Светло-серые стены, что окружали меня с четырёх сторон, только сильнее наводили чувство гнетущей тоски и отчаяния. Я словно ощущала эту больничную и напряжённую атмосферу. В этом месте многие люди свели счёты с жизнью, а сколько здесь было пролито слёз – страшно представить! Как правило, пациенты прибывали в это отделение в тяжёлом состоянии, и постоянная суетливость врачей тоже нервировала. Жуткое место.
Чтобы взять все необходимые анализы и вести надо мной наблюдение, было принято решение о моей госпитализации.
Моим лечащим врачом была добрая и сострадательная женщина. Она любила называть меня солнышком. Я ей ничего не отвечала. Но в глубине души мне хотелось её крепко обнять и сделать низкий поклон. Понимание, доброта, сочувствие – вот в чём я остро нуждалась на тот момент. Несмотря на то, что по специальности она была хирургом, про оказание психологической помощи она всё же не забывала. Огромное ей за это спасибо. Однако я была настолько ранена психологически, что её ласковое обращение практически не помогало. В основном ничего не менялось. Да и я будто чувствовала, что с каждым днем её отношение ко мне меняется не в лучшую сторону.
«Завтра, наверное, она будет считать меня противной девкой и смотреть на меня с брезгливостью. Это у неё со всеми пациентами так? Сначала ласково, а потом с неприязнью… странная женщина», – пришла я к выводу.
«Нет, это скорее я странная. В последнее время я всё себе накручиваю: глупые проблемы, лишние подозрения, беспокойство», – сотни мыслей пролетали в моей голове.
Мне хотелось быть лишь в своём мире – том, что внутри меня, но он был уже не такой радужный, как прежде. Там было тоскливо и больно. Невыносимо. Если сравнивать эти два мира, то, наверное, тот мир, что снаружи, будет лучше, чем тот, что у меня внутри, ибо хуже, чем у меня внутри, и быть не могло.
– Вы можете прийти и навестить дочку завтра! – сказал доктор моей маме. Мне дали время на сон.
Я узнала о том, что на следующий день придёт следователь по делам несовершеннолетних. Они поняли, что я являюсь жертвой изнасилования – и это стало последней каплей для меня.
***
Я находилась одна в помещении и отчаянно пыталась открыть окно, чтобы сбежать до прихода врачей, но, к моему большому сожалению, ни одно из окон не открывалось.
Меня переполняли ярость и отчаяние. Большой ком в горле мешал мне дышать. Почему-то я как раз ждала того момента, когда он всё-таки перекроет доступ к кислороду. Ибо мне не хотелось жить…
Смогу ли я вам передать словами весь тот ужас, который творился в тот момент у меня внутри? Вряд ли. Это было похоже на сильнейший нервный срыв. Я чувствовала себя самым несчастным человеком на свете, и мне казалось, что мне нечего терять, даже если я покину этот мир.
Спустя некоторое время мой взгляд упал на забытые врачами медицинские инструменты, разложенные на столе рядом с выходом. Я подошла поближе к ним, присмотрелась, какие из них самые острые.
Ножницы были единственным, чем можно было порезаться.
Я переводила взгляд то на руку, то на ножницы… руку, ножницы…
Алые капли крови потекли из моей бледной руки. Я старалась задеть вену, но у меня ничего не вышло. Меня трясло.
Внезапно раздался резкий звук грома на улице. Разразилась гроза, молнии вспыхивали почти непрерывно одна за другой. Я стала думать обо всех тех, кто сейчас оказался под этой грозой…
Мама. А если в грозу попала мама? Она говорила мне, что мой отец умер от рака лёгких, когда я была младенцем. Большую часть своей жизни я росла без него. Я не знаю, каким он был при жизни, но думаю, что хорошим человеком.
И всё же. Что было дороже всего для той девушки, которая была жизнерадостной и наивной? Которая находила гармонию с природой, у которой были золотые руки и светлая душа… Что бы изменилось, если бы той девушки не стало?
«А как же мама? Я единственная, кто у неё есть! Как я могла резать себя и при этом не подумать о близких? Как тяжело будет тем, кто меня любил… Каково будет им узнать, что меня не стало? Разве не ради этих людей стоит жить?» – многочисленные вопросы непрестанно мелькали в моей голове. Если честно, я сама совершенно не понимала, как я могла пытаться свести счёты с жизнью, забыв про самое главное.
