Вы любите читать? Я очень люблю. Несмотря на то, что в последнее время я стала больше отдавать предпочтение шоппингу и тусовкам с друзьями, я все же нашла время для очередной истории. К тому же, чтение часто помогало мне отвлекаться от проблем, как, например, вчера...
Вчера на очередной прогулке я крупно поссорилась со своим парнем - Олегом. Я стараюсь не думать об этом... К счастью, у меня никогда не было проблем с привязанностью к людям.
И сейчас я, укутавшись в пуховое одеяло и потягивая крепкий красный чай, читаю знаменитого «Евгения Онегина». Бессмертный Пушкин полностью захватил меня своим романом и я совсем забыла о ссоре с Олегом. Ах, как бы я хотела, чтобы он хоть немного характером походил на Ленского!
Третий час ночи и последняя страница книги. Чувствую, как моя голова тяжелеет, в глазах появился песок. Вскоре мои веки окончательно закрылись, и я полетела в объятия Морфея...
*******
Меня разбудил надрывистый собачий лай. С трудом я открыла глаза, попутно соображая, откуда в моей квартире взялась собака. К моему удивлению, я проснулась в траве в какой-то деревне. Пёс принялся лизать мою руку.
- Что за... - мне не удалось договорить, я заметила телегу с мужичком на козлах, проезжавшую по дороге.
Я резко села в траве, задев лбом розовые цветы. Они благоухали на несколько метров и звенели росой. Собаки рядом со мной уже не было, она убежала за телегой.
- Ба! Что за диво! Неужто у нас новая героиня? - услышала я восклицания, сыпавшиеся откуда-то сверху.
Я неуклюже встала и увидела пожилую женщину с тазом в руках и одетую в старомодное платье до пола. Ее седые волосы были убраны под цветастый платок. Она удивлённо смотрела на меня и ждала объяснений.
- Кхм.. Извините, Вы не подскажете... Где я нахожусь? - глупее вопроса и придумать нельзя было.
- Ба! - повторила женщина, ставя таз на лавку и вытирая руки о фартук, - В Псковской губернии, Вы, милочка! Странно, что Вы до сих пор не знаете, что Вам делать... Может быть, Вас только закончили описывать?
- Описывать? О чем Вы говорите?
Послышался топот лошадиных копыт. Вдали виднелась тёмная карета, направляющаяся в нашу сторону. Женщина поставила руку козырьком и около минуты смотрела в сторону яркого горизонта. Лучи солнца слепили и заставляли появляться на глазах тёплые слёзы.
- Ну все, некогда мне с Вами разговаривать! - быстро проговорила женщина, суетясь, - Оленька! Оленька, Ленский едет! Оля... - ласково позвала она и ушла в дом - беленький, чистый и очень ухоженный.
«Ленский? Какая необычная фамилия. Ленский. Хммм... И всё-таки, что я делаю в Псковской губернии? Что это за дурацкие телеги и кареты? Как я вообще сюда попала? Вроде не пила вчера... Только красный чай...» - хмурилась я, оглядываясь вокруг.
А тем временем, запряженная двумя лошадьми буланой масти, возле дома остановилась карета тёмного цвета с позолоченными ручками и колёсами. Я попятилась назад и спряталась за дерево, чуть не наступив на клумбу с розовыми цветами, - мне не хотелось наткнуться на ещё одни расспросы.
Из кареты ловко выпрыгнул стройный молодой человек в коричневой одежде разных оттенков, красиво гармонирующих между собой. Одной рукой он откинул назад каштановые кудри и с улыбкой сказал что-то своему спутнику, который выходил из кареты следом за ним. Это был светловолосый молодой мужчина с гордой осанкой и сдержанными манерами. На нем был тёмный костюм, отливающий синевой, на руках - белый перчатки. Темноволосый юноша протянул руку, пропуская вперёд своего спутника, на что тот любезно поклонился и степенно поднялся по лестнице.
«Пффф, что за напыщенные пижоны! Любезничают, как будто мы в девятнадцатом веке!» - с усмешкой подумала я.
На просторном крыльце, где я раньше видела женщину с тазом, гостей встречали две девушки в светлых платьях. Одна из них, улыбаясь, подала тонкую ручку для поцелуя темноволосому мужчине. Вторая девушка перебирала пальцами свою длинную косу и смотрела в пол.
Компания обменялась любезностями и удалилась в дом с элегантностью настоящих дворян.
