«Однако уж и Рождество скоро, вон уже и снег лёг. Эх, в деревне на санях скоро кататься начнут…», - Митька задумчиво уставился в тёмную глубину ночи, вспоминая детство. Точнее самые светлые его моменты. Подняв глаза в потолок, освещаемый керосиновой лампой, он попытался, как когда-то в родном доме, отыскать фигуры сказочных животных, деревьев или людей.
У них с покойным дедом игра была такая: пока мать под лучиной ткёт или прядёт, они на полатях на печке грелись да фантазировали - в отсветах на потолке сказочных чудищ, животных или людей разглядывали. Фантазия у деда была необыкновенно богатая, некоторые из его сказок иногда ещё снились Митьке, который вот уже несколько месяцев жил в городе и помогал родному дядьке столяру.
«Жаль, что всё закончилось. Сейчас бы к мамке с папкой или, как прежде, с дедом на печке полежать», - мечтал мальчик обычно недолго, после тяжёлого трудового дня его быстро сваливала усталость. Во сне он часто представлял родную деревню и горячие материнские руки, которые гладили его по волосам.
- Митяй, вставай скорее, праздники на носу, а он дрыхнет! Иль домой не хочешь? Скоро ёлку наряжать будут!
Быстро продрав глаза, мальчишка узнал конюха Никиту, который, оказывается, приехал вместе с управляющим делать покупки к Рождеству.
Помещики, у которых служила его мать, первыми в губернии ввели традицию приглашать на рождественскую ёлку крестьянских детей. Митька об этом слышал не раз. Радость от близкой встречи с родными и надежда, что его тоже пригласят на праздник, всколыхнули детскую душу.
Рождественские праздники до революции были ожидаемым событием для всех. За 40 дней до этого начинали поститься, к Рождеству готовились, его ждали и взрослые, и дети. Дух праздника начинал витать в любом доме заблаговременно.
Какое же разочарование ждало Митьку, когда он узнал, что застудившийся в лесу отец, егерь, метался в горячке. Мальчика привезли из города, чтобы он ухаживал за больным, пока женщины хлопочут в хозяйском доме: готовят праздничные блюда для господ, украшают дом, наводят порядок.
Ночью, глядя на огонёк лампады, Митька, молча, смахивал набегавшие слёзы и просил здоровья для отца и сил матери. Задремал он только под утро, облокотившись прямо на изголовье отцовской кровати, когда колокола здешней церкви возвестили о наступлении праздника.
Мальчик не почувствовал, как вернувшаяся из усадьбы мать, осторожно перенесла его на соседнюю лавку и накрыла старым дедовским тулупом.
Зимний день – короткий. Смеркается рано. Митька так бы и проспал его, если бы мать не разбудила.
- Вставай, лежебока, всё Рождество проспишь. Умаялся без меня за ночь?
Женщина тихонько повела рукой и по волосам единственного ребёнка, словно боялась спугнуть его.
- Пора просыпаться, а то на праздник опоздаешь!
- Какой праздник? – не понял спросонку мальчишка.
- На рождественскую ёлку пригласили тебя, аль не пойдёшь?
- Мама, мамочка очень хочется! – вскочил он с лежанки, и тут же сел обратно – А отец… как же он?
- Я сама с ним посижу, хозяйка меня отпустила. Очень мне хочется, чтобы и у тебя праздник этот был…
Женщина отвернулась, пряча набежавшие слёзы:
- Ты поторопись, сынок, а то без тебя начнут…
Долго уговаривать Митьку не пришлось. Он мигом прихватил дедов тулуп и запрыгнув в валенки.
- Стой, куда ж ты? Рубаху надень, в которой к Причастию ходишь…
Запах хвои и сладостей вскружил голову, как только Митька ступил на порог помещичьего дома.
- В гостиную проходи, там уж все собрались, ты последний, - кухарка Онисья вытолкала в зал из передней вдруг оробевшего мальчишку, прихватив его тулуп.
На праздник было приглашено несколько десятков крестьянских ребятишек. Большая часть из них просто сбилась в кучу и, отрыв рот, смотрели на двухметровую ёлку.
