюсь предзащиты, боюсь мамы, боюсь себя.
От всех можно уехать, а вот куда уехать от себя?
9
Я второй год жила в общежитии Арсенал (это центральное студенческое общежитие Тулузы). Перед отъездом в Москву мне пришлось освободить комнату, и на это ушла масса усилий: я вымыла окна, стены, потолки, пропылесосила ковер, разморозила холодильник. В итоге приемка комнаты прошла практически без замечаний.
Я подписала документы и спустилась с чемоданами вниз - было как раз обеденное время, и весь персонал Арсенала вышел провожать меня. Я тепло попрощалась с охранниками, администрацией, уборщицами, сантехниками и электриками, которых всех до одного помню по именам, и двинулась к вокзалу.
Когда я оглянулась на свое здание, увидела, что все сотрудники стоят на крыльце, смотрят мне вслед и машут.
Глава 14
Экзотика
1
Я со среды в Москве, чувствую себя очень плохо.
Во-первых, я не прошла предзащиту. Тридцатого июня истек последний срок, когда я формально могла защититься, поэтому сейчас ничего не ясно, но возможно, что написанную диссертацию придется положить в стол.
Во-вторых, после предзащиты я позвонила Никите поделиться, но была взвинченна и высказала ему все свои обиды. Он кричал, что не любит меня, удалил из всех социальных сетей. Последующие дни были адом - я не могла есть, не могла спать, постоянно плакала.
Каждое утро я просыпаюсь и начинаю метаться, мне постоянно хочется ему звонить. Получилось: «Ты делаешь мне больно и предаешь меня, а я без тебя не могу». Я привезла ему подарки, но так до сих пор и не отдала, потому что он проспал и встречать не приехал. Сказал, что ему не нужны никакие подарки, и чтобы я их выбросила.
Он планирует снова баллотироваться в депутаты и продолжать заниматься политикой, а я так надеялась, что он покончит с этим. Не могу работать и, видимо, поеду в монастырь на несколько дней.
2
Дома отключили горячую воду на две недели. Я не разозлилась, а умилилась, потому что отключения воды стали для меня огромной экзотикой и чуть ли не свидетельством русского духа. Я точно знаю, что боль конечна. Впрочем, также как и радость ... а под окном, начиная с восьми утра, каждое утро укладывают асфальт - теперь у меня не остается сомнений, что моего приезда в Москву всё-таки ждали.
3
Вчера видела настоятеля нашего храма в шортах, это было очень забавно и неожиданно. Оказывается, настоятель в шортах - это еще не предел: я уезжаю на несколько дней в Ярославль с кучей страхов и надежд,
звоню в монастырь договориться о своем приезде, спрашиваю, что захватить с собой. Монахиня, недолго думая, посоветовала мне взять ... купальник:
- Приедешь - на Волгу сходим.
4
Мой маникюрный салон находится в двух шагах от храма, недавно я сделала маникюр и пришла в храм, мне навстречу вышел отец И***, которого я давно не видела. Я осторожно, чтобы не смазать лак, сложила руки под благословение, поцеловала ему руку и стала докладывать о делах. Через некоторое время он спросил:
- Наталья, а вы что, у стоматолога были?
Я испугалась, что у меня запах изо рта, и опустив глаза долу, сказала, что была в маникюрном салоне.
- Аа-ааа, так вот что это за странный запах!!! - воскликнул отец И***.
Я стала извиняться, но отец И*** бодро сказал:
- Ну что вы, вам очень идет.
6
Мне помогали поездки в Толгу в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Надеюсь и в этот раз придет какой-то ответ. Я собиралась ехать еще в прошлом сентябре, но Никита ударил меня, я рассыпалась на куски, и мой билет пропал. Потом собиралась зимой, а потом по весне, но каждый раз казалось, что я и сама справлюсь.
Сейчас пришла пора оставить всё это там.
Глава 15
Толга
1
Оказалось, что даже в монастыре можно увидеть эротический сон.
2
Под чудотворной мироточивой иконой красноречиво поставили горшок с фикусом, чтобы боголюбивые паломники перестали наконец ползать под ней - теперь все стало чинно и благородно.
Помимо фикуса, в монастыре появилось много новинок, в частности, опоясывающие юбки: в эти юбки одевают не только женщин, но и мужчин в шортах! Однажды я даже увидела в монастыре "семью шотландцев" - женщину с мужем и сыновьями, все они были одеты в юбки. Если бы юбки были в клетку, к ним в самом деле можно было бы выдавать волынку.
Но это все мирские замечания и стеб на монастырские темы, а если говорить серьезно, то не найти слов, которые могли бы выразить всё. Все впечатления свелись к букету ромашек перед освещенной солнцем иконой Троицы: в этом букете было что-то, что было невозможно облечь в слова, и перед чем меркло всё золото храма.
Перед отъездом я зашла в кедровник и там говорила с женщиной, которая на днях похоронила мужа. Я спросила его имя, чтобы помянуть, и оказалось, что его зовут, как и Никиту. Всю дорогу до Москвы я прорыдала от страха за него. Но ведь жизнь не кончается после смерти, а даже наоборот.
3
По пути к дому я зашла в ларек купить квас: продавец кавказской внешности, с диким акцентом, объяснил мне преимущества разливного кваса из своего ларька. Выходя, я машинально сказала "Merci", и как-то не придала значения, что продавец совершенно без иронии ответил мне по-французски:
- Je voue en prie (пожалуйста).
Я аккуратно приоткрыла дверь ларька и убедилась, что я не на площади Капитолия, а на Рязанском проспекте, и в сумке у меня квас, а не Божоле нового урожая. Продавец по-своему истолковал мои сомнения у двери и сказал мне с кавказским акцентом:
- Au revoir (до свидания).
4
Я напоминаю лодку с пробоиной: каждое утро я начинаю заполняться водой и идти ко дну; потом звонки друзьям, молитвы и еще ряд вывертов и пируэтов, помогают мне вычерпать воду, и иногда мне даже удается немного проплыть (в основном таща лодку на себе), но к утру я снова наполняюсь водой каких-то ложных надежд, сомнений и ненужных размышлений. Когда совсем полно воды - лодка уходит на дно. Я терплю свое состояние, как алкоголик терпит тягу.
Мне определенно нужно ликвидировать пробоину, потому что отчерпывать воду очень трудоемко - но снова упираюсь в то, что залатать пробоину может только Бог (хотя раньше была иллюзия, что это под силу психологам). Главное, не ковырять эту несчастную дырку, и не пытаться плыть против течения.
5
«Как распустились нынче прихожане: одна дама в храме прикуривала от свечки, - сетует настоятель.
- Я так возмутился, что чуть банку с пивом из рук не выронил»
Сегодня пришлось вспомнить этот идиотский анекдот: мы бродили с подругой по переулкам старой Москвы и набрели на храм Святого Николая. Храм был уже закрыт, но поскольку у нас обеих есть, о чем попросить святого, я предложила помолиться просто у входа. Мы помолились каждая о своем, а потом зашли в какой-то дворик, сели на скамеечку поговорить, и я закурила.
Неожиданно из припаркованной во дворе машины вышел настоящий Дед Мороз - с седыми волосами и бородой, в священнических одеждах. Увидев священника, я автоматически вскочила и чуть склонила голову, не зная куда девать сигарету: то ли выбросить ее и подойти за благословением, то ли спрятать за спину и остаться стоять. В итоге я осталась стоять столбом с сигаретой в руке и идиотским благоговейным видом. К моему удивлению, священник благословил меня издали и добродушно сказал:
- Курите-курите, но не слишком много.
Я еще никогда не получала благословение с зажженной сигаретой в руке, и так и осталась стоять благоговейным столбом. Священник сел в машину (по закону жанра это был, конечно, джип) - и исчез.
Я подумала, может быть это был сам святой Николай?
Глава 16
Сон
1
Проводила маму в санаторий. Мама была бледная и ехать не хотела, но я надеюсь, что это выход на период сильной жары. Утром мне приснился красивый сон: как будто мама делает глубокий выдох, и вместе с воздухом выдыхает свою душу, которая сразу же превращается в облачко и легко поднимается к небу. Я очень испугалась, но надеюсь на лучшее - что не сейчас, не здесь и не она.
Пройти сквозь сумерки своей души, чтобы встретиться с самой собой. Труднее всего перед рассветом, во всех смыслах: я просыпаюсь от панической атаки и у меня уходит полдня, чтобы превратиться из биомассы в биоробот, шагнуть за порог и дойти до храма. Там я превращаюсь в человека и проживаю вечер в сознании, пытаясь сделать все то, что валилось из рук днем. Потом я засыпаю, но утром все начинается сначала.
«Правдою Твоею изведеши от печали душу мою»
2
- Как прошла ваша неделя?
- Я побывала в аду!
- А я думала, вы ездили в Можайск?
- Ад настиг меня там.
3
Если рассказать сны текущей воде, то не сбудутся. Вчера я вернулась и приснилось, что я стала невидимой и была дома у Никиты: он был с новой девушкой, потом девушка уехала и Никита стал жарить яичницу, и мне стало так грустно, что от меня пошли волны. Никита почувствовал и позвал меня по имени. Тогда я стала видимой, он стал обнимать меня и говорить «родненькая моя», а я стала варить грибной суп.
Грустно, что отношений нет, а связь все равно сохраняется и я невидимо с ним, и готова прийти по первому зову. Я хочу стать видимой и жить реальными отношениями, и никуда не возвращаться.
4
Консультант в реабилитационном наркологическом центре:
- Василий, я знаю, что ты пока не устроился на работу, давай мы поговорим об этом: как ты себе представляешь свою будущую работу? Опиши, пожалуйста, работу, которую ты считаешь для себя подходящей.
Василий (с жаром):
- Я не могу сидеть в офисе - мне необходимо постоянно общаться с людьми. Я не могу быть в изоляции, в замкнутом пространстве. Понимаете, я же наркоман!
Консультант (не моргнув глазом):
- Наркоман – это не профессия.
Далее, едва протрезвевшая женщина, привезенная мужем:
- Да, я сегодня пила! Но дело в том, что у меня агорафобия: понимаете, я боюсь выходить из дома - я не могу выйти из дома, не выпив!
Сидящий рядом трезвый алкоголик:
- Агорафобия? Я думал, это называется алкоголизм.
Нетрезвая дама:
- Нет, при чем здесь алкоголизм! Это агорафобия, я просто вынуждена пить, чтобы выйти из дома.
Трезвый алкоголик:
- Да знаю я, у меня тоже была эта, как ее, агорафобия. Только у меня было по-другому: вы не можете выйти из дома, не выпив, а я не мог прийти домой, не нажравшись как свинья.
5
Жутко смущаясь, зашла к пожилой соседке попросить луковицу, в итоге получила луковицу, морковку, петрушку и два домашних пирожка с яблоком!
Собиралась поехать к маме, но она по телефону вынесла мне мозг так, что, вместо этого, собираюсь к психотерапевту. Говорят, что психологи сажают клиента на крючок и ни фига не помогают, но если ничего не менять, то точно ничего не изменится. Психолог считает, что мне стало лучше. А мне кажется, что мне фигово, но просто не как раньше, а по-другому.
Мои последние недели протекают стандартно - собирание себя из кусочков: попытки есть и работать, психолог, церковь, группа, звонки друзьям, сон. Но все же мне кажется, что мне лучше. Не знаю, как это выглядит со стороны.
Глава 17
Любовь к цветам
1
Как же здорово, когда за окном дождь! В соседнем дворе на асфальте выведено: «Лера, я люблю тебя». Рядом с этой надписью образовалась лужа в форме сердца! Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что все-таки что-то изменится в лучшую сторону (в основном мое отношение к текущему).
2
Чтобы любая, даже самая запущенная, комната обрела живой вид, необходимо поставить там живые цветы; чтобы любая, даже самая грустная, девушка обрела живой вид – необходимы, опять же, цветы (во всяком случае мне).
3
В окне напротив зажегся свет, и я увидела, что на стене висит ковер. И вспомнила, что на старой квартире у нас тоже ковер висел на стене, и мне стало как-то умиротворенно! Когда-нибудь, наверное, я также буду вспоминать: «А вот когда-то у меня на стене были наклеены обои». Это ведь тоже уже, наверное, вчерашний день, но и я ведь – «старый выпуск».
4
Наконец я взяла себя в руки и билет на самолет.
Осталось три недели, и нужно их прожить так, «чтобы не было мучительно больно». Главное - не въехать в Никиту (а так как лечу я через Шереметьево, нужно будет добраться туда окольными путями, чтобы не видеть Речной и не впадать в депрессию).
В моем шорт-листе были Рим, Барселона и Женева, но в итоге всё-таки Париж. Не обошлось, конечно, и без техногенных загогулин, потому что при оплате через сайт, для лучшей сохранности данных, потребовали ввести код, который Сосьете Женераль присылает эсэмэской. Но французский мобильник-то у меня не работает! В итоге мне пришлось звонить оператору и уговаривать его принять платеж без смс-кода (что удалось быстро и безболезненно).
Так что билет у меня есть, желания ехать пока нет, но я говорю себе, что нужно просто потерпеть еще годик, а там – «или ишак сдохнет», или диссер, наконец, допишется.
5
- Тебе не кажется, что мир катится в пропасть?
- Давно уже кажется.
- И что же ты делаешь?
- Качусь вместе с ним.
На днях я ехала в метро с подругой, свободных мест не было, хотя было уже довольно поздно. Недалеко от нас сидела компания красиво одетых людей, они оживленно о чем-то беседовали, у дам в руках были букеты цветов. Я рассматривала цветы и размышляла, откуда же едут эти прекрасные люди и по какому поводу столько веселья.
В этот момент компания шумно потянулась к выходу. Я схватила подругу за руку и с воплем: «Смотри, там места освободились», - ломанулась по следам шумной компании. Подруга отчаянно сопротивлялась, и почему-то норовила утащить меня в другой конец вагона. Но там свободных мест не было, в итоге победила моя настойчивость.
Я плюхнулась на сиденье ... и только в этот момент поняла, что шумная компания в стельку пьяна, и места они освободили не потому, что выходят, а потому что у них завязалась драка с какими-то ребятами. Мы с подругой оказались в партере, а перед нами летали букеты цветов и кулаки. Вот так моя любовь к цветам и желание ехать сидя затмили реальность.
6
Видела какой-то, по виду приличный, журнал, где на обложку были внесены основные темы:
«Как замутить секс втроем»
«Как выбрать шариковый дезодорант»
«Как отмазаться от гаишника»
«Как воспитать ребенка»
Именно в таком порядке.
У меня какой-то тотальный дисконнект, иногда хочется избавиться от всего и уехать жить в деревню в Псковской области, но для этого мне не хватит таланта.
7
Лил дождь, а мы с подругой болтались на улице: в «Билингве» было очень накурено, в «Шоколаднице» не было мест, в «У Лебедева» - что-то еще. Я предложила пойти в «Петрович», но подруга засомневалась, что нас пустят вечером без клубной карты. И действительно, карты на входе спрашивали.
Но в этот момент к «Петровичу» подвалила толпа французов - они весело щебетали, и охранник их пропускал. Недолго думая, я пристроилась в хвост французской толпы и стала громко болтать по-французски. Для полной убедительности, когда мы поравнялись с охранником, я возгласила:
- Je t'attends, vas vite (Я жду тебя, иди быстрее), - и протолкнула офигевшую подруженцию в гардероб. Французы прониклись моим нетерпением и пропустили подругу вперед. Она растерянно пробормотала:
- Мерси.
Прямо как в советские времена.
8
Завтра улетать, а мама опять не выходит на связь. Я запаниковала, не понимая, что с ней - вместо подготовки к отъезду и сборов мне нужно было все бросить и нестись решать мамины проблемы. С другой стороны, я не помню ни одного своего отъезда, когда бы мама не устраивала каких-то выходок, пора бы привыкнуть.
Конечно хочется, чтобы близкие помогали и поддерживали, или хотя бы чтобы не погружали в неизвестность и не волновали, но так не получается.
Я отпела литургию, причастилась, погуляла по осенней Москве, потом поехала домой - собралась, посмотрела кино. Даже если близкие не помогают мне, пришел момент самой заботиться о себе. Хотя вчера я рыдала на могиле бабушки и кричала: «Бабушка, забери меня отсюда», но, пока я еще здесь, я всё-таки буду жить свою маленькую жизнь.
9
Я не хотела ехать, а сейчас поняла, что на сегодня это лучший выход для меня - мне станет лучше на расстоянии. Сейчас я слишком "внутри", и невольно погружена в это настолько, что начинаю тонуть.
Иногда мои недостатки гонят меня, как зайца, кругами, в такие моменты я совсем не имею выбора и не вижу мир трезво. А иногда вдруг отпускает - и все встает на свои места, и можно выдохнуть и сделать пару шагов вперед.
Глава 18
Обними меня, Париж!
1
Кто что везет во Францию, и часто это очень странные вещи: мне даже как-то передавали для одной студентки яблоки с дачи. Я обычно тащу с собой чай и зубную пасту, все это здесь есть, но, видите ли, не такое.
2
Как всегда, после поездок в Москву я забыла пин-код своей французской кредитки: начала вспоминать, но вместо пин-кода совершенно некстати вспомнила код подъезда дома, где я жила несколько лет назад - тридцать пять ноль восемь. Не задушишь, не убьешь.
После этого надежда вспомнить собственный пин-код стала совсем призрачной, потому что в голове постоянно вертелись эти «тридцать пять ноль восемь» из прошлой жизни. Сборы мои прошли в таком анабиозе, что в Париже я открыла чемодан - и ... долго думала.
Но думать надо было раньше, сейчас надо выйти на улицу и попытаться прожить этот один день (кто бы мог подумать, что я дойду до состояния, когда приезд в Париж приравнивается к катастрофе). В самолете я даже не молилась, потому что мне не хотелось, чтобы он сел. Но даже в своем безумии я признаю: я должна быть сейчас именно там, где я есть, пусть я даже и не понимаю зачем.
3
Я притащилась в Тулузу к началу семинаров, а их взяли да и перенесли на неделю. А это значит, что мне можно было бы еще целых две недели быть в Москве и разрешить вопрос замены окон в рамках капремонта, который, конечно же, неожиданно грянул в моем подъезде именно в день моего отъезда.
Я так загрузилась окнами, что чуть не пошла брать билет обратно, в итоге мой мозг перегрелся так, что я пропустила важное совещание, и теперь мучаюсь чувством вины. Соседи названивали маме о капремонте, мама обзвонилась мне во Францию и угрожала сломать дверь в мою квартиру.
4
В маркетинге есть такое понятие, как brand ambassador (посол бренда): некоторые люди, сами того не подозревая, своим поведением способствуют всплеску интереса к различным успокаивающим препаратам и антидепрессантам, стимулируя бизнес фармацевтических компаний. В моем случае – точно: общение с некоторыми людьми являлось стимулом для приобретения препаратов против стресса.
5
В Фейсбуке меня добавила экс-рецензент, которая этим летом уверяла, что я - первый кандидат на защиту, а потом завалила мою предзащиту. Она до сих пор искренне считает, что прокатиться в Москву ради того, чтобы услышать, что предзащита отменена, мне было раз плюнуть. Я редко испытываю гнев, но, вспоминая о ней и о своих учебных делах в Москве, можно сказать, что испытываю.
У Никиты через неделю защита, а у меня вот - нет. И даже к нему на защиту не прийти, потому что «я никогда его не понимала», а теперь его «понимает» другая. Все это я гоняю до бесконечности в голове - какая тут учеба.
Меж тем в Тулузе плюс тридцать!
6
Французские друзья «посыпали голову пеплом» в связи с тем, что их дочка в пятнадцать месяцев не ходит: звонили педиатру, няне и даже социальному работнику, и без конца муссировали эту тему, но за четыре дня, что я была у них, они ни разу не попытались просто водить малышку за ручку. При этом ребенок уверенно вставал и цеплялся за все поверхности - мы с ней прошли, пока были за городом, наверное, метров по двести каждый день, и она старательно вышагивала, и видно было, что ей нравится.
Еще меня глубоко поразило, что мои друзья решили искупать ребенка (который к тому же кашлял) и, недолго думая, раздели его и посадили прямо на пол душевой кабины - я замерла с открытым ртом, потому что, обычно, даже встать босиком в душе в гостинице не решаюсь. Пока я воображала в голове всевозможные грибки и стафилококки, меня попросили подать полотенце, и мне стало казаться, что я стала соучастницей преступления.
А потом я подумала: ну к чему, действительно, из любой мелочи раздувать «похороните меня за плинтусом»?
Действительно, нас приучили гулять с ребенком дважды в день, кормить грудью до детского сада, никуда не возить из-за акклиматизации, охотиться за бактериями и прочее. Наверное, на каком-то историческом отрезке такой подход даже имел под собой основания, ну, например, не было в продаже хорошего детского питания, или там... были коммуналки и у детей не было отдельной комнаты. А сейчас условия и санитарные нормы изменились, и, хотя мне это и непривычно, но, наверное, кафель в этой гостинице чистят современными средствами и подхватить стафилококк там шансов не больше, чем в метро.
Во всяком случае, мои друзья, без всякой акклиматизации, притащили маленьких детей на уикенд из холодной Нормандии на юг Франции, поставили коляски в соседней комнате и спокойно занимались своими делами. Ну изредка кормили их из бутылочек. Когда я заикнулась о ночных кормлениях и грудном вскармливании, на меня посмотрели, как на больную:
- А спать, когда?
И никто не умер, не заразился: все отлично провели время, и, наверное, у таких детей будет меньше неврозов, чем было в свое время у меня – «туда не садись», «помыть руки», «вскипятить воду».
Уж не знаю, что я буду говорить, когда будут дети. Сложно, когда из родных людей есть только мама, но теплый разговор с ней - это люкс, о котором нужно много молиться. Но главное, что я люблю ее.
Глава 19
Домашнее задание
1
Студенты окружили меня на выходе из столовой и, наперебой, вещали на тему «как я провел лето». Под занавес я пожелала им успехов в учебе, а они:
- Чтобы ваши студенты в этом году были такими же приятными и умными, как мы.
2
Пока я мучилась разными метафизическими вопросами, все рандеву для запроса визы до января оказались разобраны. Это означает, что как минимум весь декабрь я буду вообще без документов и не смогу никуда выехать из ЕС. В общем-то, я и не планировала, но не дай бог что случится, что потребует срочного приезда. Скрестим пальцы.
3
У нас опять было плюс тридцать, и мы поехали на море. На море правда стала очевидной - в сегодняшнем дне есть противоречие: он как бы был на бумаге в календаре, а остальная действительность - отдельно от него. Все сущее и его номинал не совпадали.
Я купалась, строила домики из песка и повторяла: «Сегодня первое октября», и мне становилось смешно, и я повторяла «сегодня первое октября» снова и снова. Под конец я обгорела.
Говорят, правда познается по плодам, но море, солнце и ощущение абсолютной свободы - это большое вкусное яблоко на ветке жизни, и сегодня я записала «один-ноль» в свою пользу.
Помимо сыров, вина, фуа гра и хорошей погоды, в Тулузе есть еще один бонус - это много разных и недорогих цветов в любое время года. За те деньги, что в Москве стоит один цветок, здесь можно купить целый букет. Я покупаю или себе, или друзьям - не могу просто пройти мимо...
4
Я снова взяла в аренду скрипку. Скрипичный мастер так проникся, что в этот раз приготовил специально для меня не «дрова», а глубоко звучащий немецкий инструмент с залоговой стоимостью в несколько тысяч евро. Мне даже стало стыдно с моим нулевым уровнем игры, к тому же я никогда не выписывала чек на такую сумму, и у меня дрожали руки. Футляр у нее очень большой, и когда я еду на велосипеде, он скрывает меня полностью с головой (и мой обзор). Надеюсь, что я все-таки вольюсь в наш оркестр, и при этом не сломаю инструмент.
5
Сегодня провела первое занятие, по совпадению - менеджмент инноваций. Пока студенты работали в группах над кейсом, я написала на доске: «RIP Steve Jobs», чтобы в конце занятия поговорить о нем. Студенты посмотрели на доску и спросили:
- Мадам, это домашнее задание?
Я подумала: «Вроде того,осмыслить некоторые вещи».
6
Неделю назад я ходила в майке, загорала и купалась, а сейчас - мерзну и сплю в носках. Проспав ночь в носках, я наконец догадалась включить отопление. Однако к вечеру не осталось сомнений, что оно не работает, и я снова облачилась в носки. Как трудно жить, когда все силы уходят на то, чтобы оживить дохлую лошадь. Писать при этом диссертацию практически невозможно. Если так пойдет дальше, то я тоже стану дохлой лошадью.
Глава 20
Если тебя зовут шампиньон
1
Меня вызвали «на ковер» по поводу итогов прошлого семестра: студенты закономерно плохо оценили мой уровень преподавания статистики, но вместо того, чтобы смиренно послушать и пообещать исправиться, я ушла в какие-то самооправдания и сказала, что в этом семестре статистику больше не веду, следовательно - не вижу возможности исправиться.
Когда я закончила речь, моя коллега, которая по долгу службы должна была делать мне внушение... расплакалась!
Я почувствовала себя в этот момент такой сволочью, ведь мне ничего не стоило подыграть и сказать: «Мне жаль, что так вышло, я приму к сведению ваши замечания».
Конечно, никому не приятно, когда тебя ругают, но с другой стороны – «если тебя зовут шампиньон, то твое место в корзинке», а если ты получил должность в университете, должен читать все что дадут, и делать это хорошо.
2
Чем ближе к защите, тем больше нервозности среди аспирантов: все разговоры только о диссертации, кто сколько написал, кто где опубликовался, кому что сказал научный.
У меня мало что написано, не закончен сбор данных, нет публикаций и в такие моменты я чувствую себя беспомощной и никчемной. В идеале такие разговоры должны стимулировать, но я от них наоборот опускаю руки. Чтобы не показывать страха, я стараюсь не участвовать в этих беседах и ухожу в изоляцию. Все это вводит в диссонанс и, помимо страхов, я еще чувствую вину, что не вписываюсь в контекст.
3
В Тулузе проходит фестиваль, в рамках которого ученые рассказывают о своих исследованиях. Из поддержки - только микрофон, и в течение пятнадцати минут надо доступным языком рассказать любопытствующим прохожим о своей области и о перспективах. Я, разумеется, тоже участвую - единственная от нашего огромного института. Ну куда же без меня - ясное дело.
Сегодня я пронеслась по магазинам, якобы для того, чтобы подобрать визуальную поддержку: поскольку я буду рассказывать о вовлечении потребителей в процесс создания новых продуктов массового потребления, для примеров таких инноваций я хотела показать кое-что из косметики.
Инноватором не рождаются, а становятся: пока я работала в Телекоме, из косметики я пользовалась только кремами фабрики «Свобода» и не красила ногти, моим девизом было: «Я никогда не стану гламурной кисой». А сейчас я пользуюсь лаками с эффектом фрески, тушью на батарейках, и прочими приблудами. Более того, я читаю сразу несколько блогов по косметике, потому что настолько погрузилась в проблематику своих исследований, что мне просто стало это интересно.
4
По-моему, самые красивые закаты все-таки осенью. Смотрела в окно и увидела две параллели - след от летящих самолетов: всего лишь поток теплого воздуха смешивается с холодным, а получается так красиво. Хотя, наверное, если все красивое разложить на составляющие, получатся довольно простые вещи.
5
Вчера я увидела ангела. С белыми крыльями. Он переходил дорогу. Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это араб, который тащит на себе подушку, перетянутую веревкой - подушка торчала у него из-за спины, как крылья, и издалека правда казалось, что ангел! В действительности, каждый человек - ангел, даже если крыльев не видно.
6
Выступала с речью про инновации и в качестве примера решила показать упаковку салата «на молнии». Спрашиваю:
- Как вы думаете, почему я принесла упаковку салата?
Слушатели из числа моих студентов:
- Потому что после вашей презентации у нас будет фуршет.
Но и я, конечно, отжигала:
- Почему в эпоху, когда мы запустили человека в космос и развиваем самые современные технологии, женщины пользуются примерно такими же средствами, как наши прапрабабушки в девятнадцатом веке, за исключением силиконовых грудей и ботокса?!
7
Купила 30 (тридцать) роз за 5 (пять) евро. Не было никакого повода, но я просто не смогла не купить. Кстати, первой моей покупкой в Тулузе стала ваза для цветов, я купила ее даже раньше, чем постельное белье. Мне действительно кажется, что ваза - это вещь первой необходимости.
