Паломничество Элладу – 11 http://www.proza.ru/2017/02/11/473
ДВЕНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ: СФАКИЯ (Анополи – Арадена - Агиос Иоанис - Глика Нера)
114. До восхода солнца
Я проснулся еще до восхода солнца… Не знаю почему, только сна в пять утра совсем не осталось. Прислушался к тихому дыханию Вики, крепко спавшей на своей кровати, потом бесшумно поднялся и вышел на открытый балкон. Небо на западе еще было полно звезд, но на востоке над горизонтом уже разгоралась светлая полоса. Яркий диск луны, миновавший точку зенита, медленно скатывался по небосклону в далекое море. Сумеречный свет мешался с лунным, и с высоты второго этажа можно было отчетливо видеть всю теннисную площадку…
Я включил компьютер и стал разглядывать фотографии. Их за прошедшие дни накопилось немало. День приезда… Мы знакомимся с отелем… Вика… Сначала в парео, а потом без… Господи, как давно это было! И как недавно… Неужели, миновало всего лишь три дня? Я открыл другую папку… Мы в Спарте, облаченные в теплые кофты под хмурым, затянутым облаками небом… Сколько прошло с тех пор? Всего лишь неделя? Непостижимо! Почему, когда ходишь на работу, дни мелькают один за другим, как кадры ускоренной кинопленки, а здесь, в Хора Сфакионе, время слово остановилось? Хотя нет, оно, конечно, не остановилось, просто оказалось до предела заполненным. Рутины, которая, как зыбучий песок, топит в себе часы наших будней, здесь нет и в помине. Любая минута по-своему неповторима. Да, мы живем каждым мгновением, и потому кажется, что в сутках не 24 часа, а все 48 или даже того больше. Но так бывает только в отпуске… Или в самом его начале. А потом? Потом рутина неизбежно возвращается, потому что будни, рано или поздно, вновь накатываются на нас… Взять хотя бы сотрудников отеля. Для них все видится в ином свете. Завтрак, обед, ужин… Накрыл на стол - унес грязную посуду… Убрался в одном номере - перешел в другой… Сегодня они улыбаются нам, завтра - другим… По сути весь сезон превращается для них в бесконечное кружение чужих лиц...
Я открыл фоторедактор и стал править вчерашние снимки. Трудно поверить, что впечатления от прогулки по ущелью, такие волнующие, такие яркие сегодня, поблекнут месяц спустя… А потом? Через полгода? Через год? Что мы будем чувствовать, разглядывая эти фотографии зимним вечером, урвав минутку от бесконечных повседневных дел? И как мы будем воспринимать тогда самих себя? Наверно, как выходцев из другого, светлого и далекого, мира… Мира, растаявшего в тумане грез… Я вспомнил вчерашние Викины слова под кроной смоквы и улыбнулся… Земной рай! Да, теперь я тоже знаю, что это такое…
Между тем свет за окном упорно боролся с темнотой, и вот наступил миг, когда он ее пересилил… Я вновь вышел на балкон. Было удивительно тихо. Не только теннисная площадка, но и вся долина за оградой просматривалась до самого моря. Ни одной живой души. Двери многих балконов затворены ставнями. Между тем небо на востоке все светлее и светлее. И вдруг, чу! В воздухе зародился едва слышимый шум. Словно легкое дыхание, с гор повеял слабый, но постепенно усиливающийся ветерок… Закачались занавески на окнах… Листья на маслинах зашелестели, как бывает при начале дождя. Издалека, от самых вершин, уже озаренных лучами солнца, донесся гул, как будто заработал невидимый мотор… За оградой в степи гавкнула собака, заголосил петух в птичнике за углом. А потом сразу (будто чья-то рука открыла неведомый шлюз) утро обрушилось на тишину яростным птичьим гамом. И как заключительный аккорд всему – яркая, ослепительная вспышка над вершинами гор на востоке, уничтожающая, разгоняющая остатки сумерек – это показался краешек солнца... Минута, друга… и вот оно уже целиком выкатилось из-за горизонта, приветствуя своими знойными лучами новый, только что родившийся день…
За спиной ослышался приглушенный со сна голос Вики…
- Привет, - сказал я. – Доброе утро! Кажется, сегодня будет жарко…
115. У памятника Даскалояннису
Мы въехали в Анополи в десятом часу, когда солнце уже порядочно припекало. Сделали несколько кругов по улицам и почти сразу оказались на заполненной народом площади. Припарковав машину, мы смешались с толпой, в которой было много людей в форме. Кажется, впервые с тех пор, как мы казались в Греции нам попалось на глаза столько военных.
Посередине площади на высоком постаменте высилась поясная беломраморная скульптура. Она изображала могучего бородатого мужчину с умным, спокойным лицом, облаченного в простой, военного кроя кафтан и перепоясанного кушаком, за который были заткнуты кинжал и огромный пистолет. Можно было бы приписать все эти черты персонально Даскалояннису, однако, как в Пиргосе, так и в некоторых других местах, нам уже попадались памятники греческим повстанцам, выполненные в единой, несколько суховатой манере. Повсюду мы видели суровые усатые лица, мощные атлетические тела, кинжалы, огромные кремневые пистолеты, заткнутые за кушаки (иногда по две штуки зараз), круглые шапочки-фареоны (или косынки, вроде банданы) и длиннополые стеганные кафтаны-кавдионы. Очевидно, все это обязательные атрибуты славной греческой революции 1821-1829 гг., а также предшествовавших ей национальных восстаний.
- Вот он, - сказал я, - твой знаменитый герой.
http://www.proza.ru/2017/02/26/1543
- Кажется, здесь что-то затевается, - сказала Вика.
- Какая-то годовщина, - сказал я, - ты ничего об этом вчера не вычитала?
Она пожала плечами.
Слева и справа от памятника были установлены своеобразные козлы – по три винтовки М16 с примкнутыми штыками, поддерживавшие две солдатские каски. С высоких флагштоков свешивались полотнища знамен, а над площадью от одного столба электропередачи к другому тянулись растяжки с гирляндами флажков. Все это было явно не спроста! Судя по теснившимся в переулках машинам, в Анополи в этот утро собралось порядочное число гостей. Помимо военных было много штатских в костюмах, - какое-нибудь начальство из Хора Сфакиона, а, может быть, даже из самой Ханьи.
Из любопытства мы задержались на полчасика и стали свидетелями торжественной церемонии. Сначала видный седобородый монах, облачившийся ради праздника в длинную, расшитую крестами епитрахиль, отслужил короткий молебен. В качестве кадильницы использовались при этом упомянутые выше солдатские каски.
http://www.proza.ru/2017/02/26/1550
Потом монаха сменил властный офицер, взявший проведение церемонии в свои руки.
