Я проснулся от одиночества, от того, что её не было рядом со мной. Было желание обладать ею. Когда я приезжал к ней домой, то замечал как она всякие намёки даёт на интимную близость. Дом был построен под старинный стиль русской избы. Только дымоходной трубы не была. По крайней мере, снаружи я дымоход не видел. Девушка говорила, что когда одна дома любит стриптиз танцевать на деревянной колонне, находящейся прямо напротив входа. "Только не возбудись!" - улыбаясь говорила она. Но я не проявлял свои эмоции, за исключемием своей улыбки. Улыбался ей искренне. Я знал, что девушка хочет меня. И это было взаимным чувством. Но я заблокировал свои эмоции, закрыл их ввиду того, что являлся психологическим роботом. Затем девушка повела меня к себе, в свою спальню. Там мы делали с ней гимнастику под музыку. Она очень пластичная была, с упругой попой, на шпагат легко садилась, на мостик падала без труда, чего мне не удавалось. Я снова её не взял, хотя она очень красивая. Вместо этого я сказал ей, что мне нравятся девушки полнее. Зачем я это говорил девушке то, что было унизительно слушать, я и сам не знаю. Наверное, дурак. А может оттого, что больше двух лет не было интимной близости. Девушка говорила, что ей шея болит. Я предложил массаж шеи. Когда массировал шею ей приятно было, но она говорила, что можно больнее, можно и бить, даже унижать её. Я не мог побить, так как никогда не подниму руку на девушку. Исключением была только моя сестра, которую я ударил об стену головой за то, что она била ногами своего ребёнка, то есть мою племянницу. А так нет. Никогда. Девушка делала мне массаж шеи совсем иначе. Я боялся сделать больно, а она специально массировала больно. Но не смотря на боль мне было приятно и как-то необычно. Особенно когда руки девушки отрывались от шеи и плеч и спускались к спине, а затем ниже, к поясу.
Ну и в этот раз я не набросился на неё в сексуальном плане. Не взял её. А надо было. Возможно, я стеснялся того, что её двухлетняя дочка увидит. По книгам Зигмунда Фрейда знаю о травмировании детской психики при обнаружении матери в постели с мужчиной, не являющегося ей отцом и вовсе. Хотя её дочка назвала меня папой совершенно интуитивно. Почему ребёнок мне начал доверять и улыбаться? Может быть дети сильней чувствительны, чем взрослые, и могут видеть взрослых насквозь? Я думаю, что не все, но некоторые способны к этому... Забыл уточнить одну важную деталь. Когда я приехал и только подошёл к дому девушки она с радостью меня встретила и пригласила в дом. Девушка говорила мне, что раньше где-то меня видела, что моё лицо ей очень знакомо. Может быть это видение будущего. А она может предсказывать. Так вот, её дочка, увидев меня, сначала плакала и пряталась за неё, всегда держалась за мамину руку. Но потом ребёнок привык ко мне и девочка назвала меня папой.
Когда мне нужно было уходить, так как я обещал другу справить Новый год, она сказала с надеждой в голосе: "Саша! Может ты не поедешь домой? Останься у меня!"
Я почувствовал в её мыслях предложение: "Я не хочу чтобы ты уезжал! Ты нужен мне! Не оставляй меня!"
Но я не оправдал её надежд.
"Я не могу, Олеся. Очень хочу остаться, но не могу. Я дал слово другу справить Новый год и не могу нарушить данное слово..." - ответил я ей с сожалением.
"Жаль, конечно." - тоже с сожалением в голосе проговорила девушка.
Я сразу понимал, что она воспримет меня как друга. Все девушки воспринимают меня замечательным другом. Не более того. Я не проявляю эмоции, не могу. Что поделать, если такой я родился.
Но я ушёл не сразу, ещё на час задержался.
Назвав девушку по имени(в этом повествовании я не хочу разглашать её имя) я предложил ей: "Мне очень нужна твоя помощь! Ты поможешь мне?"
"Да, конечно. А что случилось?" - в голосе была заинтересованность, да и надежда на то, что я всё-таки останусь ночевать у неё. Ведь на следующий день у меня выходной. А это значит. Что можно выспаться и не идти на работу.
