В середине 1920 – х годов произошло три трагических события, связанных между собою, пусть косвенно, но с именем героя Гражданской войны Василия Ивановича Чапаева (1887 – 1919). Чтобы было понятно, о чём пойдёт разговор, начну по порядку.
31 октября 1925 года на операционном столе умер Михаил Васильевич Фрунзе (1885 – 1925), Народный Комиссар по военным и морским делам, Председатель Реввоенсовета СССР. Сведения о подробностях летального исхода разняться. По одним данным, смерть наступила от заражения крови, а по другим, от передозировки использовавшегося для наркоза хлороформа. Слухи о том, что Фрунзе был убит по приказу соперников в борьбе за власть, не имеют точных доказательств. Но они всегда были весьма распространены.
«За последние годы удар следует за ударом, – сказал Троцкий на траурном заседании, посвященным памяти М. В. Фрунзе, в г. Кисловодске 2 ноября 1925 года, – образуя в рядах передовых борцов советской страны одну брешь за другой. Последний удар – один из тягчайших – поразил нас 31 октября. Около трёх часов пополудни я получил из Москвы от т. Сталина телеграмму, которая заключала короткий, но страшный текст: «Фрунзе скончался сегодня от паралича сердца».
На следующий день, 3 ноября И. В. Сталин произнёс траурную речь на похоронах М. В. Фрунзе, в которой были такие пророческие слова:
«Может быть, это так именно и нужно, чтобы старые товарищи так легко и так просто спускались в могилу. К сожалению, не так легко и далеко не так просто подымаются наши молодые товарищи на смену старым. Будем же верить, будем надеяться, что партия и рабочий класс примут все меры к тому, чтобы облегчить выковку новых кадров на смену старым».
По сути, «вождь всех времён и народов», дал «зелёный свет» на замену в руководстве страны старых партийцев на молодых, лично преданных ему. Например, Красную Армию после смерти М. В. Фрунзе возглавил К. Е. Ворошилов, с которым у Сталина были давние тесные дружеские связи.
Михаил Васильевич Фрунзе был лично знаком с начдивом В. И. Чапаевым, так как последний находился в его непосредственным подчинении. 25 – я стрелковая дивизия, которой командовал Чапаев, входила в состав Южной группы войск, а потом Туркестанского фронта, которыми командовал М. В. Фрунзе. Кроме того, 25 – я стрелковая имени Чапаева дивизия входила в состав вооруженных сил Украины, которыми тоже командовал М. Фрунзе. Поэтому, Фрунзе, как никто другой, знал всю «подноготную» Лбищенской трагедии 5 – го сентября 1919 года. Знал, но молчал, потому что интересы революции требовали подготовки бесстрашных бойцов, воспитать которых можно было на примерах героической гибели прославленных командиров Красной Армии. Вот, и рождались мифы о Щорсе, Чапаеве, Артёме и др.
М. В. Фрунзе на посту Наркома пробыл чуть больше года, но за это время успел сделать многое. Им была начата военная реформа: в Красной Армии вводилось единоначалие, а также была принята Единая военная доктрина, в которой особое место отводилось ведению «малой или партизанской войны». Фрунзе предлагал изучать опыт не только своих «красных», но и «белых» партизан. Он сам к тому времени, уже разгромил банды батьки Махно и атамана Григорьева на Украине, и знал не понаслышке, что такое партизанская война и, на что способны партизаны – враги.
«Второе средство борьбы с техническими преимуществами армии противника, – писал в доктрине Фрунзе, – мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территориях возможных театров военных действий.
Опыт нашей гражданской войны в этом отношении даёт нам богатейший материал. Действия партизан в Сибири, борьба в казачьих областях, «басмачество» в Туркестане, «махновщина» и вообще бандитизм на Украине и пр., представляют необъятное поле для изучения и получения соответствующих обобщений теоретического порядка. Поэтому одной из задач нашего генерального штаба должна стать разработка идеи «малой войны» в её применении к нашим будущим войнам с противником, технически стоящим выше нас».