Видимо, я не ценила маму настолько, насколько должна была. Она – самое дорогое, что есть у меня. Человек, который любит меня и всегда старается поддержать. Я чувствовала себя великой грешницей, потому что не обращала на это раньше внимания.
Отныне я себя ненавидела ещё больше: за невнимательность и эгоизм. Но ненависть к себе вовсе не повод заканчивать жизнь самоубийством. Не повторяйте моих ошибок, друзья. Если вы серьёзно решили свести счеты с жизнью – подумайте о тех, кто любит вас.
***
Чудесным образом я вновь очутилась в неизведанном мире, и, скажу по секрету, в этом мире было необычайно радостно и прекрасно: он разительно отличался от реальности. Там были искренние люди, на лицах которых никогда не увидишь унылую тень. Там все до единого милосердны и лишены комплексов. Они были до удивления дружелюбны, а в их лучистых глазах никогда не было лицемерия.
– Пожалуй, я расскажу о себе, – с особым дружелюбием в голосе предложила моя новая подруга Стеф, – Я обожаю желтый, потому что это цвет лютиков – моих любимых цветов! Когда меня просят рассказать о себе, я начинаю именно с моего любимого цвета, потому что считаю, что так намного интереснее. А ещё… в нашем мире не принято лицемерно улыбаться или усердно скрывать какие-либо вещи от посторонних, именно поэтому я скажу истину: тревожусь… – призналась Стефани, виновато опустив голову.
– Из-за чего? – поинтересовалась я, ласково прикоснувшись к ее волосам. Они были изумительного лунного оттенка.
– Боюсь, тебе будет неинтересно со мной. Ты на десятки лет старше меня.
– Но… ведь и я, и ты – подростки… – опешила я.
– Что?! Судить по физическому возрасту – это же пережиток прошлого! – звонко рассмеялась Стеф, – В нашем мире существует лишь возраст души. На самом деле мне всего лишь восемь, хоть и выгляжу на все восемнадцать. Я не представляю свою жизнь без сладкого, обожаю воздушные шарики и целыми днями катаюсь на велосипеде. А ещё у меня, как и у любого жителя нашего мира, есть важное качество – я вижу людей насквозь, и, следовательно, всегда могу узнать возраст. Слышала, что в вашем мире оценивают именно по внешнему виду. Слышала, что ваши девочки любят наносить косметику или надевать лифчик на размер больше, чтобы казаться взрослее. Слышала, что в некоторых случаях у них это даже выходит. Но в нашем мире такое, к сожалению, не прокатит. В нашем случае душу невозможно замаскировать косметикой или прибавить себе лишние года – в глазах других ты будешь всегда именно тем, кем ты являешься, – с энтузиазмом рассказывала собеседница.
– Ого… – я слушала затаив дыхание.
– София, тебе не семнадцать. Знаю, что ты впала в отчаяние и пыталась перерезать вены медицинскими ножницами. Но, несмотря на это, ты стала мудрее. Ты знаешь цену человеческой жизни, ты побывала на волоске от смерти, претерпела сильнейшее унижение и все же нашла в себе силы, чтобы жить. Это бесценный опыт. И мудрости у тебя гораздо больше, чем у некоторых двадцатилетних людей. Я бы дала тебе тридцать девять, – пришла к выводу Стефани.
Я смотрела на нее и понимала, что она чудесная. Лебединая шея, глаза изумрудного оттенка. И необычные, но в то же время глубокие рассуждения.
– Подумать только… Тридцать девять лет!!! У нас с тобой разница в тридцать один год! София, почему ты смеёшься? Неужели для тебя это не является потрясением? Ты что, не умеешь удивляться? – возмущалась взволнованная собеседница, с непониманием смотря на меня.
– Я просто не хочу верить такому. Это в нашем мире есть фишка прерывать дружбу с человеком в случае, если между вами много лет. Но неужели и вы поддались этому? – возмутилась я.
– А, ну раз это тебя это не смущает, то я рада! Ха, это была проверка на твою дружелюбность! Пойдём ко мне в сад, я угощу тебя апельсинами!
– Апельсинами? В твоём саду растут апельсины? – удивилась я, резко приподняв брови.
– Ну да, а почему ты удивляешься? Заодно и с бабушкой познакомлю!