Подчиняясь его указаниям, двое молодых военных в фуражках с голубой тульей один за другим возложили к подножию памятника дюжину пальмовых венков.
На этом церемония завершилась
http://www.proza.ru/2017/02/26/1558
116. Улицы Анополи
Прежде, чем отправиться дальше, мы немного побродили по деревни. После бойкого оживления, царившего на площади, она показалась нам тихой и безлюдной.
http://www.proza.ru/2017/02/26/1562
http://www.proza.ru/2017/02/26/1571
Небольшая церквушка так же была закрыта.
117. Мост Вардиноянни
- Куда мы теперь? – спросил я, как только мы выехали из Анополи.
- К Араденскому ущелью, - сказала Вика. – Это недалеко. За ущельем начинаются горные деревни. Только там и живут теперь настоящие сфакийцы, непокорные и свободолюбивые.
- Звучит многообещающе, - сказал я, - наверно, выходя из дома, каждый из них засовывает за пояс дедовский пистолет…
- Оружие у них точно есть, - сказала Вика.
- Ну, да, усмехнулся я, - а если что не по ним, так они сразу пускают его в ход. Палят по чем не попадя. Все это ты вычитала вчера в Интернете?
- Между прочим, зря смеешься, - сказала Вика, - именно так они и поступают. Любимое занятие сфакийцев – это стрелять на полном ходу из окна машины по дорожным знакам.
- Что за чушь!
- А это мы сейчас узнаем.
Впереди показался крутой поворот, и Вика притормозила возле предупреждающего знака.
http://www.proza.ru/2017/03/13/2315
- Черт побери! - сказал я. – Порядки здесь, однако…
- Турки владели всем островом, но в Сфакии они никогда не чувствовали себя хозяевами. И все из-за Араденского ущелья. Что бы проникнуть вглубь острова, надо было спуститься на его дно, а потом карабкаться вверх по крутым склонам. Охотников находилось немного.
- А что же греческое правительство? – спросил я, - его сфакийцы тоже, похоже, не жалуют.
- Про правительство во вчерашней статье ничего не говорилось, - призналась Вика. – Но мост через ущелье построили только в 1986 году. Это сделали за свой счет братья Вардинояннисы из горной деревни Агиос Иоанннис. Мы туда, кстати, тоже планируем заглянуть…
Меня, конечно, разбирало любопытство, и когда Вика притормозила на пригорке рядом с ущельем, я сразу схватился за фотоаппарат. Мост меня не разочаровал.
http://www.proza.ru/2017/03/13/2335
- И нам надо перебраться на другую сторону?
- Угу, - сказал Вика. Как мне показалось, при виде этого сооружения, ее запал несколько поубавился.
Не доезжая до моста, она остановила машину.
- Давай сначала пройдем пешком, - сказала Вика.
Мы двинулись вперед. Основу моста составляли деревянные брусья с поперечником в 10 или 12 см. На мой взгляд, они могли бы быть потолще. К тому же, по какой-то причине брусья не закрепили, а скорее, просто уложили вплотную друг к другу. Впрочем, слово «вплотную» следовало употреблять с оговорками. Здесь и там зияли щели шириной с кулак, через которые можно было разглядывать дно ущелья. Глубина его, как это следовало из объявления на площадке для любителей банджи-джампинга (по-русски, прыжков с "тарзанкой") составляла 138 м.
- Как-то здесь все ненадежно, - сказала Вика.
Она не любила высоты.
Я дошел до середины и сделал несколько снимков. К сожалению, фотографии не передают и десятой доли тех ощущений, которые испытываешь, когда заглядываешь за край моста.
http://www.proza.ru/2017/03/13/2347
Со стороны Анополи показался большой черный джип. Не притормаживая, шофер смело въехал на мост и двинулся к его противоположному краю. Прижавшись к ограждению, мы с живым интересом наблюдали за переправой. Бруски под колесами двигались и ударялись друг о друга. Грохот стоял такой, будто рядом с нами рассыпалась огромная поленница. Но хотя мост ощутимо вибрировал и раскачивался, ничего фатального не произошло. Миновав переправу, джип благополучно продолжил свое движение.
- Пошли в машину, - сказала Вика, - будем переезжать.
- Ты уверена?
- Не торчать же возле этого моста до вечера!
118. Деревня-призрак
Переезд через ущелье отметили в небольшом баре, располагавшемся прямо за мостом. Сидя за столиками, мы не торопясь потягивали холодный сок и разглядывали руины каких-то домов, огороженные ржавой металлической сеткой.
- Это Арадена, заброшенная деревня, - сказала Вика.
- А я подумал, какой-то древний город.
- Действительно, в Интернете можно прочитать, что в древности здесь располагался финикийский город Арадина.
- Финикийский город? – усомнился я. - В горах? Так далеко от моря? Местные легенды!
- Может быть и так, - не стала спорить Вика. – По крайней мере, в XIV в., при венецианцах Арадена считалась многолюдным богатым селением. Местные жители, настоящие сфакийцы, были суровыми, свободолюбивыми горцами. Позже они поддерживали все антитурецкие восстания, какие только случались на острове. Из-за ущелья туркам не просто было сюда добраться.
- Представляю, - сказал я.
- Иногда они все-таки перебирались на эту сторону, и тогда араденцам сильно доставалось. Турки сжигали все дотла, но потом все равно уходили. Тогда местные жители спускались с гор, и деревня вновь возрождалась.
- Что-то не похоже!
- Детали мне прояснить не удалось, - сказала Вика. – Пишут только, что в 1947 году между двумя местными семьями произошла крупная ссора. Дело дошло до кровной мести. Разгорелась жестокая борьба. Остальные жители, которые все приходились друг другу родственниками, приняли в ней горячее участие. Началась безжалостная вендетта, и в ней было истреблено почти все мужское население. Оставшиеся в живых бежали с насиженных мест и навсегда покинули родину. Арадена пришла в запустение.
- Подобные вещи случаются только в романах, - сказал я.
- Что ж, пойдем и посмотрим.
Мы немного прошли по шоссе, а потом свернули с него на проселок. Показались сильно разрушенные строения, но они меня не впечатлили.
http://www.proza.ru/2017/03/28/2462
Узкая тропа привела в запущенный сад. Здесь было тихо и безлюдно. Неожиданно мы оказались перед полуразрушенным каменным домом, заброшенным много лет назад.
- Грустное зрелище, - сказала Вика.
- Думаешь, все хозяева погибли? – спросил я.
- Если кто и остался, назад он не вернулся.
За первыми руинами открылись другие.
http://www.proza.ru/2017/03/28/2466
Неподалеку паслась коза с колокольчиком на шее.
http://www.proza.ru/2017/03/28/2471
- Вряд ли она бродит здесь с 47 года, - сказал я. – Наверняка, кто-то все-таки живет поблизости.
Теперь заброшенные дома стали попадаться чаще.