8
На концерте симфонического оркестра Тулузы я вспоминала приснившийся ночью страшный сон. Концерт подошел к концу, и пока музыкантов вызывали на бис, вдруг подумала: «Если Венгерский танец Брамса - то все будет хорошо». Дирижер взмахнул палочкой и оркестр действительно заиграл Венгерский танец.
Будем не верить снам.
9
У меня был очередной семинар по менеджменту инноваций: в виде пантомимы я объясняла жизненный цикл продукта, студенты следили за моими манипуляциями и перерисовывали безумную «наскальную живопись», с помощью которой я пыталась визуально подкрепить излагаемый материал.
А потом выяснилось, что студент в первом ряду - сын моего научного руководителя. Я еще в прошлый раз заметила знакомую фамилию в списке, но научник всегда представлялся мне бесполым биороботом, и мне даже в голову не приходило, что у него могут быть дети. Я скорбно подумала, что, похоже, теперь у профессора точно не останется никаких иллюзий относительно моей профпригодности.
Утешила себя тем, что мальчик не попал ко мне в прошлом году в группу по статистике, и это уже огромная удача. Иначе бы мой научник вообще отказался от руководства, а может быть даже, как честный человек, застрелился.
10
У меня очень противный эксперимент в рамках диссера: помимо анкеты, нужно привлечь ответивших к генерированию идей, и мне неудобно убеждать малознакомых людей тратить время на мои эксперименты, но и платить респондентам я тоже не имею возможности. Поэтому я объясняю, прошу, благодарю, но ответов все равно мало.
Научный говорит:
- У всех есть проблемы со сбором данных, - и отправляет меня к коллегам со словами:
- Наука - это взаимодействие, просите помощи у других аспирантов.
Я изредка прошу, но чаще всего мне отвечают «Давай в другой раз» или «Ой, мне некогда», но вчерашний ответ коллеги меня превратил в соляной столп.
Она сказала:
- Наташа, ты просишь меня делать что-то для твоей диссертации, но у меня есть своя.
Я ценю прямолинейность и не считаю, что мне кто-то должен, но поняла, что живу совсем не в том мире, к которому привыкла, где помощь является инвестицией без формальной отдачи.
11
Сегодня на набережной выступал историк и рассказывал о суде Пилата над Иисусом. В какой-то момент я отвлеклась и стала смотреть на закат - в свете заходящего солнца этот момент показался таким булгаковским: река, по набережной бегают дети, гуляют парочки, совершенно обычный ход жизни, и группа людей, рассевшись на скамеечках, обсуждает в позитивистско-историческом разрезе очень давние события. Я даже покосилась, не едет ли поблизости трамвай, хотя трамвай по набережной не ходит, не говоря о комсомолках. В этот момент одна старушенция в кроссовках задала историку вопрос:
- Подтверждают ли исторические документы воскресение Христа?
К моему великому удивлению, историк сдвинул очки на кончик носа, и с важным видом заявил, что все источники однозначно подтверждают воскресение Христа. Когда спросили, какие именно источники, историк сказал:
- Все четыре евангелия.
12
Я передала маме красный жакет, но она перезвонила мне и объявила, что «поносить его не успеет, потому что скоро умрет». Я сказала, что мне тяжело слышать такие вещи, и что я нуждаюсь в поддержке.
Мне каждый день снятся кошмары о том, что мама пьет или умирает, но кому же это интересно, особенно, когда концентрация алкоголя в крови повышена.
13
К обеду обнаружилось, что у меня есть сырное фондю, но нет хлеба:
«Если у народа нет хлеба, пусть он ест бриоши».
Но бриошей у меня тоже нет, буду опять есть надоевший тыквенный суп из пакетика. Хотя, если попробовать есть фондю ложкой, или добавить его в макароны? Надеюсь, меня не читают французы, а то у них будет инфаркт.
Тыквенный суп я пролила на ковер, и все-таки сходила за хлебом.
Глава 21
Украинские песни
1
У меня только-только начинались серьезные отношения с Никитой, и вот наступила Пасха. Я собиралась идти в гости в семью моего брата, и так получилось, что Никита в этот день был со мной. У меня очень простая семья, без всяких там «ипостасей» и «лобстеров в ванильном соусе». А у Никиты - мама-адвокат, связи и любовь к сыну.
Мы приходим, знакомимся, все вроде бы идет более-менее спокойно, садимся за стол, я начинаю медленно выдыхать и о чем-то разговаривать с братом.
И вдруг тетя усаживается на диван с ногами и начинает петь «Распрягайте, хлопцы, коней». Возникает неловкая пауза, я бледнею и в ужасе смотрю на брата, брат бессильно разводит руками. Я боюсь перевести взгляд на Никиту, в голове взрывается вспышкой мысль: «Он никогда больше ко мне не придет».
Наконец я набираюсь мужества и поворачиваюсь к Никите, и вижу, что он обнимает мою тетю и начинает ей подпевать. Они увлеченно допевают «хлопцы коней», и Никита говорит, что он очень любит украинские песни.
Никогда до этого я не чувствовала принятия себя и своей семьи, прежде всего со стороны самой себя, и впервые я это ощутила благодаря Никите. В тот момент я подумала: "Я буду очень любить этого парня, и многое ему прощу".
Еще я вспомнила притчу, рассказанную моим иранским другом.
"Бога спросили:
- Почему этот человек в раю, он же в бога не верил и ничего хорошего в жизни не сделал?
А Бог ответил:
- Однажды он накормил бродячую собаку".
Я расплакалась: голодной дворнягой была я сама.
2
Разбирая ошибки студентов в проверенных кейсах, я возмущенно говорю:
- У вас отсутствует структура - из-за этого скомканы выводы. Вы не проанализировали данные, приведенные в приложениях. А оформление!!! Хотя бы фамилию преподавателя вы могли бы написать правильно?!
Студенты, нисколько не смутившись:
- Вот как раз вашу фамилию, мадам, написать гораздо сложнее, чем структурировать таблицы и сделать выводы!
3
Зашла в книжный за подарком другу, в итоге, помимо "Мастера и Маргариты" в подарок, купила себе: Эльзу Триоле «Влюбленные из Авиньона», Жорж Санд «Pauline», Людмилу Улицкую «Лялин дом», Франсуазу Саган «Des yeux de soie» ("Бархатные глаза"), Мюриель Барбери «Элегантность ежика», Фицджеральда «L'effondrement»(«Крушение»). И, не побоюсь этого слова, - Марселя Пруста.
Купить большую стопку французских книг, и в итоге - сидеть и читать на русском Зингера с экрана ноутбука, в этом нет никакой логики, но очень характерно для меня. Впрочем, чего только не придумаешь, лишь бы не заниматься диссертацией.
4
Очередная эпопея по борьбе с курением (и в основном с самой собой).
Первый день: полет отвратительный.
5
Мне написала знакомая (мы с ней состояли в ассоциации, но я уже туда год не хожу и, соответственно, с ней не вижусь) и попросила "позвонить ей, так как она переезжает и ей нужна помощь, а в Тулузе она никого не знает".
Если человек за годы жизни в Тулузе не сформировал себе круг поддержки - это его проблемы, но меня разозлило накатившее чувство вины: я должна всегда быть хорошей и откликаться на любую просьбу, иначе я утрачиваю гармонию с собой. Нормальный человек не только бы отказался, но еще бы и честно сказал об этом, а я молчу и мучаюсь чувством вины. Без меня же мир рухнет - ясное дело.
6
В ожидании танцевального занятия я потащилась в гимнастический зал, но там, к моему огромному удивлению, на каждом коврике лежало по дядьке. Обычно мужчины не задерживаются надолго в этом зале, а тут - такой аншлаг. Я нашла последний свободный коврик и тоже стала качать пресс. И тут я увидела ее.
Это была матовая красотка с копной вьющихся волос. Даже с многолетним опытом разных фитнес-занятий, я затрудняюсь сказать, чем именно она занималась: глядя со стороны я бы сказала, что она занимается сексом, но без мужчины.
В это время в зал вошел еще один спортсмен, и я решила ретироваться, чтобы освободить коврик. Не заметив меня, он рухнул на мой коврик и начал нервно качать пресс, свернув голову, видимо, чтобы сделать упор на косые мышцы.
Я подумала, что некоторые люди даже в самой идиотской ситуации умудряются выглядеть элегантно, а я - даже в самой изысканной обстановке - остаюсь клоуном.
Я осталась на танцевальное занятие и не пожалела, потому что предмет моих прошлых воздыханий - "волшебный тренер" - переоделся в женскую одежду и танцевал вместе с нами. С ним танцевала декан нашего факультета, которая тоже ходит в мой спортзал, а рядом прыгала как мячик (в течение часа!) глубоко беременная француженка. Воистину - спорт объединяет.
7
Ура, в моем общежитии, наконец, включили отопление!
8
Даже у такой тряпки, как я, на последнем семинарском занятии рыдала студентка: я поставила её подгруппе семь из двадцати, а по французской системе это незачет. Чтобы смягчить удар, я предложила сделать другой кейс по этой же теме, то есть я согласилась потратить свое время на дополнительные объяснения и проверку. Мальчики из группы с энтузиазмом приняли предложение, а девочка стала рыдать от того, что жизнь несправедлива. Я поинтересовалась, в чем несправедливость, и она объявила, что те, кто получили хорошие оценки, прогуляли лекцию, а она, как порядочная, была на лекции и поэтому не успела продумать ответы для семинара. Получается, что за посещение лекций я должна испытывать чувство благодарности и ставить хорошие оценки.
Нет, определенно мир перевернулся.
9
Еще один неприятный момент: руководство оповестило преподавателей, что в потоке будет инвалид-колясочница, просили уделить ей особое внимание. У меня совершенно нет опыта, и я даже не успела обдумать или промониторить этот вопрос.
Эта девочка отсутствовала на первом семинаре, и я дала ей задание на дом, на втором - я присоединила ее к одной из подгрупп. Кейс был сделан плохо, и я попросила переделать. Когда начался третий семинар, подгруппа, в которой она работала, дала мне понять, что они не хотят с ней работать. Официально они мне объяснили, что на втором семинаре отсутствовал один из участников подгруппы и девочка-инвалид была вместо него. Теперь участник присутствует и, якобы, они уже все подготовили заранее с его участием.
Я могла надавить и заставить принять больную девочку, но я не хотела заставлять ее таким образом работать с людьми, которые ее не хотят. Поэтому я директивно присоединила ее к другой группе, которая, на мой взгляд, была посимпатичнее.
Я объясняла и отвлеклась, а когда дала команду начать работу, девочка сослалась на плохое самочувствие и попросила отпустить ее с семинара. Я стала подозревать, что ее плохо приняли в подгруппе (хотя вроде бы все слушали и записывали, разговоров не было). Я дала ей задание и попросила студента проводить ее до машины. При этом я стала волноваться, что у нее проблемы с интеграцией, но, чтобы помочь ей, я как минимум должна об этом знать - ставить ей оценки за инвалидность я тоже не могу. Я в полном ступоре относительно того, что делать.
Глава 22
Грядущий фестиваль
1
Вчера легла в три ночи - писала статью на английском для конференции по маркетингу, потому что дедлайн подачи пятнадцатого ноября. С ужасом поняла, что не успеваю дописать, но потом ужас сменился эйфорией: я перепутала дату подачи, оказывается, крайний срок первое декабря!
2
Мысли в голове разрывают меня изнутри на конфетти, отношения с друзьями рассыпаются, и я не понимаю, как с этим быть. Завтра у моих студентов презентация проекта, и я умираю от любопытства и от страха одновременно.
3
Я стала лучше играть на скрипке и меньше пререкаться с дирижером, и скоро у нас концерт. Репетицию хора отменили, следовательно, я смогу пойти на спорт.
Статья на фоне всего этого не пишется.
Так что, даже отодвинувшийся дедлайн, похоже, меня не спасет.
4
Завтра вся Франция откупорит новое Божоле, а у меня - семинар до позднего вечера, и все мои друзья не кажут носа. Если только пить со студентами? (дегустировать, поправил бы меня француз)
Я развернула кампанию по организации поездки в погреба Гайак в эти выходные. Я так рвусь на грядущий праздник из-за того, что виноделы часто приглашают аккордеониста, и можно под пьяный гвалт исполнить мой французский репертуар и "Подмосковные вечера" на бис. Несмотря на полное отсутствие голоса, при первой возможности я вцепляюсь в микрофон и ору в него, пока меня не остановят.
5
Уже вторую неделю со мной происходит странное: началось все с болей в спине - я решила, что резко повернулась, либо защемила какой-то нерв. Продолжала ходить на спорт, хотя мне было больно не только наклоняться, но даже делать упражнения лежа.
Потом боль в спине ослабла, но стала отниматься правая нога. Я все время чувствую, как будто я долго плыла в холодной воде и ногу свело, либо как будто я ее потянула. Иногда я чувствую онемение, но не хромаю.
Что это могло бы быть и к какому врачу в таких случаях обращаются? Мне надо давно к врачу, но я не понимаю, как объяснить все это.
6
Уфффф! После двухмесячного перерыва на сайте префектуры появились дополнительные rendez-vous для продления виз!
В десять вечера мне позвонила подружка и сказала, что сайт обновился - я поперхнулась молодым Божоле и побежала домой: пока я примчалась и включила комп, все было разобрано, но мне удалось занять время на семнадцатое января.
И тогда мне дадут волшебную справку о подаче документов, а через пару-тройку месяцев, то есть к весне, дадут и полу истекший вид на жительство, датированный ноябрем этого года. Хоть бы до семнадцатого января в Москве ничего не случилось, что потребует моего срочного присутствия.
7
Сегодня виделась с Амитом: он рассказал, как его бабушке сделали безобидную плановую операцию, а спустя неделю она умерла у него на руках. Все это печально, но я подумала, что всё-таки Бог дал ему быть рядом с близким человеком в момент ухода - это так важно в нашей ситуации длительного пребывания вдали от дома.
Меня пугает, что часто наши близкие умирают в окружении совершенно посторонних людей, в больнице, в карете скорой помощи, на улице. Я все время прошу для мамы безболезненной, непостыдной и мирной кончины. Но повезет ли мне так, как повезло Амиту?
8
Вечером в Тулузе было градусов пятнадцать и новоиспеченные кандидаты наук разгуливали в футболках с надписью "F*ck me, I am PhD" (F*ck me, я кандидат наук), а мы с Амитом двигались в направлении бара, чтобы испить молодого Божоле. Амит завел разговор на тему "что-то стало холодать", он только что прибыл из теплой Индии, и ему было холодно.
Я стала убеждать его, что зря он жалуется, что вот, например, в Москве уже заморозки. Амит съежился и сказал:
- Ну то есть для тебя нынешняя погода – это практически как лето.
Я ответила, что не практически, а в полном смысле. Судя по выражению его лица, в Москву он приедет оооочень не скоро.
9
Уже три года я зарекаюсь купить себе шлем и светоотражающий жилет для поездок на велосипеде, но уже три года находятся причины этого не делать. Сегодня я спешила, и неслась на скорости по бульварам - и вдруг в мой ряд стала резко перестраиваться машина. Тормозить я не успевала, но мне повезло: в машине было открыто окно, и водитель услышал, как я закричала и резко сманеврировал обратно в свою полосу. Он просто не заметил меня в темноте, а я не ожидала, что он повернет. И хотя формально правая полоса для автобусного движения и велосипедистов, моя вина, конечно, тоже есть, потому что я была в темном и меня не видно.
Надеюсь все-таки поумнеть и не ездить ночами по проезжей части. Тем более, что ездить на велосипеде мне запретили из-за защемления седалищного нерва, но я же вечно спешу.
10
Университетское кафе порадовало пиццей с семгой и креветками. Не успела я примериться к пицце, как пришел Тристан, наш сисадмин. Слово за слово - я отрезала ему кусочек. Тристан стал ворчать, что кусочек какой-то лысый и он ничего не распробовал, и я отдала ему сегмент побольше. Пришла моя подружка Фатма и стала расспрашивать, что это за пицца и нет ли в ней алкоголя и свинины. Пришлось и ей отрезать на пробу кусочек. Потом подошел Эрик, коллега Фатмы, пришлось поделиться с ним. А потом оказалось, что почти ничего не осталось.
Но я не растерялась и утянула картошки у Тристана, несколько равиоли у Фатмы и салат у Эрика, и в конечном итоге дружба окрепла и обед удался! Потом мы, по французской привычке, испили "маленький кофе" - и жизнь совсем наладилась.
11
Мы всё-таки побывали в погребах Гайак. Даже не верилось, что в прошлый раз я была в этом винном погребе всего год назад. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь, а устрицы, жареные каштаны, домашний хлеб и консервы, а также французские неспешные деревенские старички, с чувством и расстановкой дегустирующие вина под звуки аккордеона - все это кадры из фильма, снятого не про меня.
Глава 23
Пятнадцать чайных роз
1
Я вспомнила о своем обещании тратить сэкономленные на сигаретах деньги на цветы, и купила себе букет из пятнадцати чайных роз.
Еще не удержалась и купила, на всякий случай, баночку фуа гра и фиговое варенье для полноты ощущений. Надеюсь, что в Новый год будет компания, с которой можно все это употребить вместе с вином, привезенном из погребов.
Мне еще подарили билет на премьеру "Фальстафа" Верди, завтра у меня последний семинар - и потом можно лежать на диване и есть фуа гра из банки. Это, конечно, шутка, потому что у меня нет дивана, и главным образом потому, что дел все равно остается очень много. Между тем в Тулузе по-прежнему восемнадцать градусов тепла!
2
Встретила знакомую, которая моложе меня, и у нее тоже воспаление седалищного нерва! А я-то мучилась от того, что эта болезнь знаменует собой глубокую старость.
Я подробно расспросила и выяснила: болеть будет долго (девочка страдает с сентября); мне крупно повезло, потому что я могу самостоятельно ходить, стоять и сидеть; сначала меня будут пичкать обезболивающими, потом, может быть, отправят на рентген и на сканер, и только потом, может быть, выпишут массаж и электропроцедуры; о спорте стоит вообще забыть на долгое время, если только плавать кролем (чего я никогда не умела).
Учитывая, что через две-три недели французы в едином порыве кинутся отмечать Рождество, а также, что я уже не чувствую свою правую ногу, потому что она стала онемевше-ватной, я решила «ковать железо, не отходя от кассы», и завтра снова пойду к терапевту и попробую уломать его выписать хотя бы что-нибудь, помимо обезболивающих.
3
Никита намерен повторно баллотироваться, и уже только это побуждает меня сорваться с места, доехать до Марселя и проголосовать против. Мне очень запала фраза, сказанная им в сентябре, когда он в рабочее время провожал меня в аэропорт:
- Наташа, скоро выборы, поэтому я стараюсь сейчас регулярно бывать на работе и, хотя бы что-то делать.
Если вычесть из "хотя бы что-то делать" речи на открытии детских площадок, селекторные совещания, субботники, банкеты, поездки на природу в рамках съездов молодежной палаты и лыжные соревнования сотрудников управы, что останется?
Как-то Никита организовывал конференцию, я в ней участвовала как переводчик и с удивлением обратила внимание, что, хотя конференция была по молодежной тематике, в зале сидели одни старики. Я спросила у Никиты, и он ничтоже сумняшеся сказал:
- Наташа, для отчетности нужно показать, что на конференции было много людей, и я обзвонил ветеранов, приписанных к нашей управе, и пригласил.
Я стала говорить, что это некорректно - использовать пожилых людей таким образом, им тяжело до магазина дойти в их годы. Никита уверенно ответил, что «им все равно скучно и нечего делать», и поэтому он периодически выдергивает их на разные мероприятия, когда нужна численность, а потом "раздает им по пачке печенья" и они "благодарны за внимание". Мне в тот момент было очень стыдно за него, и даже за себя.
Весной он оформлял отчетность о семинарах, проводившихся на бюджетные деньги. Их почти никто не посещал, в итоге Никита стал сам расписываться за «мертвые души», чтобы поднять посещаемость. Я узнала об этом потому, что он счел, что нужны разные почерки, и предложил мне тоже расписаться под чужими фамилиями.
Я все это пишу не для того, чтобы очернить его, мне, наоборот, до сих пор не верится, что он стал элементом системы. Но то, что спустя довольно короткое время люди, работающие в политике, утрачивают основные моральные принципы - это очевидно.
Глава 24
Пояс Богородицы
1
Даже самые мало пишущие отписались по поводу Пояса Богородицы. В связи с этим мне вспомнилось мое возмущение, что паломники в одном из монастырей проползали под иконой "Знамение", считавшейся чудотворной и мироточивой. Я обратилась к монахиням и возмущенно спросила:
- Почему вы допускаете это язычество в своей обители? - на что мне довольно мудро ответили:
- Если людям это помогает - пусть они хоть на потолке висят.
Я бы, наверное, тоже написала о том, какая я умная, что мне не приходит в голову часами стоять в очереди с беснующимися бабками. Но я молчу и думаю: слава Богу, что пока у меня нет сильных тягот, печалей и горя, от которых сходишь с ума, и готов ехать за тридевять земель, чтобы только услышать слово, которое облегчит тебе душу.
У меня были в жизни периоды, когда я готова была проползти под чем угодно, чтобы только не сойти с ума от отчаяния.
2
В понедельник у нас первый концерт, но я умудрилась на самой последней репетиции сцепиться с дирижером и хлопнуть дверью. Ситуация была накалена уже давно и в нее даже вмешивалось руководство факультета, которое считает, что университетский оркестр для всех, вне зависимости от уровня. Но дирижер уже выгнал половину народу, кто не справляется с программой.
3
Сегодня я позвонила маме, чтобы напомнить ей о гражданском долге и убедить как можно скорее взять открепительный талон, а заодно проверить, не голосовали ли за меня члены избирательной комиссии.
Когда я спросила:
- Мама, я надеюсь, ты не собираешься голосовать за Единую Россию? - мама гордо ответила:
- Я ни разу в жизни не голосовала за партию правящего режима и не считаю, что на старости лет мне следует начать это делать.
Мне стало смешно и приятно одновременно.
Я вспомнила, как в моем очень раннем детстве мы всей семьей ходили голосовать: родители расписывались, а потом папа отдавал мне бюллетени и подталкивал к урнам. Я тогда едва умела читать, и спросила:
- Папа, а против чьей фамилии ставить галочку?
На что папа, весело подмигнув мне, сказал:
- Доченька, это неважно, результат уже определен на много лет вперед.
При этом папа был очень давним и убежденным членом партии, но, видимо, без иллюзий. Да, видимо, совсем без иллюзий...
4
Я пошла в магазин за смывкой для ногтей, в итоге купила два флакона духов. Второй запах недавно появился в продаже, и я просто не смогла пройти мимо, хотя это слишком дорого и нет никаких поводов. Но горький шоколад - это мое все.
5
Маме открепительный талон не дали («Мы уже подали все списки»), но и голосовать по заявлению не позволили («Мы не подключены к системе электронного голосования»). Послали на Центральный телеграф, куда, понятное дело, она не смогла добраться. Мне почему-то казалось, что что-то важное должно решиться сегодня, и говорить стоит только об этом, но в действительности, если что-то и изменится, то, наверное, очень медленно, а жизнь идет. Мне кажется, я лучше знаю, как лучше, но в действительности это не так - у каждого своя правда.
У нас сегодня отмечали храмовый праздник - день Святого Николая, так как мы идем с опережением. По этому случаю приезжал хор любителей русской музыки. Я расплакалась, когда слушала французов, поющих с акцентом «Что, стоишь качаясь, тонкая рябина» - мне так захотелось домой! Еще открылась рождественская ярмарка, и я уже была на ней вчера и сегодня.
Глава 25
Состояние покоя
1
Как я и предполагала, студентка-инвалид пропустила два семинара из четырех и сдала очень слабый кейс. Мне предстоит не аттестовать ее. Это очень непопулярная мера, примерно, как высылка нелегалов из Франции, и я злюсь, что именно мне досталась такая ситуация. Но у студентов свои кейсы, а у меня свои. Мне честное слово очень жаль, что так выходит, но я дала ей несколько шансов, и ни один она не использовала.
2
После конфликта в оркестре дирижер прислал мне и другим аутсайдерам имейл, что мы все-таки можем играть Баха на завтрашнем концерте. Только вот мне стало хуже, не пойму отчего, и я почти не могу ходить: такое ощущение, как будто у меня трещина в тазовом суставе - и от каждого движения она увеличивается.
Неужели все-таки у "Единой России" будет пятьдесят процентов?!
3
Не могу заснуть - боли плюс мысли. Встала принять снотворное, которое терапевт выписал, когда я пожаловалась на то, что не могу спать от боли в позвоночнике.
4
После очередной бессонной ночи я опять поковыляла к терапевту. Не буду рассказывать, как я до него добиралась - это было жалкое зрелище. Врач стал спрашивать, соблюдала ли я его рекомендацию "находиться в состоянии покоя и меньше двигаться". Я уверяла, что была в "полном покое" и в воскресенье мне совершенно неожиданно стало хуже. Терапевт начал выпытывать, что я делала в выходные. Я сказала, что я была в храме, потом в музее, и потом на рождественской ярмарке.
В действительности в субботу я сходила на занятие по скрипке, потом зашла в магазин - купила продукты на неделю, и отнесла их вместе со скрипкой домой (пешком на пятый этаж), потом отправилась в храм (куда добиралась на велосипеде, что категорически запрещено), там я полтора часа стоя пела вечернюю, и на следующий день еще два часа стоя - литургию. Потом я зашла в музей и побродила по центру города, потом друзья позвали меня на рождественскую ярмарку, и я решила, что стаканчик глинтвейна мне не помешает.
А вчера я всего лишь репетировала с оркестром и играла концерт. Но тогда мне уже было так больно, что я еле передвигалась, что не помешало мне, разумеется, после концерта пойти с друзьями в бар. А в прошлые выходные я пошла за грибами и забрела не туда, в итоге прошла пешком километров восемь. Нога болела, но еще не так сильно, как сейчас.
Врач уронил на нос очки и воскликнул:
- То есть - вы не находились в состоянии покоя!
Я отпиралась и настаивала, что постоянно была в состоянии покоя, но терапевт по слогам сказал мне:
- Состояние покоя означает лежать в постели.
И написал освобождение от спорта еще на месяц!
Вместо состояния покоя я погрузилась в состояние полнейшего уныния.
5
На фоне всего происходящего у меня вышла статья, да еще и с веселой фоткой, глядя на которую я даже удивляюсь, как девушка с такой улыбкой может быть одна! Как написала главный редактор журнала, это материал... о любви! О любви инновационных компаний к «ведущим пользователям» (lead-users), бескорыстно генерирующим идеи для их бизнеса.
6
Я была у врача и рыдала, умоляя забрать меня в больницу. Врач отшучивался и говорил, что все пройдет само. Потом я рыдала по телефону подруге, что я хочу на митинг, но не могу выехать в Москву. Не найдя поддержки у врача и друзей, я позвонила маме и стала рыдать и жаловаться на боли. Мама строгим голосом спросила:
- Наташа, а ты молишься?
Мама сказала, что не верит результатам выборов и что будет за меня молиться. И мне действительно стало чуточку легче! Я даже питаю иллюзии, чтобы завтра поехать на экскурсию, хотя, по-моему, - это из области фантазий. Также завтра проездом будет моя дорогая подруга Хули, и хотелось бы ее встретить бодрой и подтянутой.
7
Пока в Москве шли выборы, у нас шли свои «вбросы и карусели» на уровне симфонического оркестра факультета. Обычно студенческими оркестрами дирижируют сами студенты, они на год выбирают дирижера, так было в Нанси. Но мы, на свою голову взяли профессионального музыканта из оркестра Капитолия (это главный оркестр Тулузы).
С самого начала репетиций дирижер начал страдать перфекционизмом: выбрал очень сложную программу, выставил такой уровень требований, как будто мы постоянный состав оркестра Метрополитен-опера. Сначала мы посмеивались, но он начал удалять с репетиций. Факультетское начальство стало объяснять, что это студенческий оркестр и мы работаем на процесс, а не на результат. Дошло до того, что на репетициях постоянно сидел "внешний наблюдатель" и следил, чтобы он никого не выгнал.
Я разучила с частным преподавателем всю программу, но он запретил мне и другим вторым скрипкам играть на концерте Баха и Бетховена, и «сделал вброс» из своих дружбанов из оркестра Капитолия.