"Я хочу тебя сфотографировать! Хочу прямо сейчас!" - сказал я.
"Я не знаю, не уверена, что это хорошая мысль. Я всегда плохо получаюсь на фотографиях." - сказала девушка.
"Но я не уйду пока не сфотографирую тебя." - улыбаясь сказал я.
"Хорошо. Тогда пошли наверх, я выберу какой-нибудь другой наряд. Я же не могу так фотографироваться!" - сказала она.
"Ты и так хорошо выглядишь! Ну пошли наверх." - согласился я.
Наверху она долго выбирала, что ей одеть. Но самым замечательным оказалось платье. Оно мне тоже понравилось. В нём девушка очень красиво смотрелась. Я фотографировал её сначала на лестнице, а потом в её комнате, где она до этого и примеряла платье.
Распрощались мы с ней у неё в доме когда она укачивала свою двухлетнюю дочь. Провожать меня уже не стала и не могла, как в первый раз, когда я к ней приезжал.
Я и рад был эту девушку полюбить и мой разум начинал что-то чувствовать к ней. Ну а телом и душой я не чувствовал вообще ничего. Какая-то пустота внутри.
А после я познакомил эту девушку со своим лучшим другом, который был противоположностью мне, то есть абсолютно не спокойным человеком. Она влюбилась в него в первый же день знакомства, а он влюбился в неё. Но друг не захотел быть с ней, так как у них не могло быть будущего, а вело всё к расставаниям. Он отказался видеться с ней. А я приезжал к этой девушке, так как мы остались друзьями и ей нужна была поддержка...
Мне необычный сон приснился. Мы были с ней маленькими детьми. Мне было семь, а ей было пять. Нам нравилось лазить по деревьям в ничейных садах, рвать яблоки и груши. Это было замечательно. Правда, я не умел показывать свои эмоции.
"Почему ты не улыбаешься? Ведь мы замечательно проводим время! Разве тебе плохо со мной?" - спрашивала меню она.
"Нет." - просто сказал я.
"Тогда какого хрена ты заходишь за мной и зовёшь гулять! Ты манипулируешь моими чувствами? Как ты можешь? Неужели ты не понимаешь, что как другу я доверяю тебе все свои тайны! А ты бесчувственная скотина!" - не унималась она.
"Ты всё не так поняла! Я улыбаюсь, я каждый раз рад нашей встречи и жду её с нетерпением! Просто я радуюсь по-другому, совсем иначи. Я могу смеяться, грустить. Но по мне никогда не будет это видно." - спокойно сказал я.
"Но так же не бывает!" - заключила она.
Прикольно было спорить с ней, находясь почти на самой вершине яблони. В любой момент ветка, на которой мы сидели, могла треснуть и тогда нам пришёл бы кердык.
"Увы, подруга, я уникальный человек. Мне бы хотелось проявить эмоции, как ты это делаешь, но я просто не могу, не умею." - с печалью сказал я.
"А что тут уметь? Берёшь и выплёскиваешь свои эмоции! Ты же не стесняешься перед людьми говорить всякие там разные штуки. И даже голышом побегал и трёс своим достоинством перед другими девочками. Они ещё убегали от тебя. Только подумать, передо мной, своей лучшей подругой! Хоть бы постеснялся. Трести своим достоинством это не значит проявлять достоинство. Оно в посупках проявляется. Ни стыда, ни совести!" - закончила она.
"А что тут стыдного?! К тому же ты тогда говорила, что я никчёмный, ничего не могу. А когда мне говорят, что я чего-то не могу я практически всегда делаю обратное, на первый взгляд невозможное." - предъявил я свой аргумемт.
"Но не таким же образом!" - сказала подруга.
"Да мне вообще пофиг, плевать. Пацан сказал, пацан сделал." - сказал я.
"Да уж." - сказала она. - "Мы прям друзья с тобой на века!"
