Только не привыкшиму к такому отношению человеку, в совокупности с не лучшим характером,который кричит и негодует, что в данном сентиментальном месте делаю я, эти разговоры "по-душам" наскучивают и выводят из себя за пару минут. В голове начало шуметь, и все голоса слились в один. Я слышу их, а вторым слоем слышу, как часов восемь назад топили бани почти в каждом дворе.
- Я, наверное, все-таки схожу... в баню. - Тихим голосом влез я в общий разговор, думая, что никто не обратит внимания, но оказалось - услышали.
- Ты что?!- Изумилась гостья моей хозяки. - На часы глядел?
Женщина махнула головой в сторону массивных деревянных часов с маятником и, видимо, сломанной кукушкой, висевших над столом, [...]. Я устало поднял глаза, будто меня тяготил груз того самого времени, на которое я смотрел, или то, что заставляет людей сбегать от.. Просто сбегать.
- В полночь черти моются. - Властным голосом пояснила Полина Григорьевна.
Тут же "временнОе бремя" спало с меня. Улыбнувшись во весь рот, соскочив на ноги, я нелепо кинул: "Пошлите посмотрим!" и бросился к выходу. Проскочив огород, половину которого освещает фонарь, как повелитель ночи, дарующий жизнь всем теням, который позволяет им пугать всех интуитивных фантазеров,задержавшихся на улице или смотрящих в окно, я распахнул дверь в маленькую накренившуюсь баню, заходя в которую приходится наклонять голову.
Внутри до сих пор было душно, но вовсе не жарко. Черти моются! Что я ожидал здесь увидеть? Ничего. Просто хотел уйти из шумного многолюдного дома. Дышать становилось тяжелее, в ушах зазвенело, отчего закружилась голова. Я развернулся, чтобы выйти на ночной холодноватый воздух, переставил ногу и понял, что если сделаю еще одно движение, то упаду. Замер, пытаясь вдохнуть поглубже. В глазах потемнело и я почувствовал, как ударяюсь спиной о пол.