– А где твоя мама? – заинтересовалась я.
– Возможно, я не смогу отвлечь ее от вязания или чтения очередной газеты. А может, ей станет лень вставать со своего кресла-качалки… А может, она вновь потеряла свой костыль… или журнал с кроссвордами, которые она решает целыми сутками!
–Ты точно не перепутала её с бабушкой?
– Нет! Моя бабушка – необычайно энергичный человек. Она увлекается брейк-дансом, коллекционирует плакаты рок-групп, любит делать селфи и давно, о-о-очень давно… очень давно хочет приобрести енота!
– В смысле… – в моей голове не укладывалось, как мама может вести себя как пожилая женщина, а бабушка - как подросток.
– Эх, до тебя доходит, как до собаки! Кстати, ты видела наших собак? У них очень длинные шеи. Даже длиннее, чем у меня.
– М-м, – кивнула я, сделав вид, что поверила.
– Просто моей бабушке шестнадцать, а маме – шестьдесят два. Так уж ты не удивляйся.
– Но это же невозможно! Даже с точки зрения биологии! Твоя мама не может быть старше бабушки!
– Не знаю, что такое биология, но у нас возможно всё, – подмигнула девчонка.
***
Мне было довольно непривычно видеть столь волшебные и прекрасные сны. Ведь это оказались даже не ночные кошмары, что ежедневно мучили меня…
***
Я сидела у окна и, склонив голову, внимательно наблюдала за проходящими мимо людьми. Все они были такие разные! Кто-то был пожилых лет, кто-то средних, а кто-то ещё совсем ребёнок. На чьих-то лицах красовались радостные улыбки, а на чьих-то была видна печаль. Но знаете, что их всех объединяло? Все эти люди счастливей меня. Все. Даже тот мальчик в слезах, что упал и расшиб коленку. Может, у них и была израненная душа, но по сравнению со мной они были живы морально, что было видно по их взгляду.
– Доброе утро, ты не забыла про повторный приём? – спросила лечащая, внезапно прервав мои размышления.
Она была первой, кто зашёл ко мне этим утром. Я сидела, смотря на неё безразличным взглядом.
– Ты меня не слышала? Ты что сидишь? Вставай, через пять минут ты должна быть у врача!
– А я не пойду, – флегматично бросила я.
– Тебя и не спрашивают. Ты вроде взрослая девушка, а такое выдаёшь. Разве ты не понимаешь, что ты должна провериться на беременность и на наличие опасных венерических заболеваний? Немедленно вставай, иначе мне придётся принять меры, – возмутилась она, с осуждением посмотрев на меня.
– Меры?! А какого хрена вы меня запугиваете, как мелкую девчонку? – продолжала сопротивляться я, добиваясь своего.
Меня невероятно возмущало то, что меня пытались шантажировать какими-то жалкими мерами. Но ещё сильнее меня напрягало и злило то, что меня, можно сказать, не оставляли в покое! Следователи, психологи, врачи – это раздражало меня. Было чувство, будто из меня насильно выкачали конфиденциальную информацию. Я хотела побыть в одиночестве и никому не рассказывать о своей постыдной проблеме, но меня принуждали к этому каждый божий день.
– Ты меня не понимаешь? Будем по-плохому! – ругалась лечащая, постепенно теряя терпение.
– И что вы мне сделаете?! Позвоните мамочке? – съязвила я, продолжив вести себя по-хамски.
– Позову психотерапевта, чтобы он вколол тебе успокоительное. Может, тогда начнёшь вежливо разговаривать со старшими!
– Плохая попытка шантажа, придумайте что-нибудь получше.
– Ты всё равно пройдешь этот осмотр, хочешь ты этого или нет.
– Уходите отсюда и не возвращайтесь! – крикнула я, схватив в руки подушку.
Лечащая меня бесила до такой степени, что я была готова кидаться в неё всем, что попадётся под руку. Закатив глаза, она начала разворачиваться к выходу.
«С одной стороны, обратиться к врачам действительно было необходимо, но с другой… я, наверное, не смогу жить с мыслью, что об этом теперь знает так много людей, что, мягко говоря, не входило в мои планы», – мысленно рассуждала я, наблюдая за ливнем.
Прожив тот день, я поняла одно: я психически нездорова. Думаю, мне бы не помешал курс реабилитации.
