Олег точно запомнил день, когда они появились: пятница, 12 мая. Был четвертый день рождения дочери, Ася уже развернула подарки и, возбужденная праздником, носилась по квартире. Жена готовила гренки с яйцами, раскалив сковородку на сильном огне, а он сидел за столом и просматривал новости на экране ноутбука. Тут Таня ойкнула и спросила:
— Это еще кто такой?
Олег нехотя оторвался от экрана и подошел к жене, которая не решалась приблизиться к кухонной столешнице. Посмотрел и сжался — по светлой-песочной поверхности бежало маленькое насекомое с крохотными усиками. В первую секунду он надеялся, что это просто небольшой жучок, но когда брезгливо пригляделся к пришельцу, сомнений не осталось.
— Это маленький таракан, — с ужасом сказал он и инстинктивно отшатнулся назад.
Взрослому мужчине, способному пять раз оторвать от груди 110-килограммовую штангу, неловко в таком признаваться, но Олег до жути боялся тараканов. Это было из детства. Когда он был маленький, тараканов было много, они жили повсюду. Так уж вышло, что его растили женщины — бабушка, мать и старшая сестра — и все они взвизгивали, едва увидев таракана. Даже бабушка взвизгивала, а ведь она жила в блокадном Ленинграде и видела, как люди едят крыс.
Именно из-за воспитавших его женщин, объяснял себе Олег, в нем и зародился иррациональный страх перед тараканами. Он не боялся насекомых как таковых: майские жуки, гусеницы, мухи и даже сороконожки не пугали его. Пауки (которые не были, собственно говоря, насекомыми) и вовсе завораживали его своим изяществом: он не боялся взять небольшого паучка в руку и поиграть с ними. Но вот тараканы… Стоило ему где-то увидеть таракана, как тело обдавало адреналином, он непроизвольно вскакивал и начинал машинально отряхиваться, как бы пытаясь стряхнуть насекомое с себя.
Трудно сказать, в чем именно было дело. В странной, чуть угловатой форме таракана? В его тошнотворном рыжеватом цвете? В упругих сильных ногах? Все эти вещи по отдельности не казались такими уж мерзкими, но таракан в целом был отвратительным. В детстве, когда тараканов было много, Олег с трудом отгонял от себя мысль, что все дело в их поведении. Они казались слишком уж умными и хитрыми. Где-то внутри себя он был уверен, что это не просто жучки с крохотным мозгом и базовыми рефлексами, а маленькие носители разума. Злого разума.
— Убей же его, — подтолкнула Таня мужа, но Олег не сдвинулся с места и только проследил взглядом, как маленький таракан убегает в щель между столешницей и стеной.
— Таракан… — удивленно протянул Олег. — Столько лет их не было.
Тараканы пропали из квартир лет двадцать назад. Кто-то говорил, что все дело в составе современных отделочных материалов, другие грешили на мобильную связь и wi-fi, третьи вспоминали слова ученых о длинных циклах миграций. Последнее объяснение было самым неприятным, ведь циклы подразумевают возвращение к прежнему, верно? Значит, и тараканы когда-то должны были вернуться?
Как бы то ни было, одного из них Олег только что наблюдал собственными глазами. Хоть и еще детеныш, это несомненно был самый настоящий таракан.
Небольшой эпизод быстро стерся из памяти, оставив лишь смутное чувство тревоги. Но через неделю, разыскивая в кухонном ящике точилку для ножей, Олег увидел, как в сторону юркнуло что-то буро-рыжее, на тонких ножках.
От неожиданности он громко выругался и, отскочив назад, уронил стул. На шум прибежали жена и дочь.
— Таракан, — сокрушенно сказал Олег.
Он сделал пометку в смартфоне и на следующий день заехал в супермаркет товаров для дома, где наполнил корзинку спреями, ловушками и гелями. Все это было пущено в ход тем же вечером, и когда Олег полез ставить ловушку в ящик под раковиной, он увидел там не только двух жирных прусаков, но кладки яиц.
— Господи, — простонал он, чувствуя, как от отвращения его начинает знобить.
В ту ночь он никак не мог уснуть: ему казалось, что по нему кто-то ползет, и он вскакивал, включал — к неудовольствию жены — свет, принимался перетряхивать белье. Ничего не обнаруживалось, и он глубоко за полночь наконец уснул, но вскоре вскочил, разбуженный протяжным криком из детской.