Обогнув деревню, мы вышли к краю ущелья.
На противоположной стороне видна была тропа, которой, как видно, продолжали пользовались даже после постройки моста.
Чтобы не повторять прежний маршрут для обратного пути мы выбрали старую деревенскую улицу.
С разных ее точек между руинами просматривались мост и церковь.
- Храм-то, кажется, новый, - сказал я.
- Да, я читала о нем, - сказала Вика. – Церковь недавно восстановили. Это храм Архангела Михаила.
Территория за церковной оградой являла разительный контраст с царившей повсюду разрухой. Но тут тоже было тихо и безлюдно.
http://www.proza.ru/2017/12/31/487
Я подергал дверь церкви:
- Закрыто!
Обойдя вокруг, мы оказались на кладбище. Судя по датам, последние захоронения производились сравнительно недавно.
- Раз родственники ухаживают за могилами умерших, значит жизнь в деревни не совсем заглохла, - сказала Вика
- Любая вражда когда-нибудь да заканчивается, - сказал я.
Помолчав немного, Вика спросила:
- Мне кажется, или есть в этом ландшафте что-то тревожное, неспокойное?
- Пожалуй, - согласился я. – Вот ведь какая грустная ирония: эта деревня не раз возрождалась после нападений внешних врагов. Но погибла, когда распря проникла внутрь нее.
- Ничего, - сказала Вика. – Все ещё поправится. Вон, среди олив, новые крыши виднеются. После строительства моста люди опять станут селиться в Арадене.
- Дай Бог! – сказал я.
119. Агиос Иоаннис
- Едем дальше в горы? – спросил я, когда мы уселись в машину.
- В деревню Сант-Иоханнес, - сказала Вика. – Или, если придерживаться греческого произношения, в Агиос Ианнис.
- И что мы там будем делать?
- То же, что и все - осматривать византийские церкви. Их здесь целых три!
- Что-то многовато для горной деревни. Они точно византийские?
- Так пишут в путеводителях.
Вика завела мотор и вывела машину на шоссе. Не смотря на то, что мы забрались уже в порядочную глушь, дорога оказалась вполне приличной.
Сначала путь наш лежал по лесистой горной долине.
http://www.proza.ru/2017/12/31/1194
Потом показался краешек неба над морем.
Горы остались только справа по ходу движения. Слева лежала каменистая равнина, или, скорее, горный склон, террасами спускавшийся к берегу.
Дорога между тем забирала все выше. Минут через сорок она привела нас к заасфальтированной прямоугольной площадке, разместившейся, как в кармане, в складке уходящей вверх скалы. Крутой косогор был предусмотрительно обтянут крепкой сеткой (очевидно, для предотвращения камнепадов). Навигатор дежурным тоном отрапортовал, что доставил нас в место назначения. Вика остановила машину рядом с большим фанерным щитом, на котором была нарисована подробная карта окрестностей деревни с отмеченными на ней пешеходными маршрутами. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы установить следующие факты: 1) Церкви Агиос Иоаннис и Панагиас должны были располагаться где-то неподалеку. 2) Что касается Агиос Павлос – самой знаменитой и древней из пресловутой византийской тройки, то до нее оставалось еще порядочное расстояние, так как она была построена на самом берегу моря.
- Как же нам быть? – спросил я.
- Оставим ее на завтра, - решила Вика. – В программе boat trip у нас ведь значилась какая-то церковь Святого Павла. Наверно, это она и есть.
- Тогда вперед, - сказал я, - поищем две оставшиеся. Надеюсь, это будет не сложно.
На Агиос Иоаннис мы наткнулись почти сразу. Выглядела эта церковь более, чем заурядно.
- Сомневаюсь, что это Византия, - сказал я. – Разве, что сильно перестроенная.
Следующие полчаса мы бродили по деревенским улицам в поисках «эклисии тис Панагиас». Спросить дорогу к ней было не у кого. Хотя, в отличии от Арадены, Агиос Иоаннис относилась путеводителями к числу обитаемых деревень, ни одной живой души за все это время нам на глаза так и не попалось.
Наконец мы вернулись к щиту на стоянке и более внимательно изучили карту.
- Вот что значит «дурная голова ногам покоя не дает», - сказал я. – Высечь нас с тобой мало!
- За что? - спросила Вика.
- Церковь нарисована слева от дороги? Значит искать ее надо вниз по склону, а не вверх!
Пройдя шагов сто в сторону моря, мы действительно увидели какую-то церковь, которая (за неимением других вариантов) была идентифицирована нами как «эклисия тис Панагиас» (церковь Богородицы).
http://www.proza.ru/2018/01/02/2005
- Да, - сказал я с усмешкой. – Представить страшно, что мы могли уехать, не увидев такого чуда!
- Ты ничего не понимаешь, - сказала Вика. – Это Византия XIV века. В какой-то из трех церквей (я только не помню в какой) есть остатки старых росписей.
- Давай проверим, - сказал я.
Однако любопытство наше осталось неудовлетворенным. И все по той же сакраментальной причине – калитка оказалась запертой на замок. Постояв немного за церковной оградой, мы отправились к машине. Пора было возвращаться в отель.
120. Тропа к морю
- …Что такое? – удивился я.
Анополи осталось позади. Наше авто преодолело уже большую часть пути от горной деревни к побережью. Еще несколько петель серпантина, и мы бы оказались на улицах Хора Сфакиона. Однако, как выяснилось, у Вики были совсем другие планы. Сбавив скорость, она медленно подкатила к обочине и припарковалась рядом с десятком других пустых автомобилей, оставленных хозяевами возле указателя с выведенной от руки стрелкой и крупной надписью Glyka Nera.
- Пойдем искупаемся, - сказала Вика.
- Идея в общем неплохая, - сказал я, - только…
- Глика Нера – это пляж. Я читала о нем только хорошие отзывы. Кстати, он наполовину нудистский.
- Звучит заманчиво, - сказал я, - но нам не известно, сколько до него еще топать. Может, наш старый добрый пляж…
- Не волнуйся, - сказала Вика. - Хозяева этих машин, наверняка знали, что делали. К тому же на пляже хорошая таверна. А я ужасно проголодалась.
- Ладно, - сказал я, - но это была твоя идея.
Мы достали из багажника рюкзак, сунули туда бутылку с водой, полотенца, маски, фотоаппарат, Викино парео, заперли машину и смело двинулись в путь.
За дорожным ограждением тропа круто заворачивала влево, ныряла вниз и выводила к крохотной площадке чуть ниже уровня шоссе. Здесь мы остановились и огляделись. С первого взгляда стало ясно, что берег в этой части острова заметно выше и круче, чем в окрестностях нашего отеля. От той точки, где мы находились, до воды надо было спускаться еще метров 70. И путь не обещал быть легким!