На последней репетиции он сказал нам "просто сидеть и слушать". Мне надо было срочно доделывать статью и доклад, я вспылила и ушла, и пожаловалась руководству факультета. Они, видимо, пропесочили его, и он прислал примирительный имейл.
Я не хотела идти на концерт, но потом решила, что это мой университет и мой оркестр - пришла и отыграла. Нам устроили овацию и долго аплодировали, хотя играли мы довольно средне. Но у нас никогда не было своего университетского оркестра, а университету уже сильно за пятьсот лет. И вот он появился.
8
Так вот: сегодня "гора пришла к Магомету"! Мне позвонил дирижер и справился о моем самочувствии.
На концерте мне уже было так плохо, что я передвигалась по стенке, но при этом мы были так злы друг на друга, что даже не поздоровались. Я ему рассказала подробно о своем самочувствии о и том, что я думаю о концерте. Он еле отделался от меня. В общем, пока у нас хрупкое перемирие, но, боюсь, что это до следующего концерта.
9
На революционной волне я вспомнила, как в студенческие годы, будучи профоргом факультета, организовывала выход на митинг по поводу очередного сокращения финансирования высшего образования. Это было очень смешно. Я отпросилась с занятий по философии, которые нам читал престарелый преподаватель политэкономии, заперлась в профкоме и высунув язык рисовала плакат: "Высшему образованию нельзя умирать! У нас нет денег на похороны!!!" Мне казалось это хлестким, умным и оригинальным. Было мне тогда девятнадцать лет.
Гуашь никак не хотела сохнуть, я спешила, и вся обляпалась, в итоге нас набралась жалкая горстка человек десять, и мы двинулись к Белому дому. Когда мы подошли, пошел дождь; мы развернули мой многострадальный плакат, и он потек - это выглядело устрашающе, но гармонировало с общим тоном мероприятия. Нас пофотографировали и фактически сразу пошел снег, а мероприятие подошло к концу.
Но на этой демонстрации я познакомилась с парой студентов технических факультетов, с которыми впоследствии мы ездили в походы. На демонстрации больше не ходили. Ежегодные первомайские и ноябрьские демонстрации с папой (председателем парткома) я не считаю, потому что они были бессчетными, и это было очень весело: мне покупали леденцовых петушков и шарики, носили на плечах и катали на «транспарант возах», а один раз подарили поролоновую мочалку на швабре, которая, видимо, должна была символизировать солидарность трудящихся. Тогда я искренне верила, что скоро мы будем жить при коммунизме.
Глава 26
Тысяча раскаленных кактусов
1
На прошлой неделе я рыдала у физиотерапевта, что я красивая молодая девушка на выданье, и - вместо осваивания «целевых рынков» -прикована к постели вторую неделю. Сегодня я по стеночке зашла в кабинет и грустно сказал
- Доктор, я поняла - это хорошо, что у меня никого нет, потому что я не в силах принимать участие в любовных утехах.
Врач сказал, что впервые видит такого смешного пациента, и начал подключать электроды. Я хотела засмеяться, но не смогла (потому что смеяться мне тоже больно). Меж тем на завтра меня пригласил на свидание почтальон, но какое уж тут свидание, если сегодня я даже не могла подняться по лестнице. Впрочем, может быть это и к лучшему.
2
Я в последнее время задумывалась о том, что я так стремилась к обретению семьи и мечтала о детях, а Сергей мечтал жить во Франции, и по иронии судьбы мы воплотили свои мечты: во Франции живу я, а у Сергея - семья. Вместе мы бы смогли воплотить обе мечты.
Но это не так, потому что на нас не было благодати - наша пара была пустоцветом. Я долго переживала, когда наши отношения распались, но сейчас, оглядываясь назад, я вижу очень много свидетельств пустого (пусть и красивого) цветения, и мне - не жаль.
В последний бабушкин День Победы я приехала к ней с Сергеем. Мы подарили цветы, поздравили и засобирались на салют. Бабушке было за девяносто, и мы все, и прежде всего она сама, понимали, что осталось немного. Бабушка задержала Сергея за руку в дверях и сказала:
- Сергей, я очень прошу тебя, не бросай ее. И кивнула на меня.
Сергей заверил, что никогда меня не бросит. А через три дня он перевез меня с вещами в мою квартиру.
Я понимаю, что не время и не место было объяснять пожилому человеку, что "мы любим друг друга, но не можем жить вместе" и прочую лабуду, которую он вешал мне на уши, но в целом, это выглядело мерзко.
3
Мою ногу колют тысячи раскаленных кактусов, но мир не без добрых людей: соседка помогла мне подняться на пятый этаж после очередной физиотерапии, и донесла пакет с шоколадкой и лимоном, а уборщица пропылесосила мою комнату, так как сама я не могу справиться.
Я хотела пойти в университетское кафе с подружкой, но окинув взглядом двор, который надо пересечь, поняла, что не дойду, и осталась дома есть макароны. Физиотерапевт долго ржал, когда я попросила выписать мне аппарат, чтобы писать стоя, и сказал, чтобы я не придуривалась и что скоро все пройдет.
Позвонила маме - она сказала, что спешит в Центр социального обслуживания; я обратила внимание на то, что в Москве девять вечера, мама сказала:
- Ой, как хорошо, что ты позвонила, а то я задремала, а потом проснулась и думала, что девять утра.
На Новый год я собралась в Париж, но не уверена, что поеду. Вспомнила десять последних новых годов: осталось вставить еще какую-нибудь столицу, что сложно с истекшим видом на жительство. Настроение так себе - завтра нужно убиться об стену, но прийти в институт.
4
Звонила подруга: взахлеб рассказывала, что была на представлении Славы Полунина, и это напомнило ей обо мне! Когда уже, черт возьми, обо мне будут вспоминать не при виде клоунов, а после искрящихся представлений в Мулен Руж?!
5
Сегодня у меня была индивидуалка по английскому (каждому аспиранту положено несколько часов с носителем языка), и я невзначай поинтересовалась у пожилой преподши:
- Вы американка или англичанка?
- Я шотландка! - сообщила бабушка.
Я поняла, что мой звездный час настал: встала на табурет и продекламировала ей все, что помню из Роберта Бернса (а помню я, несмотря на старческий маразм, очень даже немало), рассказала обо всех достопримечательностях Эдинбурга, о параде военных оркестров, не забыв также о хаггисе и других особенностях национальной кухни. Тетушка восхищенно всплеснула руками и воскликнула:
- Ах, а давно ли вы были в Шотландии?!
- Никак нет, - отрапортовала я, - еще не привелось там побывать.
Просто я имела счастье учиться в спецшколе номер семнадцать с углубленным изучением шотландской культуры и английского языка, и каждый год двадцать пятого января, в день рождения великого шотландского поэта, все стены нашей гимназии были увешаны стихами и портретами Роберта Бернса, а мальчики, невзирая на волосатые ноги, облачались в килты, вооружались волынками и скакали по сцене, исполняя шотландские песни. И это было прекрасно, честное слово.
Интересно, есть ли в далекой Шотландии спецшкола с углубленным изучением русского языка, где шестого июня все ученики снимают килты, отбрасывают волынки, облачаются в сарафаны и кокошники, водят хоровод и читают со сцены стихи Пушкина?
6
Прекрасно выразился про ишиас мой коллега: это как будто у тебя безумно болит зуб, только в позвоночнике. Не надо было мне сегодня ходить в универ...
Читаю "Тевье-молочник":
«И почему бы не прийти мессии»?
И далее:
«Ждешь мессию, а приезжает урядник!»
Я сама меж тем жду соседку, которая для меня практически мессия, потому что со вчерашнего дня я вообще не встаю и ни одно лекарство не помогает, а скорая ехать ко мне отказалась.
7
Иногда моя связь с Богом сбоит, и я чувствую себя как провод, вытащенный из розетки. Сегодня обратила внимание на один эпизод: я пролистывала Одноклассники и увидела, что у моего бывшего коллеги родился второй ребенок, и он выложил семейную фотку - он, жена и малыши. Как водится, куча поздравлений, а я свои пять копеек не вставила. Я бы даже не обратила на это внимания - ну не поздравила и не поздравила - но потом я честно спросила себя: Наташ, а почему?
Мне было очень тяжело включить свет внутри себя и написать своему приятелю поздравления. А когда он сразу же мне ответил, помимо света внутри появилось еще и тепло, потому что провод снова был подсоединен туда, где он должен быть.
Глава 27
Лекарства в праздничной упаковке
1
Ситуацию со своей затяжной болезнью я стараюсь воспринимать философски и не жаловаться. Тем более объективно бывают вещи гораздо хуже. Но в пятницу у меня "выбило пробки" и я жутко истерила.
Все началось плохо с самого утра: я скверно чувствовала себя, но был последний учебный день, и мне очень надо было увидеться с одним преподавателем, наметить план на январь и обсудить разные вопросы. Я боялась, что вечером я не смогу дойти до врача, но я наглоталась обезболивающих и пошла. Как назло, встреча затянулась, вышла я только к обеду и вспомнила, что дома нечего есть. Зашла в столовую, но мне уже было так больно, что я не могла сидеть. В общем я поднялась пешком на свой пятый этаж уже на грани полного коллапса, полежала пару часов и двинулась к врачу.
Я взгромоздилась на велосипед и добралась быстро, но кручение педалей и манипуляции физиотерапевта меня окончательно измотали, и на улицу я вышла уже совсем без сил. А надо было еще дойти до терапевта, чтобы не остаться на выходные без обезболивающих. Идти там минуты три, но я тащилась, наверное, все двадцать. Пошел дождь, начинался ураган, я споткнулась об упавший каштан и взвыла от боли. Придя к врачу и увидев, что надо ждать не меньше часа, я поняла, что не выдержу, и решила возвращаться и вызывать врача на дом.
На велосипед я сесть уже не могла, поэтому тащилась пешком через арабский квартал. Вечером там лучше не ходить, хотя это самый короткий путь. Мне стало страшно, что у меня отнимут сумку, так как видно, что я не смогу постоять за себя. Арабские подростки прятались от дождя под навесом и что-то выкрикивали. Я снова чуть не упала. И тут я увидела однокурсника, который живет в соседнем доме. Видимо, он возвращался из университета и спешил домой - пятница, вечер, последний рабочий день перед рождественскими каникулами.
Я так обрадовалась его появлению и стала просить его довести меня до общежития. Идти там с моим темпом минут двадцать, наверное, но ситуация была критической. И вдруг Флориан сказал:
- Это мне потом обратно возвращаться, да еще под дождем, слушай, если тебе совсем худо - тут рядом принимает врач допоздна и без записи, в порядке живой очереди, пойди лучше туда.
Вот в этот момент меня замкнуло и у меня началась истерика. У меня не укладывалось в голове, как знакомый мне человек - коллега, и можно даже сказать приятель, - может оставить меня на площади, полной арабов, под дождем и полностью без сил. Оказывается, может.
Домой я дошла, хотя преодолевала, наверное, час это копеечное расстояние. В выходные я уже не вставала, и не могла даже сделать себе поесть. Но ко мне приходили друзья и всё мне принесли. Я знаю, что я не одна, и помощь есть всегда. Но вот как общаться с моим однокурсником после этого - я не знаю.
2
Сегодня друзья под руки отволокли меня к врачу. Я впала в отчаяние, от боли я снова стала рыдать и истерить. Врач намерил у меня температуру тридцать девять, которую я не замечала, так как все силы уходили на борьбу с защемленным нервом, и сделал вывод, что, помимо ишиаса, у меня еще и цистит. Несмотря на все это, в больницу меня не положили, но выдали огромный праздничный пакет антибиотиков.
Врач обещал прийти ко мне в среду. Если состояние не улучшится, то мне начнут колоть морфин. На этой оптимистичной ноте друзья отволокли меня обратно домой. Из дома я позвонила маме, которая пьяным голосом сказала, что не может говорить, так как сантехник чинит ей раковину (меж тем, в Москве было уже почти двенадцать ночи).
Несмотря на все это я стараюсь не падать духом. Кстати, маркетинговая идея - продавать лекарства в праздничной упаковке специально для тех, кто, как мудак, в разгар праздников прикован к постели. Или делать какие-нибудь лимитированные коллекции, например, быстрорастворимый аспирин с ароматом шампанского и пузырьками; леденцы от кашля со вкусом сливочного мороженого, или там, новогоднее слабительное.
2
Вчера мне так и не стало лучше: я промучилась весь день, наглоталась лекарств и легла спать. Проснулась я от того, что, борясь со своими ночными кошмарами, ногтями расцарапала себе лицо. Так что теперь, помимо всех увечий, у меня еще и царапина под глазом.
Завтра, если я смогу встать, мне сделают сканирование, а потом придет врач и решит, как жить дальше. Чтобы не упасть духом, я заказала себе платье от Kookai.
3
Как я ни ворчу на своих студентов, но всё-таки я их очень люблю. Ну как, скажите, их не любить, когда они под Рождество, вместо того, чтобы бухать на площади Сен-Пьер, присылают мне выполненный кейс и пишут по-русски:
«Мадам, с Рождеством Христовым!»
А также добавляют:
"Этот кейс такой интересный, он нам понравился даже больше, чем те, которые мы выполняли на семинарах" (а надо сказать, что семинарские кейсы куплены в базе данных, а "новогодний" кейс я разработала сама).
Мне хотелось поставить им восемнадцать из двадцати уже только за это, не читая. Но я все же прочту. Вдруг они меня еще чем порадуют!
4
Все в жизни когда-то бывает в первый раз: меня переводят с обычных обезболивающих на морфин. Как я сегодня шутливо сказала врачу:
- Пришла и моя очередь познакомиться с наркотиками.
В действительности все до такой степени не смешно, что хочется плакать:
врач дал мне понять, что не стоит рассчитывать на то, что я выйду после праздников на работу, и ситуация неожиданно развернулась в направлении «а буду ли я вообще в обозримом будущем ходить» …
Глава 28
Другая реальность
1
Болеть трудно, потому что это другая реальность, и к ней нужно привыкнуть. Сначала привыкнуть физически, что ты больше не можешь: что ты не встанешь утром, и не сможешь сесть за стол и поработать над диссером; что надевать трусы и носки ты будешь не меньше десяти минут, лежа и перекатываясь с одного бока на другой; что умываться ты будешь стоя на одной ноге; что чай пить придется лежа (и чай будет позавчерашним), а хлеба - вообще не будет, и так далее.
Потом смириться с тем, что запланированные дела и развлечения будут похерены: я не поеду в Сочельник в монастырь, не буду петь рождественскую службу, не увижу, как украшен город, не буду пить глинтвейн на рождественской ярмарке, не буду отмечать свой день рождения, не пойду в гости к друзьям. Не подам заявку на конференцию, не допишу кейс, не закончу перевод, не допишу статью, не запущу полевое исследование по диссеру.
Но самое главное - это привыкнуть просить.
Вернее, просить-просить-просить.
То об одном, то о другом.
Довести тебя до врача.
Сходить за лекарством.
Принести продукты и положить их в холодильник.
Приготовить поесть.
Отнести в стирку вещи.
Подать мне вон ту бумажку.
Заварить свежий чай.
Никто никому ничего не должен, но и сам ты ничего не можешь. Но сложнее всего - привыкнуть к вопросам и советам, которые маскируют заботу, но на самом деле являются попыткой отделаться от тебя.
- Почему ты не уезжаешь в Россию?
- Смени лечащего врача.
- Ложись в больницу.
- Заставь "скорую" отвозить тебя на анализы и процедуры.
- Делай доставку продуктов в интернете.
Я терпеливо объясняю, почему я не могу уехать в Москву и сменить лечащего врача, и, воспользовавшись паузой, прошу сходить в аптеку.
- Нет, я занят, у меня много дел
(много дел в рождественский Сочельник у мусульманина - кто бы сомневался). Конечно, есть среди моих друзей и те, кто не дает мне советов, а спрашивает:
- Как ты себя чувствуешь сегодня?
- Что тебе купить?
- У тебя есть еда?
- Принести тебе лекарства?
- Давай я схожу в прачечную.
Именно благодаря этим людям я сейчас одета в чистое, накормлена, и у меня есть морфин, которого должно хватить до понедельника. А там - переговоры с врачом, новый рентген и скрининги, и, может быть, наконец какая-то ясность.
2
Французы очень трепетно относятся к праздникам, особенно к Рождеству. Меньше половины французов считают себя верующими, но девяносто девять процентов испытают сильное раздражение, если обратиться к ним непосредственно перед Рождеством, даже если ваш запрос входит в их профессиональные обязанности.
Я подозревала об этом, но осмелилась еще раз позвонить в скорую. Несмотря на то, что разговор записывался, дежурная не могла скрыть раздражение: стала кричать на меня и отсылать к лечащему врачу (который, разумеется, как и все нормальные французы, сегодня готовился к Рождеству); потом она сказала, что пришлет ко мне дежурного врача и бросила трубку.
Спустя некоторое время начал звонить дежурный врач. Он не стеснялся в выражениях и объяснил мне, что "он не мальчик, чтобы искать корпус моего общежития", а также, что подниматься на пятый этаж без лифта он не будет. Я была виновата в том, что мое общежитие расположено в исторической части города и там ведутся раскопки, из-за чего у нас закрыта парковка и нельзя подъехать на машине. Потом дежурный врач позвонил мне еще раз снизу и накричал на меня за то, что входная дверь закрыта, а консьерж смотрит телевизор и не слышит стука в дверь.
Очень трудно оставаться спокойной, когда твоего собеседника просто разрывает на части от ярости, но я не срывалась. И только когда врач, даже не посмотрев ни меня, ни мои анализы, выписал мне счет за свой визит и хлопнул дверью, я заплакала, но не сильно, потому что, наверное, в рождественский Сочельник лучше все-таки дома, чем в больнице. Иначе там на меня будут кричать врачи, медсестры, уборщицы, нянечки и другие люди, которым я помешала в Рождество ждать чудес и творить добрые дела.
3
Я не писала весь день и не отвечаю на звонки: очень плохо себя чувствую. Спасибо всем за поддержку и внимание. Я опять вызывала скорую, и опять ко мне отказались ехать. Зато согласился приехать наш дорогой отец Роже и причастил меня. Остается дотерпеть до завтра, попытаться дожать своего лечащего врача и заставить его положить меня в больницу (я уже даже собрала сумку с вещами).
Мне трудно будет говорить с ним конструктивно, потому что хочется взять его за грудки и вытрясать из него его непрофессионализм и бездушие. Но в моей ситуации я зависима от него: по французским законам все решается только через закрепленного врача, если только тебя не подобрали с сердечным приступом на улице.
У меня просто нет сил на эмоции и разборки. Я даже, наверное, буду врать и преувеличивать симптомы - лишь бы только добиться наконец больницы, потому что на своих ногах я ходить не могу, а, следовательно, не смогу сделать все недостающие исследования и анализы, и мне еще долго не поставят диагноз. Сейчас новогодний период и принято друг другу что-то желать: я горячо желаю своему лечащему врачу заболеть в чужой стране в период праздников.
Глава 29
Три просьбы на Новый год
1
Дорогие мои, спасибо вам за внимание и поздравления с днем рождения! Я пока в больнице и у меня нет доступа к интернету, но сегодня была возможность прочесть почту - я все получила, спасибо! Хочу в свою очередь поздравить вас с Новым годом и с наступающим Рождеством, и пожелать каждому разное, но всем вместе - любви, счастья, света, надежды и хорошего года.
Mне жаль делиться плохими новостями в праздник, но это очень срочно и у меня не скоро будет возможность снова выйти на связь: у меня обнаружили раковую опухоль груди, от которой пошли метастазы в суставы и кости (именно поэтому, как оказалось, я с начала декабря не могла ходить). Оперировать уже поздно, поэтому меня готовят к химиотерапии. Она начнется на следующей неделе, и от нее зависит, буду ли я жить, и сколько, буду ли ходить. Пока прогнозов никаких нет. Ситуация очень серьезная. Диагноз окончательный и сомнений нет. Не помогут ни деньги, ни связи.
Я часто молилась за многих из вас, а сейчас у меня такие боли, что я не могу даже за себя помолиться. Поэтому я очень прошу вас: молитесь обо мне. Если вы идете мимо храма, не пожалейте нескольких минут, зайдите поставить свечку о здравии болящей Зинаиды (под таким именем меня крестили). Напишите мое имя в записке. Закажите обо мне молебен или сорокоуст. Назовите мое имя нищему, которому вы подаете, и попросите помолиться обо мне. Если вы молитесь дома, помяните меня. Попросите обо мне в костеле, синагоге или мечети, если вы туда ходите. Если вы неверующий, попросите обо мне того, в кого вы не верите, или просто подумайте обо мне и пожелайте удачи.
Это не подвешенный кофе - от этого действительно сейчас очень много зависит, и только это может мне помочь и повысить мои шансы на выживание. Пожалуйста, помолитесь обо мне. Приближается Рождество, и вас обязательно услышат!
Еще я прошу вас: напишите мне. Я буду рада каждому доброму слову. Я все обязательно прочту при первой возможности. В больнице я постоянно перечитываю смс от друзей и это помогает мне справляться с болью.
Ну и последняя просьба: девочки, пожалуйста, не поленитесь - сделайте маммографию в ближайшее время, даже если вам кажется, что все в порядке. Просто ради меня. На всякий случай, для тех, кто общается с моей мамой: мама не знает о моем диагнозе. Она знает, что я в больнице, но я пока придерживаюсь версии про защемление нерва. Ни в коем случае ей не говорите!!!
Глава 30
Один день на воле
Я уже третью неделю в больнице и сегодня меня отпустили на полдня. Огромное спасибо за вашу поддержку и молитвы. Я их перечитываю, хотя не всем смогла ответить. Я чувствую, что обо мне думает и молится много людей. После того, как я попросила друзей молиться обо мне, мне стало гораздо легче морально.
Физически, к сожалению, меня мучают сильные боли, и я по-прежнему не могу ходить. Перевернуться лежа для меня очень сложно. Даже при своем терпении, я иногда плачу от боли и усталости. Я очень жду химиотерапии, но она начнется не раньше следующей недели, а может быть и позже. Задержка связана с трудностями в постановке диагноза. Первоначальный диагноз - рак груди - не подтвердился (так что мой прекрасный бюст останется при мне!), мне делали много дополнительных анализов, и в итоге диагностировали саркому очень редкого вида. Чтобы сказать наверняка, нужен генетический анализ, и из-за него дело затянулось, так как в Тулузе его не делают (пришлось отправлять мою биопсию в Бордо, и результатов пока нет).
Саркому такого типа оперировать нельзя, поэтому будет облучение и химиотерапия (так что с моими прекрасными волосами придется расстаться). Если мне повезет, и химиотерапия будет результативной – я выживу и буду ходить. Врачи прогнозов не дают, в целом я поняла, что эта саркома хорошо изучена во Франции и поддается лечению, но требует интенсивной химиотерапии, большими дозами, часто, и на протяжении длительного времени. После такого лечения выпадают не только волосы, но и брови и ресницы, нельзя иметь детей.
Но, как говорится, потерявши голову - по волосам не плачут, и никто не отменял парики, накладные ресницы и усыновление. У меня будет другая жизнь, но я верю, что она будет.
Глава 31
Болезнь пройдет, а я останусь
Я всегда казалась себе неважной и ненужной, а оказалось, что существует очень много людей, которые меня любят и которым важно, чтобы я была. Каждый вечер я заново заряжаю телефон, потому что он разряжается от потока звонков. Мне приходят посылки и письма. Меня навещают много друзей, приходят и соседи, знакомые, мои студенты.
Я три года живу в Тулузе, но у меня никогда не было столько гостей, подарков, цветов и разговоров (иногда создается впечатление, что вся светская жизнь города переместилась в мою палату). Вечерами мы подолгу разговариваем, иногда к нам присоединяются любопытные медсестры, которые признались, что никогда не видели такого потока посещений и столько разных национальностей. Иногда я даже немного устаю, но никогда не отказываюсь, потому что разговоры с друзьями отвлекают от боли и грустных мыслей. А когда друзья уходят, я перечитываю смски.
Благодаря сильной поддержке друзей я чувствую себя спокойно: я уверена, что это не конец, а просто этап, который необходимо пройти; у меня нет никаких мрачных предчувствий или знаков, меня не посещает "ангел смерти". Обо мне думают и молятся много людей, и я уверена, что болезнь пройдет, а я останусь. Пожалуйста, не переставайте молиться обо мне.
Глава 32
Как я увидела ангелов
До ноября физически я чувствовала себя очень хорошо - ничего не болело и не беспокоило. Я занималась фитнесом, в том числе силовым спортом, - все шло как обычно. В ноябре началась эпопея с «защемлением нерва»: я начала принимать обезболивающие, вместо спорта пришлось ходить на физиотерапию. Мне становилось все хуже и хуже, я не могла ходить, сидеть, а потом и лежать; к концу декабря парацетамольные обезболивающие уступили место морфину, а я поняла, что «дело табак» - улучшений не будет - и что пора ложиться в больницу. К этому моменту мне удалось уговорить врача наконец сделать мне сканер. Вот тогда-то впервые и появилось слово «рак» - хотя оно не было названо, но оно стало витать в воздухе.
Я ждала в приемной результатов сканера - обычно их выдают в конверте и посылают тебя на все четыре стороны, - но меня вызвал к себе врач, описывавший результаты, очень обеспокоенно посмотрел на меня и спросил, давно ли я делала маммографию. Я не придала значения его тревожному взгляду, и вообще вопрос показался мне странным: при чем здесь маммография, если у меня болит нога?
Врач сказал, что необходимо провести дополнительные анализы - в первую очередь маммографию, - и что он звонил моему лечащему врачу. Обычно звонок врачу означает серьезные проблемы. Я кивнула и прихрамывая поползла домой. Дома я попыталась прочесть заключение, но ничего не поняла: на картинках были видны странные клетки в области тазобедренного сустава. Мне стало тревожно.
Вечером лечащий врач зашел ко мне, посмотрел сканер, но никаких исследований не выписал, а увеличил дозу морфина. Я понимала, что в любом случае я не смогу дойти до поликлиники, чтобы сделать ту же маммографию, и что нужна больница. Был последний рабочий день перед Рождеством.
В выходные я дважды звонила в скорую и просила меня госпитализировать, но мне отказали из-за отсутствия письменного заключения лечащего врача. Мне было очень больно, несмотря на большие дозы морфина. Я поняла, что в понедельник мне нужно любым способом получить заключение и ехать на скорой в больницу.
С утра в понедельник я собрала сумку для больницы, а потом позвонила лечащему врачу и сказала, что мне хуже. Он искренне удивился и посоветовал увеличить прием морфина. Круг замыкался и в отчаянии я сказала: «Утром я упала с лестницы». Думаю, врач догадался, что я вру, но он также понял, что я дошла до ручки. Он дал заключение, в котором написал «падение с лестницы», и ни слова не сказал об остальном.
Через полчаса за мной приехала скорая и отвезла меня в травматологию. К вечеру врачи сделали полный сканер с контрастным веществом и увидели, что у меня нет переломов от «падения с лестницы», но есть метастазы в суставах. При пальпации они обнаружили опухоль в груди размером с грецкий орех, предположили, что это рак груди и определили меня в хирургическую гинекологию.
Пролежав весь день в коридоре на каталке в приемном покое с другими поступившими больными с переломами, без еды и обезболивающих, к вечеру я начала бредить, звать маму и плакать. Только к полуночи меня наконец дообследовали, положили в отдельную палату, поставили обезболивающую капельницу и покормили. В тот момент я еще не знала о метастазах и опухоли. Когда наконец я легла в чистую и удобную больничную кровать, увидела медсестер в белом, суетившихся вокруг, - мне показалось, что я в Раю, а вокруг меня ангелы. С этой мыслью я заснула.
Глава 33
Как я узнала о раке
1
Утром ко мне пришла врач: она очень сочувственно посмотрела на меня и сказала, что у меня обнаружен рак груди и метастазы в суставах; спросила, нужен ли мне психолог.
В тот момент слово «рак» прозвучало впервые, но оно не задержалось в моем сознании, и я отказалась от психолога. Я была счастлива, что после трех недель мучительной и совершенно безрезультатной домашней терапии я наконец оказалась в больнице. Рак груди казался мне пустяковиной, которая в худшем случае лишит меня груди, а в идеале просто обернется небольшой операцией. Тем более, мне еще не делали биопсию и маммографию, а -следовательно, был шанс, что никакого рака не было вовсе.