В 1925 году М. В. Фрунзе опубликовал в журнале «Военный вестник» статью «Европейские цивилизаторы и Морокко», в которой рассказал об успешной борьбе марокканских партизан против испанской и французской армий. Статья была опубликована под псевдонимом «М. Мирский».
«Война носит сугубо выраженный маневренный характер, – писал Фрунзе. – При этом противник крайне прибегает к одновременным действиям сколько – нибудь значительными массами на одном определенном участке. Преимущественный способ его операций – партизанская война малых отрядов, основанная на быстроте, смелости, внезапности и решительности их действий. И только в исключительных случаях, при наличии особо выгодных тактических целей, эти отряды объединяются и дают подобие правильного сражения».
Вероятно, когда Фрунзе писал эти строки, ему вспомнились трагические события сентября 1919 года. Тогда победоносное наступление дивизии Чапаева на Гурьев было прервано внезапным налётом «белых» партизан на его штаб в Лбищенске. Накануне, отдельные казачьи отряды нападали на красные обозы, перехватывали вестовых. Казалось, что они скоро должны «выдохнуться» и сдаться. Ан, нет! Выждав удобный момент, эти отряды объединились и нанесли сокрушительный удар в самое сердце красных войск. В ночь на 5 – е сентября 1919 года, казаки – партизаны полностью разгромили штаб 25 – й стрелковой дивизии, а прославленного начдива Василия Ивановича Чапаева жестоко убили, спровоцировав паническое бегство двух красных бригад с передовых позиций. Война на Уральском фронте затянулась, ещё на 2 – 3 месяца.
6 февраля 1926 года столичная газета «Красная звезда», а затем и другие, в т. ч., 9 февраля 1926 г. «Красноярская правда», сообщили шокирующее известие:
«Арест убийцы тов. Чапаева.
Пенза, 5 февраля (РОСТА). Местным ОГПУ арестован колчаковский офицер Трофимов – Мирский, убивший в 1919 году попавшего в плен, пользовавшегося легендарной славой начальника дивизии товарища Чапаева. Мирский служил счетоводом в артели инвалидов в Пензе».
«В 1926 году пензенские чекисты арестовали бывшего казачьего есаула Н. М. Трофимова – Мирского, работавшего простым счетоводом, – пишет местный историк и журналист Соболев. – Если верить материалам дела, то в годы Гражданской войны он сражался против Красной Армии. Есаул отличался беспощадностью к пленным красноармейцам. В городе Лбищенске его отряд захватил в плен легендарного красного командира, и Трофимов – Мирский стал «причиной гибели Начальника Дивизии тов. Чапаева». Именно по его приказу Чапаев был зарублен шашкой. Следствие установило, что он являлся «жестоким террористом». По некоторым данным Трофимов – Мирский был расстрелян, но есть сведения, что следственное дело было прекращено, а самого подозреваемого освободили из – под стражи».
Александр Соболев утверждал, что в статье были использованы материалы из архива УФСБ по Пензенской области. А вот, что написал об этом деле Владимир Дайнес в своей книге «Чапаев»:
«Исследователь М. И. Жохов решил разобраться в этой истории. Он направил запрос в управление Комитета государственной безопасности по Пензенской области. Вот какой ответ поступил из Пензы 25 января 1990 г.:
«Трофимов – Мирский Н. М., 1889 года рождения, действительно в 1926 г. арестовывался Пензенским губотделом ОГПУ по обвинению в том, что в 1918 – 1920 годах, будучи командиром отряда белой армии, участвовал в карательных действиях по уничтожению пленных красноармейцев, в т. ч. в Чапаевской дивизии. В ходе следствия Трофимов – Мирский в предъявленном ему обвинении виновным себя не признал. В июле 1926 г. следственное дело в отношении него было прекращено, а он из – под стражи освобожден».
М. И. Жохов обратился за дополнительной информацией в Москву. В результате ему удалось установить, что Николай Михайлович Трофимов родился в Уральске в 1896 г., казак. С его слов зафиксировано: «С марта 1917 по январь 1918 года был командиром казачьей сотни». Следователь спросил: что делал с 1918 – го по 1920 год? Записан ответ: скрывался на киргизской стороне.
