Интервью с известной писательницей Марией Войтешонок.
Оксана:-Маша, мне кажется, что “Снова не мы» Веры Полозковой -- это стих о тех, которые не попали в лучший свет, избранное общество. Его сейчас так многие читают с таким удовольствием и говорят о нем.
Мария:-Это настолько не моё стихотворение! Я настолько всюду попала! И ты всюду попала. Я настолько люблю свою жизнь. Я её так люблю. Я вознесена, возлюблена буквально. Я всё возлюбила. Вот, сегодня туи эти прибрала. Я всюду попала, я сделала и здесь же назвала эти туи прибранные именами моих турчат, соседей. Я так всё возлюбила. Просто, если я когда вдруг что-то не люблю, я в таком отчаянии, Оксана. Как, я не люблю этого? Я не хочу признаться, что я кого-то не люблю. Мне кажется, что это мой порок. Это не чей-то, не его касается, это не он за это отвечает, а я отвечаю. Я его не люблю.
Боже, я так люблю свою жизнь. Я сегодня ещё тебе добавлю. Мне в четверг отвозить на время на передержку перед больницей щенка, которого мы взяли, кинологу Женечке. Она, собака, так меня достала, что мне казалось -- какой это выход, что такое счастье, что есть кому, и её берут на этот месяц. Потому, что она достала очень. Она высоко прыгает, она сильная, она много раз сбрасывала на землю очки. Она не понимает, что у любого человека лицо всё-таки, а не морда. Она играется, как только начинается утро, взойдёт солнце и сваливается замертво вечером. Всё плохо, как будто она не туда попала, не в этот дом. Не к тем людям.
И вдруг я вижу, как мне тяжело её отдавать. Как это будет, что Аркадий возьмёт её, поведёт в машину. Я всё время прослеживаю, как её уводят, может, я буду видеть её последний раз. Может, её Женя оставит себе. И я себе думаю, я даже это возлюбила. Я всё время нахожусь в напряжении, я вскакиваю - что она там делает, что она грызёт. Что она портит, что она уничтожает. А оказывается, даже это я люблю. Я не могу наказать её нормально. Она мне столько причинила всего. Я в ужасе. Вот это всё ответ на стихотворение, которое ты мне прочитала. На четверг договорено. И я не представляю, как она, эта сиротка, такая бессмысленная. Да ещё вчера она меня доставала. Где ни сядет, смотрит на меня. Залезет на диван, сядет у окна. Я не вижу на расстоянии её глаз. Я подойду, а она смотрит на меня. И как никогда, она выдерживает внимание. Долго, долго на меня смотрит. Я не могу просто, как мне жалко. Смотрит и всё понимает, что возможно вообще расстаёмся. В смысле, как мне это знакомо, когда дом, где ты привык, оказывается это не тот дом, и ты опять пошёл искать свой дом. Опять нашёл, опять это не твой дом, но ты уже привык. Я не могу это выносить совершенно. Это мои детдома.
Эта собака меня доконала полностью. И сейчас где-то лежит, что-то тихо давно. И, по-моему, голова повёрнута опять ко мне. Она настолько на меня вчера смотрела. Я даже испугалась, я думала, что она сейчас мне отомстит за то, что я её куда-то отдаю. Это вообще был какой-то поединок, когда она на меня смотрела. Я сидела и чувствовала, что руки у меня как-то опустились, и я первый раз сидела, у меня было такое чувство, я осознавала, что вот это я сделаю, я отдам эту собаку. Но у меня будет гораздо больше потерь, чем их было. Ещё больше потерь будет, чем было. У меня эти два года одни потери.
Вот и сейчас. Ну конечно, она на меня смотрит. Она лежит тоже на диване, смотрит, сюда повернута голова. Вот такие дела. Сегодня она легла в ногах, и сейчас смотрит всё время на меня. Она так легла, чтобы видеть. Я лежу на диване. Мы лежим, я в одном конце, она в другом. И думаю, что я не знаю лучшего состояния. Это моё состояние, когда собака лежит рядом. Я действительно тогда чувствую, что я обеспечена и дружбой и надеждой, я защищена. Я знаю, что это правда, что мы с ней, что меня любят. Это моё самое лучшее состояние. В этом я уверена. Я уверена только в собаке. А люди, к сожалению, это что-то другое. Это войны, споры, это столько несовпадений. Но я их всё равно люблю.
Если бы меня спросили, кто меня удивил в этом году, то я бы сказала, что меня удивила ты, Оксана, в этом году. Я получила приговор. Я не могу читать, я не могу писать. Хожу взад-вперёд по дому, разливаю, переворачиваю, теряю, потом наговариваю тебе на диктофон, возвращаюсь, поправляю. Опять наговариваю, опять возвращаюсь, злюсь, поправляю. А ты мне говоришь: «Хорошо Машенька, хорошо, всё хорошо». На что я тебе говорю: «Может, тебе заведовать каким-нибудь богоугодным заведением?» Я удивлена твоему такту, педагогическим способностям, культуре, таланту дружбы.
Оксана: Мы вместе смеёмся, как двое жеребят, которые отлучились от матерей и несутся куда-то по степям. Абедзьве адлучыліся ад табуна, бо за ім беглі, дурэючы сабакі. Хутка ж Год сабакі !
Мне в городе всё время хочется помогать бродячим и потерявшимся собакам. Иногда они даже с ошейником. Это я, наверное, тоже ищу друга?!...
Фото Марии Войтешонок. Силичи.С Новым годом!