Наверно, когда-то давно первыми по этим камням прошли вездесущие козы. Потом, следуя за ними, отважились проверить их прочность некоторые из рода двуногих. Ведь всегда найдутся отчаянные головы, готовые рисковать на пустом месте! По-видимому, опыт оказался удачным, раз теперь этой дорогой пользовались все, кому не лень, включая женщин и маленьких детей. Но едва ли кто-нибудь взял на себя труд хоть немного подправить работу природы. На ступеньки и перила нам уж точно не приходилось рассчитывать.
Узкая тропинка, лепившаяся к крутому склону скалы, уводила за выступ небольшого мыска. За ним виднелся краешек бухты с полоской галечного пляжа. Вдоль кромки воды тянулась редкая цепочка олив. Можно было так же разглядеть деревянную пристань и большой катер, огибающий дальний мыс – один из тех, что совершают регулярные пассажирские рейсы вдоль берегов Сфакии. И насколько хватало глаз, впереди на тропинке ни одной живой души. Очевидно, большинство местных отдыхающих, выбирая между комфортабельным морским путешествием и сомнительной пешеходной прогулкой по кромке обрывистых скал, делало свой выбор не в пользу последней. Место и правда было красивое, но до него еще предстояло добраться.
- Тут идти километра три, не меньше.
- Что с того? – сказала Вика.
- А потом придется лезть обратно.
- Ничего страшного. Мы ведь после нашего пляжа тоже карабкаемся в гору.
- Мне кажется, это не совсем одно и тоже.
- Какая разница, – сказала она. – Я хочу позагорать на этом пляже.
Таким образом, все сомнения были отброшены.
С четверть часа мы бодро шагали по тропинке, которая была в достаточной мере пологой и широкой. Я шел впереди, Вика – следом.
- Можно сказать сфакийцам повезло, - говорил я. – Бывают, конечно, места получше. Там, где больше зелени – пальмы там, и все такое. Здешняя сухая степь, понятно, ни в какое сравнение. Но зато голыми руками сфакийцев не возьмешь. Араденское ущелье – лучший защитный ров, созданный самой природой. Спрячь одного меткого стрелка, и он перебьет целый полк врагов, пока те будут карабкаться по склонам.
- Это верно, - сказала Вика.
Огибая мыс, тропинка сделала резкий поворот и вывела к почти отвесной стене. Справа – высилась скала, слева – достаточно крутенький обрыв. Сам спуск перестал быть пологим. В некоторых местах, чтобы не подскользнуться на камнях, приходилось поворачиваться бочком и спускаться, осторожно, ощупывая ногой камни.
http://www.proza.ru/2018/01/02/2025
- Или взять вот эту скалу, - продолжал я свои рассуждения. – Тут и меткого стрелка не надо. Достаточно крикнуть пострашнее из-за угла. Народ сам попадает вниз под действием силы тяжести. А лететь тут до воды порядочно…
Чтобы продемонстрировать свои слова, я подцепил носком сандалии камешек и спихнул его вниз. Прошло порядочно времени, пока снизу донесся тихий всплеск воды.
- Метров восемьдесят будет, - сказал я. – Даже если ты не сломаешь шею по дороге и минуешь острые камни внизу, на линии прибоя, шлепнуться с этакой высоты о воду, все равно что размазаться об асфальт. Одно только мокрое место и останется. А ты как думаешь?
Вика ничего не ответила. Я оглянулся. Она стояла на самом верху тропы, опершись рукой о стену, и сосредоточенно смотрела перед собой.
- Ты чего? – спросил я.
- Так, - сказала она, - заслушалась твоих рассказов. Есть у тебя талант. Умеешь внушить человеку бодрость.
- Да не бери в голову, - сказал я. – Это все пустяки.
- Конечно, - сказала она. – Ничего более пустого мне прежде слышать не приходилось.
- Не возвращаться же теперь. Давай помогу.
Пришлось вернуться наверх. Я протянул Вике руку, и она уцепилась за нее с такой силой, словно и впрямь верила, что я смогу удержать ее в случае падения. Но идти рядом мы не могли, а пятиться спиной вперед мне тоже не хотелось.
- Послушай, - сказал я, - ты, наверно, посмотрела через край на воду?
Вика кивнула. Лицо у нее было бледное, губы крепко сжаты.
- Ну, и зря, - сказал я. – Зачем смотреть вниз? Ведь нам, в общем-то, совсем в другую сторону. Смотри только на эту тропинку. Она прочная, твердая и широкая. Правда, широкая! По ней прошли тысячи людей. Думай о том, куда ты ставишь ногу, а остальное выбрось из головы.
- Хорошо, - сказала Вика. – Я постараюсь.
- Я буду впереди! Если что, зови…
Мы стали осторожно спускаться вниз. Не оборачиваясь, я слышал за спиной робкие Викины шаги и ее прерывистое дыхание. Подчиняясь прихотливым изгибам скалы, тропа, то вытягивалась вдоль нее ровной лентой, то устремлялась вниз, выписывая вдоль склонов причудливые петли серпантина. Но все когда-нибудь кончается. Наконец, мы оказались внизу, на прибрежных камнях.
От тропинки не осталось и следа. Продвигаясь вперед, надо было перепрыгивать с одного горячего камня на другой и следить за тем, чтобы нога не соскользнула в щель между ними. Это было достаточно утомительно. Солнце между тем припекало вовсю, как будто задалось целью поджарить нас на раскаленных валунах. Порой дорогу преграждали осыпи. Через некоторые приходилось перелезать при помощи рук.
Когда мы все-таки вышли на пляж, Вика уже совершенно выбилась из сил.
- Какая ужасная тропа! – пожаловалась она. – Чтоб я еще когда-нибудь…
- Гм, - сказал я и подумал об обратной дороге.
121. Глика Нера
Глика Нера вполне оправдал восторженные отзывы в Интернете. В полном соответствии с размещенными там фото мы нашли здесь мелкую гальку, белый песок и прозрачное ласковое море. С северной стороны высилась высоченная (метров 100) скала, с запада и востока пляж так же обхватывали скалы, хотя и пониже. В своей совокупности они надежно защищали Глика Нера от всех возможных ветров, кроме южного, африканского. Особую прелесть этому месту придавали два десятка высоких раскидистых олив, в тени которых можно было укрыться от палящего полуденного зноя. Как я позже выяснил, этому необычному феномену пляж был обязан многочисленным ключам – стекая с гор, пресная вода просачивалась под песком в море. Достаточно было вырыть в любом месте неглубокую ямку, и через четверть часа она заполнялась пресной водой.
- Какие у нас планы? – спросил я
- Я должна окунуться, - сказала Вика. – Еще десять минут такой дороги, и я бы задымилась как тротиловая шашка.