***
Раньше среди своих сверстниц я считалась красавицей. Длинные и ухоженные волосы, симпатичное личико, стройная миниатюрная фигурка. Тонкая душевная организация, позитивный взгляд на жизнь, стойкий оптимизм – так можно было охарактеризовать прошлую меня. Я была истинным ценителем естественной красоты: легко быть им, когда у тебя всё прекрасно с внешностью. Раньше я очень редко красилась, а если и красилась, то по минимуму. Но после избиения я даже не могла смотреть на себя!
Если бы сейчас можно было изобрести машину времени и, вернувшись в прошлое, показать той весёлой девочке её будущее – думаю, она бы не поверила в это. Не смогла бы принять то, что через несколько лет её тело станет похоже на скелет, что она полностью потеряет аппетит, перестанет заниматься творчеством и просто наслаждаться жизнью.
И самое неприятное – что я чувствовала свою вину не только перед собой, но и перед окружающими людьми. Мне казалось, что с таким лицом я навожу на них неистовый страх и отвращение. Именно поэтому я старалась не выходить на улицу. Но всё же бывали такие случаи, когда волей-неволей приходилось выходить из дома. Перед этим тяжёлым испытанием я всегда наносила тонну косметики. Для меня это было так же обязательно, как и умыться с утра. Чтобы не было видно хотя бы треть лица, я надевала солнцезащитные чёрные очки. Ох, я была готова нацепить на себя хоть паранджу! Но это было бы слишком…
Раньше всё было по-другому, и сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что тяжёлые жизненные обстоятельства могут сделать с человеком многое.
***
Был день летнего солнцестояния, который не предвещал какой-либо тревоги. Я быстрым шагом возвращалась из торгового центра, но это не спасло меня от внезапной встречи с лучшей подругой. Не повезло мне встретить столь близкого человека, при этом забыв дома солнцезащитные тёмные очки! Если честно, я очень удивилась, что она меня узнала.
– Что с тобой стало?! – воскликнула подруга Настя, внимательно осматривая меня с ног до головы.
Чувство стыда полностью охватило меня. Я чувствовала себя виноватой перед ней, потому что не отвечала на её телефонные звонки, не заходила в интернет и не отвечала на сообщения довольно длительное время. И самое неприятное то, что я так и не смогла ответить на её вопрос. Я не была морально готова сразу же рассказать ей в подробностях обо всём том ужасе, что мне пришлось пережить в этом месяце.
В тот момент я была в растерянности, потому что не знала, что ей ответить. Настя, почувствовав моё тревожное состояние и с пониманием посмотрев на меня, взяла за руку.
– Пойдём ко мне? – предложила она, указав рукой вдоль дороги. Видимо, она поняла, что эта ситуация требует долгого разговора, а не пятиминутной болтовни. Мне стало приятно. Не знаю почему. Видимо, от осознания того, что меня поняли без каких-либо слов. Мне стало казаться, что я непременно должна пойти к ней и полностью довериться, будто это действительно поможет.
Атмосфера была душевной и прекрасной. Мы сидели на мягком диване, а перед нами стояли чашки ромашкового чая. В комнату попадало несколько лучиков солнца, а из открытого окна слышалось пение птиц.
Мы разговаривали о многом. О том, как проходит её лето, о планах на будущее и просто обо всём, что приходило в голову. Разговор получился очень нежным, поэтому я решилась на то, чтобы открыться.
Я начала издалека. Сначала с того, что в солнечном июне я медленным шагом прогуливалась по улице, мечтая о своём. Затем – о том, что меня похитили двое незнакомцев. И постепенно приближалась к той самой сокровенной тайне, о которой я так долго молчала.
На моих глазах начали выступать слёзы, которые я не могла сдержать: мне было крайне больно вспоминать обо всём том ужасе, а говорить вслух – тем более. С каждой минутой я всё больше погружалась в подробности: что я тогда чувствовала, какими словами мне угрожали незнакомцы, как я пыталась совершить самоубийство и так далее. Мне казалось, что чем больше я расскажу ей, тем лучше мне станет. Странная иллюзия, которая оказала на меня сильное влияние.