Они с Таней наперегонки бросились в комнату Аси, включили свет и обнаружили, что дочь слезла с кровати на пол, лицо красное от страха и слез.
— Талакан, талакан, — она тыкала пальцем в скомканное одеяло, и Олег, собравшись с силами, взял его двумя пальцами за самый кончик, стал аккуратно поднимать. Спустя секунду на простынку выпал рыжий таракан.
Асю увели спать с собой в родительскую спальню, а на следующее утро, прямо перед работой Олег поехал за новыми ловушками. Он вновь набрал полную корзину и вечером расставил их по всей квартире, во всех комнатах, по несколько штук сразу. Справившись с этим, он пошел чистить зубы перед сном — и чуть не снес дверной проем, когда увидел в сливе душевой кабины сразу трех деловито копошащихся тараканов.
Они ввели в доме правила, которые Олег называл «режимом чрезвычайной гигиены»: никаких крошек, никаких остатков еды, никакого мусора дома. Вся пища убиралась в герметичные контейнеры, краны крепко перекрывались, поверхности вытирались насухо. Они старались, по возможности, есть где-нибудь вне дома.
Ася почти каждую ночь спала с родителями, отказываясь оставаться в детской. О радостях супружеской жизни пришлось забыть. Да и без дочери Олег никак не мог сосредоточиться на ласках жены: ему все казалось, что по нему что-то ползает.
— Прости, прости, — говорил он Тане, вставал и в пятый раз за ночь перетряхивал постель.
Тараканов становилось все больше: как-то зайдя ночью на кухню и включив свет, он увидел целую пригоршню, бросившуюся врассыпную к щелям и норкам. Пятнадцать, может быть двадцать крупных прусаков. Он, подвывая, бросился обратно в комнату и даже не стал ложиться, просто сидел в кресле до утра, оставив гореть ночник. Таня лежала в кровати, закрыв голову подушкой, Ася свернулась клубочком возле нее.
Он стал плохо спать — два-три часа за ночь, не больше. Даже ненадолго забывшись, он видел их — они ползли по стенам и потолку, забирались на кровать, пробирались к его телу, заползая во все щели и складки. Они были в ушах и во рту, залезали в ноздри и пробирались в волосы, и проснувшись, он вскакивал, начинал прыгать на месте, ворошить волосы, бить по телу ладонями.
Утром он боялся зайти в ванную, а вечером не хотел возвращаться домой. Из-за недосыпа на работе все стало ни к черту — Олег никак не мог сосредоточиться на графиках и таблицах, клевал носом, срывался на коллегах. Он часами читал о методах борьбы с тараканами, смотрел ролики на YouTube и перепробовал все средства: борная кислота, добавленный в средство для мытья пола нашатырный спирт, специальные гели.
В конце концов он вызвал дезинсектора, который за пять тысяч рублей пообещал раз и навсегда избавить квартиру от насекомых. На два дня им пришлось уехать в гостиницу, и там они впервые за последние два месяца как следует выспались.
После профессиональной обработки тараканов стало поменьше — по крайней мере, Олег перестал слышать их копошение на кухне по ночам. Но затем, спустя несколько дней, появилась новая волна — и он мог поклясться, что они стали еще злее и нахальнее, словно мстили за попытку их уничтожить. Теперь они целыми выводками вылазили из щелей и ночью, и днем.
— Олег, сделай же с ними что-нибудь? — плакала Таня.
— А я, …, не делаю, что ли? — заорал он, хотя никогда за семь лет брака не повышал голоса на жену.
Через день Таня и Ася собирали вещи. Они вместе решили, что так будет лучше. Поживут пока у Таниных родителей. Девочке надо поберечь психику, и Таня сможет немного отдохнуть. А Олег пока снова вызовет дезинсектора, попробует новые виды порошков и гелей.
Он сам отвез их тестю и теще и поцеловал на прощанье, стараясь отогнать очевидную мысль: они его предали. Семья оставила его, бросив наедине с врагом — бессчетным, неизводимым, бессмертным рыжим полчищем.
К концу июля тараканы добрались до спальни — и теперь даже короткий сон стал невозможен. Олег старался по возможности находить альтернативные места для ночевки: у друзей, в недорогой гостинице, пару раз даже на стульях в офисе. Это не осталось незамеченным: начальник, Платон Алексеевич, вызвал его для разговора.