Ближе к вечеру пришла старший врач отделения и сказала мне буквально по слогам, что - вне зависимости от результатов биопсии грудной опухоли - у меня сильно спрогрессировавший рак со множеством метастазов. Наличие метастазов свидетельствует о том, что оперировать уже поздно и нужна химиотерапия. Врач также сказала, что результаты химиотерапии могут быть разными - заранее предсказать ничего нельзя, и что они ничего не гарантируют. Пока я пыталась осмыслить сказанное, врач спросила, есть ли у меня в Тулузе родственники, и попросила подписать документ о «доверенном лице», которое будет представлять мои интересы, если я буду не в сознании или "в случае летального исхода".
В случае летального исхода.
В случае летального исхода?! У меня может быть - "летальный исход"?
Это шутка?!
Мне без нескольких часов тридцать четыре года, и у меня завтра день рождения!
Я классная, у меня столько всего впереди!
Этого не может быть!
Когда за врачом закрылась дверь, я наконец поняла, что все очень серьезно: я сильно больна и могу умереть. Мне стало страшно.
Мое воображение разыгралось не на шутку, и я стала представлять себя лысой, размышлять о том, что станет с моей мамой, если я умру раньше нее. Я представила, как мама умирает, а исхудавшая я сижу рядом с ней в парике, держу ее за руку и в слезах говорю: «Мамочка, я скоро приду к тебе». Потом я представила, как я умираю в хосписе, а вокруг моей кровати на коленях ползает Никита и умоляет простить его за все причиненные мне обиды; я прощаю его и романтично умираю в его объятиях.
Я разрыдалась.
Прорыдав около часа, я бросилась писать прощальные письма подруге и Никите, и так увлеклась, что исписала половину толстого блокнота. Писанина немного успокоила меня, но к вечеру мне опять стало хуже - начались панические атаки, я стала плакать и умолять медсестер не оставлять меня одну в комнате, потому что я боялась остаться наедине со своей болезнью и посмотреть ей в глаза.
2
Мне запомнилось, что медсестры не обесценивали мои переживания и не говорили: «Все будет хорошо», а повторяли: «Испытывать страх в такой ситуации – нормально», «Рак – это действительно страшно», «Мне тоже в такой ситуации было бы страшно». На протяжении этих недель мне никто не говорил: «Все будет хорошо» - ни медсестры, ни врачи, ни волонтеры. Наоборот, говорили: «Все очень серьезно. Мы не знаем, каким будет исход».
3
Я по-щенячьи заглядывала врачам в глаза, виляла хвостом и спрашивала:
- Скажите, ну хотя бы пять лет у меня есть? Я должна в этом году защититься, скажите, я доживу до конца года?
Мне было тяжело слышать снова и снова:
- Вы очень серьезно больны: болезнь может развиваться по-разному, каждый случай индивидуален.
Сейчас я благодарна за эти слова, так как они дали мне возможность трезво и без иллюзий посмотреть на проблему и оттолкнуться от этой правды, чтобы шагнуть вперед.
4
Из-за подозрения на рак груди меня поместили в гинекологию. Сначала я напрягалась из-за того, что лежу в непрофильном отделении, потом я поняла, что мне повезло, так как на этапе анализов все равно где лежать, а это спокойное отделение, и обо мне здесь очень заботятся. Я знаю по именам не только всех медсестер и врачей, но и уборщиц; когда есть минутка – расспрашиваю их о жизни или рассказываю какие-то веселые истории, всегда благодарю за любое действие. Скоро меня переведут в другую больницу в центре города - именно там находится онкоцентр и проводят химиотерапию. Я практически не могу ходить и сидеть, меня везде возят на каталке. Медсестры сидят со мной, когда мне страшно или грустно, и иногда даже целуют перед сном. Сказки на ночь не рассказывают. Санитары расспрашивают меня про Россию, нянечки следят, чтобы я как следует обедала и ужинала, и каждый день меняют постельное белье.
На обследования меня возят на каталке, закутывая как ребенка в одеяло, несмотря на мои уверения, что "я русская и мне не холодно". Ко мне приходят массажист, психолог и софролог (это специалист, который учит справляться с болью с помощью психологических техник и дыхательных упражнений). У меня отдельная палата, в ней есть душ, туалет, телевизор, телефон и много разных кнопок для вызова медсестры, включения и выключения света, раскладывания кровати, открывания жалюзи и т.п. Над кроватью висит треугольник, за который я держусь, чтобы привстать или повернутся. Он напоминает мне развивалки, которые вешают над кроваткой младенцев.
5
"Мое" гинекологическое отделение решило со мной не расставаться, и пока мое лечение в онкоцентре не станет системным, оставить меня на прежнем месте и возить в город на процедуры. Скоро я стану гинекологическим домовенком. Гонять скорые по несколько раз в неделю из одной больницы в другую не рекомендуется, но я поняла, что меня просто пожалели, так как похоже, что в онкоцентре нет мест и они проводят химию без госпитализации (а врачи знают мою ситуацию и понимают, что на дому - даже при помощи друзей - я загнусь). Храни их всех Господь.
Глава 34
Рассказать
1
В первые дни никто, кроме меня и врачей, не знал о раке. Мне было очень тяжело переживать эту новость в одиночку. Однако обычно о раке, как и о беременности, не рассказывают, или рассказывают только самым близким. Я никогда этого не понимала и мне хотелось рассказать, но я подумала: раз все скрывают, может быть, в этом есть какой-то смысл и я тоже должна скрывать? В любом случае, маме я не могла рассказать, так как это бы ее совершенно убило. Никита давно не звонил мне. Интернета в больнице не было.
2
Я спросила у медсестер, стоит ли мне рассказывать о моей беде родным и друзьям. Они посоветовали обязательно рассказать и не держать в себе. Забегая вперед скажу, что в итоге я рассказала о раке очень большому количеству людей. Всем, кому считала нужным рассказать. Не все были моими близкими друзьями, но они могли так или иначе поддержать меня.
3
Я долго думала, как и когда рассказывать о раке.
Наступал Новый год и мне казалось, что такая новость испортит праздник. Поэтому тем, кто уезжал или планировал что-то особенное, я рассказывала о болезни после праздников. Когда мои друзья вернулись в город, ко мне стали приходить каждый день по несколько человек. Тем, с кем я находилась в рабочих, или околорабочих, отношениях, я о раке не рассказывала, чтобы это не стало темой обсуждения в храме или на факультете. И чтобы меня не жалели, не списывали со счетов и не оценивали сквозь призму болезни.
На работе мне пришлось отменить несколько семинаров. Для этого необходимо было представить больничный лист. Во Франции в больничном не пишут причину болезни, поэтому никто ничего не знал, кроме моего научного руководителя, которому я позвонила сразу после праздников. Я научилась спокойно говорить о болезни и спокойно к ней относиться. Иногда мне даже приходилось успокаивать друзей и уверять их, что я не на смертном одре и что у меня есть шансы. Повторяя это много раз, я стала в это верить. Я и болезнь – не одно целое. Болезнь уйдет, а я останусь.
4
На следующий день наступил мой день рождения. В шесть утра меня разбудили медсестры и стали готовить к операции: с меня сняли все украшения, включая крестик, вымыли с головой дезинфицирующим веществом, стерли лак с ногтей, надели на меня шапочку и больничную ночнушку, и уложили на каталку. В таком виде я приготовилась встретить свое тридцати четырехлетие. Потом мне сделали небольшую операцию под общим наркозом, заключающуюся в установке катетера для химиотерапии в ключицу. Катетер стал первым «подарком», который я «получила» в день рождения.
5
Когда я проснулась после наркоза, меня опять охватил страх. Я стала плакать и просить медсестер посидеть со мной. Со мной осталась медсестра Эмили, моя ровесница. Когда я объяснила ей, что плачу, потому что скоро умру, она спросила:
- Так ты решила совсем не бороться?
6
Эта фраза вырвала меня из эротических фантазий на тему собственных похорон и помогла увидеть, что смерть идет ко мне не от болезни, а от меня самой. Когда я начинаю жалеть или хоронить себя, я вспоминаю этот разговор с Эмили и говорю себе: «Так что, ты решила совсем не бороться? Наверное, эта фраза стала моим самым ценным подарком на день рождения.
7
К вечеру в палате собрались друзья и притащили пирожные, шоколад, шампанское, цветы и открытки. Несмотря на праздники, народу было много, как на всех моих днях рождения. Так что праздник начался грустно, но закончился весело.
8
Я так зациклилась на болезни, что совершенно упустила, что борьба бесполезна, если нет веры в победу. На размышления о вере в выздоровление меня натолкнула уборщица. Я стала извиняться перед ней за то, что у меня все разбросано, и объяснять, что я не могу нагнуться. Потом, вслед своим невеселым мыслям, я пожаловалась:
- Знаете, мне так трудно смириться со своей беспомощностью, потому что раньше я была энергичная и у меня все спорилось и получалось.
Пожилая добродушная негритянка Элен не знала мой диагноз и сказала:
- Не расстраивайтесь, это же не навсегда. Вы поправитесь.
Я так обалдела, что переспросила еще раз: «Поправлюсь?»
Уборщица уверенно сказала: «Конечно, скоро поправитесь».
Это стало для меня вторым важным открытием.
9
Думаю, что сказа Андерсена «Русалочка» о саркоме костных тканей: именно при ней сначала болят суставы и, делая шаг, кажется, что наступаешь на ножи. А потом бесконечные химии и у тебя отнимают волосы. А потом от боли не можешь говорить. Но говорить не с кем - у принца другая девушка и на носу выборы, он не позвонит. Интересно расспросить других больных саркомой, они тоже кого-то очень сильно любили? Такие мысли кормят болезнь и вызывают жалость к себе, поэтому я стараюсь их не думать.
Я представила, что Никита придет, попросит прощения и спасет меня. Как раз сегодня в утреннем полусне я видела, как будто меня на самолете привозят в Москву и на носилках везут к машине, а надо мной склоняется Никита. Я не могу поверить в то, что я вижу его, и спрашиваю:
- Я уже умерла?
Никита говорит:
- Нет, просто я пришел к тебе.
Никита первый, кто спросил у меня: «Тебе очень больно?» Этот вопрос сделал его сразу очень родным и близким, хотя мы далеко друг от друга. Мне радостно и одновременно тревожно от звонка Никиты. Радостно – потому что мне хотелось поделиться с ним своей бедой и услышать его любимый голос. Тревожно оттого, что он не сможет дать необходимой поддержки. Он пытается помочь мне с технической стороны: лекарствами, врачами, больницами. А для меня самым важным является духовная помощь: молитва, разговор, и особенно прощение. Я надеялась, что разговор с ним поможет мне сделать шаг к его прощению. Но пока я слышу только «общие фразы».
10
Третий день у меня была высокая температура, тошнота, головокружение. Врачи брали у меня анализы, давали жаропонижающее, звонили начальству. Я в очередной раз доползаю до сестринской и прошу что-то предпринять. Сестры и интерны:
- Помните, мы вам ставили капельницу три дня назад? Это побочные эффекты. Там сильнодействующее лекарство, от которого потом бывает температура, тошнота и головокружение.
Я: Так что же вы мне сразу об этом не сказали?!?!?
- Мы сами только что догадались прочесть инструкцию!
11
Окна моей палаты выходят на палаты родильниц. Я часто стою у окна и рассматриваю молодых - и не очень,- мам и их малышей. Обычно родившие быстро выписываются, так что каждый день новые лица. Но некоторые задерживаются на несколько дней. Такие женщины становятся практически моими знакомыми: я вижу, как они одеваются, едят, говорят по телефону, кормят грудью, отдыхают, вижу, кто к ним приходит и что приносит, рассматриваю их мужей и родителей.
Это такой Рождественский вертеп, только не кукольный, а живой. Младенцы шевелят ручками и ножками, богородицы склоняются над ними, Иосифы курят на балконах. Звезды на небе. В пещеру время от времени приходят волхвы в белых халатах.
И вот в одном из окон я углядела молодую женщину огромных размеров, как будто она была беременна тройней. Эта женщина задержалась на несколько дней, и я успела ее рассмотреть во всех деталях: сосчитать складки на ее огромном животе, прикинуть в уме, сколько она весит, отметить, в какое время она кормит младенца и в какие дни к ней приходят ее многочисленные арабские родственники, гораздо меньшего калибра, чем она сама. И вот я в очередной раз рассматривала ее через окно, и мне в голову пришла змеевидная мысль:
«Посмотри, какая она толстая, неуклюжая, страшная и недалекая. И при этом находится какой-то идиот, который спит с ней, более того - ей даже удается родить ребенка. А ты -такая красивая, худенькая, умная, успешная, - и при этом у тебя нет мужа, нет детей, а есть тяжелая болезнь, которая в худшем случает убьет тебя, а в лучшем – оставит живой, но бесплодной.
Или наоборот, в лучшем случае убьет тебя...?»
Это "каиновы" мысли - они кормят мою болезнь, и духовную, и физическую. Если нашёлся человек, который любит такую толстую и несовершенную мамашку, значит найдется и тот, кто будит любить меня - без волос и ресниц, похудевшую и бледную, с проводами от капельницы, слабостью и бесплодием. Этот человек будет любить меня не за красивую фигуру, не за внешность, не за умение готовить, а просто так.
12
На четвертой неделе пребывания в больнице началась новая волна проверок, которых мне либо еще не делали, либо их необходимо было выполнить повторно. Я очень утомлялась - днем от обследований, а вечером от необходимости улыбаться друзьям. Боль не прекращалась, а химиотерапия и облучение не начинались, так как не было ясности с диагнозом. Все как будто застряло на месте.
Мне стало казаться, что болезнь вытеснила из меня душу, и я превратилась в кусок мяса, который теперь пригоден только для бесконечных анализов и исследований. Новости шли одна хуже другой, я не могла их больше глотать и переваривать, - они застревали в горле. Если диагноз настолько тяжелый, что я не смогу вести обычный образ жизни, есть ли смысл бороться ради того, чтобы оставшиеся несколько лет провести на больничной койке, опутанной проводами и капельницами?
Особенно тяжело терпеть в одиночку. Хочется, чтобы кто-то поправлял одеяло, обнимал, когда больно, ждал у кабинета после анализов, вытирал слезы. Хочется, чтобы за окном был снег, а на нем кто-нибудь написал мое имя.
Это мой грустный блюз. В действительности -грех жаловаться, надо просто терпеть. Прошу, не переставайте молиться обо мне.
Глава 35
Внутри меня
1
Вечером санитарка разносит ужин. Она вплывает в мою комнату с подносом и объявляет: «Кушать подано». Я без энтузиазма слежу глазами, как она ставит поднос на столик и подкатывает его к моей кровати.
- Что сегодня в меню? –печально спрашиваю я. Санитарка пододвигает столик ближе и говорит:
- Сегодня очень вкусный ужин.
- Понятно, значит, все как обычно, - вздыхаю я.
Химия еще не началась, а я уже потеряла три килограмма, но я почему-то вообще не могу смотреть на больничную еду. Обычно я съедаю полностью только завтрак, обед – наполовину, а к ужину не притрагиваюсь. «Съешь завтрак сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу».
В роли врагов выступают медсестры и санитарки. Они ругают меня и заставляют есть, жалуются врачам, врачи устанавливают слежку и записывают все, что я съела за день, натравливают на меня диетологов, ругают; но пока им не удалось переубедить меня и заставить есть. Друзья все время спрашивают: «Что тебе купить?», «Что тебе хочется?» - а мне ничего не хочется.
2
Врачи говорят, что рак живет во мне давно, не меньше года, а может быть и чуть больше. Я подумала, что как раз чуть больше года назад я снова сошлась с Никитой. Долго ли коротко, в декабре метастазы добрались до суставов и позвонков, произошло защемление нервов, и мне стало больно. Очень больно.
Это не резкая и сильная волна с приливами и отливами, а тлеющий костер внутри меня. Ощущения похожи на зубную боль или на крапиву, которой хлещут прямо по мышцам. Это нытье усиливается, если я двигаюсь, но не прекращается и тогда, когда я лежу. Изредка мне удается найти положение, в котором я не чувствую боли. Тогда я замираю и боюсь даже пойти в туалет, чтобы «не спугнуть». Походы в туалет тоже стали огромной проблемой, во-первых, потому что, если я присаживаюсь хоть на минутку, счетчик боли начинает зашкаливать, во-вторых, защемленные нервы парализуют мышцы выделительных органов, в результате я не могу «открыть кран слива».
Но все это внутри меня. Внешне из зеркала на меня смотрит красивая женщина с глазами в пол-лица. Хочется замереть в своем текущем состоянии, не стареть, хлопать длинными ресницами, улыбаться и очаровывать мужчин разных возрастов и профессий, а не только пожилых санитаров.
Я очень жду химию, потому что она избавит меня от боли, но мне страшно, что она разрушит гармонию моей внешности. Мне только-только стало казаться, что я из гусеницы стала бабочкой, но что станет с этой бабочкой после химии? Я стану железным дровосеком, соломенным чучелом, Мальвиной с накладными ресницами и голубыми волосами?
Болезнь меняет не только внешне, но и внутренне. Как я ни страшусь внешних перемен, я понимаю, что самыми важными являются изменения внутренние. Какой я стану под воздействием болезни? Сильной, смиренной, терпеливой, внимательной, великодушной? А вдруг я стану жалкой, слабой, беспомощной, замкнутой, печальной, завистливой, отстраненной? И главное - какой бы я ни стала - хватит ли сил принять себя как есть?
3
Врачи неоднократно предлагали мне провести выходные дома, но я отказывалась, так как мне страшно. В моей комнате мне все напоминает о боли, беспомощности и безысходности, которыми был пропитан декабрь. За последний месяц я была дома только один раз на несколько часов, и мне казалось, что я хожу по комнате умершего человека.
Я споткнулась о рюкзак: в нем лежали кроссовки, спортивная форма, фляжка для воды, шариковый дезодорант, гель для душа, заколка, расческа. Хоть сейчас иди в спортзал. Я смотрела и не верила, что пару месяцев назад я по несколько раз в неделю поднимала штангу, прыгала на степе, качала пресс, отжималась от пола. В другом рюкзаке были собраны вещи для плавания: купальник, шапочка, шлепанцы, полотенце. На столе лежал истекший абонемент на велосипед. Я бегала, плавала, ездила на велосипеде, ходила пешком, но не убежала от болезни, и теперь ко мне прилепилось это слово «была»: я была активная, я была энергичная, я была спортивная.
Кажется, будто я «до болезни» умерла, и теперь по комнате ходит другой - совсем незнакомый - человек, и у него совсем другая жизнь.
4
Прошлой зимой, обнимая меня в такси по дороге в Домодедово, Никита сказал:
- Ты мой самый близкий и родной человек, душевная связь между нами никогда не кончится, ты всегда можешь обратиться за помощью. И сколько я ни обращалась за помощью, всегда находились причины, и Никиты никогда не было рядом.
Несмотря на это, мне казалось, что бывают ситуации, в которых есть только «да» и «нет». Однако, когда я попросила приехать и побыть со мной в период первой химии, я услышала мелкие тошнотворные отговорки. Особенно потряс вопрос:
- Как я объясню своей девушке, что я поехал к тебе?
Я очень хочу увидеться и приезд Никиты может стать для меня ценной монеткой в копилку выздоровления. Если он не подаст мне эту монетку, моя копилка все равно наполнится поддержкой друзей, но важно, что монетки Никиты не будет в этой копилке. И если вдруг в решающий момент не хватит грошика, и я уйду, Никита уже никогда не сможет переиграть эту ситуацию и останется с ней на всю жизнь.
5
Чего только не услышишь о себе после того, как поставлен тяжелый диагноз и жизнь виснет на волоске. Волосок в иголке, иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в руках онколога. И вот, пока онколог разбирается с зайцем и уткой, друзья наперебой рассказывают обо мне такие красивые истории, что я начинаю чувствовать себя на собственных похоронах, или по крайней мере, на генеральной репетиции.
Иногда, наслушавшись «поминальных речей», мне начинает казаться, что как честному человеку, мне действительно нужно будет скончаться от тяжелой и продолжительной болезни, потому что я никогда не смогу стать такой, какой меня воспринимают мои добрые друзья. В любом случае, даже если я не смогу разогнать своих тараканов и стать такой, какой меня видят, я всё-таки хочу выздороветь.
6
В воскресенье я впервые, после госпитализации, побывала в своем храме. Одна "храмовая" дама подошла ко мне, сказала пару слов в поддержку и подарила рыбный расстегай, который надо было разогреть в микроволновке. Я обрадовалась, что мне можно не есть больничный ужин, и попросила медсестер разогреть мой расстегай. Они стали говорить: «Не положено», «Инфекция», «Нам нельзя» и прочее. С горя я отдала пирог друзьям, чтобы они разогрели дома и съели. Друзья обрадовались, завернули его в пакет и удалились.
Приближался ужин. Я посмотрела на часы и стала принимать таблетки. В это время в палату зашла медсестра и сказала:
- Наталья, давайте сюда ваш пирог, мы решили в порядке исключения разогреть его для вас.
От возмущения я поперхнулась морфином! Мне стало до слез жалко пирог, я сказала, что объявляю голодовку, и отвернулась лицом к стене. Через некоторое время в палату влетела моя университетская подруга. Она чмокнула меня в щеку и сказала:
- Наташа, я сегодня приготовила пирог с семгой и принесла тебе половину.
Уплетая пирог, я улыбалась, думая: “Бог так любит этот мир, что пирогов хватит на всех".
Глава 36
Юбилей
1
Сегодня маленький юбилей: ровно месяц с тех пор, как меня положили в больницу. Вчера меня наконец перевезли в онкоцентр, осмотрели, сказали, что все, что было сделано за месяц в обычной больнице, не годится; переделали биопсию, взяли пункцию костного мозга, кровь, поменяли все лекарства; выразили удивление, что, проведя месяц в гинекологии, мне не заморозили яйцеклетку, и даже не выяснили, почему пять месяцев нет критических дней, а также сказали, что химию начнут немедленно, не дожидаясь анализов, и выдали толстую кипу каталогов с париками.
2
Сегодня ко мне в палату пришла парикмахер и коротко
меня постригла. Завтра начнется химия.
3
Я легла в три часа утра, потому что приходила в себя после всех событий и новостей дня. Я также решила вымыть голову перед тем, как мне поставят капельницу, и дождаться собственно капельницы, которую должны были поставить в три часа утра, чтобы утром начать химию. В шесть утра я проснулась и пошла в туалет. Спросонок я перепутала клавишу слива и стала исступленно давить на кнопку вызова медперсонала. В палату ворвался помятый доктор с вытаращенными глазами. Я, вместо того, чтобы попросить какую-нибудь таблетку, сказала все как есть. Врач удалился с таким выражением лица, как будто я только что призналась, что это я руководила террористической операцией одиннадцатого сентября. В этот момент мне стало ясно, что день не задался и уже не «задастся».
В восемь утра ко мне в палату поочередно ворвались санитарка с завтраком, медсестра с таблетками и медбрат с воплем:
- Почему вы еще не одеты и лежите в кровати?!?!?!
На мой немой вопрос он сообщил, что я давно должна быть в кабинете кардиоисследований. Я впервые слышала об этом, но встать и по-военному одеться не могла физически: для того чтобы встать, мне надо принять таблетки и подождать примерно час, пока они подействуют, а чтобы принять таблетки, мне надо дотянуться до столика с завтраком и что-то в себя впихнуть. Медбрат дал мне полчаса и исчез.
4
Надевать мне было нечего, так как накануне однокурсница забрала мои вещи постирать. Я кое-как собралась, и медбрат повел меня в кабинет исследований. В кабинете мне кололи то в одну вену, то в другую какие-то вещества, давали какие-то таблетки, и долго рассматривали сердце.
Когда через два часа я вернулась в палату, там меня ждали мой друг Дамиан, а также пакет с выстиранными вещами и записка от однокурсницы, которая меня не дождалась.
Дамиан пришел по моей просьбе: я просила поприсутствовать во время моего разговора с врачом - проследить, не упустила ли я что-то, записать ответы и пояснить мне, если что-то будет не понятно. Я видела своего онколога всего дважды: в первый раз она зашла ко мне на пять минут, из которых четыре отвечала на звонок по мобильному. Во второй раз она зашла накануне химии, на одну минуту, и сказала, что зайдет сегодня с десяти тридцати до одиннадцати.
Мы с Дамианом прождали час, но и в двенадцать она не появилась.
Я проводила Дамиана, мне принесли обед. В это время в палату ворвалась онколог со свитой практикантов, интернов и медсестер. Я отодвинула обед и стала задавать все вопросы, которые накопились у меня за месяц ожидания лечения. Врач сказала мне, дословно, что «не может ответить на большую часть из них, так как мне пока не поставлен точный диагноз» и объяснила, что химию начнут в понедельник, когда, быть может, придут результаты генетики и что-то прояснится. Если результаты не придут, все равно будут делать химию, по принципу «надо же что-то делать». Она также объявила, что после обеда я поеду в больницу, где я пролежала весь январь, чтобы встретиться с профессором гинекологии. Цель встречи: выяснить, почему у меня с августа нет месячных и попросить заморозить яйцеклетки до начала химии. Я стала спрашивать про начало облучения. Врач, в дверях, сказала мне, что пока неизвестно, когда оно начнется и вообще, будут ли его делать.
5
Я осталась одна, и стала крутить все это в голове и ковырять холодный обед. У меня постоянно звонил мобильник, я давилась едой и рассказывала звонящим о том, как движутся мои дела. Потом мне принесли кофе, и я немного успокоилась. Скорая должна была приехать к трем, в ожидании я лежала на кровати в сапогах, шапке и шарфе, и пыталась листать журнал. Мне изменили схему лечения и перестали давать дневной морфин, и у меня поднималась сильная боль.
6
Наконец скорая пришла, меня положили на носилки и повезли к выходу. Я обратила внимание, что у санитаров нет ни одного документа на меня. Я попросила их остановиться, и спросила, где моя медицинская карта. Санитары, не замедляя шага, сказали, что все данные отправлены по факсу принимающей стороне. Я еще раз уточнила, не нужно ли нам взять документы на случай, если, например, факс не прошел. Санитары вкатили меня в лифт ногами вперед и мой вопрос повис в воздухе.
Мы добрались с опозданием, и у входа в больницу выяснилось, что мои "иваны сусанины" не знают, куда меня везти. Санитары долго катали меня по коридорам и в конце концов мы оказались в гаражном подвале, среди мусорных баков и брошенных ящиков.
Я подумала, что они не знают, где находится кабинет нужного врача, но дело было хуже: санитары не знали ни имени врача, ни должности, ни названия отделения. Более того, они не знали моей фамилии, не могли ее произнести и постоянно переспрашивали.
Наконец мы выбрались в холл и после долгих расспросов проходящие мимо врачи направили нас в другой корпус. В другом корпусе мы оказались зажатыми в узком коридоре перед закрытой стеклянной дверью. Санитары долго звонили в неработающий звонок и стучали, а потом просто встали и тупо уставились друг на друга. Мы опаздывали на встречу уже больше, чем на час. Ситуация напоминала фильм ужасов. Или фильм-катастрофу.
Я железным голосом приказала санитарам спуститься вниз и отвезти меня в главное здание на ресепшен. Когда мы наконец добрались туда, я слезла с носилок и велела санитарам ехать туда, откуда они приехали, не дожидаясь меня.
Когда они сказали, что скорая заказана в обе стороны, и они будут ждать меня, я закричала, чтобы они убирались прочь, и что я поползу на четвереньках, но не сяду больше в скорую их компании. Меня трясло. Я стала выяснять у пожилого француза на ресепшен, где найти моего врача и по буквам диктовать ему мою фамилию.
Француз стал звонить в онкоцентр и спрашивать, к какому врачу меня отправили. Прошло еще минут пятнадцать, пока его наконец соединили с моим отделением и объяснили, к какому врачу я должна была попасть полтора часа назад.
Я похромала через холл в другое здание. Боль в ноге и спине была нестерпимой, но я уже была настолько на взводе, что меня теоретически можно было сажать в самолет и направлять в сторону башен-близнецов.
7
Я попала в приемную нужного мне врача, и секретарша предложила мне сесть. Я объяснила, что не могу сидеть из-за защемления нерва. Секретарша попросила меня по буквам продиктовать мою фамилию, потом стала записывать имя, год рождения, номер телефона, адрес, номер страхового свидетельства, потому что факс не пришел.
