2.
Сколько себя помню, железнодорожное ведомство всегда было государством в государстве. Даже в самые захудалые времена у них имелись деньги и связи. Не стала исключением и наша унылая пора. Железная дорога не входила в юрисдикцию экопоселения и отгородилась от него глухим каменным забором. В стенах вокзального офиса меня встретили цветущие лица охранников и запах свежих пирожков.
Следователя Ментыбаева тоже, судя по размеру его живота, фортуна не обошла стороной. Красный свитер с рождественскими оленями с трудом облегал грушеобразное тело следователя, а мощные челюсти Ментыбаева пережевывали шоколадное печенье.
Несмотря на кажущееся благополучие, лицо следователя выражало серьезную озабоченность текущим положением дел. Ментыбаев сидел за компьютером у окна, а остальная часть его большого кабинета была покрыта мраком. Видимо, общий кризис задел и железную дорогу, поскольку в здании экономили свет.
Следователь указал мне на стул, поставил на паузу игру Plants vs Zombies и обратился к темной части кабинета. К этому времени мои глаза привыкли ко мраку, и я с удивлением заметила, что за обширным столом квадратной формы, кроме меня, сидят еще три человека. Лиц не было видно – можно было различить только неясные очертания фигур.
Сам стол был пуст, если не считать лежавших на нем четырех красных кирпичей. В последнее время я видела столько, что кирпичи на письменном столе меня совершенно не удивили.
Забыла упомянуть о странном явлении, которое произошло сразу, как только я вошла в кабинет следователя. Денег у меня на тот момент, как вы сами понимаете, было немного, поскольку уже несколько месяцев я перебивалась случайными заработками. Но несколько старых купюр в кошельке я всегда держала на всякий случай. Когда я переступила порог кабинета, кошелек во внутреннем кармане куртки задвигался и самопроизвольно расстегнулся. Несколько банкнот выпорхнули из кармана и стремительно полетели в направлении темного стола. Только двадцатилетний опыт вождения трамвая позволил мне среагировать моментально и перехватить все купюры еще до того, как они смогли удалиться в неосвещенную часть комнаты. Следователь прекрасно все это видел, но удивления на его лице не отобразилось. Он лишь зевнул и едва заметно покачал головой.
Я села за стол. Банкноты в кошельке продолжали заметно вибрировать – мне приходилось прижимать их рукой. Следователь прошел к столу и зажег маленькую лампу с зеленым абажуром. В приглушенном таинственном свете я впервые увидела других посетителей кабинета. Крайний слева оказался мужчиной лет тридцати пяти, одетым в нескладный костюм мышиного цвета и шапку-обманку из искусственного меха, которую он не снимал даже в помещении. Лицо мужчины было настолько неприметным, что я напрочь забывала, как он выглядит, стоило лишь на мгновение отвлечь внимание на что-нибудь другое.
Посередине сидела совсем молодая девушка в новомодном плаще и с распущенными черными волосами. Мне показалось, что на меня она посмотрела с виноватым выражением лица.
Человека справа я уже где-то видела. Это был молодой крупный парень в синем спортивном костюме. На его большой коротко стриженой голове красовалась детская вязаная шапочка с помпоном. Глаза под огромными очками выражали крайнюю степень инфантильности и наивности. Молодой человек непрерывно елозил на стуле, что-то жевал и шарил по карманам. Смотреть на это было невыносимо, и я обратила взор на следователя Ментыбаева. Тот как раз прикрикнул на парня справа:
- Я что тебе говорил, Дастан! Выброси это немедленно!
Молодой человек посмотрел на следователя с изумлением и вынул изо рта короткую бумажную трубку, тщательно закрученную с обеих сторон. Он также пытался украдкой спрятать в карман зажигалку.
- Да что вы, господин полицейский, - пробубнил верзила, честно глядя следователю прямо в глаза. – Я это только что нашел вот на этом самом месте. Я даже не знаю, что это такое, вот и думал проверить, понять…
- Не вздумай здесь это курить! – строго отчеканил Ментыбаев. – Я не для этого тебя пригласил.
Как только следователь произнес имя верзилы, я его узнала. Еще в те времена, когда в городе работало телевидение, имя этого парня периодически мелькало в выпусках новостей. Он разъезжал по ночным улицам на отцовском джипе и беззастенчиво давил прохожих, причем делал это не из ненависти ко всему миру и даже не из хулиганских побуждений, а просто потому, что ему никто не объяснил, что так делать нельзя. Он настолько простодушно и убедительно говорил это в полиции, что его всякий раз прощали, настрого приказав больше не давить людей, не садиться за руль пьяным и не употреблять запрещенные вещества. Даже когда он попадался на том же в очередной раз, полицейским стоило взглянуть в его наивные детские глаза, после чего все вопросы к Дастану отпадали, и его отпускали на все четыре стороны. В народе за эти подвиги его прозвали Неуязвимый Дастан.