– Кошмар… – прошептала потрясённым голосом Настя. Это всё, на что её хватило. Особенно сильно её шокировало то, что я пыталась совершить самоубийство. Ведь в её глазах я всегда была сильным и оптимистичным человеком, который любил жизнь! Я являлась лучиком солнца, что нёс оптимизм и хорошее настроение. И кто бы мог подумать, что такой человек, как я, будет пытаться совершить суицид? Кто же знал, что я морально сломаюсь?
Отвратительное чувство стыда не покинуло меня, а только усилилось: ведь об этом ужасе теперь узнал ещё один человек, и это моя подруга! На тот момент для меня это казалось неимоверным позором. Стыдно, что я рассказала о столь сокровенных вещах, тем самым лишь расстроив её. Ведь никому не стало легче.
Я когда-то читала, что, чтобы на душе стало легче, нужно рассказать о своих проблемах близкому человеку и выплакаться. И где? Где же было то самое душевное облегчение, о котором все говорят?!
***
Вы когда-нибудь задумывались о том, каково жить птицам? Некоторые из них похожи на прекрасных ангелов, парящих высоко, под самым Небесным Царством.
Представьте, что вы стали птицей и имеете великолепную возможность свободно летать по всему миру. Куда бы вы полетели, появись у вас безграничная свобода и изумительные большие крылья?
Интересно, как это – быть балериной?
Говорят, что танец – художественный способ выражения эмоций. Движения балерин способны передать ту гамму чувств, которую носит в себе тонкая возвышенная натура. Их пышные юбки и тугие корсеты, пуанты – всё это делает танцовщиц похожими на прекрасных лебедей. И каждое их движение по-своему изящно!
Я сидела у окна и, задумавшись, смотрела в небо. И знаете, к какому выводу я пришла? Абсолютно всё в этом мире по-своему прекрасно и несёт в себе определённый философский смысл.
***
«Дорогая Стефани. Ты так похожа на мою подругу Анастасию...
Иногда я представляю, как ты крепко обнимаешь меня и шепчешь, что всё будет хорошо. Порой мне так не хватает этого…
Мне никогда не говорят, что всё будет хорошо. Наверное, именно поэтому я такая грустная.
Помнишь, я рассказывала тебе о том, что хочу избавиться от чувства обиды? Мне было больно, но я держалась. Я действительно не зацикливалась на этом в последнее время.
И лишь спустя некоторое время я поняла, что обида не исчезла бесследно.
Она постепенно увеличивалась без моего ведома. Словно злокачественная опухоль, которую обнаруживаешь только тогда, когда она достигает внушительных размеров».
***
Я снова лежала на больничной кровати и понимала, что нахожусь в сплошном кошмаре. Передо мной лежала моя медицинская карта, на последней странице которой был написан страшный диагноз: рак, первая стадия.
Если честно, то тогда мне казалось, что я нахожусь в страшном сне. Я пробовала себя ущипнуть, ударить или причинить ещё какую-либо физическую боль, потому что я не верила в то, что всё это происходит наяву.
***
«Прошу тебя, вымышленный друг, научи меня. Научи меня верить в чудеса, заливаться звонким смехом, танцевать под дождём. Научи меня восхищаться. Восхищаться тем, как звучат слова песни под звуки гитары, как появляется красочная радуга после ливня, как крылья бабочки ловят солнечный свет. Научи меня жить, пожалуйста. И смеяться».
***
Мне дали справку и разрешили посещать учебные заведения.
Приятное времяпрепровождение с друзьями, тщательная подготовка к экзаменам и мысли о выпускном – так неспешно протекали мои школьные будни.
Становилось тоскливо от мысли, что совсем скоро мне придётся расстаться с людьми, с которыми было пережито так много радостных моментов.
А после того, как они спокойно отреагировали на изменения в моей внешности и не стали дразнить меня, я окончательно убедилась в том, что мне неимоверно повезло с классом.
Всё было хорошо. До определённого времени…
***
– Посмотрите, какая она бледная и тощая! Точно что-то употребляет!
– Думаешь, наркоманы чего-то добиваются в жизни? Ошибаешься!
– После школы не сможешь никуда поступить и станешь дворником! Ну или дешёвой проституткой, только пакет на голову надевать не забывай! Иначе с такой рожей точно клиентов не будет!
Когда к нам в класс пришли двое новеньких, моя школьная жизнь превратилась в сущий ад. Ещё с самого начала они заметили меня и смеялись надо мной.