Н. М. Трофимов первый раз был арестован 24 марта 1922 г. в Архангельске. Его обвинили в том, что был командиром казачьей сотни, осудили на 5 лет лагерей, но через полгода, в сентябре, отпустили на свободу. Второй арест состоялся в Пензе 27 января 1926 г. Вскоре, 5 февраля, в губернской газете «Трудовая правда» была напечатана заметка под названием «Человек – зверь». В ней сообщалось о принадлежности Трофимова – Мирского к профсоюзу работников искусств и его актёрской профессии. В «Известиях Архгубисполкома» за 2 и 10 июля 1921 г. были опубликованы рецензии на спектакль местного драмтеатра, в котором выделено исполнение артистом Мирским заглавной роли в пьесе А. К. Толстого «Царь Фёдор Иванович» и роли князя Мышкина в инсценировке романа Ф. М. Достоевского «Идиот». О дальнейшей судьбе Н. М. Трофимова историку М. И. Жохову выяснить что – либо не удалось».
Надо заметить, что газета «Трудовая правда» написала неправду. Бывший казачий офицер Н. М. Трофимов никогда не принадлежал к актёрской профессии. Упомянутую заглавную роль в пьесе А. К. Толстого «Царь Фёдор Иоаннович» исполнял Геннадий Андреевич Мирский (1892 – 1956), актёр и режиссер. Народный артист Коми АССР (1946). С 1912 года он работал в провинциальных театрах. Это ему в 1921 году были адресованы восторженные овации зрителей в Архангельске, где газета «Гимн труда» отмечала его талантливую игру, а потом был такой же успех в Витебске.
Казалось бы, на сообщение «Красной звезды» должен был отреагировать в первую очередь Дмитрий Андреевич Фурманов (1891 – 1926), написавший знаменитый роман «Чапаев». Однако, видимой реакции не последовало. Возможно, это было связано с тяжелой болезнью писателя.
Видный советский военачальник, генерал – полковник артиллерии Николай Михайлович Хлебников (1895 – 1981) – земляк, близкий друг и сослуживец Фурманова по Чапаевской дивизии, вспоминал о его болезни, а также о непрекращающейся работоспособности писателя:
«Наши слушатели просили Дмитрия Андреевича написать о Фрунзе так, как написал он о Чапаеве. Он ответил, что и сам об этом думает. Действительно, Фурманов даже составил план будущей книги, но большего сделать не успел. Заболел ангиной, пустяковой на его взгляд, болезнью, да не умел он себя беречь. С высокой температурой продолжал выступать на писательских собраниях, требуя выполнения решений ЦК партии по литературе, призывая очистить ряды писателей от двурушников, интриганов и склочников».
15 марта 1926 года Д. А. Фурманов неожиданно скончался от менингита; похоронили писателя на Новодевичьем кладбище в Москве.
Сопоставив вышеизложенный материал, мне удалось сделать вывод, что через псевдоним «Мирский» прослеживается определённая связь между М. В. Фрунзе и Н. М. Трофимовым. Казалось бы, что может быть общего между профессиональным большевиком – ленинцем Фрунзе и уральским казачьим офицером, воевавшим против Красной Армии, Трофимовым. Но «связь» то, несомненно, была. Судя по материалам из архива УФСБ по Пензенской области, Н. М. Трофимов был активным участником «борьбы в казачьих областях», а М. В. Фрунзе в военной доктрине требовал изучать этот «богатейший материал». К тому же, Трофимов был не простым казаком, а командиром отряда партизан, который действовал в уральских степях. Вероятно, он дал важные показания в ОГПУ. Не потому ли, его дело загадочным образом исчезло? Возможно, эти показания, под грифом «Сов. секретно», использовали для подготовки диверсантов в спецшколах НКВД. Например, во время Великой Отечественной войны организацией партизанских отрядов в тылу врага занимались хорошо подготовленные профессионалы – чекисты. Советские партизаны безжалостно уничтожали врага и в плен, как правило, неприятельских солдат не брали.