Два других посетителя тоже посмотрели на Дастана с неподдельным интересом. Следователю пришлось слегка постучать по столу, чтобы привлечь всеобщее внимание.
- У нас мало времени, коллеги, - сказал Ментыбаев. – Думаю, я уже могу называть вас коллегами, поскольку у нас есть одно общее дело. Сначала вкратце опишу ситуацию. На днях у нас пропало определенное количество колесных пар. Ну, вы понимаете – это те штуки, на которых ездят вагоны. А колесная пара – это не золотое колечко, ее украсть не так-то просто. Вес стандартной колесной пары – около двух тонн, и чтобы провернуть такую кражу, необходима техника и обученные люди. Между тем, пропала не одна пара, а шестьдесят восемь. Вы представили себе 68 колесных пар? Это же целый состав, столько добра так просто не украдешь. Но вот – украли. А вместе с парами исчезли фуры, на которых их перевозили, все шоферы этих фур, а также два наших складских работника: кладовщик и экспедитор, сопровождавшие груз.
- Это произошло на трассе? Есть свидетели? – неожиданном тонким плаксивым голоском спросил мужчина в мышином костюме. Детский голос прозвучал столь внезапно и так контрастировал с важным тоном, каким эти слова были сказаны, что девушка рядом невольно усмехнулась. Правда, тут же извинилась и виновато потупила взор.
- Свидетелей нет, - вздохнул Ментыбаев. – Я же говорю, что все участники этого перегона исчезли. А насчет того, как это произошло, позвольте мне нарисовать схему.
Следователь выдернул из блокнота разлинованный листок и быстро нарисовал на нем схему инцидента.
- Смотрите, - Ментыбаев ткнул ручкой в листок, и все остальные, включая меня, подались вперед, склонившись над примитивной картой. – На окраине города у нас есть депо. Это главное депо, из которого выезжает большинство поездов нашего отделения. Километрах примерно в пяти южнее, то есть ближе к центру города, находится ремонтная база со складами. Не спрашивайте меня, почему все так построено – этого я не знаю, и база, и депо существуют еще с советских времен, когда-то они были частью Турксиба. Примерно недели две назад депо понадобились колесные пары. Заказ передали в склады и планировали транспортировать по железной дороге. Но перед самой отправкой недалеко от базы произошел взрыв цистерны с топливом. Почти сто метров путей оказалось испорчено. С рельсами и шпалами сейчас проблемы, поэтому ремонт затянулся, и колесные пары решили перевезти по обычной асфальтированной трассе. Мы стараемся избегать выхода на территорию города, но депо настоятельно требовало колесные пары, поэтому экспедитору было дано задание нанять несколько больших фур и перевезти груз. Так и было сделано. Колонна выехала из ворот склада после обеда в 14.30, но в депо так и не приехала. Около 14.45 с рации экспедитора был сделан звонок на центральный пульт базы. Но это говорил не экспедитор, а водителей одной из фур. Он успел сказать только следующее: «Это маршрут 101…», после чего послышался звук глухого удара, и связь прервалась. Этому звонку не придали значения и вспомнили о нем только вечером, когда хватились колонны.
- Сто первый маршрут – это автобусный? – уточнила я.
- Вот видите – я не зря вас пригласил, - удовлетворенно отметил следователь. – Вы сразу догадались, в чем дело. Я тоже думаю, что исчезновение колонны как-то связано с этим маршрутом, ведь часть его проходит по трассе между базой и депо. Место там пустынное, но колонна из нескольких огромных фур, груженных почти семью десятками колесных пар, не может сгинуть бесследно.
- На трассе или хотя бы на воротах базы есть камеры, которые мы можем посмотреть? – заинтересовалась девушка.
- Камер нет, иначе мы бы не звали на помощь вас, - ответил следователь.
- А что мы можем сделать? – развел руками Дастан.
- Во всяком случае, намного больше, чем мы, - заверил Ментыбаев. – У нас с городскими властями четкая граница компетенции. Нам даже за черту железной дороги выходить запретили. Эти, как они сейчас называются – какое-то там экопоселение. У меня самого квартира в минуте ходьбы от «золотого квадрата» улиц, но я туда уже несколько месяцев как не хожу, даже не знаю, что там сейчас происходит. Ночую на тупике в пассажирском вагоне. А вы – люди городские, вам туда проход открыт. Я собрал вас по личным рекомендациям, и, судя по всему, каждый из вас – лучший в своем деле.
- Может, вы нас представите? – вновь раздался крохотный голосок мышиного человечка. Девушка опять расхохоталась, и на этот раз уже не сдерживалась, чем весьма разрядила обстановку.
- Вот эта, которая смеется – налоговый инспектор из столицы, Акшагуль Салыкова, - сказал Ментыбаев, слегка улыбнувшись. – Вы спросите – при чем тут налоги? А при том, что налоговый комитет давно подозревает местный автобусный парк №26 в серьезных махинациях. Как только они узнали о похищении колесных пар, сразу же предложили свои услуги. В этом деле предстоит много считать и заполнять документы, и никто не сделает этого лучше, чем Акшагуль. Далее, - следователь указал на человека в мышином костюме, - познакомьтесь, бывший деятель торговли Берик… Я не расслышал, как ваша фамилия?
