Поехал на автобусе из центра на Петроградку. Пока ехал, стемнело. Вышел на улице Ленина. Улица двух Свет. С одной ходили в гости к другой. Другая жила в коммуналке в доме с барельефами и неоклассическими колоннами. На задней стенке шкафа, отгораживавшего её половину, висел плакат Queen. Четыре лица, переходящие друг в друга, хм. Нам ставила песни иеромонаха Романа. Сама в церковном хоре пела в Иоанновской церкви на Каменном. Другая на год старше. А первая – одноклассница. Сидели за одной партой. Недавно списались в сети, встретились. Не узнал! А сердце-то часто забилось перед встречей. Помнишь, говорит, я тебя спросила, почему ты ко мне без трепета? Вот этот момент забыл. Но верю. А помнишь этот скверик, говорю, через который мы от Светки возвращались. Там мужик пьяный резиновый мяч в урну забросить пытался трехочковым. Забыла. Но верю. Глаза те же, что и двадцать лет назад. И манера говорить. Сколько стихов тогда написал: мое сердце не часы противоударные; опять огонь забытой страсти; мне казалось, боль утихла… Ей не показывал. И вряд ли уже покажу.
Послезавтра – Рождество, а такое чувство, что уже месяц в новом году прожит, не меньше.
С папой и мамой ездили сюда в гости к Каширским через весь город на метро – от Московской до Петроградской. И ветка так называлась – Московско-Петроградская. Звучало. С Большого проспекта поворачивали через сквер на улицу Анны Ульяновой. Рядом с улицей Брата. Квартира на первом этаже. Зато - отдельная. Ванной нет, душ на кухне. Сладковатый подвальный флёр. Дорогие товарищи родители! Поздравляем вас с новым, пауза, тысяча девятьсот восемьдесят вторым, пауза, годом! Ура! Юля Каширская на два года старше – сценарий написала. Борода у меня была из тетрадных листков. Папа с дядей Юрой под Блонди выплясывали, и я с ними – первая в жизни дискотека в шесть лет.
Света, помнишь твой приятель из 10-го класса на школьной дискотеке? А еще был какой-то Макс – у тебя на календаре Levis, парень с девушкой в джинсовых костюмах, и ручкой подписано макс и света? А я к тебе без трепета, ага.