«Как похоже на Пушкина... Фильм снимают, что ли, по Евгению Онегину? В таком случае, у них великолепные актеры! Действительно не отличишь от девятнадцатого века!» - с этими мыслями я покинула своё укрытие и побрела по дороге.
******
Деревня оказалась совсем небольшая. За довольно короткое время я обошла её всю по кругу. Беленький домик, куда прибыла карета, очень отличался от всех остальных, которые были построены из грубого неотесанного дерева. Вся красота большинства домов состояла только в том, что у них были интересно раскрашены деревянные ставни, как на картинках из Гугла, когда ищешь иллюстрации деревенской жизни.
Ещё я видела, скорей всего, барский дом. Он был в два раза больше всех остальных и имел два этажа.
В общем, декорации к фильму мне очень понравились и я решила, что обязательно посмотрю его, когда он выйдет в прокат.
Помимо декораций мой взгляд типичного человека двадцать первого века, редко находящегося на лоне природы, оценил живописные виды. За деревней раскидывался бескрайний изумрудный луг, залитый солнечным светом, на котором паслись стада коров, овец и лошадей. На небе не было ни одного облачка, и на голубой пелене его можно было видеть прозрачные золотые лучи. Не далеко журчал ручеёк с чистой водой, сквозь которую видны были мшистые камни. Жаль, что со мной не было телефона, я бы сделала кучу фото!
Единственное, что меня смущало, так это то, что до сих пор я не видела ни одной камеры или рабочих съемочной площадки. Все люди, которых я встречала, были одеты в скромную блёклую одежду и как-то странно косились на меня, когда я проходила мимо.
...Вот я и обошла кругом деревню и вернулась к беленькому домику. Я присела на нижнюю ступеньку и облокотилась о перила, думая, как мне попасть домой.
«В принципе, можно вызвать такси... Но чем я буду расплачиваться?»
Через несколько минут за моей спиной послышался скрип половиц и вслед за ним - легкие шаги, будто бы мальчишеские. Я обернулась - по лестнице спускался темноволосый молодой человек, которого я уже видела выходящим из кареты. Он направлялся прямиком ко мне.
«Вот блин, сейчас скажет, что помешала съемкам, охрану вызовет... И зачем я только села именно здесь?» - недовольно подумала я и встала.
- Все, все, я уже ухожу! Не надо охрану! - поспешно сказала я, отдаляясь.
- О чем Вы? Какая охрана? - молодой человек вскинул брови и стал надевать белоснежные тонкие перчатки на свои изящные холёные руки.
- Значит, я не помешала? На самом деле, я здесь случайно, я не хотела срывать съемки, и...
- Что Вы говорите, сударыня? Я абсолютно ничего не понимаю! -ответил юноша, качая головой, - Скорей всего, Вы наша новая героиня?
- Героиня? Но мне об этом ничего не говорили...
- Вам и не должны были ничего говорить, - с улыбкой ответил молодой человек и подошёл, - Разрешите, я познакомлю Вас с окрестностями нашей деревни? Вы уже знаете, какие действия Вам предстоит совершать?
Вдруг входная дверь широко распахнулась, и появился спутник темноволосого мужчины. Он явно был в приподнятом настроении и, взглядом меряя меня с головы до ног, подошёл.
- Владимир, эта милая леди - Ваша очередная муза? - с дружеской насмешкой спросил он.
- Ни в коем случае, - смутился темноволосый мужчина, - Очевидно, это наше новое действующее лицо.
- Хмм, странно, что нас о нем не предупреждали, - холодным тоном заметил подошедший.
- Евгений, ты же знаешь нашего автора! Творческая натура, горячий ум, мало ли, что ему в голову пришло в порыве вдохновения?
- Отчасти Вы правы, Владимир, - Евгений оправил лацканы своего иссиня-чёрного пиджака, - Что ж, мой юный друг, нуждаетесь ли Вы ещё в моем обществе? - мужчина многозначительно посмотрел на меня.
- Я собирался показать леди нашу деревню. Если Вы желаете, дорогой Евгений, можете остаться, я буду только рад, - улыбнулся Владимир.
- Уверен, Вы не обидитесь на меня, если я покину эту приятнейшую компанию. Я хотел бы дочитать книгу, начатую мною утром, а вечером, как Вы знаете, времени у меня не будет, так как я обещал оценить Вашу новую поэму. Посему разрешите откланяться, - Евгений поклонился сначала своему другу, затем мне, и ловко запрыгнул в карету.