В это время приказчик Иван Макарыч, стоя на табурете, поправлял на макушке сдвинувшуюся рождественскую звезду, а дочь помещика, Анна стояла внизу и советовала, в какую сторону лучше повернуть главное ёлочное украшение. В это время дерево, изрядно отяжелевшее от игрушек, внезапно накренилось. Иван Макарыч ненадолго замешкался, пытаясь удержать двумя руками и ёлку, и звезду. Ещё секунда и Анна оказалась бы погребённой под этой зелёной красавицей. С непонятной для себя ловкостью Митька подскочил и вовремя подставил руки, остановил падение. В следующий миг приказчик перехватил накренившееся дерево и вернул его на место.
- Ой! Ещё немного и мы бы остались без ёлки! – взволнованно произнесла Анна.
- Да, слава Богу, обошлось всё, - Иван Макарыч спустился с табурета и вытер рукавом пот со лба, - Спасибо, малец! Ты чьих будешь? Не Марии ли нашей горничной, а отец твой егерь Егор?
- Их я, Филимоновых, - Митька смущённо опустил в пол глаза.
- Что же мы стоим, пора праздник встречать. Ребята, давайте вместе поправим игрушки на ёлке, - весело обращаясь ко всем приглашённым, предложила Анна, - Кто первым начнёт Рождество славить?
Продолжилось торжество за праздничным столом. Гостей напоили чаем с кренделями, вручили рождественские подарки: набор сладостей и красочный календарь. До позднего вечера ребятишки водили хороводы, пели песни и колядки. Их лица так и светились от счастья.
Свечи, сладости, бенгальские огни - все это было для Митьки настолько непривычно, что он всё время немного робел. Было ощущение, что он попал в новый, почти не знакомый для него мир, где нет боли, нужды, страданий. Где можно забыть обо всём плохом и с надеждой встречать только доброе и хорошее. Счастье, радость, пережитые здесь, ему хотелось взять с собой. Завернуть в тёплую тряпочку, спрятать где-то возле сердца и никогда с ними не расставаться.
На следующий день мать снова позвала Митьку в усадьбу. Взволнованная, ничего не понимающая, она прибежала за сыном. В её голосе чувствовался страх.
- Сынок, барин нас с тобой к себе зовёт! Аль натворил ты что вчера?
- Нет, мама…Я ничего…
- Ну, одевайся скорее. Он ждать не любит!
Помещик встретил их в своём рабочем кабинете с улыбкой.
- Здравствуй, герой. Наслышан о твоём подвиге. Дочь рассказала, а приказчик подтвердил.
- Да я это, я ж ничего…- начал было оправдываться Митька, но мать тихонько одёрнула его за рукав, чтобы дал сказать барину.
- Хочу тебя отблагодарить, за то, что уберёг Анну. Чего бы ты хотел?
- Не знаю, - честно ответил мальчик, - Ну, чтобы папка не болел.
- Доктора мы для него уже вызвали. Мне такой замечательный егерь и самому нужен. Для себя что-нибудь попроси. Кем ты, к примеру, стать хочешь, когда вырастешь?
- Не знаю. Хочу добро людям нести, чтобы все были счастливы и не болели…
- А как мы тебя на доктора определим учиться, согласен?
Митька посмотрел на мать. Та стояла с побелевшим лицом и кусала губы от растерянности.
- Не знаю, - опять замешкался мальчишка, - Как мамка скажет…
- Не против Мария, чтобы сын твой в гимназии учился, а потом в институт поступил?
- Спасибо, Андрей Димитрич, спасибо, - прошептала взволнованным голосом женщина, - Кто ж от такого отказывается! Всю жизнь за Вас и Вашу дочь Бога молить буду!
- Ну, полно, к приказчику ступайте. Он мальцу одежду из города привёз, собери ему с собой, что ещё нужно из дома, а после праздника в город его отправим. Пускай, учится да людям пользу приносит.
В ночь перед отъездом Митька не спал. В его голове роились сотни мыслей. Он понимал, что уже завтра для него начнётся совсем новая, другая жизнь, до этого неизвестная, но уже манящая. А ещё мальчик чувствовал, что ощущение радости и веры, зародившееся на недавнем празднике, продолжает теплиться внутри, даёт силы жить, нести добро другим и верить в то, что даже невозможное возможно.