Вероятно, белоказака Н. М. Трофимова – Мирского арестовали по доносу недругов М. В. Фрунзе, когда в военном ведомстве началась «чехарда» при замене старых кадров на новые, а позже, уже, разобрались и отпустили на свободу. Известно, что в годы Гражданской войны Фрунзе неоднократно давал гарантии безопасности от себя лично тем противникам Советской власти, кто добровольно сложит оружие и явится с повинной в ЧК (зауральским казакам и другим врагам). Возможно, в уголовном деле Н. М. Трофимова было такое обещание М. В. Фрунзе, которое спасло жизнь бывшему казачьему офицеру. Дмитрий Фурманов мог быть в курсе этого дела, поэтому и не проявил к нему особого интереса. Он то прекрасно понимал, что написанный им роман «Чапаев», являлся пропагандистским мифом для обывателей, а как там было на самом деле, про то истории приказали молчать.
«Как писатель он сказал своим «Чапаевым» только первое слово, – вспоминал Хлебников, – но и это слово обессмертило его имя. Книга – боец прошла с нами через годы первых пятилеток, через огонь Великой Отечественной войны и сейчас сражается за коммунизм. Её образы стали примером для миллионов советских людей, не счесть известных и безвестных героев, воспитанных книгой и кинофильмом «Чапаев».
Однако, уголовное дело Николая Михайловича Трофимова не найдено. Всё, чем располагает архив УФСБ по Пензенской области, так это только докладная записка начальника Губотдела ОГПУ Тарашкевича заместителю председателя ОГПУ Генриху Ягоде, которая начинается с агентурных сведений о фигуранте дела:
«В Конторе мельницы бывш. Гаврилова, принадлежащей артели инвалидов к труду № 75, расположенной по Предтеченской улице № 84 – 86, служит в должности счетовода некий Трофимов – Мирский Николай Михайлович, который имеет ужасно грязное прошлое, как например, он находился на службе в белой армии с 1918 по 1920 г. на Уральском фронте, сражаясь против Чапаевской дивизии».
Далее следует перечисление «подвигов» командира белогвардейского отряда есаула Н. М. Трофимова, на разных участках войны, которые ему вменялись в вину. И, наконец, в подробностях рассказывалось об участии Трофимова в разгроме Чапаевского штаба в Лбищенске:
«… утром рано на рассвете напал на штаб Чапаевской дивизии в г. Лбищенске, где и был по его распоряжению зверски убит командир дивизии тов. Чапаев, а также были порублены все команды, находящиеся при штабе дивизии по г. Лбищенске были разбросаны зарубленные красноармейцы, точно также валялись зарубленные трупы красноармейцев по дороге, по которой они в панике бежали от г. Лбищенска. Всего было порублено отрядом Трофимова – Мирского в г. Лбищенске по приблизительному подсчету участников около 300 – 400 человек.
Далее отряд Трофимова – Мирского с пленными красноармейцами расправлялся чисто по зверски, прежде чем зарубить красноармейца вырезали половой орган и вставляли его в зубы красноармейцу, затем снимали голову, каковые бросали на поле при отступлении. Кроме того он, Трофимов – Мирский, явно помогал белой армии своими шпионскими действиями выяснения силы – боеспособности Красной Армии, он переодевался в простой русский полушубок и нелегально со стороны белой армии приезжал на митинги Чапаевской дивизии, где и собирал сведения о месте расположения частей Красной Армии и о её боеспособности, чего сам Трофимов – Мирский в своих показаниях не отрицает.
В предъявленном ему обвинении по ст. 64, 213 У.К. – виновным себя не признал и в своих показаниях дал ложные показания, якобы он в белых армиях не служил и никакого участия в боях против Красной Армии не принимал. А со своим отрядом численностью по его словам в 70 человек с 1918 по 1920 г. скрывался в Уральской области по ту сторону реки Урала в Киргизской стороне».