«Вот это да! Вот это перевоплощение! Какая игра! Я как будто с настоящим дворянином пообщалась!» - восхищалась я про себя, смотря в след отъезжающей карете.
- Ну что же, Евгений уехал, а у нас с Вами ещё предостаточно времени, чтобы осмотреть окрестности, - доброжелательно сказал мне молодой человек, - Разрешите для начала представиться, Владимир Ленский, - он поклонился.
- С душою прямо геттингенской, красавец, в полном цвете лет, поклонник Канта и поэт... Ой! - сами по себе у меня вырвались строчки из произведения Пушкина, описывающие Ленского.
- Ах, так Вы уже читали начало нашего романа? Это замечательно!
- Что значит «нашего романа»? - удивилась я, - Ведь роман написал Пушкин!
- Совершенно верно. А мы - герои и подопечные Александра Сергеевича, - улыбнулся Владимир.
- Подопечные Александра Сергеевича? - меня поражала простота, с какой молодой человек говорил эти слова, но именно она и доказывала правоту сказанного. Мне казалось, что я потихоньку схожу с ума, - Неужели Вы... Ленский? Тот самый, что из Германии туманной привёз учености плоды, вольнолюбивые мечты, дух пылкий и довольно странный, всегда восторженную речь и кудри чёрные до плеч?! - чуть не задохнувшись от чувств, воскликнула я и, не сдержавшись, прикоснулась рукой к пышным волосам Ленского. Нет, на парик не похоже...
Владимир опешил и посмотрел на меня с удивленным смущением.
- Что же Вас так удивило? Да, я этот самый Ленский, и я только что имел честь услышать из Ваших уст мои любимые строки, описывающие меня...
- А Ваш товарищ, значит, Онегин? Евгений Онегин?!
- Вы поразительно проницательны, - усмехнулся Владимир, - Было бы довольно странно с Вашей стороны находится в книге, носящей его имя, не знать главных героев.
- В книге?? - я даже остановилась, - Вы хотите сказать, что я нахожусь в книге?
- Именно так, но пока что в рукописном варианте, - Ленский пожал плечами, - Видимо, судя по Вашей реакции и по Вашей одежде, Александр Сергеевич еще даже не закончил Ваше описание... Хотя бы имя Вы уже получили?
- Имя... Да, конечно. Мое имя - Елена, - только сейчас я поняла, что одета в джинсы и клетчатую рубашку. Вот, почему жители деревни так странно на меня смотрели!
- Уже неплохо, - Ленский качнул головой.
- Послушайте, Владимир, я, кажется, оказалась здесь по ошибке! Я никак не должна была появится в этом произведении, я знаю это точно! Я читала его целиком в печатном варианте!
- Как же так? Это невозможно! - теперь уже остановился мой собеседник, - Такого не может быть! Во-первых, Александр Сергеевич не допускает ошибок, а во-вторых, роман ещё не дописан до конца!
- Но Вы ведь сами говорили, что он творческая натура... Посмотрите на меня, разве я похожа на героиню книги девятнадцатого века?
Ленский молчал. Наверно, он с трудом верил мне, хотя сам прекрасно осознавал все мои доводы.
- Что же делать? Как мне попасть в двадцать первый век? - тихо спросила я, чувствуя какое-то странное чувство вины.
- Ах, прошу извинить меня... Я вынужден откланяться, сюжет неумолимо идёт далее и перо автора влечёт меня за собой, я не смею задерживаться! Сейчас мне предстоит гулять в роще с моей Ольгой... - Ленский поспешно поклонился и тут же исчез, как будто его здесь и не было.
Я даже протерла глаза. Молодой человек исчез слишком внезапно...
Нет, ничего не изменилось - девятнадцатый век, деревня передо мной и белый домик позади остались на месте. Я прислонилась к дереву, пытаясь осмыслить своё недавнее открытие. Я в книге! Подумать только! Наверно, я действительно сошла с ума. Или от недосыпа из-за института у меня начались галлюцинации...
«А ведь скоро Онегин убьёт его...» - мелькнула в моей голове мысль, мгновенно взбодрившая меня.
******
Я решила пока отложить свое возвращение домой и отправилась искать Онегина. Я не представляла, о чем буду говорить с ним, однако мне все же хотелось предупредить его о предстоящей дуэли.