Новички не понравились мне с первого взгляда. От них за километр несло табаком и алкоголем, а из их уст была слышна одна нецензурная брань и пошлые шутки. Мне приходилось терпеть огромное количество оскорблений в свой адрес.
И самое ужасное то, что они настроили против меня не только моих одноклассников, но и подростков из других классов.
Знаете, что окончательно добило меня? Новенькие распустили обо мне сплетни – якобы они видели, как я колюсь за гаражом. И ведь остальные поверили в этот бред! Я была просто в шоке!
Здесь-то я и поняла, что с классом мне не повезло. Видимо, я плохо разбиралась в людях, раз много лет была положительного мнения о нём. Хороший коллектив не стал бы объединяться против своего участника и гнобить его.
***
– Обещаю, что я возьмусь за учёбу и смогу сдать экзамены на отлично. Смогу пережить школьные унижения, смогу побороть рак, смогу смириться с тем, что меня изнасиловали. Смогу поступить в престижный вуз и выучиться на психолога, чтобы помогать людям, попавшим в беду. Обещаю, что смогу найти в себе силы, чтобы жить дальше, и вновь начну радоваться каждой минуте своей драгоценной жизни. Помоги мне в этом, Господи. Аминь… – прошептала я под новогодний бой курантов.
***
Дивная ночная атмосфера умиротворяла своей безмятежностью и отсутствием суеты. В просторном небе виднелась яркая луна, которая только дополняла ночной пейзаж своей загадочностью.
Ту таинственную ночь я решила провести с пользой. Я хотела отвлечься от негативных мыслей и постараться найти уединение в творческой атмосфере, созданной мной и вдохновением.
Получится ли из этой картины шедевр? Я не могла ответить однозначно на этот вопрос.
Мне хотелось лишь выразить своё душевное состояние на холсте с помощью красок.
«Может быть, тогда мне станет лучше? Или только так я смогу лучше понять себя? А может, я смогу показать написанную картину другим людям, чтобы они осознали, что творится у меня в душе?» – рассуждала я, расчёсывая волосы.
После химиотерапии мои волосы находились в ужасном состоянии: они стали очень ломкими, начали выпадать в больших количествах. Я понимала, что совсем скоро останусь без длинных волос, и это расстраивало меня. Но я старалась об этом не думать.
Моя картина получилась в стиле абстрактного экспрессионизма. В основном это были тёмные широкие и изогнутые линии, выполненные в холодной цветовой гамме. Особенно преобладал чёрно-серый цвет.
Поверх тёмных линий я нанесла кистью светло-жёлтый мазок, который очень выделялся своей насыщенностью на мрачном фоне. Он был подобен свету яркой луны среди ночного неба или лучику солнца, светящему в мрачном лесу. Знаете, что означало это на самом деле? Маленький свет надежды в моей душе. Надежды на лучшее: на то, что я смогу победить рак, смогу найти любимого человека и избавиться от своих комплексов. Смогу пережить все те невзгоды, что встречаются на моём жизненном пути. Надежда на то, что рано или поздно всё обязательно наладится.
Надежды воскресают, и надеюсь, что когда-нибудь я тоже воскресну, в моральном плане. Полюблю жизнь, вновь смогу радоваться мелочам и начну благодарить Бога за каждый прожитый день.
***
– Стефани! Я так счастлива видеть тебя вновь!
– Я долго ждала нашей встречи, милая Софи, – обняла меня она, – Слышала, что тебе вновь нездоровится. Для меня честь – оказать услугу лучшей подруге. Я пошлю тебе человека, с которым ты научишься смеяться. Твоя жизнь изменится в лучшую сторону, но тебе придётся пожертвовать одной вещью.
– Какой? – спросила я, встревожившись.
– Я не стану говорить тебе об этом. Но скажу, что это большое преимущество твоей внешности. Тебе будет трудно расстаться с этим, но результат стоит того.
– Я согласна, – немного подумав, решила я.
– Обращайся ко мне, если будет тяжело. До встречи! – попрощалась Стефани, исчезнув из моего сна.
***
– Ты что так кричишь?! – испуганно спросила мама, забежав в мою комнату. Я рыдала, потому что не могла смотреть на себя в зеркало и видеть там лысую девушку. После второго курса химиотерапии волосы выпали окончательно. Это было ужасно…
– Я такой в школу не пойду, хоть прибей меня! НЕ ПОЙДУ! – убедительно заявила я, с ненавистью смотря на себя в зеркало.