- Тротил вообще-то используют как взрывчатку, - сказал я. – Хотя, если шашку поджечь, она будет гореть с сильной копотью.
- Вот только не грузи меня своей химией!
Я выбрал парочку пустых лежаков и отнес их в тень ближайшей оливы. Вика стащила через голову свое платье, бросила его на лежак, а потом избавилась от всего остального.
- Боже, с меня сошло сто потов! Как можно было так укутаться? Мне кажется, есть места, где одежда просто противопоказана.
Взявшись за руки, мы дошли до берега и с наслаждением окунулись в прохладную воду. Проплыли метров сто или сто пятьдесят, потом опрокинулись на спины и полежали так несколько минут, отдавая морю жар своих разгоряченных тел. Высокая скала, нависавшая прямо над нашими головами, придавала всей этой местности необычный, экзотический облик. Снизу она казалась почти отвесной. Но, присмотревшись, я заметил высоко над пляжем нескольких коз. Каким-то им одним известным способом, они не только забрались по этой стене на головокружительную высоту, но и умудрялись находить в расщелинах среди камней клочки съедобной зелени.
- Теперь обедать, - сказала Вика, когда мы вернулись на берег.
- Да, - сказал я, - если мы сейчас не съедим по порции мусаки, то сами начнем глодать траву.
122. Таверна «Русалка»
Я натянул на себя шорты и рубашку, Вика небрежно завязала на груди парео, и мы отправились в таверну, располагавшуюся в западной части пляжа, рядом с пристанью. Сандалии нам так же пришлось надеть – раскаленный песок жег ступни ног, и прогулка по нему босиком сулила мало удовольствия.
Народу было немного – может, человек сто или того меньше. Учитывая, обширность пляжа, каждый мог выбрать место по вкусу. Кто-то расположился прямо у кромки воды, другие предпочитали пережидать полуденный зной в тени олив. Как уже говорилось, восточная часть пляжа была отдана во владение отъявленным нудистам, не признававшим никаких условностей. Но чем ближе к таверне, тем обстановка становилась чопорнее – все больше попадалось стыдливых дам, позволявших себе только топлес, и мужчин в плавках. Как оказалось, на Глика Нера существовала и вполне осязаемая демаркационная линия, отделявшая текстильную зону от нудистской. Приблизительно посередине его пересекала цепочка вырытых в песке ям, заполненных ключевой водой. В землю был вбит шест с фанерным плакатом. На греческом и английском языках администрация пляжа доводила до сведения отдыхающих, что шутливое отношение к общественной морали в западной части пляжа отнюдь не приветствуется и что все желающие попасть на эту территорию должны соответствовать установленному дресс-коду.
Я с сомнением посмотрел на Вику.
- Чего ты от меня хочешь? – спросила она. – Чтобы я вернулась за платьем?
- Не знаю… Как они отнесутся к некоторой… э-э-э вольности твоего костюма.
- Глупости, - сказала Вика. – Никаких вольностей я себе не позволяю.
Но она все-таки развязала легкомысленный узел на груди и более тщательно (насколько позволяли его размеры) задрапировалась в свой полупрозрачный платок. Конечно, придирчивый (и даже не очень) взгляд мог бы отыскать в Викином наряде не мало изъянов, вступающих в противоречие с нормами этикета, однако неприступный, независимый вид, который она напустила на себя, едва мы добрались до таверны, служил лучшим ручательством ее безупречной репутации. Обеденное время уже прошло, но на открытой веранде толпилось порядочно народа. Мы не без труда разыскали свободный столик с той стороны, где был выход на пристань. Больше десятка человек, с рюкзаками и пакетами ожидали прибытия катера. Внимательно изучив расписание, Вика вздохнула:
- Можно было бы часиков в пять спокойно уплыть отсюда в Хора Сфакион на боат-такси. Всего четыре евро и через двадцать минут мы на месте.
- А как же наша машина?
- Да, тут проблема, - согласилась она. – Но как подумаю, что придется вновь лезть по этим кручам, все настроение пропадает.
Насупившись, Вика погрузилась в мрачную задумчивость, из которой ее вывело только появление официанта. Этот добрый малый лет 35 в потертых джинсах и растянутой черной футболке был все же (не смотря на свой тривиальный вид) личностью не совсем ординарной. Кроме густой иссиня-черной бороды, завитой в мелкие жесткие колечки и круглых очков а la Гарри Поттер его отличало особенное выражение лица, подобное тем, что мы замечаем на бюстах античных философов, то есть флегматичное и в высшей степени невозмутимое. Подойдя к нашему столу, он извлек из заднего кармана засаленный блокнот, вынул из бороды шариковую ручку и, устремив, задумчивый взгляд на Викину грудь (довольно откровенно проступавшую из-под полупрозрачной ткани) приготовился записывать. Вряд ли он хотел ее смутить, а если и хотел, то, конечно, нисколько не преуспел в своем намерении. Ровным и спокойным голосом, нисколько не тушуясь под его взглядом, Вика заказала порцию сувлаки, порцию мусаки, а на десерт два чая и баклаву. Небрежным жестом она вернула меню и сказала: «It's all». Официант не торопясь воткнул ручку обратно в бороду, сложил блокнот, перевел свой изучающий философский взор с Викиной груди в пространство над ее макушкой и отправился на кухню, так и не проронив ни единого слова.
Вика откинулась на спинку стула.
- Глянь, кто здесь в завсегдатаях! – сказала она, - вот уж никак не ожидала.
Я проследил за ее взглядом и сразу же заметил через четыре столика от нас знакомый профиль Афины Лемны. Однако спутником прекрасной юной нимфы выступал на этот раз не ее толстобрюхий сатир с золотым кольцом на причинном месте, а тот самый пловец с мужественным лицом неаполитанца, которого я в первый день связал с этой девушкой, и как оказалось теперь не без основания. Мы, конечно, не слышали, о чем они говорили, но, судя по тому, как нежно пожимал он ее руку и как самозабвенно, потупив глаза, с робкой полуулыбкой на губах внимала ему она, это была очень важная и приятная беседа.
- Интересно, - сказал я, - где сейчас ее краснорожий друг? Сидит в баре за кружкой пива? Или накручивает по обыкновению круги в бассейне? И что их вообще связывало? Не возьму в толк.
- Тоже мне загадка, - сказала Вика. – Тот парень, может, и неказист, но у него уж точно бумажник всегда туго набит. А этот друг совсем иного пошиба.
- Да, ну, - не поверил я.
- Сейчас сам убедишься.