Смеркалось. Мой живот начал подавать первые признаки голода, да и неплохо было бы уже подумать о ночлеге...
Я медленно шла по дороге, пытаясь вспомнить из книги описания усадьбы Онегина. Все дома были похожи друг на друга и этим вводили меня в замешательство.
В начале девятого вечера по моим наручным часам я вновь оказалась перед барским домом.
«Но ведь Евгений получил деревню в наследство... Скорей всего, он и есть тут барин», - я пыталась соображать логически.
Поднявшись по деревянным ступеням, я постучала в широкую дубовую дверь. Мне открыл мужчина в возрасте, очевидно, слуга.
- Что Вам угодно, юная леди? - тихо спросил он.
- Не здесь ли проживает господин Евгений Онегин? - попутно вспоминая все правила вежливости девятнадцатого века, спросила я, совершенно забыв о правилах посещения баринов - ведь было уже достаточно поздно, чтобы Евгений согласился меня принять.
- Здесь, сударыня. Но господин Онегин занят и велел никого не впускать, - недоверчиво отвечал слуга.
- Скажите ему, что его хочет видеть та леди, которая говорила на порожках дома Лариных с господином Ленским сегодня утром. Поверьте, он сразу отложит все свои дела, - последняя фраза прозвучала несколько грубо и высокомерно, не так, как я хотела на самом деле. Но слуга все же нехотя впустил меня, провёл в гостиную и сказал ожидать здесь, а сам поднялся на второй этаж.
В гостиной царили теплота и уют. Перед камином, на котором были расставлены фарфоровые цветные статуэтки, располагались два мягких кресла. Я не решилась сесть в них, чтобы не портить надлежащую обстановку, и принялась осматривать шкафы, забитые книгами.
«Надо же, ещё твёрдые знаки после слов пишутся!» - с удивлением подумала я.
- Господин Онегин ожидает Вас, - окликнул меня слуга и провёл в комнату.
******
Когда я вошла, Евгений сидел за широким столом и читал. Он был одет в плотный халат, расшитый позолоченными нитками, а на длинных красивых пальцах его рук поблескивали камнями несколько перстней.
«Неужели он все еще читает с того момента, как расстался с Владимиром?» - усмехнулась я про себя.
Тем временем, Онегин поднял на меня томный взгляд.
- Что же Вам угодно, сударыня, в столь поздний час? - безразличным тоном спросил он.
- Я хотела бы поговорить с Вами... - тихо начала я.
- Говорите, я весь во внимании, - не смотря на меня, ответил Онегин, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки.
Я в подробностях пересказала ему все, начиная с того момента, как я проснулась перед беленьким домиком. Евгений, казалось, был совершенно не заинтересован. Он занимался чем угодно, только не вникал в мой рассказ.
- И что Вы желаете получить от меня? - со вздохом спросил он, когда я закончила рассказ.
- От Вас я ничего не желаю. Я просто хотела предупредить, что зимой должна состояться Ваша дуэль с Владимиром и... я не думаю, что Вы горите желанием убивать своего друга. Раз Вы главный герой романа, измените же как-нибудь ход сюжета, Вам самому станет от этого лучше! - я старалась тщательно подбирать слова, чтобы Онегин понял меня.
- Что же, для начала, давайте Вы не будете указывать, что мне делать, - недовольно ответил он, поправляя светлые волосы.
«Видимо, не те слова я подобрала...» - подумала я, кусая губы.
- Однако, если Вы действительно против своей воли посетили нас, прибыв из двадцать первого века, - по хмурому выражению лица Онегина я поняла, что он все же склонен верить мне, - Где Вы собираетесь ночевать и есть ли при Вас что-нибудь съестное?
- К сожалению, с собой у меня ничего нет, и идти мне некуда...
С минуту он молчал и вертел в руках перо. Затем резко встал и направился к выходу.
- Комната будет отведена Вам на первом этаже. Я предупрежу прислугу, - тоном, не допускающим возражений, сказал Онегин и вышел.
******
Ночь была приятная, тихая и тёплая. Я спала хорошо и на утро проснулась в бодром настроении.
Я вышла в гостиную, где Онегин уже сидел перед камином и разбирал почту.
- Как Вам спалось, юная леди? - не отвлекаясь от своего дела, спросил он.
- Спасибо, отлично, - тем временем, я вспоминала дальнейший ход сюжета. Если мне не изменяет память, этой ночью Татьяна, страдающая от любви, должна была написать письмо Евгению.
