Такое чувство, будто все бесы мира хотят мою голову.
Им там, наверно, миллиардов сто предложили. Не меньше. Ну или жизнь вечную.
Лет до пяти мне снилась война. Каждую ночь. Потом приснился конец света. Посреди улицы стоял великан с большим пузом. Было видно только ноги и нижнюю часть пуза. Он истошно смеялся, а по улицам текла раскаленная лава.
Потом мне приснилось, что отец без ног, и я закалываю копьем всех причастных.
Потом я кого-то убила во сне. И все думала-думала во сне же “только бы сон, только бы сон”. То еще чувство сознавать себя убийцей...
А сколько раз меня саму должны были изнасиловать или убить во сне в детстве, я лучше промолчу. Но тут мне всегда удавалось скрыться. Я знала любую территорию лучше любых преследователей.
И вот я в очередной раз тет-а-тет с тотальной депрессией и безвозвратным упадком сил.
Засыпаю. Вижу грызунов, с содранной заживо кожей.
Надо валить в Новоросс. Еще один такой сон - и я точно с балкона.
Засыпаю. Вижу сон, про то, что вижу сон. Просыпаюсь во сне внутри сна. Один мужик бродит у комода дочери.
- Ты что здесь забыл?
Говорит, мой ученик, я уснула, не успел уйти, собирает манатки.
Другой диктует мне философский трактат. Слышу только голос, образа нет. Но очень четкий голос и трактат тоже четкий - как трансляция на радио.
Просыпаюсь от сна внутри сна. Стряхиваю головой.
Вот спать теперь дальше, или лучше нет? Ладно, попробуем.
Засыпаю. Опять возвращается этот гребаный философ со своим трактатом. Попробую фокус сменить, думаю, просто отвернусь. Отворачиваюсь. - И что же я вижу? В углу между моей кроватью и дверью застыл пропитый мужик лет пятидесяти.
- Тебе чем-то помочь?, - говорю.
Обескуражен. Вопрос явно не по сценарию.
- Да нет, ты спи, спи, - говорит.
Включаю свет во всех комнатах. Поспишь тут, бл.дь, с вами. Чувство чужого присутствия зашкаливает. Я всегда знаю, если кто-то был в моем доме. Кожей чувствую.
Не хочу больше встречать эту чертову троицу. Сегодня уже не лягу.
Кофе.