— Олег, ты хороший парень, но в последнее время… Проект с «Юнилевером» фактически завален, пропущены два дедлайна, у меня лежат на тебя жалобы от коллег из других отделов. Ты странно ведешь себя. Теперь еще эти ночевки в офисе… Скажи мне честно. Ты пьешь?
— У меня дома, — поднял на него Олег темные, провалившиеся глаза, — завелись тараканы. Я… Я устал от этого.
— Детский сад, — покачал головой Платон Алексеевич.
Вечером того же дня Олег придумал решение: он продаст эту квартиру. Как ему раньше не пришло это в голову? Продаст, купит чуть поменьше в новом доме. Можно выбрать район подальше от центра, не страшно — главное, чтобы без тараканов.
Риэлтор, полноватая девушка с пирсингом в нижней губе, брезгливо сморщила лицо, когда вошла в квартиру:
— Фу-у, давно такого не видела.
— Их можно вывести, это не проблема, — врал Олег. — Просто некогда заниматься. Можно даже… Можно даже маленькую скидку сделать за такую неприятность.
— Лучше бы вам их вывести перед тем, как покупатели придут смотреть, — посоветовала риэлтор. — Впечатление как бы очень портит…
Тем не менее, через три дня она привела первых клиентов — семейную пару в явном ожидании прибавления.
— Ой, это что?.. Я сюда заходить не буду, — сказала женщина с круглым животом, едва увидев копошение на полу. — Сколько же их у вас…
— Выведете без проблем, — махнул рукой Олег. — Скидку сделаем… Процентов пять, а?
Пара ушла, обещав думать, но больше не появлялась. Так же пропадали и другие потенциальные покупатели — семья с близнецами-трехлетками, одинокий мужчина полубандитского вида, женщина в хорошей шубе с пожилой матерью. Олег готов был скинуть уже и десять, и пятнадцать процентов — хотя в таком случае им бы пришлось переезжать в двухкомнатную — но тараканы, кажется, стоили дороже.
— Вы не можете хотя бы на день их убрать, чтобы покупателю квартиру показать? — попросила риэлтор. — Люди, когда видят их, просто выключают голову. Их уже никакие скидки не интересуют.
— Не могу, — признался Олег.
Ему было трудно вспомнить, когда он спал в последний раз. Теперь он видел тараканов везде. Уже не только дома: в общественном транспорте, в офисе, в кафе, просто на улице — они ползли по стенам и полу, копошились на столах и скамейках, жили в сиденьях такси и под прилавками магазинов. Олег то и дело отряхивался, резко вскакивал, иногда снимал с себя одежду и принимался выхлапывать ее, вытряхивая тараканов. Он всюду находил тараканьи яйца. Он чувствовал их запах — тошнотворно-сладкий затхлый запах тараканов, который был с ним всегда и всюду. Как-то он обнаружил десяток дохлых тараканов в чайнике и его вырвало прямо в раковину. Он пил эту воду вчера.
Когда ему сообщили об увольнении, он воспринял это даже с облегчением — все равно работа, которую он когда-то любил, стала бессмысленной и нелепой. Коллеги, кажется, считали, что он немного спятил — но он был абсолютно здоров, просто ему нужно было избавиться от тараканов. Когда он сделает это, все встанет на свои места.
Ночью он сидел в своей спальне со включенным светом. В его руках был баллон с аэрозолем и зажигалка. Как только очередной таракан появлялся в поле зрения, он чиркал зажигалкой и нажимал на кнопку спрея. Вырывался метровый язык пламени, который поджаривал насекомое, и это был самый простой и верный способ убить гада, не притрагиваясь к отвратительному рыжему тельцу. Олегу нравилось смотреть, как они агонизируют в пламени. Если удавалось поджарить сразу пару или тройку, он почти физически чувствовал облегчение. Ему нравилось пламя. Пламя очищало. Пламя избавляло мир от тараканов.
Сидя в кресле ночью, Олег вдруг понял, что поведение тараканов не может объясняться простыми инстинктами или случайностями. Они, несомненно, действовали организованно — отправляли разведчиков, наступали небольшими группами, проводили отвлекающие маневры, заходили с флангов. У них был план, о да. И они умели ждать. Они ждали, пока он заснет ненадолго, пока закроет глаза, чтобы заползти к нему в уши и отложить там свои яйца. Вероятно, они собираются прогрызть барабанную перепонку и поселиться в его мозгу — кажется, он читал о таких случаях. Они заберутся к нему в голову и будут управлять его поведением, а потом просто сожрут все внутри его черепной коробки, вот как будет.