Голоса на пристани зазвучали громче. Видимо, приближался катер. Темнокудрая Лемна обернулась в поисках официанта. Тот уже подходил к их столу. Не останавливаясь, он небрежно положил посередине потертую кожаную папочку. Лемна открыла ее, бросила взгляд на выписанный счет и полезла в сумку за деньгами. А что же неаполитанец? На его мужественном лице не дрогнул ни единый мускул! Он спокойно дал спутнице расплатиться, а потом наклонился и прошептал на ушко комплимент, от которого ее щечки покрылись нежным румянцем. Не глядя, она бросила в папку несколько купюр, чмокнула своего спутника в губы и быстро выпорхнула на пристань. Неаполитанец выпил рюмочку ракии и также покинул веранду. Только отправился он не на катер, а к пешеходной тропе в восточной части пляжа.
- Ты оказалась права, - сказал я.
Вика только усмехнулась в ответ. Тем временем появился официант с подносом и стал расставлять на нашем столе тарелки с заказанными блюдами: маленькие шашлычки на шпажке, запеканку из тонких ломтиков баклажана, прослоенных мясным фаршем и залитую соусом, а в придачу к ним порезанную на мелкие ломтики сладкую лепешку с мёдом и грецкими орехами.
Я взял с тарелки шпажку и вонзил зубы в нежный ароматный кусочек свинины, подцепил вилкой и отправил в рот золотистую сырную корочку с запеканки. Отменная сувлака! Замечательная мусака! Так и тают на языке…
123. Попрошайки
-…Ну, что? Окунемся с маской, а потом поиграем в карты?
- Давай!
Несколько последних шагов, по раскаленному песку, и вот мы уже возле своих лежаков в тени олив. Долой парео, долой шорты, рубашку! Достаем из рюкзака наши маски. Прибавляем к ним два кусочка хлеба, принесенных из таверны. Вот и все наше снаряжение!
- Постой- ка! – говорит Вика, - посмотри, кто к нам пожаловал!
http://www.proza.ru/2018/01/08/576
- Одна из тех, что бродили по вершине скалы!
Вика берет у меня из рук горбушку, приседает на корточки и протягивает ее нашей гостье. Та осторожно принимает угощение. Проходят всего две-три секунды, а хлеб уже пережеван и проглочен. Маленькие глазки внимательно осматривают наши руки.
- Хватит с тебя! Оставь немного рыбам!
Понимает коза смысл произнесенных слов или просто безошибочно оценивает интонацию, но только в одно мгновение она теряет к нам всякий интерес. Последний оценивающий взгляд, и гостья удаляется. Через минуту она уже под соседней оливой - просит подаяния у наших соседей.
Мы входим в воду, прилаживаем маски и начинаем свой заплыв. Морское дно вблизи Глика Нера на первый взгляд такое же каменистое и безжизненное, как у пляжа Филаки. Но когда я начинаю крошить хлеб, тотчас отовсюду к нам устремляются рыбы. Они быстро проносятся под моим животом, едва не задевая носами мои ладони. Пиршество продолжается меньше минуты. Хлеб съеден, но рыбы еще некоторое время кружатся вокруг, ожидая новой подачки. Вика отплывет немного в сторону, но потом быстро возвращается и начинает делать мне энергичные знаки руками.
Выныриваем.
- Октупус! – возбужденно говорит она. Я видела настоящего осьминожку!
Но где же он? Мы начинаем обследовать дно, постепенно расширяя радиус поиска. Октопуса и след простыл. Да и был ли он вообще?
Когда ощущение приятной прохлады сменяется пронизывающим холодом, мы выбираемся на берег под горячие лучи солнца. Устраиваемся на лежаках под ветвями оливы.
Я тасую колоду с нашими греческими красотками. Начинается партия в «зеваку»: пики - к пикам, девятки – к девяткам… Доносится смех, веселые голоса. Я поднимаю глаза. Две девушки проходят мимо. Обе – нагие, гибкие, загорелые… Я задумчиво гляжу им вслед. Вика шлепает меня раскрытыми картами по руке. Перевожу взгляд на наш лежак. Червовый король! Откуда он только появился? Теперь придется брать пять штрафных карт.
- Не зевай! Слишком много смотришь по сторонам! - смеется она.
К нам подходит молодой парень в шортах футболке и бейсболке с длинным козырьком. На боку у него сумка, в руках пачка квитанций. Это работник пляжа собирает мзду за лежаки. Изогнувшись, Вика тянется к своей сумке. Достает из кошелька купюру в пять евро и отдает ее молодому человек. Тот лезет в карман за мелочью, но она делает отрицательный жест. «Какие здесь счеты по пустякам? Сдачу оставьте себе». Он с улыбкой смотрит на нее и благодарит. Приятно иметь дело с русскими…
124. Анабасис
- …Пора собираться!
- Да, пожалуй, - Вика неохотно отрывает голову от лежака и смотрит на солнце, которое, медленно опускаясь к горизонту, по-прежнему заливает землю горячими лучами. – Жарко будет идти!
- Давай подождем еще часика два.
- Не стоит! Лучше потом проедем на наш пляж. Освежимся перед ужином.
Я сворачиваю полотенца, укладываю их в рюкзак под спину, кладу сверху маски и пляжные туфли.
- Возьми и это! – Вика отдает сложенное в несколько раз платье. Белье завернуто внутрь.
Я высказываю осторожное сомнение:
- Ты уверена? Может лучше…
- Хочешь, чтобы я сварилась! – она сердито сверкает глазами и набрасывает на плечи парео.
Я, разумеется, не собираюсь следовать ее примеру. Рубашка, шорты, сандалии, кепка – все на мне. Прежде, чем закинуть на спину рюкзак, я тщательно подгоняю ремешки - когда карабкаешься вверх по скалам, ничего не должно сковывать движения.
- Вперед!
Мы минуем восточную часть пляж и начинаем свое восхождение. Первый отрезок пути по прибрежным камням вдоль кромки берега – самый легкий. Море пока рядом. Ласковые волны трутся о валуны всего в двух шагах от нас. Но сами камни чертовски горячие. Кажется, они готовы излить на нас весь жар, накопленный за двенадцать часов беспрерывного солнцепека. Прохлада и свежесть моря, еще сохранявшиеся в наших телах после последнего погружения, иссякают за считанные минуты.
Однако все это только прелюдия к настоящему восхождению! Слева от нас среди камней постепенно обозначается тропинка. Сотню-другую метров она тянется почти параллельно берегу, но потом, окончательно распрощавшись с морем, круто уходит вверх. Я всматриваюсь в скалы. Метрах в двадцати над нашими головами маленькая площадка, от которой тропа делает разворот на девяносто градусов перед новым рывком наверх.
- Там и отдохнем! Двадцать метров это сколько? Всего-то высота семиэтажного дома.
- Пошли уже, хватит примериваться…
Две трети пути мы шагаем довольно бодро, но потом ноги начинают чувствовать усталость, да и дыхание, честно говоря, уже не такое свободное. Если ты не имеешь привычки каждый день по несколько раз взбегать на седьмой этаж, прогулка от Глика Нера к шоссе уж точно не станет для тебя томной.