- Берик А-га-га… - ответил бывший деятель торговли. Он повторил фамилию несколько раз, но никто так ничего и не понял.
- Хорошо, тогда можно – просто Берик? – осведомился Ментыбаев. И, получив молчаливое согласие, продолжал: - Берик многие годы работал на дорогах города. Сейчас их организация переживает не лучшие времена, многих отправили в отпуска без содержания, поэтому Берик сегодня с нами, и применит свой опыт на пользу нашей маленькой опергруппе. Также прошу обратить внимание на Тамару Дмитриеву. Тамара Викторовна – заслуженный водитель трамвая, а ряд улик в этом запутанном деле тянется к трамвайному депо. Кстати, именно оттуда, из трамвайного депо предлагаю начать ваше расследование. Ни для кого не секрет, что непомерно длинный 101-й автобусный маршрут пущен в том числе по тем же улицам, где совсем недавно пролегали рельсы, то есть он во многом повторяет маршрут старого трамвая. Поэтому Тамара Викторовна совсем не случайно оказалась в нашей команде. И, наконец, думаю, этот человек в представлении не нуждается, - Дастан. Я не могу внятно объяснить, зачем пригласил его в опергруппу. Тут, скорее, сработала интуиция. Ни для кого не секрет… В общем, город – место опасное, а Дастан обладает неиссякаемым запасом везения. Удача вам понадобится.
- Можно спросить? – подняла руку Акшагуль. – А почему вы постоянно говорите – вы? Это что, значит, вы сами с нами не будете заниматься этим делом?
- Почему – буду, - твердо ответил следователь, отводя, тем не менее, глаза в сторону. – Только вот я намереваюсь руководить из кабинета. Я же сказал – нас, работников железной дороги, в город не пускают… - и быстро предложил в наступившей тягостной паузе: - Давайте не будем отвлекаться. Не я отдавал приказ о создании группы, это совместная операция нескольких центральных органов. 101-й маршрут относится к автобусному парку №26. Руководство и водители этого парка ведут себя подозрительно. Ваша задача – не привлекая к себе внимание, изучить маршрут и водителей, понять, как они связаны с пропажей каравана с колесными парами. Изучите трамвайное депо, биллборды, - все, что может иметь отношение к этому делу. Мы должны вернуть эти колесные пары любой ценой.
- У нас будет служебная машина? – не унималась Акшагуль.
Следователь глубоко вздохнул и ответил:
- Нет, не будет. И самый главный признак, по которому мы всех вас выбрали, и, поверьте, это согласовано с вашим руководством – каждый из вас в чем-то нуждается. Акшагуль, мне поручили вам передать, что на должность начальника отдела вы сможете претендовать только после удачного завершения этого расследования. Вы ведь уже не первый год грезите об этой позиции? Дастан, вы сами знаете, чем обязаны моему другу полковнику полиции Кылмысбекову после того, как вас задержали в прошлом месяце с очередным пакетом сами знаете, чего. Фотографии, отпечатки пальцев – все это он будет хранить до тех пор, пока вы не поможете нам разобраться с этим делом. Что касается Берика, он здесь по своей воле и выполняет задание своей организации. Думаю, он сам вам как-нибудь все объяснит. А вы, Тамара Викторовна… Вот вас я никак задержать не могу. Только слышал, что с деньгами у вас в последнее время... скажем так, есть затруднения. Так вот, это аванс.
Следователь выразительно посмотрел на четыре кирпича, лежащие перед нами на столе.
- Загляните под кирпичи, только очень осторожно, - попросил он.
Каждый из нас приподнял краешек кирпича и обнаружил под ним крупную сумму денег.
- После того, как закончите расследование, получите вдвое больше. Если по ходу дела возникнут дополнительные расходы, обращайтесь ко мне. На все я даю вам три дня. Дольше не могу, руководство в вопросе сроков расследования было категорично. Я и три дня с трудом выбил. Так что, вы в деле?
Деньги выглядели очень заманчиво. Официальных магазинов в городе уже почти не осталось, но на стихийных рынках без зеленых бумажек делать было нечего. Я взяла свою долю первой, за мной потянулись остальные.
- Отлично, - коротко заключил следователь. – Только держите банкноты крепко, они так и норовят улететь от вас. Думаю, как будет время, Акшагуль расскажет, почему деньги так себя ведут… И еще, забыл сказать. Теперь вы предоставлены самим себе. Если вас поймают или с вами случится еще какая-нибудь неприятность, помните – вы не знаете Темиржола Ментыбаева.
Деньги в кошельке рвали и метали, – даже ткань куртки начала трещать. Я взглянула в глаза своих коллег на предстоящие три дня и увидела в них то же, что чувствовала в данный момент сама – полную растерянность.
Продолжение следует.