Я спросила, знает ли она наизусть одиннадцатизначный номер своего страхового свидетельства? В этот момент зазвонил офисный телефон, и она стала долго и подробно объяснять звонящей, как подготовиться к УЗИ и как проехать в больницу. Я стояла, подавшись вперед и опираясь на спинку стула. В моей голове все звенело. Я не чувствовала свою ногу.
Секретарша повесила трубку и снова спросила у меня номер страхового свидетельства. Звенящим от ярости голосом я сказала ей, что госпитализирована в онкоцентре, где есть все мои данные, что я не могу ходить и мне больно стоять, что мой прием должен была начаться два часа назад, что ровно в шесть профессор поднимется и уйдет, и у меня осталось совсем немного времени, чтобы выяснить то, что должно было быть выяснено в течение января.
Секретарша изменилась в лице, елейным голосом пообещала немедленно связаться с онкоцентром и проводила меня в кабинет профессора. В дверях я сказала ей, что онкоцентр должен заказать мне перевозку обратно.
8
Профессор сидел за столом и смотрел на меня бесцветными глазами, в каждом из которых было по циферблату с цифрами "18:00". На столе, помимо медицинских карт, лежало много медицинских журналов. Он сухо предложил мне сесть, я отказалась, сославшись на защемление нерва.
Профессор сказал, что "говорил с моим онкологом и ничем не может мне помочь", что после химии функции яичников нарушаются и забеременеть невозможно, что заморозить яйцеклетку они не успевают, так как химия должна начаться со дня на день, что даже если допустить возможность зачатия, при саркоме костных тканей я никогда не выношу ребенка, и что мне необходимо сосредоточиться на своем лечении и не отвлекаться на вторичные вещи.
Я подошла ближе к столу и посмотрела профессору прямо в глаза-циферблаты.
- Доктор, у вас есть дети? - спросила я.
- Мадемуазель, у меня уже есть внуки, - ответил доктор, и циферблаты в его глазах уступили место пятничному ужину в кругу большoй семьи.
Я понимала, что веду себя, как в дешевой мелодраме, но у меня больше не было сил сдерживаться. Я стала кричать.
Я кричала, что мне исполнилось тридцать четыре года, что у меня нет детей, что я находилась в гинекологическом отделении этой больницы ровно четыре недели и у меня уже пять месяцев нет критических дней, но мне не сделали никаких обследований, чтобы узнать причины аменореи.
Я кричала, плакала, снова кричала.
Профессор сказал, что нарушения моего цикла его не волнуют, потому что я все равно никогда не забеременею после химии. Следовательно, нет смысла тратить время на пyстые анализы. Я выкрикнула:
- Неужели вам как специалисту не интересно узнать, почему у здоровой молодой женщины месяцами нет критических дней?! Вы же врач, я же находилась у вас под наблюдением четыре гребаных недели! Может быть, аменорея каким-то образом связана с раком? Может быть, мы могли бы восстановить цикл и заморозить яйцеклетку, пока не началась химия? Может быть я выживу! Может быть клетка окажется жизнеспособной! Возможно, все это ничего не даст, но, если ничего не делать, тогда у меня точно никогда не будет детей. А если что-то делать, то у меня возможно не будет детей.
- Вы понимаете разницу между «никогда» и «возможно никогда», доктор?!?!
Врач начал снова твердить, что после химии я никогда не забеременею.
Я заорала:
- Забудьте про мою химию и про мою саркому, доктор! Я требую, чтобы меня осмотрел гинеколог, чтобы мне сделали УЗИ и гормональное исследование!
Я кричала еще очень долго.
Наконец циферблаты в глазах профессора перестали пульсировать, и он устало выписал назначение на УЗИ и гормоны, протянул мне и сказал:
- Просто чтобы сделать вам приятное. Эти анализы ни к чему вас не приведут и ничем вам не помогут.
Я взяла бумажки, крикнула:
- Помогут, потому что, к счастью, кроме вас в этом мире есть более человечные специалисты, - и вышла из кабинета.
Несмотря на поздний час, меня немедленно отвели на УЗИ. Секретарша долго шепталась с врачами и по их опасливым взглядам я поняла, что меня считают ненормальной. УЗИ показало аномальное наличие жидкости в яичниках. Объяснить мне эту аномалию врачи не смогли. Результаты УЗИ отправили в онкоцентр, там же у меня возьмут кровь на гормоны.
9
Я доковыляла до выхода на улицу и долго ждала скорую, прижавшись лбом к стеклу. Как ни странно, несмотря на все происходящее, я еще более отчетливо поняла, что я обязательно выживу, защищу диссертацию, счастливо выйду замуж и на этой земле будут малыши, которые будут называть меня мамой! Я пройду химию, вернусь к обычному образу жизни, отращу волосы, найду работу.
Настанет день, и я посмотрю своими большими зелеными глазами в глаза Никиты. В глаза Сергея. В глаза своего первого парня. В глаза-циферблаты профессора гинекологии. В глаза своего онколога. В глаза очень немногочисленных людей, которые бросали меня в смертельно опасных ситуациях. Я посмотрю в их глаза и пойму, что я простила этих людей и мне нечего им сказать.
10
Пришла скорая и отвлекла меня от моих мыслей.
Я вернулась в онкоцентр.
Глава 37
Я обязательно выживу
1
В палате меня ждала Доминик, уборщица общежития, где я жила последние три года. Она видела, как меня увозили на скорой, нашла через справочную мое местонахождение и пришла навестить после долгой рабочей недели. В глазах у Доминик не было циферблатов, потому что год назад у нее умерла от рака мозга двенадцатилетняя дочка, и дома ее никто не ждал. Доминик принесла мне огромный красный цветок в горшке и розовую открытку.
Потом пришла Вероника. Я сделала чай, прилегла на кровать и стала рассказывать им о своем лечении. Параллельно у меня разрывались оба телефона, и я пыталась, по возможности кратко, ответить звонящим, что химия не началась и что скорее всего в понедельник я откажусь от химии, пока мне не будет поставлен конкретный диагноз.
Мы просидели и проговорили допоздна, потом я проводила гостей до лифта.
Последним аккордом дня стал звонок мамы. Она была пьяная и рыдала в трубку. У меня не было сил, и я сбросила звонок.
Я обязательно выживу.
2
Придя в себя после вчерашней встряски, я проплакалась, успокоилась, поговорила с лечащим врачом и выяснила все то, что хотела. Мы договорились, что будем ждать сколько нужно, пока не выясним окончательный диагноз, и только тогда приступим к химии. Также онкоцентр запросит результаты УЗИ, они исследуют сами мои гормоны и сделают все возможное, чтобы все-таки у меня оставались шансы на беременность. Облучение тоже решено «придержать» до постановки диагноза.
В целом на сегодня все стороны успокоились и довольны друг другом.
3
Я выспалась, приняла душ, накрасилась и сфоткалась с новой прической. Несмотря на жуткую суету и стресс последних дней, я внимательно просмотрела каталоги с париками. Я решила не выпендриваться, и выбрать себе парик в пределах пятисот евро - половину я оплачу сама, а половину внесет страховая.
В выходные в больнице тихо и спокойно, никто не тащит меня на обследования, никто не врывается в палату с капельницами, шприцами, пластырями, таблетками и выпученными глазами.
Пришла моя арабская подружка, подарила мне красивое колье из Ватикана, и я сразу же его надела, потому что мне надоело использовать вместо колье трубку с катетером, вываливающуюся у меня из левой груди. Мы долго сидели, шутили, смеялись и пришли к выводу, что пока я не болела, у нас редко находилось время для дружеских посиделок.
Потом подружка умчалась, а я стала заниматься переводом. Такие дни, как вчера, тяжело пережить, но благодаря им действительно лучше видишь тот самый пресловутый свет в конце тоннеля.
4
Сегодня день начался очень скверно, потому что было очень больно, я вызвала медсестру и попросила обезболивающее, но мне принесли его только через час. В этот момент мне было уже настолько плохо, что я со слезами выкрикнула:
- Желаю вам испытать такую же боль, какую я испытывала в течение часа.
Медсестра поджала губы и сказала:
- Вы у нас тут не одна.
В общем, обе выступили «достойно». Но потом лекарства подействовали, боль прошла, а жизнь стала снова быть ключом. Когда начался обход, и мой лечащий врач открыл дверь палаты, он офигел: я лежала на кровати, к которой был пододвинут обеденный столик, разговаривала по стационарному телефону, пытаясь при этом отправить смс с мобильного, одновременно обедала, в то время как косметолог делала мне педикюр.
Я приветливо помахала врачу рукой, но он попятился и сказал, что зайдет позже. Впрочем, моя бешеная активность имела и негативное влияние: я настолько увлеклась разговором по телефону, что не заметила, как у меня забрали поднос с едой.
Но что делать – сама виновата, надо было не щелкать клювом. Утешает то, что мне удалось «заначить» десерт.
5
Мое наступление на завотделением гинекологии отозвалось сегодня звонком из предыдущей больницы. Звонила мой лечащий врач-гинеколог: они уже выслали результаты в онкоцентр, и сделают все возможное для моего обследования и заморозки яйцеклетки. Лед наконец тронулся, пусть и такой тяжелой для меня ценой.
Глава 38
Письмо
1
Когда я только узнала о раке и до меня наконец дошло, что дела мои плохи, я бросилась писать прощальное письмо своей любимой подруге. Основной целью прощального письма было повесить на подругу заботу о моей маме. Я исписала несколько страниц, прорыдалась и мне стало гораздо легче, я уснула.
Но когда я утром перечитала это письмо, я поняла, что никогда не умру, потому что людей, подобных мне, хоть об дорогу бей – им ничего не делается.
Судите сами:
«До того, как в Москве станет официально известно о моей смерти, отвези под каким-либо предлогом мою маму в Толгский монастырь, а потом объяви ей о случившемся и предложи там остаться жить»
Но! Во-первых, если о моей смерти официально не известно, как Иришник может догадаться, что пора хватать мою маму и везти ее в монастырь? Во-вторых, я не представляю себе предлог, под которым мою маму можно было бы отвезти куда-либо без ее согласия, пусть даже и в монастырь. И в-третьих, оставить маму жить в монастыре означает полностью расшатать устав монастыря, потому что моя мама мёртвого поднимет из могилы и заставит делать то, что она считает нужным. Но больше всего меня поразило не это. В моем прощальном письме было дословно написано «Когда в Москву придет известие о моей смерти, плюс тело...»
Прочитав эту фразу, я расхохоталась. Это практически Кафка, Ионеско и Гоголь «в одном флаконе». Я представила, как из самолета выгружают мое «плюс тело», как священник кадит «плюс тело» и возглашает «Со святыми упокой», как над «плюс телом» склоняется моя рыдающая мама, как потом «плюс тело» опускают в могилу, а моя душа возносится на небо и там от нее шарахаются ангелы и святые показывают на меня пальцем, потому что они еще такого не видели.
Когда я представила все это, я поняла, что мое «плюс тело» обязательно поправится, и еще долго будет при мне, потому что я слишком люблю жизнь.
2
В один из выходных меня отпустили на несколько часов домой. Когда я пришла, обнаружила уведомление о трех посылках. Я устремилась к охраннику и стала нетерпеливо ждать, пока он найдет мои коробке в ворохе посылок и почты, предназначенных для студентов нашего общежития.
Был январь, Дед Мороз еще не покинул Тулузу, поэтому посылок было много.
И вот, наконец, охранник выдал мне одну, вторую, третью. С первой и второй все было ясно – это были вещи, заказанные в интернет-магазине, платье Kookai с кружевным лифом из шелка, балансирующего на грани хаки и беж, и коричневые кожаные ботинки на каблучке «Hispanitas». Это было замечательно, хотя в те дни я не могла примерить обновки из-за болей, и не была уверена, что доживу до весны, чтобы все это носить.
Третья посылка была небольшой и легкой, и я не знала, что в ней. Она сразу показалась мне волшебной, потому что от нее распространялся запах! Этот запах был потрясающий. В нем была тайна, и Новый год, и елка, и праздничное настроение, и восторг, и бог знает, что еще. Запах был настолько необычный, что охранник стал крутить носом и вместо сонного выражения на его лице появился интерес.
Я расписалась в ведомости, отдала свои сумки и пакеты сопровождавшему меня Дамиану. Волшебный пакет с запахом я понесла сама. Пока мы поднимались по лестнице, мне показалось, что за нами остается шлейф запаха новогодних праздников. Мне хотелось, чтобы моя одежда пропиталась этим ароматом, и я крепко прижимала пакет к себе.
И вот, наконец, мы вошли в мою комнату. Настроение было грустным: мне казалось, что совершенно другой человек входит в мою комнату, а здоровая и живая Бенедикт туда больше не вернется.
Я отогнала грустные мысли и переключилась на пакет, разрезала упаковку – а там! Там был чай! Ну как же я сразу не догадалась! Этот прекрасный запах мог быть только у чая. У новогоднего чая с корицей и корочкой апельсина. У черного чая с бергамотом. У зеленого чая с лотосом. Дамиан ушел, а я сидела и перебирала пакеты с чаем и читала письмо от совершенно незнакомой мне девушки, которая узнала о моей болезни и прислала мне такой замечательный подарок. В письме была открытка и переписанный от руки 90-й псалом.
3
Через несколько минут мне позвонила мама: она волновалась обо мне, и я стала ей рассказывать, что меня отпустили из больницы на полдня, что я сама поднялась по лестнице, что мои друзья мне прислали много писем и открыток, и что я получила посылку. Мои слова не успокоили, а расстроили маму. Она стала плакать и говорить:
- Все, кроме меня, знают, что ты серьезно больна, и пытаются как могут тебя поддержать. Значит, все гораздо серьезнее, чем ты мне говоришь. Я так и думала.
Я сказала:
- Мама, просто я уже три недели не была дома, и только сейчас получила поздравления с новым годом и с днем рождения.
Мама сделала вид, что поверила мне.
Я лежала, говорила с мамой, читала письма и комментарии своих друзей, и меня обволакивал этот прекрасный запах. Разумеется, вечером я не смогла расстаться с пакетом и взяла его с собой в больницу.
4
На следующий день Дамиан принёс электрический чайник и чашки, и теперь вечерами у меня чаепитие. Нет дня, чтобы ко мне не приходило множество друзей. Мы все садимся вокруг больничного столика, Дамиан заваривает чай по моему рецепту, раскладывает в чашки лимон, я угощаю гостей печеньем и шоколадом. Моя арабская коллега разыскала в Тулузе русский магазин и купила там для меня настоящие русские сушки. В конце января Тулузе похолодало, и вечно мерзнущие и закутанные французы, индусы, арабы, и даже мои друзья из Скандинавии и Восточной Европы, никогда не отказываются от чая. Благодаря волшебному чаю моя палата совсем не похожа на больничный покой - у меня много людей, весело, пахнет чаем и лимоном, на столе столько вкусного. Такое ощущение, что каждый день я отмечаю день рождения.
Глава 39
Посольство
1
Санитарки и медсестры онкоцентра прозвали мою палату ambassade («посольство») и объяснили, что только ко мне каждый день ходят толпы самого разнообразного народа со всех уголков мира. И это правда!
В пятницу мы затеяли ужин-коктейль (cocktail dinatoire). Мои друзья из Лилля прислали паштет. Фатим-Зухра приготовила очень вкусные острые тефтельки. Друзья притащили слабосоленую семгу, фуа гра, овощи, фрукты, соки. Дамиан все это ловко нарезал и разложил на столике на колесах, и начался фуршет. Всего вместе со мной нас было семеро, но при этом шесть разных национальностей. Самое смешное, что медсестры еще не знают, что в девичьем кругу "посольство" легко трансформируется в маникюрный бар.
2
Помимо врачей и медсестер, в больнице обитает еще один персонаж – робот. Это устройство, похожее на пюпитр с экраном на колесиках, ежедневно утром и вечером въезжает в палаты под присмотром медсестры.
Робот меряет давление, пульс, температуру, записывает показания, строит графики. Но при современном развитии технологий это как раз совершенно не удивительно. Забавно, что робот издает очень смешные звуки. Например, когда он только въезжает в палату, он поет короткую вопросительную трель, я не могу ее воспроизвести, но похоже на «Какделаааааа?»
После подключения датчиков устройство снова исполняет короткую музыкальную фразу, но уже другую, похожую на "Alors" (итак)? Затем робот долго пыхтит, снимая показания. Пыхтит он в буквальном смысле, так как при измерении кровяного давления воздух сначала накачивается в «рукав», а потом серией неглубоких выдохов спускается. И наконец (видимо, радуясь, что пульс и давление у тебя еще есть) робот издает громкую победную трель и выезжает из комнаты, увлекая за собой медработника, подобно тому, как собака, обнюхав дерево, резко натягивает поводок, стремясь к следующему заинтересовавшему объекту, и тащит за собой хозяина.
Сегодня я спросила у медбрата, сопровождавшего робота:
- Скажите, а что происходит, если у человека, например, не прощупывается пульс? Играет в таких случаях ваш аппарат что-то другое, например, похоронный марш?
Медбрат как-то странно посмотрел на меня, ничего не ответил на мой, совершенно логичный, вопрос, и, пятясь, вышел из комнаты, чуть не наступив на победно поющий аппарат.
3
Я получила письмо от совершенно мимолетно знакомого человека. Очень условно можно сказать, что мы знакомы «по работе», хотя мы никогда не работали вместе. Я даже не могла бы вспомнить его лицо и не уверена, что мы вообще виделись лично. И этот человек писал, что узнал о моей болезни, и спрашивал, нужна ли помощь. Я поблагодарила и сказала, что очень тронута и не ожидала. И только из ответного мейла я вспомнила следующую историю.
Я работала аналитиком по Телекому в международной компании, уволилась, и несколько лет спустя я получила имейл от нового сотрудника этой компании, которому нужно было сделать презентацию по «моим темам». Сотрудника взяли на испытательный срок, а от клиента пришел срочный запрос, начальство свалило все это на него по принципу «ты будешь крайний». Бедняга в отчаянии перебрал все мыслимые варианты и понял, что не сможет написать эту презентацию. Он нашел где-то мой имейл и написал мне.
Помню он умолял помочь ему найти нужную информацию и дать комментарии. Я поняла, что человек совершенно не в теме и отсылать его к источникам или объяснять что-то будет долго и совершенно бесполезно - проще сделать самой. Пришлось потратить ночь, перечитать новые законы и поправки, обдумать запрос и в итоге нарисовать презентацию. Мне было приятно помочь, утром я отправила ему слайды. Он обалдел и начал предлагать обсудить с руководством возможность вознаграждения. Я категорически отказалась, потому что мы остались в очень добрых отношениях с той компанией, мне не хотелось даже заговаривать о расчетах.
Никита жутко ругал меня за ту бессонную ночь. Он говорил, что "меня никогда не будут воспринимать всерьез как специалиста, если я буду выполнять работу за бесплатно". Что "я должна ценить свое время". Что "я себя не уважаю". Что "я никогда не построю нормальных рабочих отношений". Что "я даю себя использовать". Что "я никогда не поднимусь выше исполнителя". Что у меня «психология нищеты».
Я пыталась объяснить, что, когда я начала работать в Телекоме, сразу после института, ничего не понимая в этой области и не имея никаких связей, на меня тратили время и помогали безвозмездно очень известные и успешные люди. Более того, если сейчас я наберу номер любого знакомого телекомовского специалиста и о чем-то попрошу, скорее всего мне помогут совершенно безвозмездно. Именно безвозмездная помощь открывает двери и создает репутацию. Но я и Никита – люди из разных миров.
И вот сейчас, когда я заболела, предложение помочь пришло именно от того сотрудника, которого я даже бы и не вспомнила, если бы он сам не напомнил мне об этой презентации. И именно сам факт, что он написал, оказался для меня важнее денежной или иной помощи, которую он сейчас мне мог бы оказать. Мне кажется, что благодарность – это средство выживания.
4
Мама всегда неосознанно давала мне эту силу благодарности и учила собирать вокруг себя добрых людей и помнить добро. Даже сейчас, когда она звонит, я рассказываю ей, кто приходил, что мне принесли, что купили – и она говорит сквозь слезы «Молись за всех этих людей». Я диктую ей имена всех, кто пришел, чтобы она потом перечисляла их в домашней молитве, а православных писала в записках.
Мама всегда была благодарной и при этом скорой на помощь. Уже много зим она носит термос с горячим чаем бабулькам, которые торгуют зеленью у метро, просто потому что ей это несложно, а бабульки мерзнут. Ее никто об этом не просил, и она не имеет с этого ничего, но ей нравится чувствовать себя полезной. Может быть поэтому бог все-таки дает ей многая лета, несмотря на ее здоровье и образ жизни.
5
Сегодня к полуночи я поняла, что ни один здоровый человек не может функционировать в режиме, в котором я нахожусь. Неделя здесь пролетает как один день. Я чувствую огромную физическую усталость от химиотерапии, но сильнее всего устаю от информации, движения и суматохи. Каждые пять минут раздается стук и в мою палату кто-то входит. Я не могу остаться одна и сосредоточиться ни утром, ни после обеда, ни вечером. Здесь никогда не бывает «тихого часа». Иногда я даже не успеваю помолиться. За проведенные здесь две недели я так и не продвинулась в переводе, не прочла ни один акафист, ни разу не открыла начатую книгу, не просмотрела взятый у подруги журнал, не работала над диссером, не ответила на кучу имейлов и даже свои сегодняшние имейлы прочитала по диагонали.
Как так получается?
7 утра. В палату с песнями и плясками въезжает робот, за ним тащится медбрат, я протираю глаза и пытаюсь сообразить, где я и какой сегодня день. Робот поет песни и пританцовывает, меряет давление, температуру, пульс, санитар все записывает в журнал и задает мне вопросы типа: «Ходила ли я в туалет, когда и сколько раз» «Нет ли у меня головокружения, тошноты, слабости» и прочее, и прочее. Робот уезжает, увлекая за собой медбрата.
Заходит медсестра. Расспрашивает меня про самочувствие и боли, раскладывает таблетки. Звонит телефон. Я отвечаю на звонок и одновременно пытаюсь справиться с завтраком.
Пока я завтракаю, в палату как минимум трижды заходит санитарка и спрашивает, можно ли забрать поднос. Наконец я поела и приняла лекарства. Санитарка наконец забирает свой вожделенный поднос. Хочется полежать и подождать, пока таблетки подействуют и боль пройдет.
Какой там! Стук в дверь. Перестелить постельное белье. Меня сгоняют с кровати, я тащусь в душ. Выхожу из душа, одеваюсь.
Стук в дверь. Уборка. Я забираюсь на кровать, чтобы не мешать, уборщица протирает все горизонтальные поверхности и скрывается в ванной.
Входит диетсестра и начинает спрашивать, что я буду на обед и на ужин. Я отрываюсь от телефона, который звонит постоянно, или компьютера и что-то выбираю, диетсестра все записывает и уходит.
Приходит санитар, чтобы отвести меня на облучение. Я объясняю, что облучение назначено на вечер. Санитар мнется в дверях и тянет «Приказано быть», я встаю, убираю ноутбук в сейф и спускаюсь в подвал.
Возвращаюсь в палату, достаю компьютер, начинаю работать.
Стук в дверь. Каждый день ко мне приходит группа обезболивания, чтобы проверить, насколько мне больно и нужно ли что-то менять в протоколе лечения.
Стук в дверь. Администратор отделения. Нужно обсудить, что делать дальше, так как долго держать в больнице меня не могут, а мои условия проживания не позволяют вернуться в общежитие между химиями. Это тяжелый и болезненный разговор, я переживаю, что занимаю койко-место, но при этом идти мне некуда, а те варианты, что мне предлагают, не удобны ни мне, ни госпиталю, ни страховой компании.
Врывается врач со свитой интернов, стажеров, медсестер - ежедневный обход. Как правило, врачу некогда, я едва успеваю задать несколько вопросов, но чаще всего ответов нет, слишком рано делать какие-либо выводы и об успешности лечения, и о перспективах.
Стук в дверь. Косметолог. Чаще всего она приходит именно в обеденный перерыв, по принципу «или сейчас или никогда», и поскольку поухаживать за собой очень хочется, я отставляю обед в сторону, и мы делаем какую-то процедуру для лица, рук или ног.
Медсестра приносит лекарства и в сто тридцатый раз рассказывает мне, как именно их принимать. Мне приносят обед. Я пытаюсь ответить на пропущенные вызовы, одновременно ковыряя вилкой в тарелке. Часто в обеденный перерыв ко мне забегает кто-то из коллег. Сегодня приезжала девушка из храма, с которой мы давно не виделись. Пока я давлюсь обедом, одновременно пытаясь рассказать «как у меня дела» тому, кто ко мне пришел и параллельно звонящим по телефону, ко мне как минимум трижды заходят санитары «забрать поднос».
- Почему вы так медленно едите? Вам что, не нравится, как здесь готовят?!
Посетители и косметолог уходят, поднос с остатками обеда забирают, наступает время тихого часа? Как бы не так.
Стук в дверь, приходит дерматолог. Пока дерматолог смотрит меня, в дверь поочередно ломятся психолог и массажист. Дерматолог уговаривает первого подождать пять минут, а второго зайти попозже. Я начинаю дергаться. Дерматолог уходит.
Наступает звенящая тишина. Я выхожу в коридор в поисках психолога, но натыкаюсь на «католическую миссию». С первого дня своего появления в госпитале я объясняла заведующему отделению, что я не католик, тем не менее католики приходят ко мне три раза в неделю. Познакомиться, спросить, как мое самочувствие, передать привет от общины и сказать, что за меня молятся, а также сообщить, что они пришли и если вдруг мне захочется поговорить, они рядом. Уверения, что я православная, что ко мне приходит священник, что в выходные меня возят в храм, что я не могу и не буду причащаться вместе с ними, не действуют. Они заходят ко мне три раза в неделю и не уходят из палаты, пока я не встаю с кровати и не начинаю двигаться им навстречу, оттесняя их к двери.
Наконец находится психолог. Оказывается, она пришла только чтобы сказать мне, что она сегодня не может, завтра тоже и не может вообще никогда. Ну и слава богу. Переведем дух.
Нет! В палату снова стучат - входит заступивший на смену медбрат, поприветствовать меня и спросить, как я себя чувствую. Звонит телефон. Одновременно в палату стучат. Несмотря на отсутствие ответа «Войдите», в палату входит мужчина в медицинском халате и мнется у двери. Я отрываюсь от телефона.
- Я из Красного Креста, принес книги. Вам нужны книги?
- Нет, спасибо.
Обиженный мужчина уходит.
Стук в дверь - вернулся массажист. Я прерываю разговор и ложусь на кровать (наконец я могу немного полежать).
Постоянно звонит телефон. На автоответчике восемь не прослушанных сообщений. Массажист уходит, вслед за ним санитары приносят полдник. Я прошу кофе, хотя хочу какао, просто потому что я уже ничего не соображаю. Спустя некоторое время они снова приходят «забрать поднос».
Потом приходит медсестра сделать укол.
Приходит «волонтер», который посещает больных. Я объясняла руководству госпиталя, что у меня много друзей и нет сил на волонтера, тем не менее он все равно пришел ко мне на прошлой неделе и скребся в дверь на этой.
На прошлой неделе также ко мне приходила русская дама из соседнего отделения, которая не говорит по-французски и которой нужно общение, но к моему огромному облегчению в пятницу ее выписали. Она взяла мой телефон и время от времени мне звонит.
Вечер – время визитов. Обычно я никогда не знаю, кто ко мне придет, но как правило приходят несколько человек. Хорошо, если они приходят вместе примерно в одно время и можно рассказывать о том, как я себя чувствую «сеансом одновременной игры». Чаще всего все приходят в разное время. У меня начинает садиться голос. Телефон разрывается, я прошу перезвонить позже, но когда позже?
Мне приносят ужин. Мы с друзьями завариваем чай и рассаживаемся. Приносят вечерние лекарства и объясняют, как их принимать. Уносят поднос. Друзья прощаются и уходят. Я иду их проводить до лифта и улыбаюсь. Слышно, что в палате звонит телефон.
Я возвращаюсь и отвечаю на те звонки, на которые у меня хватает сил. Пока я говорю по телефону, приезжает робот, я зажимаю трубку плечом, робот меряет давление и прочие показатели, медсестра записывает, робот поет песни. В финале оперы в палату заходит медсестра, она приносит мне ночные капли и напоминает, чтобы я нажимала на кнопку, если вдруг мне нужно будет что-нибудь.
