Директрисы менялись, школой правила завуч Генриетта Трофимовна под руководством районо. Оттуда спустили методичку, призванную актуализировать процесс преподавания литературы. Предлагалось провести урок с применением современных средств обучения, а именно, деловую игру под названием «Следствие ведут знатоки». На выбор можно играть в «Лавку старьевщика».
- Что вы сейчас проходите? – спросила Софью завуч, не отрываясь от стола, что-то читала и время от времени подчеркивала красным карандашом.
- Чехова.
- А конкретнее?
- Ионыча
- Советую: «Следствие ведут знатоки». Я приду на урок.
- Лучше бы Гоголь, он как-то ближе. Под криминальным углом герои Чехова не смотрятся.
- По-вашему интеллигенты не воруют? – завуч подняла голову и в упор посмотрела на Софью.
- Так можно любого подозревать.
- Даже директора школы.
Обе засмеялись.
Когда на уроке литературы она предложила распределить роли, класс оживился, всем стало интересно. Начальником следственного отдела единогласно был избран рыжеволосый и самый высокий Василий Семенов. Его друг Максим, на голову ниже, согласился дежурным по отделу. Остальные разделились на две следственные группы. Ей хотелось распределить роли Ионыча и Катерины, но завуч посоветовала не усложнять без надобности.
Софья телесериала не смотрела, поэтому делала так, как подсказывали ученики и методичка.
Следующий урок начался так же оживленно, как закончился предыдущий. Вася Семенов своим видом показывал, что все суета, до лампочки, и не очень-то надо. Понятно, боялся, что не получится.
Первым взял слово «следователь» Максим: Ионыч – вор, Катерина – подставное лицо, притворилась, что влюблена в него, на самом деле – сообщница. Когда он пришел в гости, прикинувшись влюбленным, украл бриллиант.
- Зачем Катерине быть сообщницей, ведь он украл у ее семьи? – удивилась Софья.
- Они оба воры, - пояснил Максим. - Но она его обманула, захватив бриллиант, сбежала в Москву. Он стал преследовать ее родителей, они откупились. А когда через много лет Катерина вернулась, он сделал вид, что ее не знает. У него была уже другая сообщница.
- Тут следователю нечего делать. Вроде бы воры, но сами договорились между собой.
Встала Катя, тоненькая, худенькая, самая малая, как называл ее Вася, был заметно в нее влюблен, и заговорила тоненьким голоском, волнуясь и не проговаривая звуки:
- Я считаю, что Ионыч – преступник, потому что он предал любовь, и его надо судить. Он любил. Ну, пусть, она его не любила. Хотя бы уважала. А теперь уважать не за что. И живот толстый.
Класс зашумел, всех заглушил бас Василия:
- Он должен был сидеть рядом и страдать молча? Так, по-твоему?
Катя дернула плечом, как хотите, и села.
Софья похвалила ее: молодец, но криминала тут нет никакого, вот если бы он из-за несчастной любви ограбил кого-нибудь. Идея с бриллиантом неплохая, следователям есть над чем думать, но хотелось бы ближе к тексту.
- Когда читалось: «Мороз крепчал», тогда он незаметно взял кольцо с бриллиантом, - подсказал Максим.
- Если Катя была сообщницей, то почему не пришла на кладбище, а ему назначила свидание? – спросила рыжеволосая Марина с последней парты.
- Наоборот, он не пришел, боялся, что она в милицию сообщила, - предположил Леша, ее сосед по парте.
- Как раз он-то пришел, а она нет, - не согласилась Марина.
- И сама же потом смеялась, когда на танцы поехала.
- В его машине.
- Болван, на его лошадях, с Пантелеймоном.
В классе зашелестели страницы.
- Давайте так, Туркин – вор в законе, - Сережа, сын адвоката, водил пальцем по строчкам, - А Вера или Катя, сейчас, а, Вера Иосифовна работает в «Багире».
- Она же мать, ей много лет, потому что дочь уже взрослая.
- Какая дочь?
- Екатерина.
- Катерина – путана, а Туркин – ее друг.
- И они любят друг друга.
- Нет, деньги делают.
- И что дальше?
- Надо подумать.
Софья молча слушала, сгорбившись на стуле, хотя по образному выражению завуча, должна была через рифы и мели протащить корабль, подвести класс к пониманию, что деньги – зло, они не делают человека счастливым, а, наоборот, обрекают на одиночество и физическую деградацию.