Добравшись до намеченной цели, мы останавливаемся, чтобы перевести дух. Солнце нещадно палит, скала горячая, как печка. Пот застилает глаза.
- Ничего, - подбадриваю я. - Осталось пройти всего три четверти пути…
Следующий участок дороги заметно круче предыдущего. Уже через сотню шагов Вика выдыхается и начинает отставать.
- Давай передохнем, - предлагаю я.
Она отрицательно качает головой:
- Отдыхай, не отдыхай, толку не будет. Лучше уж идти, чем стоять на такой жаре.
Она мужественно плетется за мной еще метров пятьдесят, но потом силы окончательно ее оставляют.
- Погоди, - просит Вика. – Немного постоим, а то в глазах темнеет.
Присесть негде. Тени никакой. Сверху хорошо видно, как от пристани отходит катер. Праздная публика, сидя на лавочках под тентом, равнодушно смотрит в нашу сторону. Свежий ветерок треплет волосы и косынки пассажиров. А у нас никакого движения воздуха.
Вика провожает катер глазами.
- Ладно, - говорит она, - идем дальше.
Еще сто метров подъема позади… Добираемся до очередного поворота. Здесь нас впервые обвевает легкий ветерок. Боже, как приятно чувствовать разгоряченной потной кожей его ласковые касания! Вика стаскивает с себя парео и стоит с закрытыми глазами, вбирая всем телом свежесть морского бриза. Откуда-то снизу доносятся голоса. Видимо, по нашим следам движется целая компания.
Подъем продолжается. Но идем мы медленно, с частыми перерывами на отдых. Заметив подходящий камешек, Вика бросает на него парео, присаживается на две-три минуты, роняет голову на ладони и ждет, когда утихнет сердцебиение. Между тем голоса приближаются. Это целая семья, или скорее даже две семьи. Двое мужчин, две женщины. Им лет по тридцать. На всех шорты, футболки, кроссовки. Шагают легко. Видно, что они не впервые проделывают путь от шоссе до пляжа и обратно. За взрослыми бодро топают дети. Все переговариваются по-английски. Старшему мальчику лет двенадцать. Младшей девочке лет семь.
- Ты бы прикрылась, - говорю я. – Не известно, с какой половины пляжа они возвращаются.
Вике это совершенно безразлично, но она все же вытаскивает из-под себя парео и набрасывает на плечи. Спустя две минуты англичане оказываются перед нами. Мужчины, проходя мимо, скромно отводят взгляды. Женщины более любопытны, но они тоже не задерживаются. Только младшая девочка несколько раз оглядывается и с интересом смотрит на нас. Вика показывает ей язык. Наконец вся компания исчезает за поворотом.
Вика поднимается, и мы медленно бредем дальше. Тропинка сужается. Начинается самый опасный участок. Ширина карниза от силы сантиметров семьдесят. Море где-то далеко-далеко внизу. Вика заглядывает за край обрыва и останавливается. Лицо у неё бледное, глаза полуприкрыты…
- Послушай, - говорю я. – Забудь обо всем. Не важно где-ты. Безразлично, куда ты идешь. Я – с тобой. Не гляди ни вправо, ни влево, ни вверх. Смотри только на мои ноги. Шагай за мной след в след, и все будет нормально…
- Ладно, - покорно соглашается она.
Уже вечер, но невыносимо яркое и горячее солнце по-прежнему пылает над нашими головами. Мы упорно лезем вверх по раскаленным камням. Шаг за шагом, метр за метром. Все выше и выше…
И наше упорство превозмогает все трудности… Обрыв отступает. Тропинка делается шире, она уже не такая крутая. Сверху доносится рокот мотора. Шоссе совсем рядом.
- Кажется, дошли, - говорю я. – Осталось чуть-чуть.
- Это хорошо, - говорит Вика. – Еще немного, и тебе бы пришлось меня похоронить.
- Брось! Этого «немного» хватило бы еще надолго.
Я смотрю на часы. С начала нашего восхождения минуло всего пятьдесят минут! А кажется, прошла целая вечность…
125. Минутка нежности
Наша машина стояла там же, где мы ее оставили. Когда открыли дверцу, изнутри пахнуло жаром, как из духовки.
- А она порядочно прогрелась! – сказал я.
- Не страшно, сейчас все выветрится.
Мы забрались внутрь. Вика откинулась на спинку сидения и замерла с закрытыми глазами.
- Боже, как я вымоталась! Ничего себе отдохнули.
- Ты молодец, - сказал я. – Было трудно, но ты все равно не останавливалась.
- Не преувеличивай. Если бы ты меня не поддерживал, я бы ни за что не прошла по этому ужасному карнизу.
- Какая чепуха, - сказал я. – Разве я мог тебя бросить? Ведь мы с тобой вместе… И сегодня, и вообще, по жизни.
- Да, - сказала Вика. – Именно сегодня я вдруг почувствовала, как это здорово, что ты рядом, когда мне плохо…
- И не только! – сказал я. - Как говорится, «и в радости, и в печали, пока…» Ну, в общем ты понимаешь…
- Понимаю, - сказала Вика.
Она протянула руку и захлопнула свою дверцу.
- Ну, что, в отель? – спросил я.
- Какой отель? Я прожарилась и просолилась на солнце как настоящая вобла. Если не искупаюсь, не полежу на воде и не приду в себя, меня можно сжевать вместо ужина.
- Тогда сначала на пляж, - сказал я. – А поужинаем чем-нибудь другим…
126. Натянутые отношения
На пляже Филаки оказалось непривычно многолюдно. Надо полагать, жаркая погода повлияла на умонастроение завсегдатаев пулбара, и они решили перенести свои посиделки на берег моря. Почти все столики в баре были заняты, а на площадке перед ним стояло больше десятка автомобилей.
- Паркуйся возле скалы, - сказал я.
Вика задумалась на секунду, но потом все-таки последовала моему совету.
Оставив машину, мы прошли мимо столиков прямо на пляж.
- Смотри, Парис здесь!
Вика, однако, проигнорировала мои слова, даже головы не повернула.
Мы нашли два свободных лежака, подтащили их к воде, побросали на них всю одежду и отправились купаться. После всех пережитых волнений, изматывающего перехода и изнурительной жары это было необычайно приятно.
- Как хорошо, - сказала Вика. – Море возвращает меня к жизни.
Она опрокинулась на спину, широко раскинула руки и лежала так минуты две слегка покачиваемая волнами. Глаза ее были закрыты, на губах застыла блаженная улыбка.
Потом мы не торопясь вернулись к лежакам и растянулись на них, подставив обнаженные тела теплым лучам вечернего солнца.
- Парис идет к нам, - сообщил я.
Вместо ответа Вика натянула на лицо свою кепку.