Когда я попыталась обсудить ситуацию с руководством отделения или по крайней мере попросить разрешения повесить на дверь "Не беспокоить", меня назвали неблагодарной и сказали, что "Они все для нас делают, а мы не ценим" и что "Я не в гостинице". С другой стороны, я думаю о русских больницах, с одной медсестрой на отделение и кроватями в коридорах, и перестаю критиковать.
Глава 40
Боль конечна
1
В Тулузе выпал снег, все движение полностью встало, и многие сотрудники опоздали на смену. Лекарства разносили с опозданием больше, чем на час, в итоге у меня началась такая боль, что я стала кричать, звать маму и плакать. В это время в палату вошла уборщица, пожилая женщина родом из Алжира. Она оставила уборку, подошла, села на край кровати, обняла меня и стала читать наизусть Коран и гладить меня по волосам, а я так и продолжала плакать.
Ну а потом все прошло - боль конечна.
2
Несмотря на то, что меня постоянно тормошат, я благоговею перед французским порядком. Например, белье в онкологии обязательно меняю каждый день. А ведь это вовсе не хирургия, не послеоперационные больные и ничего, казалось бы, такого. Причем, даже когда я уверяю, что вчера меняли и что все чистое, меня все равно уговаривают встать и перестелить, или караулят, пока я выйду в ванну и перестилают. Вместе с этой щепетильностью удивляет, что посетителям никогда не выдают ни масок, ни халатов, ни бахил, и посетители никогда не моют руки и способны сесть на белье прямо в верхней одежде.
Когда мои окна выходили на роддом, я с ужасом наблюдала, как в дверях появлялись посетители в уличной одежде, расцеловывались со счастливой мамой, подходили и трогали младенцев, не помыв руки, а потом садились... правильно, на свежезастеленное белье, на котором лежала недавно родившая женщина. Мир парадоксов.
3
Онкоцентр всеми силами выпихивает меня, но мне пока некуда идти. Я думаю, что руководство моей страховой компании уже вскрывает себе вены, потому что с момента госпитализации, расходы на меня, по моим подсчетам, уже составляют несколько десятков тысяч евро, а это только начало. Страшно подумать, если бы у меня не было страховки. Моих накоплений хватило бы, наверное, только на первую неделю, семья помочь мне не может, друзья могут, но сбор денег требует времени, а все нужно срочно, потому что, если не лечить быстро, метастазы пойдут в легкие и печень. Впрочем, какой смысл представлять плохие варианты.
Подруги издевались надо мной, когда я тратила все заработанные деньги на изучение французского языка и говорили:
- Когда ты перестанешь работать на Францию, и Франция начнет работать на тебя?
Вот, можно сказать, что Франция начала.
Глава 41
Ресницы дантиста и розочка с кремом
1
Вчера меня возили в другую больницу на прием к стоматологу. И оказалось вдруг, что мной будут заниматься стажеры. Я очень испугалась и расстроилась, французы и так безрукие, а тут еще оказаться в кресле у какого-то разгильдяя.
И как же я оказалась не права! Мальчики так профессионально работали и так старались, объясняли каждое действие, не спешили. Но самым приятным было то, что оба оказались просто кинематографическими красавцами. Мне даже не понадобилась анестезия, потому что надо мной наклонялся прекрасный француз с зелеными глазами и длинными загнутыми ресницами, и это кружило голову и снимало все болевые ощущения.
Мне подумалось: «Стоило тяжело заболеть, как жизнь заиграла всеми красками». Раньше то ли я не попадала в такие ситуации, то ли я ничего вокруг не замечала.
Например, накануне я замирала перед розочкой с кремом и карамелью, и это был такой восторг. Но ведь такие розочки можно купить на каждом углу и наполняться восторгом регулярно. Но нет, только в больнице я стала ценить эти вещи....
Красавцы-стоматологи все делали отлично, но очень медленно, поэтому обратно в свое отделение я вернулась только к двум часам дня. Обед уже давно закончился, у врачей шло совещание. Я пошла поискать медсестру, чтобы попросить лекарства и еду, и вдруг меня осенило: «Никто ведь не знает, что я вернулась из стоматологии».
Я наплевала на обед, проскользнула в свою палату, прикрыла дверь и затаилась. И наступила тишина и благодать! В течение часа никто не входил, и мне удалось даже поработать. Потом в дверь постучали, пришла психолог. Но у психолога есть волшебная табличка «Не беспокоить. Идет консультация», и она имеет право ее вешать. Так что еще час я спокойно беседовала с психологом.
Ну а там день стал клониться к вечеру. Отразив атаку из нескольких телефонных звонков и поговорив с лечащим врачом, администратором отделения и социальным работником, я снова скрылась, на этот раз на радиотерапии.
А потом я вернулась, пришли мои коллеги и однокурсницы, стало очень шумно, но и весело. Мне подарили новую зеленую майку ZARA и несколько миниатюр духов, а также чай Lipton. Мы расселись, стали болтать и делиться новостями. Так постепенно и прошел день, осененный ресницами прекрасного дантиста.
2
Вчера врач сообщил мне, что саркома Эрвинга не подтвердилась.
Более того, саркома не подтвердилась вообще!!!
У меня меланома с метастазами в костных тканях. И, возможно, в яичниках, но это еще под вопросом.
Врачи, конечно, как обычно, твердят, что ситуация серьезная и что они ничего не гарантируют. Но между саркомой и меланомой огромная разница! Меланома хорошо изучена и поддается лечению. Протокол лечения гораздо более простой. Меньше негативных последствий. Мои волосы останутся при мне. Восстановлюсь я гораздо быстрее.
А ведь еще три дня назад, в пятницу, врачи настолько были уверены в саркоме Эрвинга, что меня подготовили к химии и медсестра уже стояла на пороге с капельницей, чтобы начинать. Каким-то чудом было решено все-таки не спешить и дождаться уточнения диагноза, а заодно с этим мне удалось тряхнуть гинекологов из предыдущей больницы и добиться от них мероприятий для сохранения репродуктивности после лечения.
Резюме: сегодня должна начаться радиотерапия (облучение), правда, мне позвонили из отделения и сказали, что сломался аппарат, так что начнется завтра.
Химия должна тоже начаться сегодня, но это будет просто: всего один день капельницы, а потом трехнедельный перерыв, и так далее.
Ну что сказать? Пока действительно рано танцевать танец с саблями, но плакать тоже нет повода. Я и не буду! Я буду лечиться, потом защищу диссертацию, найду работу, выйду замуж, и у меня обязательно будут дети.
Глава 42
Первые выводы
1
Поскольку мне поменяли диагноз с очень страшного на менее страшный, то и химиотерапию дали очень простую и легкую. Всего одна капельница раз в три недели, минимум побочных эффектов, мои волосы останутся при мне. По словам врачей, я очень хорошо перенесла химию. Я и сама это чувствую. У меня была только сильная усталость. Ни состав, ни дозировку менять не будут, так что теперь раз в три недели капельница и потом сильная усталость в течение нескольких дней. Вот и все.
А через несколько «химий» можно будет сделать первые выводы об эффективности лечения и о перспективах.
2
Впрочем, не дожидаясь никаких выводов и перспектив, я запланировала следующее: до конца февраля я остаюсь в больнице, завершаю облучение и прохожу вторую «химию». Потом отправляюсь в дом отдыха.
Потом возвращаюсь в Тулузу, делаю третью химию и провожу свои последние семинары по анализу данных. Затем наступает апрель, Пасха и связанные с этим хлопоты. В это время я надеюсь, что ко мне приедет моя мама. Четвертая химия.
В мае у меня запланировано два путешествия: в Тунис на свадьбу подруги и в Лиссабон на конференцию по маркетингу. Пятая химия.
В июне я делаю шестую химию и сдаю полный текст диссертации. В июле получаю правку и занимаюсь «доведением до ума». Летом я нахожу тихое место и в нем редактирую диссер, в октябре выхожу на защиту.
В декабре подаю документы на «квалификацию», что позволит мне претендовать на должность преподавателя в университете. А с января я могу уже начать работать.
Наступает 2013 год. На него я запланировала замужество - осталось найти мужа. Надеюсь не насмешить бога, встретить 2013-й год живой и с научной степенью, ну и, конечно, поправиться.
Глава 43
Встречи с лазером
1
Стоит отдельно рассказать о том, что такое облучение. Сначала мне сделали «контрастную» капельницу и компьютерную томографию, и по итогам нанесли на тело круги с крестами внутри - мишени. Эти мишени нельзя смывать и уже месяц они у меня на бедрах и на животе. Они служат для того, чтобы фиксировать человека все время в одном и том же положении.
Для радиотерапии нужно спуститься в подвал нашего онкоцентра на минус второй этаж и долго идти по мрачным, запутанным, плохо освещенным коридорам. Это похоже на фильм ужасов, а я просто как терминатор. Наконец я нахожу нужный зал ожидания.
Как правило, там уже сидит несколько таких же несчастных, как и я, бывает, что внешне они сильно изуродованы раком: опухоли раздувают лицо или шею так, что люди не могут говорить. Другие выглядят непримечательно, но сильно кашляют или задыхаются. У третьих на голове тюрбан, и я понимаю, что они параллельно проходят химиотерапию, также, как и я.
Я стараюсь не смотреть по сторонам, потому что немножко страшно - открываю книжку или листаю журнал. Сидеть я не могу, поэтому стараюсь незаметно встать в уголке и не привлекать внимания.
Меня вызывают, я переоблачаюсь в кабинке в «костюм чернобыльца», на самом деле это синий бумажный халат с завязками. Я прохожу мимо экранов с изображением моих тазовых костей. Виден контур воздействия лазера. Метастазов не видно, но все равно страшно, я отворачиваюсь и иду за санитаром в большой зал с лазером по имени «Вариан». Контур лазера обклеен картинками из жвачки Love is.
Меня, как космонавта, кладут в «лежачее кресло» и фиксируют сообразно нарисованным на мне мишеням. Я скрещиваю руки на груди. Медсестры выходят из помещения. Загорается красная сигнальная лампа «радиоактивность».
Огромный лазер оживает и начинает приближаться ко мне. Он медленно вращается вокруг, наконец, находит нужную позицию и замирает. Раздается резкий сигнал. Я закрываю глаза, начинаю читать «Отче наш». Лазер снова перемещается вокруг. Такое ощущение, что он рассматривает меня. По потолку идут красноватые лучи.
Снова сигнал. Иисус, сын Давидов, помилуй мя. Исцеление слепого.
Через несколько минут зажигается зеленая лампа и в зал входят медсестры. Они освобождают меня из космического кресла, и я отправляюсь обратно в кабинку менять костюм чернобыльца на обычную одежду.
У меня уже было семь встреч с лазером, осталось еще десять. Посмотрим, сможет ли он убить клетки, разрушающие мои кости, и избавить меня от боли. Если повезет, то я наконец перестану пить пачками морфин и смогу нормально ходить.
Иисус, сын Давидов, помилуй мя.
2
Bчера мне сделали очень болезненную капельницу, и у меня болят кости и, видимо, температура, тошнота и головокружение. Приходили подружки, но мне было очень сильно плохо под конец, и я даже не могла говорить и открыть глаза. Тем не менее, несмотря на слабость, я потратила больше двухсот евро на интернет-шоппинг - купила себе бриджи, блузку, белую кружевную майку от Нина Ричи аж за шестьдесят пять евро (но она изначально стоила двести), а еще, а еще !!! красивые часы. Я собой просто горжусь, потому что это все очень нужные вещи, а я красивая женщина и все такое.
Kо мне снова приходили католики! На сей раз сообщить, что едут в Ниццу и будут молиться за меня в храме Святого Николая. Я расчувствовалась и решила, что была к ним несправедлива.
3
Завтра меня все же переводят из больницы в рядом расположенную богадельню, и я буду четыре раза в день ходить через улицу за едой и на облучение. Я злюсь, потому что не чувствую в себе сил несколько раз в день одеваться и идти, не понимаю, как я буду есть в столовой, если не могу сидеть, и боюсь простудится.
В богадельне также нет интернета и медсестер. Но врачи считают, что я в полной форме и могу вообще отправляться домой хоть завтра - больнице нужно место, а страховой компании дорого платить за госпитализацию.
В последнее время вся энергия у меня и так уходит в основном на то, чтобы ругаться с врачами и объяснять им очевидные вещи. Например, сейчас полночь, а я составляю жалобу на своего лечащего врача, которую не могу составить уже полтора месяца. Поэтому сил снова ругаться и умолять дать мне спокойно сделать вторую химию и закончить облучение у меня уже не осталось, и я стала паковать вещи. Мне просто интересно будет посмотреть в глаза врачам, если я все же заболею от этих перегонов по улице в минус десять.
Ну да ладно. Как говорится, не нравится - отправляйся болеть в Москву.
4
Когда я только узнала о болезни, я подумала, что это шанс для нас обоих: мне – простить и исцелиться от физического недуга, а Никите – снискать прощения и исцелиться от духовного недуга, который его поглощает. Но пока похоже на то, что мы оба тонем, каждый в своем. Я представляла, что вот я заболела, он приедет не только помочь мне справиться с раком, но и поговорить обо всем об этом. А потом поговорит и увидит, что совсем напрасно делал мне так больно, и что я - хорошая. А дальше - или я трогательно умру в его объятиях, и он будет меня хоронить и грустить, и скучать по мне, или наоборот - чудодейственно исцелюсь, и мы поженимся, и у нас будут дети, несмотря на отрицательные прогнозы медиков.
Я упрекаю Никиту даже в том, что он мало обнимал меня, когда мы были вместе. Он уносился в мысли о своей девушке, или о, бог знает, ком еще, и отталкивал меня, говорил:
- Мне жарко, я не высыпаюсь, не мешай, я сейчас уйду спать в другую комнату.
А ведь если бы он обнимал меня, он бы обязательно заметил опухоль у меня в груди. Я удивилась, как я сама ее не замечала!
5
Мне все казалось, что ниточка судьбы нас куда-то выведет. Что моя болезнь – это некое событие, которое развернет в нужную сторону. Но все выглядит так, как будто ниточка судьбы привела к помойке. И вот это пережить труднее всего. Легче умереть, чем представить, что человек, которого я почитала за ангела, обернулся мусорным баком.
Я думаю, что прощение, как и любовь – от бога. Этим вещам нельзя «научиться», самостоятельно такого плода не вырастить. Меня лечат облучением и химиотерапией, а мне просто нужно какое-то слово. Подобно «Прощаются тебе грехи твои, чадо» - и человек исцеляется. И вот этого слова я не слышу.
Мне бы написать Никите о том, что творится со мной, но все так и тянется изо дня в день. Я думаю: «Он позвонит. Нет, он приедет. Мы поговорим, он обязательно услышит меня».
Глава 44
Признаки жизни и борьбы
1
В онкоцентре я приметила мальчика, который облучается примерно в одно время со мной. Я обратила на него внимание оттого, что при минус десять он ходил по улице в шортах, но в теплой шапке. Ему очень хотелось говорить, но с ним почти никто не разговаривал. Вчера мы оказались с ним в зале ожидания один на один и мне было не отвертеться. Мы обменялись «сава тре бьенами», и он заявил мне:
- Я расскажу тебе свою историю.
Протестовать было бесполезно, и я сделала вид, что внимательно слушаю. Пацан рассказал мне, что у него обнаружили огромную опухоль в мозге, которая быстро росла, в итоге она стала задевать зрительные, речевые и двигательные центры и он перестал видеть, говорить и ходить. У него также пропал глотательный рефлекс, питание через зонд. Оперировать никто не хотел, так как бесперспективняк и смерть на операционном столе.
И вот нашелся врач. Консилиум рекомендовал укоротить опухоль, чтобы она не давила на жизненные центры мозга. Удалять ее совершенно было опасно, так как она была слишком большая. Хирург рискнул и удалил всю опухоль. Мальчик даже снял шапку и показал мне шрам на затылке.
Было ощущение, что он наверстывает все те недели, когда был парализован и молчал. Ему хотелось двигаться, говорить, смотреть. При этом в его активности было что-то неестественное. И я не поверила его историю. Решила, что парень не то чтобы врет, но видимо у него какая-то мозговая травма и он не в себе. Я вежливо дослушала, задала пару дежурных вопросов и к моему огромному облегчению меня вызвали в кабинку.
На другой день я расспросила про интересного пациента своего массажиста, и тот подтвердил, что именно так все и было. И что буквально пару месяцев назад парень был полным овощем без надежд и перспектив, а сейчас двигается, говорит и собирается восстанавливаться в университете.
Надеяться нужно всегда. Меланома – это не опухоль мозга, и у меня чистые легкие, печень, а как выяснилось недавно, еще и яичники. Я не зря три недели назад рыдала и кричала на врачей, пророчащих мне бездетность. На этой неделе, после полугодового перерыва у меня наступили критические дни. Причем я так отвыкла и меня так зомбировали, что только на второй день я поняла, что это, и только на третий сообразила, что нужно делать.
Я убедилась, что мой организм борется изо всех сил, даже когда врачи говорят, что шансов нет. Когда я рассказала врачу, она сказала, что даже при ее большой практике критические дни после химии - огромная редкость и большая удача, и что у меня обязательно будут дети без всякого замораживания яйцеклетки.
Осталось долечиться и найти мужа. Но это так странно и даже до слез трогательно – видеть в почти не принадлежащем тебе теле, ничего не чувствующим под воздействием лошадиных доз морфина, исколотом иголками, с вшитым катетером в одной груди и огромной окаменевшей опухолью в другой, какие-то признаки жизни и борьбы.
2
Мне уже надарили столько нужных и прекрасных подарков, что я совершенно без преувеличения могу открыть музей. Вчера я получила посылку из России, мне прислали икону Пантанасса, которую я очень давно ждала, она помогает больным раком.
Еще в посылке был чай со вкусом молока - просто что-то потрясающее. Вообще в болезни меня радуют такие мелочи, которых я раньше не замечала. Я стала гораздо более счастливой сейчас, потому что вокруг много любви. Я даже не расстроилась оттого, что таможенники высыпали половину чая при досмотре. Главное, чтобы они хотя бы сами его выпили, а не просто высыпали в мусор в поиске наркотиков.
3
Вчера я условно покинула больницу (потому что все равно я буду туда таскаться каждый день на скорой еще полторы недели). Но все-таки, все-таки, это огромное ура и наконец-то! Два месяца без десяти дней, уфф.
Чтобы отметить, я немедленно отправилась с коллегами на ежегодный Гала-вечер нашего университета, где явила миру глубочайшее декольте, обнажающее вшитый в ключицу катетер, но вечер был веселый и мою маленькую инсталляцию никто не заметил. Я была на каблуках, хотя от морфина, усталости и болей меня покачивало, но этого тоже никто не заметил.
Самым смешным была ремарка коллег по пути домой:
- Если бы не ты, мы бы, конечно, вернулись гораздо раньше.
При том, что изначально все строилось вокруг:
- Ну ты же долго не выдержишь, так что как устанешь, ты сразу скажи.
Хотя, на мой взгляд, мы и так вернулись рано - в час ночи. Последним забавным впечатлением были парень и девушка, победившие в номинации "пара года", которые шумно ругались и чуть ли не дрались на пустынном паркинге. Преподавателей, к моему большому облегчению, не номинировали. Мои студенты висели на мне и уверяли, что я просто замечательная.
4
С пятницы я нахожусь в огромном трехэтажном доме своей коллеги, и мне здесь так хорошо. Сегодня я купила много садовых растений, чтобы высадить во дворе в подарок детям, ну и заодно большой букет цветов себе. На все потратила пятьдесят евро. Но если кипарисовый куст стоит семь евро, как его можно не купить?! Купить, а потом думать, куда сажать?
5
Приезжала подруга Душка из Парижа, она купила продукты и приготовила еду на ближайшее время, немного растрясла меня и взбодрила. Ее, без всяких шуток, по паспорту зовут Душка. Даже не знаю, что смешнее - моя подруга Хули или моя подружка Душка, но они обе прекрасные.
Не успела Душка улететь обратно, как позвонила рыдающая мама - она узнала о смерти своей старшей сестры. Я сказала, что не могу говорить. Понимаю, что ей тяжело переваривать эту новость, но у меня завтра вторая химия, а я уже сегодня падаю от усталости.
Глава 45
Загадочные приключения куриного супа
1
Вторая химия прошла менее удачно, чем первая, и я сникла морально и физически. Начисто пропал аппетит, начались приступы тошноты. Мысли о еде вызывали отвращение. Подумав, я пришла к выводу, что единственное, что я могла бы затолкать в себя - это куриный бульон. Но кто же мне его сварит? Я и сама-то не умею варить правильный. Да к тому же, я находилась в доме своей коллеги совершенно одна. Я решила попросить Дамиана купить мне курицу и вечером попытаться сварить самой.
Неожиданно ко мне зашла соседка - мадам Брюн, бабушка лет под девяносто.
Я сначала отнеслась к ней настороженно, потому то боялась, что она будет болтать и отнимать мои силы. Мадам Брюн отдала доставленную в мое отсутствие посылку, очень внимательно меня осмотрела и спросила, есть ли у меня еда. Я вежливо сказала, что все есть. Ну не буду же я рассказывать случайной бабке, что меня мутит после химии, и у меня нет куриного бульона. И тут мадам Брюн как будто бы прочитав мои мысли, сказала:
- А я тут сварила куриный бульон. Хочешь налью тебе тарелочку?
Я решила, что отказываться просто глупо, и немедленно согласилась. Мадам Брюн засуетилась и тоже как будто бы обрадовалась, что найден желающий съесть ее бульон. Бульон был немедленно передан мне.
Он оказался как раз таким, как я мечтала: с тертой морковкой, без лука и с мелкой вермишелью. Как только эти французские бабки его делают? В российском понимании куриный бульон совсем другой, более наваристый и чаще с яйцом. Но мне хотелось именно французский куриный бульон с вермишелью.
На следующий день я позвонила мадам Брюн по телефону под каким-то предлогом. Однако, действительной целью было разведать, не будет ли мадам Брюн варить бульон. Мадам Брюн действительно собиралась варить бульон, и предложила мне тарелочку. Я поблагодарила и сказала, что моя подружка зайдет, так как у меня нет сил спуститься с лестницы.
Однако, когда моя подружка принесла мне бульон от Мадам Брюн (все тот же замечательный, с морковкой и вермишелью), ее лицо было суровым, и она стала делать мне внушение. С ее слов получалось, что я чуть ли не на улице набросилась на пожилую женщину и принудила ее варить мне бульон.
Я боялась, что бульон заберут и я опять останусь голодной, и вцепилась в него обеими руками. Вслух я высказалась в духе Pulp fiction и "отсутствия вывески про дохлых негров", и отметила, что я попросила ее всего лишь забрать у соседки бульон, но я не спрашивала ее о том, насколько это удобно, правильно и корректно.
Если честно, мне было так плохо, что, если бы даже мое поведение было невежливым, я все равно согласилась бы на бульон. Но я не чувствовала на себе никакой вины, так как мадам Брюн предложила его мне совершенно добровольно. В итоге мы чуть не поругались с подругой.
На следующий день я рассказала это своей коллеге, и та заверила меня, что они уже много лет соседи мадам Брюн и та только и живет тем, чтобы помогать людям. В особенности она любит навязывать всем свой куриный бульон, и соседи уже не знают, куда от нее деваться, потому что его никто не ест, а она все время его всем предлагает.
А в действительности просто бог увидел мои страдания и пожалел меня, послав мне мадам Брюн, чтобы я не умерла от истощения. Недаром мне показалось, что, когда мадам Брюн внимательно осматривала меня, у нее в глазах промелькнуло что-то от моей бабушки, какой-то внутренний свет или любовь. Может быть, этот свет есть у всех пожилых людей, а может быть, она свои датчиком распознала - "свои" - и получила сигнал. Как-будто бабушка пожалела меня и пришла с небес покормить.
2
Вчера мне вздумалось с утра принять душ, но именно в момент, когда я вспенила шампунь у себя на голове, в комнату вошла врач. Она стала стучать в дверь душа, которую я к счастью закрыла изнутри на замок. Я растерялась, так как была совершенно раздетой, мокрой и не готовой к осмотру. Я не открывала, врач вылетела из моей палаты, хлопнув дверью.
Медбрат изобразил обиженное лицо, когда вошел в палату в то время, как я прослушивала автоответчик, и я осмелилась не вытянуться по струнке, а кивнуть ему и дослушать сообщение. Впрочем, автоответчик слушать тоже оказалось делом опасным.
Во-первых, пока я слушала свои девять не прослушанных сообщений, мне позвонили и оставили еще два новых. Последним шло сообщение моего научного, что он не может мне дозвониться, но уже практически на подступах и «сейчас зайдет». Сообщение было неактуальным, потому что он зашел, именно в тот момент, когда я в трусах направлялась к ванной смывать с лица маску из белой глины. Научник тактично вспомнил, что забыл в машине «один важный документ», и немедленно вышел.
3
В пятницу мне сказали, что в понедельник меня перевезут в санаторий. В понедельник, что в санаторий меня решили не отправлять, но во вторник перевезут в другую больницу до пятницы, потому что в пятницу начнется лечение и меня снова вернут в онкоцентр. Во вторник – то есть сегодня – я собрала вещи и сидела на чемоданах до трех часов дня. В три мне сказали, что перевозить меня будут не сегодня, а завтра.
Переезжать на два дня в другую больницу кажется мне очень "осмысленным" и важным шагом, но я не нашла в себе сил снова ругаться и доказывать очевидные вещи. Можно сказать, что я опустила руки, тем более что все выходные у меня держалась температура тридцать восемь и пять, причину которой врачи определить не смогли и, соответственно, ничего по этому поводу не предпринимали.
Глава 46
Важный химический элемент
1
Ты родился в день моих именин, и я решила, что ты мой ангел. Ангелы светоносны, и на них белые одежды. А ты спросонок розовый, коричневый и теплый, в твоем шкафу «дорогой casual», а в голове – полный хаос. И вместе с этим ангел несет благое слово, и через это слово в людях загорается свет. Если от одного взгляда на тебя во мне замыкается какая-то невидимая электрическая цепь и я свечусь изнутри, может быть, ты все-таки ангел? Мне кажется, что достаточно обнять тебя, вдохнуть запах твоих волос, - и я исцелюсь от любой самой страшной болезни. Неужели во мне отсутствует какой-то важный химический элемент, который занимает свое место, когда ты прижимаешь меня к себе?
2
Бог милостив к Никите: его не выбрали на второй срок!
3
Предвкушая выписку, я решила организовать дома вечеринку и пригласить всех, кто навещал меня в больнице. К моему огромному удивлению, в списке оказалось шестьдесят два человека!!! То есть за те неполные три месяца, что я в больнице, ко мне пришли шестьдесят два человека! Это стало для меня открытием и одновременно счастливым числом. Такая поддержка просто обязывает меня выздороветь.
4
Я не люблю, когда мне врут, но от правды я тоже устала...
Во время болезни мне не раз приходилось сталкиваться с людьми, которые хотели помочь и стремились сделать как лучше, но в итоге очень сильно меня расстраивали. Основной ошибкой было убеждение, что именно они знают, что для меня лучше.
В самом начале госпитализации, в январе, мне пришлось перенести много семинаров. Часть отдали другим, часть семинаров просто отменили. У меня остались еще мартовские и апрельские занятия по анализу данных со студентами, получающими второе высшее образование. Я уже вела эти лекции в прошлом году, это было трудно, но очень интересно.
Несколько раз я писала секретарю и декану о том, что выписываюсь и полностью готова к занятиям, чтобы они не волновались, все идет по плану. Ответов не было. Ближе к делу я забеспокоилась и позвонила секретарю. Она бесцветным голосом посоветовала связаться с деканом. Статус семинаров оставался неясен: то ли отмена, то ли перенос. Я была в недоумении. Декан на звонки и мейлы не отвечал.
Все прояснилось, когда я поговорила с коллегой, у которой жила неделю после выписки. Она призналась, что говорила с деканом и они решили сделать так, как мне лучше, то есть - освободить от занятий. Когда я возмутилась, она стала говорить, что я в моем состоянии не могу вести лекции в группе из тридцати человек, что «а вдруг я не смогу встать утром с кровати», «а вдруг в университете начнется пожар, и я не смогу вывести студентов из здания», «а вдруг мне станет плохо во время занятий».