Прошло много лет. Мы выросли. Долгое время не общались и не виделись. Я не научился проявлять эмоции в полной мере. Но мне удалось имитировать эмоции таким образом, что никто даже и не догадывался. Однажды мы случайно встретились с ней. Девочка стала девушкой, к тому же зрелой девушкой.
Я не узнал её, так как неэмоциональный. Она сама узнала меня. Её поразило во мне моя повышенная эмоциональность, кажущаяся на первый взгляд.
Она говорила, что я совсем другой человек. Ей нравилось теперь во мне моё стремление развеселить грустных и неэмоциональных людей. Она видела, что я активист в общении. Мы вспоминали о прошлом, о том как хорошо проводили время, будучи ещё детьми. Конечно же, девушка поняла, что я напялил на себя роль. Но всё равно ей это нравилось. Когда мы общались в последующие встречи пустота в моей душе начинала постепенно заполняться, лёд в сердце стал понемногу растапливаться. Мы занимались любовью, были счастливы.
Однако, что-то тревожило меня и не давало покоя. Я предчувствовал какую-то беду. Дыхание смерти. Смерть шла за мной по пятам. Девушке я не сказал о своих опасениях, но она догадывалась.
Однажды мы пошли в заброшенное немецкое строение, форд Кёнигсберга. Мы часто с ней лазили по заброшенным строениям, вспоминали детство. Оно никак не уходило, не покидало нас.
"Я чувствую, мой милый, что ты боишься чего-то. Сорваться вниз, разбиться." - "Ну ты и трусишка! Мы же с тобой ловкие. К тому же ты скалолазаньем занимался и я тоже на курсы по скалолазанью ходила. Чего нам бояться?! Раньше ты не был таким - ты был намного смелее!"
"Опасаться всегда нужно за свою жизнь и, что самое важное, опасаться нужно за жизнь находящего рядом с тобой близкого для тебя человека." - спокойно сказал я.
"Ого, ничего себе! Ты снова становишься роботом!" - сказала она механическим голосом, каким говорил я, будучи ещё ребёнком, после чего мы оба разразились дивным смехом.
Мы спустились вниз по винтовой лестнице. Снизу зрелище было просто потрясающим.
"Смотри, как это чудесно! Раньше по этой винтовой лестнице спускались немецкие солдаты, охраняющие город Кёнигсберг. Кто-то из них даже сорвался вниз и погиб. А один солдат получил осколок в голову. И даже каска его не спасла. Ведь на этот форд был подвергнут массированному артиллерийскому обстрелу. Я это отчётливо вижу. Посмотри на стены. Видишь, как структура здания, местами разрушенного, сама рисует картину штурма Кёнигсберга, тех дней. В сорок пятом году тут был настоящий ад. И я бы не хотел оказаться здесь в то время." - закончил я свой монолог и пристально посмотрел на неё.
Она смотрела на меня и внимательно слушала, стараясь не пропустить ни единого моего слова.
"Какой же ты у меня умный! Как же я люблю тебя!" - после её слов наши губы соединились в долгом сладострастном поцелуе.
Мы забылись обо всём, погрузились друг в друга. Не существовало ничего кроме нас, ни этого мира, ни земных проблем, само время для нас перестало существовать.
Не смотря на это я был начеку. Защитный барьер, который был сломан благодаря ей и её любви ко мне, снова включился. Я чувствовал, что с ней что-то может произойти сегодня, поэтому не отходил от неё ни на шаг, из-за чего казалось, что я боюсь за свою жизнь. Дыхание смерти было не моим, а её, точнее дыхание смерти было нашим общим, двойным. За несколько секунд до происшествия я уже видел, хоть и не смотрел наверх, как внезавно вверху возникает сильный порыв ветра, который ломает ржавый кусок арматуры и эта арматура падает остриём на нас.
Время в этот словно замедляется. Но на самом деле ускоряется мой мозг.
В мыслях непрерывно идут повторяющиеся слова: "Спасу! Спасу! Спасу! Спасу!"
Я резко прерываю наш поцелуй и толкаю её с силой далеко вперёд так, что она сильно ударяется спиной и головой о стену. А в этот момент арматура с затылка пронзает насквозь мой череп и выходит через лоб.