Иногда ему казалось, что они уже там. Сидят между извилинами его мозга, шевелят своими усами. Совокупляются. Откладывают яйца. У него уже несколько недель мучительно болела голова. Может быть, это и есть причина?
И еще он чувствовал… Нет, он просто знал, что где-то там, в недрах его кухни, за слоями копошащихся тараканов, есть Она. Он закрывал глаза и видел Ее: огромная пульсирующая матка, их королева, сидящая в гнезде и сочащаяся яйцами. С тысячей лапок, с тысячей усиков, с тысячей глаз, огромная, размером со спелую дыню. Она где-то там. Она и управляет ими. Даже больше: они и есть Она. Они — Ее глаза, Ее члены, части Ее тела. С их помощью Она повсюду.
Она знает, что он сидит здесь, с бутылкой аэрозоля в руках, и смеется над ним.
Какая длинная ночь, думал он. Она длится уже много суток. Или, может быть, он перестал осознавать время? Сколько он уже сидит в этом кресле? Иногда ему слышалось, что где-то звонит телефон, а как-то раз, кажется, стучали в дверь. Но он не сдвинулся с места: он догадывался, что это может быть обман, уловка, чтобы выманить его из спальни.
...Она разрушила его жизнь. Она росла где-то там, как раковая опухоль, и плодила тысячи и тысячи тараканов, которые заполнили сначала его квартиру, потом его город, потом весь его мир. Она забрала у него все. Где его семья? Он попытался вспомнить, когда последний раз говорил с женой или дочерью, но не смог. Где они? Неужели Она сожрала их? Она лишила его работы, лишила его жилья, лишила его жизни. Все, что у него осталось, — это кресло, зажигалка и баллон со спреем в руках.
А что, если… Он вскочил, ошарашенный этой мыслью, сдернул подушку с кресла. Так и есть. Они были уже и в кресле: пробрались с тыла, пока он следил за дверью. Сотни мерзких коричневых тварей копошились в ткани, бегали по спинам друг друга, соприкасались рыжими усиками. Он жахнул пламенем в них, поджарил с десяток, но на их место тут же пришли другие.
Ну что ж. Они не оставили ему выбора. Где-то в глубине души он знал, что этим кончится, но до последнего надеялся найти другой выход. Однако его нет. Как только Она поселилась в его доме, все было решено.
Он пошел на кухню и включил свет. Их были уже не сотни — тысячи. Они ковром покрывали пол, стены и потолок, падали с люстры, облепили всю столешницу. Кухня была живой. Собрав всю свою волю и поборов отвращение, он пошел прямо по ним — под подошвами домашних тапок захрустело. Борясь со рвотой, он подошел к газовой плите и стал открывать конфорки.
Первая.
Пш-ш-ш.
Вторая.
Пш-ш-ш.
Третья.
Пш-ш-ш.
Четвертая.
Пш-ш-ш.
Потом он открыл духовку и включил ее тоже.
Пш-ш-ш-ш-ш...
Газ шипел, струился, заполняя пространство кухни. Сквозь тараканью вонь, Олег слышал его запах, который казался теперь почти успокаивающим. Тараканы, кажется, тоже что-то почувствовали: они зашевелились быстрее, заволновались, забегали. Олег ощутил, как где-то в глубине тревожно запульсировала их матка.
Правильно, сука. Бойся. Тебе уже не уйти. Ты проиграла.
Он прошел по квартире, проверяя, закрыты ли окна. Детская с разбросанными игрушками, где еще недавно спала Ася. Их спальня, где они с Таней провели столько счастливых ночей. Запах газа был уже повсюду.
Олег снова опустился в свое кресло. Тараканы тотчас побежали по его одежде и телу, стремительно приближаясь к голове, к темным впадинам ушей. Он больше не стряхивал их.
Как отчаянно они хотят забраться ему в голову, понял он. Как они спешат. Это Она надеется остановить его. Но им ни за что не успеть.
Он победил.
Олег улыбнулся и чиркнул зажигалкой.