К сожалению, в университетах и аспиранты, и приглашенные преподаватели дерутся за лишние часы, и в ход идут любые методы, в том числе и «помочь больному коллеге» и «выручить», взяв его семинары себе. Когда я стала протестовать против дискриминации меня из-за болезни, мне сказали, что я «всего лишь аспирант», и целиком и полностью завишу от своего начальства, которое если захочет – даст мне вести занятия, а захочет – не даст. Что на моем уровне муравья я должна делать, что сказали, и не высовываться.
Меня как будто заживо похоронили, хотя я еще не умерла, лишили права на труд, заклеймили моим диагнозом, и все это под соусом «Тебе так будет лучше». Мне стало от этого не лучше, а гораздо хуже. Вернее, очень горько.
Вообще я досадую, что в который раз нарываюсь на собственной честности. Получается, что если бы я не сказала честно о своем диагнозе, то семинары были бы моими. Просто сейчас пойдет распределение нагрузки на следующий год, и будет обидно не получить интересных часов лишь потому, что кто-то вовремя пустит информацию о том, что я неизлечимо больна и еле стою на ногах.
5
Я недовольна качеством и количеством переведенного текста, делюсь своими переживаниями с коллегами. Коллеги:
- Ты же на лекарствах, морфин ослабляет внимание, ты не можешь быть также производительна, как в обычном режиме.
Я:
- Я уже три месяца на морфине, для меня это давно стало «обычным режимом». Хотя, пожалуй, вы правы, когда я переводила, у меня была температура тридцать девять.
Коллеги (хором):
- И ты в таком состоянии переводила?!
Я:
- Но у меня уже три дня температура, что же мне теперь, все бросить и лежать как бревно?! Так и с ума можно сойти!
Коллеги (выдыхая):
- Все-таки профессор был прав, когда сказал, что понимает, почему русские выиграли войну.
6
Профессор сказал, что понимает, почему русские выиграли войну, когда я в самом начале болезни била себя в грудь и убеждала его, что отпрошусь из больницы и всенепременно проведу все свои семинары, а на вопрос «вам же будет больно стоять», ничтоже сумняшеся ответила:
- Я перед семинаром приму побольше морфина.
7
Перечитав свой перевод, я поняла, что с температурой мне лучше не переводить. Там просто какой-то «Сон разума порождает чудовищ», и они танцуют танец с саблями на бумаге. Или из бумаги». Хотя в некоторых случаях я слишком зацикливаюсь.
8
Мои планы на март разрушились. Я выписалась в середине февраля из больницы с тем, чтобы до конца месяца пройти все сеансы облучения и в первых числах марта отбыть в санаторий, приходить в себя и заниматься диссертацией, а в конце марта вернуться в Тулузу вести свои семинары по анализу данных.
На свободе мне удалось погулять чуть больше недели. Правда, за это время я успела побывать на Гала-вечере университета, написать кейс-стади на французском языке и отправить его на конкурс, принять подружку, приехавшую из Парижа, пройти второй курс химиотерапии, простить Никиту, заняться садоводством и посадить кучу цветов, испечь горку блинов и съесть их со своими друзьями и с хозяевами дома.
Однако, в Прощеное воскресенье мне стало очень плохо и пришлось снова вызывать скорую. Меня отвезли обратно в больницу, из которой я выписалась неделю назад. Санаторий отменился сам собой, врачи не могли понять, почему у меня такие сильные боли. В итоге мне сделали внеплановое сканирование, которое показало, что химиотерапия не только не прекратила развитие болезни, но даже не смогла приостановить рост метастазов, которые проникли в легкие, печень и желудок. Врачи схватились за голову и выяснили, что моя опухоль имеет генетическую аномалию и химиотерапия здесь бессильна.
В итоге меня снабдили таблетками, предназначенными именно для лечения такого рода аномальных опухолей, и выпихнули меня в хоспис, где мне предстояло провести в слезах и печали две недели, пока меня снова не отпустят домой. Не успела я приехать в хоспис, как мне через катетер занесли какой-то микроб, в итоге температура сорок и антибиотики в течение трех недель.
9
Домой - это очень условное выражение применительно ко мне, так как пока я была в больнице, коллеги перевезли меня из одного общежития в другое, и теперь мой «дом» - это комната, которую я никогда не видела, в здании, в котором я ни разу не бывала, заполненная коробками с моими вещами.
Мой выход назначили на среду, и как раз должна была приехать из Парижа моя подружка, чтобы помочь мне обустроиться на новом месте, ну и просто поддержать. Но ее напугало известие о наличии микроба у меня крови, и под каким-то предлогом она отказалась.
Конечно, из шестидесяти двух человек найдется тот, кто поможет, но я загрустила, так как одно дело, когда друзья приходят и уходят, другое дело, когда друг остается рядом, и его можно позвать ночью, если страшно, попросить помочь одеться, когда утром все нестерпимо болит, можно позавтракать вместе, можно попросить его сходить в аптеку или на почту, можно вместе посмотреть кино, можно поплакать, а он обнимет и посидит рядом.
В любом случае, я рада выходу на свободу, и у меня планов громадье, были бы только силы. Еще дома ждет посылка из Москвы со шпротами, икрой, масками для лица и плюшевым бегемотиком, преданным Никитой. Надеюсь, что, увидев этого бегемотика, я не умру от разрыва сердца и не утону в слезах. Впрочем, умереть от разрыва сердца не так страшно, как медленно сгорать от рака.
10
В апреле, если все будет складываться нормально, ко мне приедет мама. Я радуюсь ее приезду и очень его боюсь, потому что приезд задумывается, как помощь мне, но как бы вместо этого мне не пришлось успокаивать, развлекать и поддерживать свою маму. Не буду скрывать, что в последнее время мое настроение упадническое, и что я много плачу. Я почти не верю в то, что поправлюсь.
11
С другой стороны, я не могу представить, что я умру. Так и подвисаю между небом и землей и разговариваю с пузырьком оранжевых таблеток, объясняя ему, что на него вся надежда, и умоляю мне помочь.
12
Из хороших новостей: моя статья принята на самую престижную европейскую конференцию по маркетингу! Причем в самой распонтованной секции «Инновации и разработка новых продуктов». Я до сих пор не могу прийти в себя от удивления и шока. Я написала ее "на коленке", в ноябре, по мотивам своей диссертации. Получается, что, если мое выступление будет успешным - это, фактически, зеленый свет для защиты. Мой французский научный пришел в такой восторг от этой новости, что даже звонил мне, чтобы поздравить.
А когда я сказала, что у меня упадническое настроение, и что я много думаю о собственных похоронах, он заорал:
- Какие похороны?! А кто будет выступать в Лиссабоне?!
Он ни на минуту не сомневается в моей способности добраться до Лиссабона и выступить, и сразу же подписал мне согласие на финансирование. Хотя деньги для нашей кафедры не маленькие, и он мог бы, теоретически, сказать: «А вдруг в день вылета вы не сможете подняться с постели», «А вдруг вам станет плохо во время выступления», «Нет, я не могу так рисковать, поймите меня».
Методология и дизайн исследования полностью повторяют русскую диссертацию. Моя кафедра стратегического маркетинга, возможно, будет присутствовать на этой конференции и будет посрамлена. Впрочем, этим людям везде божья роса. Думаю, что даже презентация моего подхода на таком серьезном европейском уровне не убедит их в том, что я могу и должна выйти на защиту. Для них я всегда буду муравьем. Впрочем, я и есть муравей. Я представляю: маленький бледный муравей с большими глазами и русским акцентом вещает именитым маркетологам и титулованным академикам про лид-юзеров и виртуальные фокус-группы. Мне задают вопросы, я что-то лепечу и уползаю в свой муравейник. Конечно, очень страшно. Заранее хочется провалиться сквозь землю. Но надо значит надо, так что в Лиссабон все-таки придется приползти.
Глава 47
Умиральня
1
Я отказалась ехать в санаторий, так как у меня продолжались сильные боли. Но в онкоцентре долго не держат, в итоге меня отправили в другую больницу, в отделение с таинственным названием «Soins palliatifs» (паллиативная помощь), многократно повторив:
- Только ничего такого не подумайте, Вы там просто немного полежите, там сильные специалисты по снятию боли, а потом вам станет легче, и Вы отправитесь домой.
Я не понимала слово palliatif, но предвидела, что если заупрямлюсь во второй раз, меня выпишут в буквальном смысле на фиг. Поэтому я собрала вещи и переехала. Вернее, меня перевезли на скорой.
Когда я приехала, оказалось, что эти "Soins palliatifs" не что иное, как хоспис при той самой больнице, где я лежала в январе.
Я назвала его «умиральня». В нем всего десять палат, больные здесь ооооочень тяжелые, все лежат подооооолгу, медперсонала мнооооого, есть геронтоооологи, команда по снятию бооооли, онкоооологи, психоооологи – куда ж без них, косметоооологи, и прочие оооологи.
Во всех палатах антипролежневые кровати для лежачих больных, кровати оснащены подсвечивающимися колесами, мотором и спецматрасом, и этот матрас постоянно шумит как бешеный, вздыхает, кряхтит и движется, заставляя тело двигаться в такт. Мне такой матрас категорически не подошел, и я сплю на гостевой кушетке, которая тоже есть в каждой палате и слава богу, не двигается.
2
С матрасом все оказалось, тем не менее, очень сложно, потому что днем я работаю на нем, от шума вставляя беруши, но все равно слышно, и когда на третий день у меня поднялась температура тридцать девять, мне показалось, что матрас (вернее, мотор) ритмично выстукивает Deep Purple. В этот момент я, наверное, впервые всерьез испугалась за свое психическое здоровье на фоне длительного приема морфина и иже с ним. Впрочем, сомневаться в своей адекватности мне придется еще не раз, но об этом позже.
3
Несмотря на очевидный технологический прогресс и ошеломляющий комфорт, впечатление от хосписа, как бы он там ни назывался, очень тяжелое. Потому что люди сюда приходят умирать, и в каких бы комфортных условиях это ни происходило, смерть остается смертью. Все равно чьи-то родственники рыдают у меня под дверью в коридоре, все равно кто-то задыхается от кашля в палате справа, все равно кто-то стонет и кричит не своим голосом в палате слева, все равно выйдя на кухню вскипятить чайку я встречаюсь взглядом с людьми, которые уже так близко к смерти, что на нее похожи, и я улыбаюсь им (а когда я растеряна или напугана, то всегда улыбаюсь) и выдыхаю «Салют, сава», одергивая себя: «Завтра ты можешь быть на их месте, поэтому перестань опрокидываться лицом и веди себя естественно, а не так, как будто в комнате покойник».
4
Мне трудно поверить, что я скоро могу умереть, и я кричу врачам:
- Я приехала сюда на умереть с комфортом, а встать на ноги и снова вернуться к жизни, поэтому я отказываюсь прерывать прием Vemurafenib(Вемурафениб) - это моя последняя надежда, даже если вам кажется, что это он дает температуру, пусть лучше у меня будет температура, чем эти страшные, страшные, страшные боли и метастазы по всему телу.
Врачам неудобен пациент с температурой, здесь так не принято, больной должен быть вежливым, послушным, прохладным или холодным, но не горячим ни в коем случае. Врачи топчутся вокруг и говорят:
- Мадам не в себе, у мадам жар, она не понимает, что говорит, давайте мы пришлем вам психиатра.
5
Я снова кричу и ссылаюсь на пункт в правах пациента, согласно которому можно отказаться от любого предложенного варианта лечения.
- Не вы мне выписали этот препарат, не вам его и отменять.
Заставляю звонить в онкоцентр и консультироваться с моим лечащим врачом. Наконец врачи пятясь выходят из палаты, у меня садится голос, и я сильно плачу, мой ведущий врач из онкоцентра подтверждает, что препарат прерывать нельзя, врачи из анализа крови видят, что мне занесли микроб через катетер, к моим горстям таблеток добавляются антибиотики, а мне три раза в день ставят капельницы – теперь уже в вену.
То, что все это происходит в неродной среде на чужом языке, усиливает ужас. С высокой температурой и сильной болью, вместо того, чтобы плакать и кричать по-русски, надо складывать чужие слова в предложения и пытаться выговорить их, едва артикулируя пересохшими губами, отвечая на вопросы незнакомых людей, которые почему-то говорят с тобой по-французски.
6
Бред закончился. Температура спала.
7
Однокурсник принес мне двадцать разноцветных махровых тюльпанов, и в палате зазвучал запах праздничной Москвы Девятого мая, нахлынули воспоминания о поездках к бабушке и дедушке, когда все сидели за большим столом, пели военные песни, ели салат оливье, шпроты и бабушкины пирожки, а вечером гуляли по набережной и смотрели салют.
Почему же все вокруг говорят по-французски? Наверное, мы проходим по набережной мимо здания «Нормандии-Неман», и под руководством дяди Вовы, который учил в школе французский язык, скандируем «Вив ля Франс! Вив ля виктуар!»
Снова поднялась температура.
8
В палату входит психолог, при одном взгляде на которую я понимаю, что если еще раз встречусь с ней глазами, то умру в сильных муках, довольно быстро, причем не в хосписе, а в психиатрической больнице. Бывают такие люди, которые сливаются со стенами. И вот, этот рулон выцветших обоев отлепляется от стены, садится передо мной на стул, улыбается и спрашивает «как ваша сава», причем на французском языке.
Температура спала. Бред прекратился. Рулон обоев исчез.
9
Кстати о спецэффектах. Мой новый суперпрепарат, спаситель и друг Vemurafenib обладает длиннющим перечнем спецэффектов! Он еще не прошел все этапы лицензирования, не получил autorisation de mise au marched (разрешение на продажу), его нет в аптеках, но клинические испытания пройдены успешно и лекарство выдают больницам по специальным персональным разрешениям для каждого конкретного случая. Мое досье было быстро одобрено, и мы получили волшебные оранжевые таблетки размера XXL.
Так вот, волшебный препарат запрещает любой контакт с солнечными лучами и настаивает на том, чтобы все тело было полностью закрыто. Во Франции запрещены мусульманские костюмы, которые открывают только глаза, а мне бы такой очень пригодился: я бы сэкономила кучу денег на солнечных очках и солнцезащитных кремах. Впрочем, огорчаться не стоит: еще из Москвы я привезла смешные шапочки, береты и красивые платки, и еще их не носила. Ну а в целом – температура спала окончательно и бесповоротно, но не до точки замерзания, так что я пью лекарства и лежу на матрасе.
Глава 48
Дохлые лошади
1
Мое текущее состояние можно описать словом «бесперспективняк». Вокруг дохлые лошади, я пытаюсь их оживить, и сама становлюсь дохлой.
2
Сегодня я собралась пообедать с друзьями. Мы созвонились, я поняла, что часы переведены и что мне надо собраться за пятнадцать минут. Собралась! Друзья приехали, я села в машину, но вспомнила, что забыла принять лекарства. Мы вернулись, долго искали, где запарковаться, наконец поставили машину и зашли ко мне. Однако, приняв лекарство, я вспомнила, что через полчаса придет медсестра ставить мне капельницу. Друзья опечалились и уехали обедать без меня, а я обедала вторничным пирогом со шпинатом, который, наверное, все-таки правильнее было выбросить. Но мне не грустно и не обидно, потому что все равно нет ни сил, ни аппетита, плюс еще много других нюансов. Впрочем, завтра мне надо обедать с президентом моего университета... Надеюсь, что у меня получится более гармонично вписаться в обед, чем сегодня!
3
Я все мучилась по поводу маминого приезда: сомнениями, сбором документов, отправкой, бронированием билетов... В итоге мама так и не вышла из запоя, и видимо в визовый центр не поедет, что было довольно предсказуемо, но мои фантазии о том, что мама поправляет мне одеяло и заботится, не давали мне покоя. В итоге я в слезах прокричала в трубку:
- Не смей использовать мою болезнь как повод для выпивки! - и потом долго билась в истерике на тему: «Ах, мне не дают спокойно сдохнуть».
Но в самом деле, мне так противно от того, что даже в такой ситуации мама все разворачивает на себя:
- Ах, я так несчастна: у меня дочь умирает - буду бухать и всем выносить мозг.
Впрочем, это тоже все было предсказуемо. Хоть бы что-нибудь новенькое, ну хоть самую малость! Отец Роже на это задумчиво сказал: - Мы не выбираем две вещи в жизни: родителей и момент своей смерти.
4
Вишенкой на торте сегодня вечером стал мой мексиканский бойфренд, который долго умолял встретиться, так как ему «очень плохо», а потом рыдал у меня на плече, так как расстался с девушкой, которой изменял со мной.
Все-таки мир действительно чуден и разнообразен, и такого поворота я не ожидала, ну вот уж совсем никак. Чтобы я совсем не тронулась рассудком, мексиканец принес мне пирожные альфахоры.
Дохлые лошади оживают, и их кажется пора пристреливать.
5
Я: Почему моя жизнь дала такую трещину?
Гррр: Не трещину совсем, а другое направление.
Я: А если я умру, как же мы будем с вами переписываться???
Гррр: Наверное, это станет гораздо легче - более совершенные средства связи. Не горюйте!
Глава 49
Трещина
1
На самом деле трещину дала не только вся моя жизнь, но и рука. Вернее, перелом в верхней части руки, и мне наложили бандаж. Это так тяжело при моей и без того сниженной мобильности. Сначала я рыдала решив, что мои кости начали рассыпаться до полного разрушения и мне ничего не поможет. Плакала ужасно. Потом я успокоилась и вспомнила, что сломать плечевую кость может даже здоровый, человек. А от морфина я не почувствовала боль. Так что рак - не при чем.
2
Сейчас приедет подружка и неделю будет мне помогать, а там может быть придет еще какая-то помощь. Главное с одной рукой получаются такие неожиданные кульбиты: например, я сделала просто офигенную укладку. Но очень трудно печатать, тем более что у меня не подписаны клавиши... Надеюсь все-таки я не сломаюсь так легко, как моя рука.
Ну так хочется выкарабкаться, просто вот вопреки всему!
3
Я все-таки потеряла свой единственный золотой браслет. В выходные он соскользнул в унитаз, но я мне удалось достать его. И вчера он тоже был на мне, судя по фото. Может быть, еще найдется, если упал где-то дома, но тогда надо будет его спрятать, потому что у меня стали совсем тоненькие ручки и даже кольца иногда падают.
4
Ситуация запутывается все больше. Сегодня я поехала на консультацию к травматологу. Травматолог подергал меня за ногу и отправил на рентген. Я еле нашла нужный кабинет, так как слезы застилали глаза. Рентгенологи посмотрели на меня очень удивленно, но не стали приставать с расспросами. Я вернулась к травматологу, тот посмотрел мои снимки и сказал, что переломов в ноге нет, но кости тазобедренного сустава тоже разрушаются от рака, это видно на снимках. Я всплеснула руками, и травматолог очень удивился, когда увидел, что я спокойно верчу сломанной рукой во все стороны.
Но насладиться хорошей новостью мне не удалось, так как травматолог ничтоже сумняшеся объявил, что в ближайший понедельник будет оперировать меня, причем сразу и плечо, и ногу, и что установит в них укрепляющие штифты, чтобы я полностью не развалилась.
Я стала объяснять, что я только закончила капельницы с антибиотиком, что я в процессе химиотерапии, что надо поговорить с моим онкологом. Травматолог отвел меня к анестезиологу. Я поговорила с анестезиологом, сдала кровь и сделала снимок легких, а потом ушла, подобно Карлсону пообещав вернуться.
Но я точно не буду делать никаких операций, пока не встречусь с онкологом.
Тем более я хочу узнать, откуда у меня метастазы в плече и почему мне о них не говорили? Почему мне не говорили о том, что кости будут разрушаться до переломов, и что надо быть предельно осторожной? Почему я три недели жаловалась в хосписе на боли в руке и мне даже не сделали рентген? Не будет ли правильнее вместо операции сделать лучевую терапию?
Во вторник в онкоцентре собирают консилиум и обсуждают всех больных, в том числе меня. Я думаю, что решение об операции должно приниматься коллегиально, а не одним единственным травматологом, которого я вижу впервые в жизни. На всякий случай я позвонила лечащему врачу (у меня теперь появился новый) и поделилась с ним этой историей. Он согласился со мной и обещал позвонить травматологу и отмазать меня от операции. Все то лечение напоминает театр абсурда. Неужели правда я все-таки поправлюсь?
5
Каждый раз перед «опасными» процедурами врачи начинают расспрашивать меня:
- А вы точно не беременны? Вы исключаете беременность? У вас есть незащищенные половые контакты?
Каждый раз я мотаю головой, но мне хочется воскликнуть:
- Ребята, посмотрите на мой диагноз! Я три месяца находилась в больницах. У меня сломана рука, я не могу нагнуться и надеть брюки и носки без посторонней помощи, а для того, чтобы перевернуться в кровати, мне приходится перекатываться, как бревну, мне больно не только сидеть и ходить, но и лежать. Подскажите мне такую позу, в которой я в принципе могла бы осуществить интимный контакт, не говоря о том, чтоб забеременеть!
Глава 50
Фаза слез
1
Я уже неделю дома. Я так радовалась, что вышла из больницы, но ко мне так и не вернулись ни уверенность в выздоровлении, ни бодрое настроение. Дело даже не в том, что одно тянет за собой другое, но меня очень подкосили две недели в хосписе. Я до сих пор боюсь засыпать, потому что вспоминаю крики и стоны, доносящиеся из соседних палат, рыдающих родственников в коридоре, больных в самых последних стадиях и их глаза. Я думала, что, когда выздоровею, стану волонтером в онкологической больнице.
Я вообще много чего думала.
Например, я думала, что не боюсь смерти.
2
В воскресенье и сегодня с утра мне звонили из хирургического отделения больницы и спрашивали, в буквальном смысле, почему я еще не на операционном столе. Что вся команда хирургов наточили скальпели, а меня, видите ли, нет! Я отсылала всех звонящих к своему лечащему врачу. Потом мне позвонил сам лечащий врач и сказал, что пообщался с хирургом, и операцию, и правда, надо делать, и как можно скорее. На вопрос "Почему скорее?" врач смущенно сказал, что хирург опасается, что при моей активности, если медлить с операцией, помимо руки я сломаю себе еще что-нибудь.
3
Читала довольно бессодержательную статью про онкобольных, и вычитала фразу: «Ты прошел все описанные онкопсихологом стадии: фазу отрицания, фазу гнева, фазу компромисса, фазу депрессии и фазу принятия ситуации». Задумалась о том, какие стадии прошла я.
Такое ощущение, как будто я пока не прошла еще ни одну из стадий. Хотя у меня была очень сильная "фаза страха", которой в перечислении нет. В первые дни, когда я узнала о раке, я боялась оставаться одна в больничной палате, боялась темноты, боялась закрыть глаза.
«Фаза страха» обострилась в хосписе, когда за стеной ночами кричала и стонала умирающая женщина. Тогда я представила, что я умираю, наверное, тысячу раз, в разных вариантах. В те дни я не спала до трех-четырех утра, и фаза страха постепенно перетекала в "фазу слез". А слезы перетекали в подушку. Обязательно ли, чтобы оказаться в "фазе принятия ситуации", проходить все предыдущие фазы?
4
В той же статье я прочла, что "нельзя относиться к умирающему как к умершему". Вспомнила, как знакомая написала просьбу молиться обо мне, и одна дама оставила комментарий:
«Ну почему, почему бог забирает к себе самых молодых и жизнерадостных?»
Я просто поперхнулась чаем, когда читала комментарии, мне хотелось помахать рукой и завопить:
- Минуточку, я еще здесь! И главное - умирать не собираюсь!!!
Но, умерла так умерла.
Покойники комментариев не пишут.
Глава 51
Вика
1
Я ныла-ныла, что мне одиноко, и Бог мне послал заботливого ангела: ко мне приезжала моя русская подруга, которая учится в Испании. Она ходила в магазин, готовила еду, надевала на меня носки и брюки, убиралась, мыла посуду, разговаривала со мной. Все дела выполнялись как-то сами собой (на самом деле стараниями Вики). Она поправляла мне одеяло, приносила чай и плакала вместе со мной, если мне было грустно. Впервые с тех пор, как я заболела, я чувствовала себя защищенной, спокойной и не одинокой.
Мне было невыносимо грустно, что я не могу никуда сходить с гостьей, не могу пригласить ее в ресторан, показать город, погулять по набережной Гаронны, не говоря о том, чтобы съездить в Каркассон или в Альби. Несмотря на все мои увещевания, без меня Вика никуда не ходила, занималась только мною и бытом.
Вообще, вместо Вики ко мне должна была приехать мама, но у мамы огромное несчастье - ее дочь тяжело больна, она страдает и топит грусть в вине. Отправленные мною документы не пришли, и я сама засомневалась в целесообразности ее визита, ведь если у меня столько сил и нервов ушло только на то, чтобы подготовить документы для подачи в визовый центр, что же будет, когда она реально приедет! Я просто сойду с ума.
2
В этот четверг приедут другие русские гости, с которыми я не виделась уже много лет. Я правда настроена напряженно, потому что не люблю, когда меня не спрашивают, а ставят перед фактом. Но надеюсь, что мое состояние будет истолковано правильно, и не будет иллюзий или ожиданий.
На самом деле я думаю, что скорее всего гости будут развлекать себя сами, тусоваться, ездить по окрестностям и общаться, в то время как я буду в церкви. Для них поездка в Тулузу — это просто повод увидеться всем троим. Это мог быть любой другой город, но выбрали Тулузу, так как «меня надо поддержать».
На самом деле поддерживать можно и по переписке, а вот постирать белье, принести продукты и приготовить обед … просто, не видя меня в текущем состоянии, и регулярно не общаясь со мной, трудно избавиться от образа веселой и энергичной девушки, у которой в руках все горит и которая постоянно в движении.
Но, во-первых, заранее предвидеть нельзя, может быть, я ошибаюсь, во-вторых, мне никто ничего не должен. В болезни меня поддерживает огромное количество людей, но есть люди, поддержки которых я избегаю под любыми предлогами. Я не знаю, как это объяснить... есть люди слабые духом, которые вроде бы заботятся обо мне, но в итоге в разговоре я теряю массу энергии на то, чтобы их успокоить, например:
- Я все равно не верю, что ты чувствуешь себя хорошо, потому что ты не можешь чувствовать себя хорошо при таком диагнозе.
Бывает, что дело в какой-то понятийной дистанции - столько сил уходит на то, чтобы объяснить, что именно мне необходимо и как это сделать, что проще сделать самой.
3
Я бы очень хотела увидеть Никиту, даже если он не будет стирать, готовить и поправлять одеяло. Но Никита боится ехать ко мне. Мне необходимо во что бы то ни стало все-таки выздороветь, чтобы иметь возможность приехать в случае необходимости к Никите и поправлять ему одеяло.
Глава 52
Шесть недель надежды
1
Я по-прежнему пью волшебные таблетки. На этой неделе я встречалась со своим онкологом в надежде узнать, насколько они помогают мне и приостановились ли метастазы, но онколог сказала, что оценивать рано и сканирование будет только через шесть недель.
Однако, отсутствие новостей гораздо лучше, чем плохие новости, а шесть недель надежды - это вообще шикарно!
Мне, правда, снизили вдвое дозу волшебных таблеток, потому что у меня сильно упал показатель лейкоцитов. Мне также нежелательно пока делать операцию, хотя хирург размахивает скальпелем и готов делать даже с таким раскладом. Все же онколог убедила его подождать, пока мои лейкоциты приблизятся к норме, то есть где-то неделю.
Я надеюсь пережить Страстную и дожить до Пасхи, а потом, видимо, меня положат на операционный стол. Но это все равно неизбежно, так что лучше раньше, чем позже. Тем более, что мне очень больно ходить и есть опасность сломать бедро.
2
Мама протрезвела, и я ей выдала выстраданное: что здесь она будет скучать, что у меня мало места, что нет телевизора и развлекать ее мне некогда, что языка она не знает и ухаживать за мной не сможет, и вообще, что у меня нет сил и энергии. И всего остального тоже нет.
Мама в ответ печально сказала:
- Да, я знаю, что я невыносима, и со мной тяжело общаться... но мне бы только обнять тебя и посидеть рядом немножко.
Я разрыдалась и пошла снова готовить документы для визы.