– В таком случае мы можем постараться заказать парик в интернете, – чуть обдумав, предложила мама. Она понимала, насколько мне страшно и тяжело, поэтому не давила на меня и старалась оказывать поддержку. Я бы, наверное, сошла с ума в тот момент, если бы не её помощь.
К счастью, мы нашли парик, который был максимально похож на мои натуральные волосы, и мы его заказали. По почте он шёл неделю, и весь этот промежуток времени мама разрешила мне не ходить в школу.
Это было своего рода реабилитацией для меня. Это было отдыхом от противных одноклассников, от нудной подготовки к экзаменам, от бесконечных приёмов в больнице и многого другого. Прогулки по городу, отдых, свежий воздух и возможность побыть наедине со своими мыслями – это была прекрасная неделя!
Но, к сожалению, это было всего лишь затишье перед бурей.
***
– Лысая! Она лысая! – удивлённо закричал одноклассник, решивший дёрнуть меня за волосы на перемене.
В те минуты настоящего позора я находилась в растерянности.
Меня терзало чувство ненависти. Ко всему: к беспощадной судьбе, к окружающим меня людям.
Часть подростков стояли с удивлёнными лицами и пялились, а часть заливались громким смехом и снимали меня на видео. На крики: «Она лысая! Снимайте её на видео скорее!» – отреагировали не только мои одноклассники, но и ученики из других классов: они заглянули в наш кабинет и с любопытством наблюдали за происходящим.
Я не выдержала этого давления. Я была готова поубивать всех вокруг и одновременно разрыдаться.
– Мразь, – прорычала я обидчику, влепив ему пощечину и выбежав из кабинета.
Забежав в женскую уборную, я закрылась в кабинке и зарыдала. Это было нервным срывом для меня и последней каплей! Смогу ли я описать, насколько возненавидела тогда свой класс? Нет, не смогу, потому что это была самая неописуемая ненависть, какая только может быть.
– Колян успел заснять тебя на видео! Теперь ты звезда ютуба!
– Что ты там так надолго засела? Запор, что ли?
– Вот к чему тебя привели наркотики! Без волос из-за них осталась!
Из кабинки я не выходила даже тогда, когда прозвенел звонок на урок. Мне было плевать, что из-за прогула занятий у меня могут возникнуть проблемы.
И всё же спустя час я осмелилась выйти. Школьные коридоры к этому времени были уже пусты: все ушли по домам. Все, кроме моих одноклассников, поджидавших меня за углом. Но почему?! Что им нужно было от меня?!
***
– Куда намылилась? – спросил грубым тоном Руслан, схватив меня за капюшон свитера. Рядом с ним стояли остальные парни, пристально смотревшие на меня – по ним было видно, что они настроены крайне агрессивно. Чувствовалась их злоба и желание меня прикончить, но я не испугалась.
– Отвали от меня, – дерзко ответила я, заехав локтем ему в нижнюю челюсть.
В тот момент я не могла позволить себе проявить слабость: я хотела показать им, кем я являюсь на самом деле. Показать им, что я сильный человек, который не даст себя в обиду.
– Прикончим эту уродину? – предложил один из них, попытавшись вывернуть мне руку.
Их шестеро, а я одна. Они физически сильнее меня. Удары летели в меня один за другим со скоростью света, а я не успевала защищаться от кучки разозлившихся одноклассников. С каждой секундой я всё больше осознавала, что мои попытки защититься тщетны.
– Помогите мне её задушить! – крикнул Руслан, схватившись за мою шею.
Моим лёгким начало катастрофически не хватать кислорода, на глазах выступили слёзы. Но я не сдавалась.
– Вы посмотрите, она плачет, – съязвил Вадим, дав мне пощёчину.
Воспользовавшись моей слабостью, меня потащили в мужской туалет.
– Мы сильнее тебя, нас много, а ты одна. Если ты не будешь нам подчиняться и выполнять наши приказы, то мы тебя в кровавую кашу превратим, – пригрозил Руслан, плотно прислонив меня к стене.
Я, безразлично посмотрев на Руслана, плюнула ему в лицо.
Это послужило последней каплей для них. Меня повалили на пол и начали избивать.