…Между навигациями я работала на деревообрабатывающем заводе сортировщицей. Нравилось мне здесь работать. Почти всегда - на свежем воздухе. Пряно пахло древесной смолой, подпорченные осиновые доски – свежим мёдом, липовые – свежестью... Запахи витали повсюду и опьяняли многочисленными ароматами. На работу и обратно я ходила через парк, который больше походил на березовую рощу. Шла я через нее, и в памяти всплывали наши деревенские берёзки, которые, кажется, я знала все наперечёт. Сладко мне было вспоминать мою деревню, моё детство и юность… Вот сейчас, - представлялось мне, - выбежит Стешка и вытараторит какую-нибудь очередную свою смешную байку или споёт частушку, которых у неё было не счесть. А вот - будто тот пригорок, где росла у нас земляника. А вон та тропка уводила на речку, где пролетело моё беззаботное босоногое детство. И где-то там, на её берегу, оно и закончилось, как и моё незабвенное счастье, внезапно обрушившееся на меня, и так же внезапно оборвавшееся, как жизнь подстреленной птицы…
Нет, не буду о грустном. Скажу лучше, что еще нравилось мне на этой моей работе чувствовать себя «образованной», ведь в мои обязанности входило решать «судьбу» каждой доски, а для этого нужно было знать немало… Хотя, как раз образования-то мне и не хватало. А когда я влилась в коллектив, то иногда даже казалось, что мне удалось избавиться от своих мучений… Хотя, конечно, временами, когда я оставалась одна, накатывало прошлое, и моё сердце снова пронзала боль об ушедшей любви, перед глазами вставал образ Фрола, его прекрасные синие глаза, неизменно наполненные грустью… Мужа на работе я почти не вспоминала. Даже как будто не знала и не помнила, что он у меня есть… Бедный Валера…
Шло время. И вот, направили после института к нам в цех молодого мастера. Он был хорош собой, улыбчив и поражал своими знаниями. А в цехе был настоящим хозяином. Девчонки просто трепетали перед ним, хоть он был и не очень строг. Благоговели перед его волевым взглядом, его способностью быстро принимать единственно правильные решения. Каждой хотелось ему угодить и попасться на глаза, чтобы услышать поощрение, на которые он и не скупился.
Хоть я и признавала все эти его достоинства, но признание это оставалось при мне. Вот еще, не дождётся!.. И старалась держаться от него подальше или опускала глаза при встрече, лишь сдержанно поздороваясь.
Но однажды взгляды наши встретились. Он был непривычно серь;зен, и с интересом смотрел на меня. Его взгляд меня пронзил, я вздрогнула и тут же снова опустила глаза.
- Здравствуйте, Дуся! Почему Вы меня избегаете? Я Вас ни чем не обидел?
- Нет, Анатолий Дмитрич, ни чем не обидели, - ответила я, разворачиваясь, чтобы продолжить путь на сортплощадку. Но он поспешил остановить меня, осторожно взяв за локоть:
- Но тогда почему Вы сторонитесь меня? Знаете, мне очень неуютно от этого…
- Мне нужно на рабочее место, - сказала я и отняла от него локоть.
- Простите, - тихо ответил он, пропустив меня. Я успела заметить, как он с недоумением смотрел на меня, а затем провожал взглядом…
«Что это было? - думала я, - мне было приятно его внимание, было приятно, что он – такой достойный человек, мой начальник, – а ему важно, как я к нему отношусь. И это не унижало его достоинства, а наоборот, делало благородным, что ли: он не кичится перед нами своей должностью, но стремится быть со всеми в простых отношениях, не подпуская, впрочем, совсем близко. Думаю, это для пущего порядка».
Я остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям, и поняла: прикосновение его мне тоже было приятно…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2018/01/07/2069