3
Я должна любить тех, кто любит меня и заботится обо мне, а я вместо этого люблю маму и Никиту. Очень ясно представляю себе, что если какое-то несчастье случится с Никитой, я затолкаю в сумку коробку с лекарствами от рака и полечу, поеду, поползу в Москву, в то место, где он находится, чтобы погладить его по голове и подержать за руку. Я ненавижу в такие моменты себя, эту жизнь, Бога, но я знаю, что я всю жизнь буду жалеть о том, что я этого не сделала, уж не знаю, сколько там мне осталось ...
4
Я всегда говорила, что учение - вред.
Сегодня ко мне пришла медсестра, которая защитила диссертацию в области биологии, но не сумев найти работу по специальности, устроилась медсестрой в госпитализацию на дому.
Что мы имеем в результате? Двойную дозу парацетамола вместо морфина, и если бы не моя сверхбдительность, то к вечеру я бы мучилась от почечных колик, или что там еще вызывает передозировка парацетамола, и лезла бы на стену от боли, из-за слабой дозы морфина. Но я "не дала ей ни малейшего шанса", тем более, что сама по дурости забыла принять дневные лекарства.
Но мне простительно, я тоже пишу диссертацию.
5
Вообще я хотела бы снизить дозу морфина, и говорила об этом с онкологом, но пока мне не разрешили, так как якобы после операции у меня могут быть сильные боли. В итоге я наморфиниваюсь с утра и добавляю вечером, и от этого плохо соображаю и утомляюсь.
Но все-таки я сдала первую главу из шести, и пытаюсь написать вторую.
6
Несмотря на проблемы со связками, я все-таки пела вчера, в результате у меня практически начисто сел голос. И все же я позвонила маме поздравить с Пасхой. Мама опять стала ссылаться на какое-то агентство путешествий, куда она звонила, и забивать мне голову тем, что лучше всего лететь в Тулузу через Барселону, и что она именно так и полетит, так как это дешевле. Этот разговор у нас начинался уже трижды и каждый раз заканчивался скандалом, так как я просила маму не делать то, что я не прошу, в частности в отношении поездки.
Мне снова пришлось повысить и без того севший голос и сказать, что я сама займусь ее билетами. Мама опять стала настаивать и говорить: «Ну мне же сказали, что так лучше», в итоге я заплакала и, добивая остатки связок, прокричала:
- Мама, я умоляю тебя, не приезжай, я не хочу тебя видеть! Если ты по телефону за двадцать минут доводишь меня до слез и начисто взрываешь мне мозг, что будет, когда ты будешь находиться рядом каждый день? Зачем ты хочешь приехать, чтобы мучить меня? Это же будет просто истязание!
Мама зарыдала и бросила трубку, выкрикнув, что никуда не поедет.
7
Меж тем перед звонком я посмотрела даты рандеву в визовом центре: на апрель все разобрано, есть только на начало мая, когда уже смысла ехать нет, так как я поеду в Тунис и в Лиссабон. Получается, что как ни крути, но организовать эту поездку я не могу. Но проблема не в этом, а в чувстве вины, которое гонит меня как зайца.
Глава 53
Женька
1
Женька должен был приехать в четверг и уехать во вторник, но приехал только в пятницу, так как потерялся в Амстердаме, а уедет завтра вечером, потому что оказывается, что у него билет на девятнадцатое, а не на семнадцатое, как он считал изначально. Это совершенно случайно обнаружилось вчера, и в этом весь Женька. Я страшно обрадовалась тому, что он останется еще на два дня, и стала уговаривать его остаться и на выходные, но у него «совещание, ценообразование и тендеры».
2
Вчера Женька умотал в Бордо смотреть на океан, есть устриц и лазить по дюнам. Он звонил мне оттуда и спрашивал, не забыла ли я принять таблетки. Конечно же, я забыла, и вообще, я спала весь день, потому что без Женьки было очень скучно. Сквозь сон ко мне приходили медсестра, массажист, консьержка и врач. Медсестра взяла у меня кровь на анализ, чтобы узнать, вернулись ли ко мне мои лейкоциты. Массажист пришел в смешных ботинках и советовал больше двигаться и сохранять позитивный настрой. Консьержка принесла мне извещение о посылке, и я заранее предвкушаю и радуюсь.
3
Я приготовила равиоли с сыром. Мне очень нравится ждать его, но еще больше нравится, когда он здесь. Забота - это нормальная составляющая любых отношений, не только любовных, но и дружеских. За заботу не обязательно платить собой, как я делала раньше.
4
Я всегда чувствовала себя собакой и готова была лизать ноги человеку, который просто меня погладил. А уж если человек еще и поставил миску с едой, то я готова была ползти за ним по битому стеклу, вилять хвостом и скулить от радости. Я готова была прощать Никите все, просто за то, что во сне он обнимал меня и говорил «моя маленькая».
А потом я заболела.
После приезда Женьки, мне кажется, что все, что было с Никитой - это дурной сон и у меня теперь начнется совсем другая жизнь, в которой обо мне будут заботится и меня будут любить.
5
Женька сегодня уехал.
Он встал пораньше, приготовил завтрак (кашу и бутерброды с икрой, в кашу он добавляет кленовый сироп и получается очень вкусно). Потом собрал постельное белье и мои вещи в стирку, и ушел в магазин за продуктами.
Накупив продуктов на неделю вперед, он приготовил обед, вымыл пол, забрал вещи из прачечной и аккуратно развесил, уложил в чемодан сувениры для моей мамы и документы для ее визы, а также мою историю болезни и снимки, пообещав найти онколога и проконсультироваться по поводу меня.
Я пошла его провожать, и мы по дороге зашли на почту за посылкой, Женька решил, что посылка тяжелая, и проводил меня обратно до дома. Так что я даже в автобус его не посадила.
Я смотрела ему вслед:
он катил свой маленький чемодан и шел легкой походкой к остановке, не оборачиваясь. Я даже не плакала. Только сейчас вот пишу и немножко плачу ...
6
Меж тем маме пришли мои «старые» документы, отправленные по почте месяц назад. Завтра она на свой страх и риск собралась пойти в визовый центр умолять их дать визу побыстрее, чтобы успеть приехать до операции. Я дала ей несколько телефонов друзей, которые могли бы сходить вместе с ней и что-то подсказать, но думаю, так быстро они не сгруппируются.
7
Вчера мама поехала на экскурсию по монастырям Москвы в рамках программы Собеса для пенсионеров. Обещали повозить по церковным комплексам, но были пробки и было решено ехать в Новоспасский монастырь, куда она ходит чуть ли не каждое воскресенье. Мама обрадовалась, решив, что это хороший знак. Вот такая история ...
8
Я в принципе не считала, что мужчины способны на заботу. Вспомнился эпизод из детства, когда мама сварила борщ и мы всей семьей сели обедать. И вот, мама спрашивает у папы:
- Юрочка, а почему ты не ешь? Тебе не нравится?
На что отец, выдержав паузу, отвечает:
- Майечка, я не ем, потому что у меня нет ложки.
Причем мама не удивилась, что он сам не может протянуть руку в ящик кухонного стола, а наоборот засуетилась и подала ему эту ложку. Я не знаю, почему папа сам не достал ложку - потому что он хотел пошутить, потому что считал, что это не мужское дело или потому что хотел показать, что он гость.
Видимо, у меня отложилось такое же отношение, что женщина должна делать все. На словах я была очень даже феминисткой, но на деле я, даже будучи сильно больной или усталой, вставала рано утром, чтобы приготовить и подать пресловутую ложку, погладить рубашку или почистить ботинки. А ведь оказывается, что все (все!!!) мужчина может сделать сам!
Не говоря о том, что я достойна заботы. И главное - можно получать заботу и не чувствовать себя обязанной платить собой или чем-то еще.
9
Пока я совершенно безуспешно искала маме билет в Тулузу на следующую неделю, я купила себе аж три (!) билета - в Тунис, Лиссабон и Севилью. Похоже, что при таком раскладе я действительно никогда не напишу диссертацию, потрачу все сэкономленные деньги и мне совсем не на что будет жить.
Впрочем, как показала практика, если сидеть в Тулузе, то тоже можно ничего не написать. Вот, например, я уже месяц как выписалась из больницы - и что же? Написана одна глава из шести, то есть всего около восьмидесяти страниц. Причем в основном в технике "скопировать - вставить", за одну ночь, так как надо было срочно сдать.
10
Мама по телефону жалуется, что билеты в Тулузу в период майских зашкаливают за сорок тысяч рублей.
Я (бодро):
- Мама, ну ничего страшного - ты приедешь после майских праздников.
Мама (чуть не плача):
- Но у тебя же тридцатого апреля будет операция!
Я:
- Как раз я буду к твоему приезду в более кондиционном виде!
Мама:
- Но кто же будет с тобой рядом в период операции???
- Ну кто-кто?! Конечно, хирург!
Глава 54
Неудачно сформулировал
1
В действительности все, конечно, совсем не смешно. Мама была в пятницу в визовом центре и должна снова поехать завтра, но по всем признакам начался полный «фейл», и в лучшем случае ее завернут, а в худшем поставят отказ. Предчувствуя провал, мама не нашла ничего лучше, чем напиться, но вину за это чувствую я.
В который раз я задала себе вопрос:
- Бене, ну если только на этапе организации поездки тебе выели мозг чайной ложечкой и намотали нервы на вилочку, как спагетти, что же будет в течение тех трех недель, пока Ганнибал Лектор (мама) будет у тебя?
Ответ известен. Но родителей мы не выбираем.
2
Приезжала жена моего старинного приятеля. Я долго отказывалась от ее приезда, и, как оказалось, совершенно напрасно сдала позиции и согласилась - полтора часа и пятьдесят евро за обед.
3
Я:
- А почему вы не приехали все вместе?
Элен:
- Поль остался с дочкой.
Я:
- Я как раз хотела посмотреть на вашу малышку.
Элен:
- Но ведь ты проходишь химию и у тебя была лучевая терапия, тебе нельзя контактировать с детьми.
Пока я пытаюсь переварить этот перл, Элен восклицает:
- Как тебе удалось настолько точно подобрать парик, он так похож на прическу, которую ты носила раньше!
- Ты сошла с ума? Это мои собственные волосы!
- а я думала, что они у тебя выпали ...
Элен пристреливает меня контрольным выстрелом:
- Ну, теперь я скажу Полю, а то он боялся ехать, так как думал, что ты в очень плохом состоянии.
4
Но всех "переплюнул" врач из хосписа, который написал мне в карте после очередного осмотра:
"Пациентка подвижна и повторяет, что верит в свое "выздоровление".
Выздоровление поставлено в кавычки! Когда я обратила на это внимание терапевта, дипломатичный доктор сказал:
- Ну, понимаете, это он неудачно сформулировал. Он имел в виду, что вы сохраняете бодрый настрой.
Боюсь, правда, что это не проблема формулировки, а просто обыкновенный цинизм.
5
Зато я неожиданно для себя причастилась.
Вернее, я собиралась накануне, но под вечер очень устала и заснула, не прочтя Последование к причастию, и даже не помолившись. В довершение всего, за мной поздно пришла машина, и я опоздала не только на исповедь, но даже и на саму службу, и вопрос остался закрытым сам собой. В итоге во время причастия я стояла в углу и пела "Тело Христово примите".
Когда все причастились, отец Сергий обвел глазами храм, увидел меня и подозвал. Я даже не поверила своему счастью, и стала лепетать что-то о том, что я не подготовилась. Отец Сергий сказал:
- Ну я же вам сказал, что это самое важное лекарство при любом физическом недуге, не пропускайте.
6
«Ваше бронирование авиабилетов отменено», - написал мне оператор.
Билеты были для мамы.
Несмотря на цены, я все-таки выловила ей какой-то более-менее вменяемый билет через Милан.
Но мама не поехала в визовый центр, не подала на визу и не выкупила билет, не отвечает на телефон или отвечает пьяным голосом и сразу же бросает трубку. Это было предсказуемо и даже, безусловно, к лучшему, что она не приедет, ни сейчас, ни потом.
Никогда - также, как и Никита. Ни-ко-гда.
Все равно до последнего надеешься, а это "никогда" жжет сильнее, чем послеоперационные швы. И никакие друзья не заменят близких.
7
Хотя понятие близости относительно, а близких людей можно назначать.
Но все это теоретизирование.
Моя болезнь - это не метастазы, а поиск любви и заботы в тех людях, которые этого дать не могут. Причем, в отличие от рака, такая болезнь излечима, но я снова и снова кормлю ее новыми переживаниями.
Глава 55
Сокровища мира
1
Никита меж тем придумал новую песню:
- Если даже я не звоню, знай, что я постоянно думаю о тебе.
Но мне «не нужны шашечки - мне нужно ехать»! У меня операции, капельницы, боли, врачи, уколы, страхи и низкий гемоглобин. И хочется услышать любимый голос.
2
От всех этих мыслей мне стало жалко себя и захотелось на ком-то сорваться. Под руку вовремя подвернулась давняя знакомая, которая запостила фото своего малыша и написала: «никакие сокровища мира не сравнятся с радостью материнства...»
3
У кого-то - «сокровища мира», а кому-то завтра делать сканирование, и его никто не будет ждать в коридоре и вытирать сопли, и неизвестно, что покажет это сканирование.
Я с наслаждением удалила приятельницу, и мне даже было ничуть не стыдно. Плохо только, что от перемены слагаемых сумма не меняется, и, все равно, - мне завтра делать сканирование, мама будет пить, Никита не приедет, я буду обходиться без «сокровищ мира» и делать вид, что все очень окей.
И это в лучшем случае. В худшем ... меня просто не станет.
4
Я просидела до четырех утра, уткнувшись, как зомби, в «Караван историй» (и все это вместо молитвы!), потому что завтра у меня встреча с онкологом и подведение итогов лечения. И я боюсь. Боюсь наступления завтра.
5
Два месяца назад врачи пришли ко мне в палату и, сочувственно улыбаясь, сказали:
- Мадам, очень жаль, но химиотерапия оказалась неэффективной, метастазы распространились глубже ...
Помню чувство своей полной беспомощности перед врачами, перед болезнью, перед жизнью и перед тем, что называют судьбой. После трех месяцев по больницам (и еще один месяц, который я провела дома, прикованная к постели), мне удалось вернуться домой и стать более-менее (пусть пока довольно условно) автономной в быту, начать диссертацию, планировать защиту, путешествия и дальнейшую работу. Пусть меня отстранили от преподавания, но я все равно закрыла больничный и готова приступить к выполнению своих обязанностей.
Что я буду делать, если завтра врачи мне снова скажут, что «знаете, и это лечение вам тоже не помогло»?
Продолжать писать диссертацию и гадать, успею ли выйти на защиту?
Искать другую клинику и пытаться что-то выгадать у болезни?
Каким будет новое лечение?
Сохраню ли я свою внешность, которая пока не сильно искажалась от химии и облучения?
Сохраню ли я подвижность?
Насколько сильными будут боли?
6
Чтобы не бояться, я попросила безотказного Дамиана сходить со мной, а также назначила встречу с психологом сразу после консультации. Но несмотря на подстеленную соломку, я все равно не могу, не могу, не могу даже на минуту допустить, что мне скажут: «Вы не выздоравливаете. Лекарство не помогает. Болезнь прогрессирует. Готовьтесь к худшему. Вам осталось «икс» месяцев или лет» ...
7
Эти никчемные размышления никак не могут мне помочь, потому что душа исцеляется только правдой, а не страхами и больными фантазиями. Если рассуждать логически: раз мне собираются делать операцию - значит, я не совсем безнадежна и врачи все-таки предполагают, что я буду ходить. Тем более, что я уже очень уверенно хожу, пусть и на огромных дозах морфина, особенно за последнюю неделю: я два раза подряд ходила в университет с тяжелым ноутбуком, несколько часов сидела на стуле и работала, а потом самостоятельно возвращалась домой. Вчера по дороге я даже зашла в аптеку!
Я молодая, здоровая, сильная, за меня молятся много людей, у меня все есть, и пусть даже иногда мне очень одиноко от того, что очень любимые люди не рядом, но на вакантные места обязательно притянутся другие люди, и они станут близкими и я буду их любить. Завтра расскажу, каковы итоги.
Хотя если все будет плохо, я могу не найти сил написать правду.
Но я постараюсь вести себя достойно и бесстрашно, даже при плохом результате.
8
За время что я болею, я увидела, как много хороших людей вокруг, как меня любят мои друзья, как близко Бог. Я научилась просить и принимать помощь!
Я увидела, что обо мне могут заботиться совершенно безвозмездно, просто оттого, что человеку хочется делать добро. Нет дня, чтобы я не получала открытку, письмо или посылку, из самых разных уголков земного шара! Нет дня, чтобы меня не навестили! Люди готовы ехать за тысячи километров, чтобы поддержать меня морально, приготовить мне обед и постирать белье.
Я увидела друзей, с которыми не виделась сто лет. Я научилась не просто разговаривать с сестрой, а висеть на телефоне и обсуждать все, что попало, часами: фильмы, моду, политику, книги, отношения, и так до бесконечности. Это такое офигительное ощущение: часами трепаться с сестрой, просто так, ни о чем, просто потому что получаешь удовольствие от самого процесса.
Еще я сделала короткую стрижку, так как мне пророчили выпадение волос, но волосы не выпали, а стрижка мне очень идет.
Я похудела не восемь килограммов. Для меня это не цель и не достижение, но со стороны, наверное, выглядит впечатляюще.
И самое главное - я научилась прощать.
Хотя нет, научиться прощать невозможно, также как научиться любить. Прощение и любовь дает Бог, и он мне дал немного прощения - очень ценный для меня подарок. Конечно очень многое так и не случилось: не образумились моя мама и Никита, не стали заботливыми, внимательными и любящими, не приехали ко мне и не поправляют мне одеяло, и не вытирают слезы. Многому еще надо научиться.
Пока трудно быть слабой и не быть жертвой и не жалеть себя.
Я думаю, что как только я перестану бояться смерти, моя болезнь оставит меня.
А если даже не оставит, я смогу уйти без страха и истерик.
9
Мучаю себя из-за того, что боюсь не выздороветь, а при этом я почему-то имею твердую уверенность, что завтра я спокойно доберусь до онкоцентра и мне не упадет на голову кирпич и в меня не въедет грузовик. В моей голове каша и отсутствие логики: я уверена, что кирпич не упадет, и при этом не уверена, что мою болезнь остановят и я буду жить долго-долго.
Глава 56
Новости
1
Я боялась, что не смогу написать плохую новость, так как будет больно. Но новости хорошие, а я все не могу поделиться - не получается осмыслить. На радостях я зашла на три часа в салон красоты и снова стала яркой блондинкой в стиле Мэрилин, и в результате вернулась домой в восьмом часу вечера, чуть ли не на четвереньках и с дикой болью.
2
Сканер показал удивительно хорошие результаты: метастазы не только остановились, но даже уменьшаются, а некоторые исчезли совсем, в частности, исчезли образования в легких и печени. А главное - пораженные ткани начали восстанавливаться!!!! Мои костные дыры "затягиваются", а это сулит мне много прекрасных и давно забытых удовольствий: спорт, долгие прогулки, подвижные игры, интимные отношения, в конце концов! Я просто не могу поверить!
Если все пойдет в том же направлении, то у меня будет еще несколько лет, а то и десятилетий, подвижной и активной жизни, в которую можно вместить столько интересного: отношения, работу, семью, путешествия, воспитание детей и внуков, научную деятельность, творчество, ааааа, сколько всего, дайте! вместо хосписа, скрежета зубов, криков, стонов и больничных коек с сумасшедшими матрасами.
Кстати, мое лекарство наконец получило все необходимые разрешения и вышло на рынок. Вычитала, что месячный курс в Великобритании стоит семь тысяч фунтов.
3
Правда, в моей истории есть и ложка дегтя: при эффективности восемьдесят процентов, мое лекарство дает ремиссию на период от двух до восемнадцати месяцев, то есть болезнетворные клетки могут адаптироваться к веществу и отыгрывать новые сценарии. И тогда - хоспис, крики, стоны и матрасы.
Но к тому времени появится что-нибудь еще.
Или прилетит волшебник и меня спасет. А потом приедет принц и покатает на лошадке.
4
В действительности ситуация гораздо более сложная:
"если меланома диагностируется на ранней стадии, она обычно хорошо поддается лечению. Тем не менее в случае распространения процесса на другие органы и системы, она становится наиболее агрессивной формой злокачественных новообразований кожи, характеризующейся высокой летальностью. Продолжительность жизни пациентов с метастатической меланомой, как правило, измеряется месяцами. Предполагается, что менее четверти пациентов будут живы спустя один год после установления диагноза. Ежегодно приблизительное число смертей от этого заболевания во всём мире составляет 40 000".
Так что посмотрим, что со мной будет «спустя год после установления диагноза» ...
5
Я думала, что вместе с болезнью у меня будет бонус - любящий человек рядом. Но Бог не дал, а одной так трудно иногда, хотя мне грех жаловаться. А я вот все равно жалуюсь. Умудрилась зациклиться не на отличных новостях, а на том, что результаты кратковременны, что Вемурафениб не излечивает, а просто дает отсрочку, а потом рак атакует с новой силой до летального исхода, и все это развивается за несколько месяцев.
Вместо радости я ощущаю себя так, как будто меня обманули - обещали долгую и активную жизнь, а вместо этого только подразнили несколькими месяцами ремиссии.
Я так уверилась в том, что ремиссия временна, что кажется, как будто мне по каким-то неведомым причинам "выгодно" скоротечно угаснуть.
Мне и правда совсем расхотелось бороться за жизнь, в которой близость напрямую сопряжена с болью, а отсутствие близости - с одиночеством. Вылечиться, лишь пассивно принимая таблетки, слишком просто.
А я не хочу ничего предпринимать, потому что не верю в глубине души в то, что может быть близость без боли.
На протяжении всей моей жизни близкие мне люди делали мне очень больно, и такое ощущение, что я просто уже сама не умею жить по-другому, и, если близость без боли, я атакую сама. В итоге выходит, что жить по-старому, в одиночестве или с болью, я больше не имею сил. Но близости без боли в моей жизни, похоже, быть не может.
Что же мне остается как не быстрое угасание?
6
Все сказанное навеяно выкидонами Никиты и мамы, и предоперационным стрессом. Но я, наверное, никогда не смогла бы честно признаться самой себе, что я действительно не хочу жить.
7
Позвонила мама, она была трезвая, но полная праведного гнева и возмущения: все вокруг нее были виноваты, а я - так в десятикратной степени, так как болею, расстраиваю ее и заставляю волноваться. А я-то думала, что уж если она не приехала, а вместо оформления визы напилась, то хотя бы сейчас будет ползать передо мной на коленях и молить о прощении.
Какое там! Мы поругались так, что я сорвала голос; она обиделась и бросила трубку, а я потом долго рыдала оттого, что она отдала переданные ей мною бельгийские трюфели, хотя я себе таких не покупаю (мне подарили на Пасху, а я берегла их для нее).
8
Это заставило меня вспомнить о Никите: я точно также думала, что он наконец покается, слезет со своей девушки, как следует вымоется, наденет чистое белье и приедет в Тулузу умолять простить его. А он, вместо этого, наоборот - пустился во все тяжкие.
В общем, я разочарована.
Глава 57
Перед операцией
1
В понедельник меня прооперировали. Оперировали только ногу, потому что плечо благодаря заботе моей подруги Вики, которая приезжала и ухаживала за мной как раз после перелома, чудесным образом срослось. Чудесным образом - потому, что мои костные ткани поражены так, что срастаться уже не могут. Но Викина забота сохранила мне руку. А заодно доставила драйва моему хирургу, который сказал, что он не поверил бы в это, если бы лично не видел рентгена "до" и "после", и вынужден признать факт.
2
Операция прошла нормально, правда, проснувшись от наркоза я долго и жалобно плакала, потому что поняла, что ни мама, ни Никита ко мне не приедут, и что утку мне будут подносить чужие люди. Впрочем, утку мне подносили только первые два дня, потом начались разные неприятные терки между мной и медсестрами на тему «вы здесь не в гостинице», «вы у нас не одна», «другие люди уже давно встают». В итоге я стала ходить на третий день, а на пятый выписалась из больницы и вернулась домой.
Хожу пока очень плохо, но если опираться на палку, то получается сносно.
Правда, мое путешествие в Тунис под вопросом, потому что нужно контролировать кровь, колоть ряд препаратов и заниматься с физиотерапевтом и массажистом. Впрочем, ехать мне очень не хочется, хотя надо, так как женятся люди, которые не отходили от меня ни на шаг все полгода, что я болею.
3
Я все никак не могла найти слов и мужества написать об этом. Дело в том, что перед операцией мне стало совсем невмоготу от страхов и переживаний, и несмотря на поздний час, я набрала домашний номер Никиты. Он стал сонным голосом говорить мне что-то успокаивающее. Я прервала его и спросила:
- Скажи мне, ты сейчас один?
Никита помолчал минуту и сказал:
- Нет.
А дальше...
Я даже не могу описать внятно то, что произошло:
мне стало очень противно и меня стошнило - эмоциями, гневом и возмущением, которые я никогда не разрешала себе высказать вслух.
Оно поднялось и вышло зловонным фонтаном....
4
Безусловно Никита бросил трубку. Меня же трясло от возмущения, что он посмел прервать звонок, и я написала ему. Я не сохранила исходник и не могу даже примерно воспроизвести то, что там было написано, очень жесткие вещи в очень грубых выражениях.
5
Вдруг я ощутила, что моя любовь к Никите ушла: ушли сострадание, надежда, близость, теплота, даже ярость и ненависть, ушли презрение, осуждение, недоумение - все ушло.
Случилось то, чего я боялась - осталась пустота.
Зная Никиту, он способен даже несмотря на все то, что было сказано и написано в его адрес, снова позвонить мне. Но это меня уже не беспокоит - беспокоит пустота.
Мне так хотелось, если уж не сохранить эти отношения, то хотя бы выйти из них с любовью. Но вот эта пустота... - она затягивает.
Глава 58
Ганнибал Лектор
1
Опухоль в груди снова стала свинцовой и огромной. Официально - это из-за временной отмены пероральной химиотерапии, но я-то все понимаю... Никита - это моя болезнь внутри, своего рода опухоль. У меня есть собственная жизнь и собственные интересы, а я зацикливаюсь на нем, в результате чего иммунная система моего организма ошибочно полагает, что это мой жизненный интерес ... А я-то все время была убеждена, что Никита – ангел и его послал мне Бог за муки с Сергеем, по моим молитвам в Толгском женском Свято-Введенском монастыре.
2
За мной гонится Ганнибал Лектор. Он кричит, требует, обвиняет. Ему не спится, и он звонит мне даже ночью, и я слышу на автоответчике, как он рычит от ярости, что я не беру трубку. Из его рта капает гной. Я его боюсь, хотя здесь он не достанет меня.
3
Слишком много боли было в моей жизни. Я думала, что он пожалеет меня, когда я заболею, спишет меня со счетов и примется за кого-то другого. Но он снова дышит мне в затылок, звонит по телефону, хрипит от ярости и снова и снова набирает мой номер. Мне не хочется выздоравливать. Вообще ничего не хочется.
Господи, помоги заполнить эту пустоту не опухолью, а чем-то теплым и живым.
4
Одна пожилая француженка сказала о смерти:
«Наверное, там очень хорошо, раз оттуда никто ещё не возвращался» ...
5
Мне почему-то безумно захотелось пройти в подворотню мимо «серого» и посмотреть, написано ли так же на стене «Бабенко – дура», потом выйти через дворы на Первомайскую, увидеть хвост трамвая и побежать за ним, хотя до метро всего одна остановка. Я помню это - значит это было что-то очень важное, значит я любила - эту стену, эту улицу, свой дом, свою жизнь, своё детство.
А ведь там ничего не осталось, кроме воспоминаний.
Я представляю, если бы я вернулась в свой старый дом – что бы я там нашла?
Нет ни папы, ни бабушки, ни брата, умерла Елена Ильинична, умер Виталий Палыч, даже Кирилл, который в детстве был образцом «как не надо жить» – умер, а я вдруг поняла, что он тоже занимал какое-то своё место в этой системе. У меня сжалось сердце... я подумала, что, наверное, именно в такие моменты люди, умирая, вспоминают о какой-то мелочи, которая вдруг обрела своё значение и оказалась важнее всего остального.
23 мая 2012 года, среда, 14:00.
MAISON MEDICALE de LA GRAVE
20, Rue du Pont St Pierre
(ancien Centre Claudius Regaud)
Hopital La Grave
TOULOUSE