Первого человека Иисус убил, когда ему было семнадцать. До этого, в обожженной горячим мексиканским солнцем пустыне, он стрелял лишь по пустым бутылкам из-под виски и по грифам. В самом деле – кто мог быть более достойной целью на далеком ранчо? Птицы-падальщики, которые как-то умудрялись находить себе пищу в этом скудном ландшафте, да особо ненавистные бутылки – излюбленный отдых отца-алкоголика, в пьяном угаре забившего насмерть мать Иисуса. Он и стал тем первым человеком, которого Иисус без всякого сожаления расстрелял из своего помпового дробовика.
В тот день на улице была песчаная буря, находиться вне дома было невозможно, но отец был непреклонен:
- Давай, иди, погуляй!... Мне с матерью надо побыть… Ну что ты, тупой что-ли? – с этими словами старый Мигель выталкивал своего отпрыска на улицу, несмотря на надвигающуюся непогоду. Иисус умудрился захватить свой «Ремингтон» и бутылку воды, после чего дверь в старую лачугу захлопнулась.
За все время их пребывания в этих богом забытых местах, подобное поведение родителей, желавших уединиться, воспринималось Иисусом как должное. Делать нечего, и сквозь хлесткие удары песка и пыли, завязав лицо платком и надев шляпу, Иисус отправился на скалы, дабы укрыться в них. Пробыл он там недолго – всего два часа, после чего отправился вниз по склону к своему дому, но уже на подступах почувствовал что-то неладное. Обычно мать находилась на улице, в загоне для скота. Несмотря на бурю, она всегда тщательно и прилежно чистила его от навоза. В этот раз никого не оказалось. Иисус распахнул дверь ударом ноги. И тут ему представилось ужасное зрелище. Мать лежала на полу, а из ее головы