Я слышу её душераздирающие крики и вопли: "Аааа!!! Нет!"
Всё моё тело сковывает невыносимая боль. Сознание понемногу начинает оставлять меня. Я хватаюсь за перила правой рукой, после чего ноги
подкашиваются и я падаю на колени. Перед тем, как сознание полностью отключилось я вижу как с её носа идёт кровь, а на затылке, скорее всего, будет шишка, она вскакивает и подбегает ко мне, что-то кричит, а я не разбираю её слова и образ её . уходит.
"Всё-таки навредил ей, травмировал! Как мне этого не хотелось! Я не хочу оставлять её одну! Как она будет без меня в этом мире?" - мелькнуло у меня в уме, после чего голова наклонилась и длинная арматура уперлась в углубление бетонного пола. Я так и остался стоять на коленях, оставляя жуткое зрелище. Глаза закрылись. Я умер...
Я вижу тьму, я ничего не чувствую. Почему сознание не покидает меня? Ведь я же умер! Меня поднимает куда-то вверх. Но я этому противлюсь.
"Я не оставлю её одну!" - говорю я мысленно. - "Она погибнет без меня! Я нужен ей!"
"Моё тело ещё не совсем погибло! Поврежден только мозг, а тело всё целое, за исключением побитых коленей. ВКЛЮЧИТЬ ВСТРОЕННУЮ РЕГЕНЕРАЦИЮ НЕЙРОНОВ ГОЛОВНОГО МОЗГА!!!"
Ничего не происходит. Я умер. Темнота. Мрак. Хотя.........
Я слышу её голос. Она зовёт меня. Хочет чтобы я не покидал её, не оставлял одну в этом суровом мире.
Возникает шум в мозге. Это работают нейроны. Они послушно выполнили мой приказ. Усиленный кровоток заживил некоторые повреждения. Не все. Но хотя бы некоторые. Я начал чувствовать как застывшие конечности восстанавливают чувствительность. Жуткая боль началась в коленях и судорга в левой нога. Но голова не болела вообще, лишь тяжесть в черепе от арматуры.
Я ожил. После смерти не всегда это возможно.
Я открыл глаза и увидел слёзы бeзнадёжности в глазах у девушки. Но увидев мои открытые глаза она была удивлена и одновремено очень рада.
Я с колень встал на корточки. Затем правой рукой схватился за арматуру, торчащую из головы, а локтём левой руки стал поддерживать арматуру с другой стороны. Поднялся я очень легко. Опыт давнего приседания со штангой помог мне в этом.
"Идём, моя милая!" - механическим голосом сказал я девушке. - "Ничего не говори! Слушай внимательно! Речевой центр моего мозга травмирован, как и мимические мышцы лица. Скоро я не смогу говорить и не смогу проявлять эмоции. Это теперь будет навсегда! Отведи меня в ближайшую больницу, где мне смогут вытащить эту железку из головы."
Когда мы шли с девушкой по городу прохожие ошарашенно смотрели на нас. Многие снимали нас на видео. Это стало сенсацией.
Арматуру хирурги достали из моей головы без риска для жизни.
Но я чувствовал отсутствие эмоций и от этого было больно на сердце. С девушкой я говорил через смартфон. Напишу текст и программа говорит текст вслух и эта же программа имитировала эмоции и смех. Девушка привыкла ко мне, к такому мне. Ведь где-то были мои видеофильмы. Из них мы извлекли мой голос. Так что по звуку всё напоминало мой реальный голос. Только он был без души. Но девушка не перестала меня любить от этого. Наша любовь ещё больше окрепла.
После того происшествия моей возлюбленной пришлось привыкнуть ещё к одной моей странности. Я стал совершенно бесплатно исцелять серьёзные заболевания мозга. Деньги не брал за это, мне хотелось помочь бескорыстно. Пораненые лапы у кошек и собак моментально затягивались после моего прикосновения. Но это я делал скрытно. Никто об этом даже не догадывался. Только любимая знала всё. Но мы вели простую жизнь, без роскоши, в любви, нежности и согласии......