За роскошным завтраком Онегин был хмур и все время молчал.
«Стоит ли спрашивать его о письме? Хотя...мало ли ещё причин может быть у этих баринов для плохого настроения!» - колебалась я.
- Будьте любезны сменить чернила в моей комнате и подать новое перо, - тихо сказал Евгений слуге и встал из-за стола, с холодной вежливостью поблагодарив меня за приятное общество.
- А хотите я угадаю, почему Вы в дурном настроении? - пытаясь придать этому вопросу больше простоты, спросила я.
- Ну что же, попробуйте, - усмехнулся Онегин.
- Сегодня утром Вы получили письмо от старшей дочери Лариных, в котором она...
- Тссс, - он приложил палец к губам, - Прислуга не должна знать о письме, этого нет в запланированном сюжете.
- Вы не сможете письменно ответить на чувства Татьяны, я знаю это. И отчасти это связано с будущей дуэлью! Подумайте об этом, Евгений.
Он смерил меня высокомерным взглядом и, не сказав ни слова, удалился к себе в комнату.
******
Выведав у слуги, где обычно в это время бывает Ленский, я направилась к нему. Мне надо было найти ручей в березовой роще, которая была не далеко от деревни.
«Круто, конечно, сообщать человеку о его скорой смерти! Да ещё и смерти от руки друга! Как же мне преподнести ему это?...» - пиная маленькие камешки, валявшиеся на дороге, думала я.
Вдали завиднелись молодые берёзы. Их тонкие стволы покачивались от тёплого летнего ветра, а фигурные листья малахитового цвета трепетали и чуть-чуть не срывались с ветвей. Я направилась туда. Вскоре до моих ушей долетел звук журчащего ручейка. Опираясь на ощущения, я нашла и его. Казалось, вода со вчерашнего дня стала ещё чище и прозрачней. По правой стороне вокруг воды рос густой шиповник.
Опираясь на довольно мощный ствол берёзы, перед ручьём на широком камне сидел Ленский и быстро строчил пером по желтоватой бумаге. Рядом с ним в траве лежал его тёмный кафтан, а сам Ленский был в одной белой рубашке и темном камзоле. Одной рукой он придерживал свои, беспорядочно рассыпавшиеся по плечам, кудри, чтобы из-за ветра они не лезли Владимиру в глаза и не мешали писать.
«Очередную поэму, что ли, пишет? А этой весной его здесь и похоронят...» - с грустью подумала я.
- Приветствую Вас, Елена! - продолжая писать, сказал поэт, - Не правда ли, это чудесное место? Я могу проводить здесь часы, пока Александр Сергеевич думает над следующими главами и даёт нам вольную!
- И смогли бы Вы остаться здесь навсегда, как Вы думаете? - спросила я, присаживаясь на соседний камень.
- Навсегда? Хмм.. Пожалуй, если возвести здесь хоть какое-нибудь подобие человеческого жилья, то вполне, - он улыбнулся, - Почему Вы спрашиваете? Вечность - это такое неопределенное понятие!
- Потому что, дорогой Владимир, весной Вас по сюжету должны похоронить в этом месте, - тихо сказала я, избегая его искрящегося взгляда.
Он прекратил писать и замер на несколько секунд. Я молчала и смотрела в сторону на пчелу, которая жужжала над шиповником. Казалось, это неловкое молчание никогда не кончится...
- Я знаю это, - спокойно сказал Владимир, смотря на меня в упор.
- Знаете?.. Но Вы так спокойны и рассудительны!
- Александр Сергеевич, Евгений и я уже давно обсудили этот момент романа...
«Так вот, почему Онегин не хотел говорить со мной об этом!» - подумала я а вслух воскликнула:
- Неужели Вы смирились и согласны на смерть от руки Онегина?
- Ах, Елена! Не лучше ли умереть поэту во цвете лет и в порыве вдохновенного творчества, чем мучительно издохнуть в старости от подагры в окружении лекарей? - с грустной улыбкой ответил Владимир, - В романе должна быть кульминация, и я твёрдо решил принять её на себя, несмотря на... - тут он вздохнул.
- Несмотря на то, что Вы любите свою жизнь и все, что в ней происходит, - тихо закончила я за него.
Вновь повисло молчание.
- Почему Вы решили предупредить меня об этом событии? - внезапно спросил он.
