Это было в Баку, где я родился, в начале 70х. Мне было шесть – семь лет, когда я впервые ощутил полное, всепоглощающее счастье. Без каких то оговорок и червячков сомнения. И произошло это во сне. Я не помню, что предшествовало этому сну, да это и не важно. Главное, что после этого сна, на утро я, вдруг, приобрёл странную черту характера. Иногда, в светлые минуты радости, вдруг словно кто-то говорил внутри меня «Запомни этот миг, он больше не повторится». И я запоминал, а потом по прошествии многих лет, в трудные минуты, вдруг всплывала та или иная «фотография», со светом, запахами, теплом и ощущением счастья. И сразу становилось легче.
В тот день заснул я необыкновенно быстро. Только донёс голову до подушки и всё, провалился. А потом проснулся непонятно от чего. Я оторвался от подушки и не встал, как обычно, на ноги, а завис в воздухе. Странно и любопытно было разглядывать себя лежащего на диване. Я подлетел ещё немного вверх, и упёрся в потолок. С этой высоты была отлично видна вся наша комнатка, все одиннадцать с половиной квадратных метров. В окно била полная луна, и все предметы виделись отчётливо, как днём. Я подумал, вдруг, и почему это я днём не летаю? Ведь это так просто, сделал вот такое движение руками, чуть-чуть напрягся и всё. Я сделал несколько кругов под потолком. Вот мама с папой спят, телевизор выключенный, стол, открытая балконная дверь. А на балконе распахнуты все окна по причине августовской жары. Я подлетел к раскрытому окну и остановился. Одно дело упасть с высоты потолка и совсем другое с высоты пятого этажа… Аккуратно, осторожно пересёк черту перил. В лицо пахнуло ночной прохладой, солёным ветерком с моря. Громче зашелестели деревья. Поначалу лететь было страшновато, я держался верхушек пирамидальных тополей росших почти вплотную к дому. Потом тополя закончились и я вырвался на простор. Сам не заметил как, но вдруг оказалось, что лечу гораздо выше крыш. Потом пришло осознание, что чем выше летишь, тем легче и быстрее двигаешься. Вот внизу промелькнули крыши соседних домов. Знакомые улицы пусты и темны. Редкие, припозднившиеся машины светят фарами. Смутно промелькнула крыша базара, кинотеатр «Джафар Джабарлы» темнеет монолитом. Теперь к парку Кирова. Там так здорово! Но парк встретил лишь тишиной и темнотой. Огни погашены, аттракционы закрыты. Я облетаю памятник Кирову и взмываю высоко вверх и там ощущаю такую бурную радость от полёта! Безграничный простор! Можно виться штопором, можно раскинуться в этом тёмном просторе! Как его много, и он весь мой! Достигнув цепочки огней Приморского Бульвара, я остановился. Дальше клубилась полная темнота. Тьма моря сливалась тьмой неба, проникала друг в друга, и едва слышно рокотала. Нет, туда я не полечу. Там страшно! Пора домой. Я развернулся и весело помчался домой. При подлёте к знакомому дому решил снизиться как можно ниже. Уже на высоте первого этажа вдруг почувствовал, что лететь стало трудно. Ещё чуть-чуть и я не смогу оторваться от земли. Я немного сгруппировался и оттолкнувшись пулей понёсся вверх.
Года четыре спустя, я испытал подобные ощущения. Родители отдали меня на плавание. В одно из занятий мы прыгали с вышки. И вот, в очередной раз, прыгнув с пятиметровки, я не стал как все сразу выныривать, а дал себе «утонуть», достиг дна, чуть присел и сильно толкнувшись торпедой понёсся вверх.
Но в ту ночь мой сон так и закончился. Я достиг балконных перил. Влетел в комнату. Сразу ощутил жар прогретой за день квартиры. И – темнота.
Спустя много лет, уже в 2005 году, я снова приехал на Родину. Прошёлся знакомыми улочками. Уже подходя к нашей старой квартире, задрал голову и без труда нашёл на пятом этаже знакомый балкон. И вдруг вспомнился тот счастливый сон. Именно с этой точки я «стартовал» тогда. Именно в этом месте ощутил то непередаваемое счастье.