- Очень мило, - сказал я, - это как раз и называется «всем своим видом демонстрировать пренебрежение к ближнему». Может, еще и полотенцем тебя прикрыть?
- Как-нибудь обойдусь!
- Здравствуй, Парис! – сказал я.
Парис бросил печальный взгляд на молчавшую Вику и сказал:
- Здравствуй, Владислав! Добрый вечер, Вика.
- Добрый вечер, - отвечала она из-под кепки.
- Пойдем прогуляемся по пляжу, - предложил я.
- Вы идите, а я полежу, - сказала Вика, по-прежнему не открывая лица.
Я надел пляжные туфли, и мы отправились на мыс.
- Как прошел день? Как твое озеро? Извини, забыл его название.
- Это озеро Курна, - сказал Парис. – Оно очень красивое.
- Замечательно, - сказал я. – Ты туда ездил сегодня?
- Нет.
Парис остановился у самой воды и стал смотреть вдаль.
- Понимаешь, - сказал я. – Так получилось. Я предложил Вике поездку. Но у нее уже были свои планы. Да, ей захотелось съездить в Арадену и дальше в горы. Так что мы не смогли.
- Вика сегодня сердится, - сказал Парис.
- Сердится? Вроде, нет. Просто день был тяжелый. Мы ведь потом еще пошли пешком на Глика Нера. Она просто устала.
Услышав эту новость, Парис оживился.
- Глика Нера? – сказал он. – О, это очень хорошее место. Жаль, ты не сказал мне раньше.
- Разумеется, - согласился я. – Надо было сказать тебе. Но все получилось чертовски неожиданно. Не уверен даже, что Вика сама знала об этом утром.
- Русский женщины очень непредсказуемы, - сказал Парис. – Я это знаю.
- Знаешь? Но тогда ты все понимаешь.
Парис помолчал с минуту, потом серьезно посмотрел на меня и сказал:
- Я понимаю! Плохо, что Вика сердится. Надо попробовать поговорить…
- Попробовать, конечно, можно, - сказал я.
- Я так и поступлю, - сказал Парис. – Надо говорить, чтобы понимать.
Он пошел обратно к лежакам. Я двинулся следом.
Остановившись рядом с Викой, которая по-прежнему прятала свое лицо под кепкой, Парис сказал:
- Жаркий день сегодня. Солнце просто ужасный.
- Да, Парис, я заметила, - сказала Вика.
- Надо следить, чтобы не сгореть. Как ты думаешь, моя кожа сильно красная?
- Что? – Вика отбросила кепку и приподнялась на локтях.
- Вот, - сказал Парис, поворачиваясь к ней спиной. – Видишь, как? Что ты думаешь?
- Черт возьми! – закричала Вика, вскакивая с лежака. – Да за это убить мало!
Подхватив свою сумку, она бросилась со всех ног к автостоянке. Мы с Парисом посмотрели друг на друга. В его глазах, как в зеркале, я увидел собственное изумление. Но потом я поднял голову, глянул вверх, на скалы, и… кинулся вслед за Викой.
127. Камнепад
На самом краю скалы стояла большая черная коза и деловито рыла передним копытом землю. Мелкие камешки так и сыпались дождем на стоявшую внизу машину. Однако, рогатой бестии этого было мало! Что-то выковыривая копытом из-под земли, она поднатужилась и … крак! - Вниз полетел камень размером с два моих кулака. Послышался гулкий удар о железную крышу.
- О, мой Бог! – закричала Вика. – Пошла вон, негодная!
Но коза даже ухом не повела. Впрочем, она могла и не понимать русскую речь. Не обращая внимания на камнепад, Вика распахнула дверцу, плюхнулась на сидение и вставила ключ в замок зажигания.
Бум! – на крышу «ниссана» свалился еще один камень. Я остановился, не зная, что предпринять. Завсегдатаи бара, оторвавшись от своих кружек, с интересом наблюдали за происходящем. Вика между тем завела мотор, переключила передачу и надавила на газ. «Ниссан» рванулся назад и выкатился из-под скалы на дорогу.
Я поспешил к машине. Вслед за мной прибежал Парис. По пути он подхватил полотенце и обвязал его вокруг бедер. Действительно, бар формально не входил в нудистскую зону (хотя некоторые постояльцы это правило игнорировали), но нам с Викой было уже не до тонкостей этикета. Беглого взгляда оказалось достаточно для того чтобы оценить масштабы постигшего нас несчастья. В результате инцидента с козой наш «ниссан» помимо нескольких мелких царапин на крыше обзавелся двумя приличными вмятинам. Ощупав каждую из них, Вика тяжело вздохнула.
- Плакали наши четыреста евро. Теперь компания не вернет нам залога. И я ведь не хотела ставить машину под скалой, ты меня подначил!
- Кто же мог знать? – сказал я.
- Кто мог знать! – передразнила Вика. – Другие ведь не ставили…
Парис обошел машину кругом, потрогал пальцем каждую из вмятин, поцокал языком и поспешил выразить нам свое сочувствие.
- Это очень плохо, Вика, - сказал он. – Страховая компания может сказать «нет».
- Черт бы ее побрал эту вашу страховую компанию, - сказала Вика. От досады и раздражения она совсем перестала сдерживаться.
- Но можно позвонить…
- Что?
- Позвонить в компанию и объяснить, что в этом случае нет ваша вины. Только лучше, если будет говорить грек.
- Где же мне искать греков!
- Я буду звонить, Вика! – объявил Парис. – Если только ты не против. Тогда дай мне свой договор.
- Я против? – встрепенулась она. - Конечно нет! Звони, кому хочешь.
- У меня есть знакомый в полиции. Он все уладит! Дай мне номер. Вика порылась в бардачке и протянула Парису нужную бумагу. Тот первым делом разыскал на стоянке свой автомобиль, добрался до телефона, потом пробежал глазами строчки договора и принялся набирать номер. Мы стояли рядом, затаив дыхание и с нетерпением ожидали, чем закончатся переговоры. Последние, кстати, оказались достаточно длинными. Несколько раз Париса переключали на другой номер. До нужного человека он дозвонился только с третьей или четвертой попытки. Какими словами ему удалось убедить собеседника, так и осталось непонятным (ведь они общались по-гречески), но минут через десять, закончив переговоры, Парис сказал:
- Все в порядке, Вика, я договорился с компанией. Вас не будут тревожить с этой нелепой вмятиной.
- Ты все уладил? Ах, спасибо, Парис! Не знаю, как тебя благодарить…
- Но ты ведь не сердишься на меня, Вика? – спросил он и как-то по-особенному посмотрел на нее.
- Нет, - сказала она. – Не будем больше об этом вспоминать.
Паломничество в Элладу – 13 http://www.proza.ru/2018/01/14/2268
Паломничество в Элладу http://www.proza.ru/2014/04/18/351