- Я вижу в Вас прекрасного человека и поэта и... не хотела, чтобы Вы погибли так скоро, - краска залила мои щёки, - Мне казалось, сюжет ещё можно изменить...
Ленский качнул головой. Он все понял. Длинные волосы поэта, которые он уже не придерживал, трепетали на ветру и закрывали профиль Владимира, так что я не могла видеть его эмоции.
Снова молчание. Пчела уже вилась возле соседнего куста шиповника.
- Возьмите на память обо мне, - Владимир, улыбаясь, протянул мне лист, на котором только что писал, - Это моё новое стихотворение. Сейчас я творю как никогда, чтобы как можно больше оставить после себя... И я хочу, чтобы это сохранилось у Вас. Не забывайте меня.
- Благодарю Вас, - только и могла ответить я. На мои глаза навернулись слезы, хотя я и знала этого человека лично всего второй день.
Владимир встал и подошёл к ручью.
- Да, насчёт Вашего возвращения домой... Я имел честь говорить об этом с Александром Сергеевичем, и он согласился помочь.
- Каким же образом? - я подошла к нему.
- Видите перо, что лежит на кипе моих бумаг? Его мне дал Александр Сергеевич. Как только вы возьмётесь за кончик пера и потрудитесь прокрутить его в пальцах три раза...Вы попадете домой, - смотря на камни в воде, покрытые зелёным мхом, пояснил Ленский.
- Вы серьёзно? - мне эта идея казалась настолько сказочной и невозможной, что я слегка потянула Владимира за локоть, чтобы заглянуть в его красивое лицо - не шутит ли он?
- Да, - твёрдо сказал он, смотря в упор на меня своими темными блестящими глазами, - Что же, мне кажется, Вам пора... - и поэт взволнованно поцеловал мою руку.
Последний раз с благодарностью взглянув на Владимира, я медленно подняла перо, испачканное в чернилах, со стопки бумаг, взялась за него кончиками пальцев и прокрутила другой рукой три раза. Ничего не случилось, только руки испачкала. Я бросила растерянный взгляд на Ленского, но с удивлением осознала, что его фигура становится все более расплывчатой и прозрачной. Перо засветилось золотистым цветом.
- Спасибо! - крикнула я, в надежде, что Владимир ещё слышит меня.
С трудом я различила, как он в ответ качает головой с каштановыми кудрями...
******
...Я проснулась в кровати у себя дома с каким-то непонятным ощущением недосказанности. Рядом - большая кружка с недопитым красным чаем и книга «Евгений Онегин». Я протерла глаза. Приснилось? Серьёзно, все это мне лишь приснилось? Как обидно...
Я взяла «Евгения Онегина», откинула одеяло и свесила ноги, собираясь поставить книгу на место. Среди свежих белых страниц, пахнущих типографской краской, я заметила один пожелтевший листок.
Я с трепещущей надеждой вытянула его из книги и поняла, что мне ничего не приснилось... Все было на самом деле!
Это был тот листок, который мне вручил Владимир на память о себе. Я вспомнила, что тогда даже не прочитала это стихотворение и поспешно развернула бумагу. Красивым тонким почерком с завитками там было написано:
«Не наведя порядокъ в собственной,
Не проникай в историю чужую,
Она, быть можетъ, такъ таинственна,
Что не отыщешь более такую.
Ладъ в жизни собственной в сто разъ важней,
Старайся, делай всё на благо сихъ,
И знаю я, что ничего нетъ тяжелей,
Чемъ дорожить любовью дорогихъ.
Но все же, не отчаивайся, другъ!
Любовь и верность - редкие явленья,
И если сможешь сохранить их вдругъ,
Получишь долю утешения!
И даже после смерти будешь ты
Хранить ту преданность и уваженье,
Которые при жизни, как цветы,
Стоптали все в одно мгновенье.
Но будь же счастливъ, другъ мой дорогой!
Не думай обращать своё вниманье
На смехъ и лесть толпы пустой,
И не забудь друзей горячее дыханье!
Владимиръ Ленской, 1827 годъ»
Я перечитала совет Владимира несколько раз и прижала его к груди. Действительно, не стоило мне проникать в чужую историю, когда в своей у меня творится чёрт знает что.
И, отложив стихотворение, я стала набирать номер Олега, чтобы разобраться в наших отношениях.
P.S. Стихотворение Марии Реммер.