Как, уже, было сказано выше, уголовного дела Н. М. Трофимова – Мирского в архиве УФСБ нет. Но оно, наверняка было, ведь Трофимову предъявляли обвинение по статьям Уголовного Кодекса, действующего на тот момент. Возможно, его так засекретили, что найти не удастся, ещё долгое время. Поэтому, мы не знаем какие показания давал сам Трофимов. Тому, что написал в докладной записке начальник Пензенского Губотдела ОГПУ, верится с большим трудом. Хотя, последствия внезапного налёта казаков на чапаевский штаб в Лбищенске описаны довольно точно. Мне, уже, приходилось слышать от уральских стариков – казаков, что Чапаева сначала убили, а потом отрезали ему «варку» (голову). А про его штаб и красноармейцев говорили, что их не расстреливали или уничтожали, а, что большинство из них «вырезали сонными, а остальных порубали». Поэтому когда в Лбищенск вошли, бежавшие с фронта красные бригады, их охватил настоящий ужас.
«Страшная картина представилась нам в городе, – вспоминал генерал Н. М. Хлебников. – На улицах, в переулках, во дворах – всюду изувеченные трупы наших товарищей».
Ещё более мрачную картину нарисовал Д. А. Фурманов в своём романе.
«Вот уж и вторая бригада проходит через зловещий, кровавый Лбищенск, – писал Фурманов. – Он всё ещё страшен, глух и пуст. Валяются по улицам неубранные тела проколотых, иссеченных шашками, расстрелянных красноармейцев… Первая бригада не задержалась здесь – ушла тогда же на Кожехаров. Трупы подбирали. Уносили, хоронили… Отправились в поле и в общие братские могилы схоронили тех, что сотнями поставлены были под казацкие пулемёты… Ни прощальных слов, ни похоронного марша – с обнаженными головами опускались бойцы на колени и застывали в безмолвии над дорогими могилами, полные скорбных чувств, тяжелых и суровых дум…».
Надо заметить, что красные войска самым жестоким образом отомстили за гибель своих товарищей. И отомстили не казакам, которые напали на штаб в Лбищенске, а мирному населению казачьих станиц. В докладной записке члена Казачьего отдела ВЦИК И. С. Ружейникова, отмечалось:
«После налёта в городе Лбищенске белогвардейских банд на штаб Чапаевской дивизии отступающая к Уральску дивизия от Лбищенска до станицы Скворкиной выжгла все станицы на протяжении 80 верст в длину и 30 – 40 ширину».
Мой дед, Николай Емельянович Кузнецов (1912 – 1941) был родом из посёлка Кожехаровский, который первым подвергся огню и разрушению, после Лбищенска. Дед Николай тогда остался круглым сиротой, а их избу красноармейцы сожгли дотла. Жителей посёлка собрали вместе и погнали в Скворкин, где их долгое время держали в заложниках. Там, сирота нашёл родную тётку – вдову, которая чудом уцелела из близких родственников. Тётка, с двумя малолетними дочками, проживала в Коловертном посёлке, из которого тоже, казачьи семьи забрали в заложники, а избы сожгли. Они не любили вспоминать про это страшное время, геноцида казаков, потому, что боялись репрессий. Поэтому подробностей этой истории никто в семье не знает.
К сожалению, это печальная неизбежность любой партизанской войны, когда партизаны неожиданно нападают на врага, а произведя разгром, уходят восвояси, а потом враг свою злость вымещает на местном мирном населении. Примером могут служить сожженные сёла Белоруссии, где в годы Великой Отечественной войны шла настоящая партизанская война.
Вот, и в Уральской отдельной армии было несколько полков, которые так и назывались, партизанские. Уральские казаки почти поголовно выступили против Советской власти. Первоначально на вооружении, у многих из них, были дедовские шашки, да самодельные пики. Винтовки и патроны к ним, добывались в боях, у неприятеля. Извне, Уральская армия, имела скудное снабжение. Порой, и военной формы единой не было. Самые настоящие партизаны! Тем более, что широкого «классического» фронта также не было. Были отдельные очаги сопротивления: Шиповский, Сламихинский, Соболевский и другие. Они назывались гордо фронтами, но на них шла самая настоящая партизанская война, с глубокими рейдами по тылам красных войск. Казаки, ещё со времен германской войны (1914 – 1918) не любили сидеть в окопах. Им простор подавай, оперативный размах. Тогда и появились в казачьих полках партизанские отряды, куда шли отчаянные охотники – добровольцы. Поэтому, когда красные войска вторглись в пределы Уральского казачьего войска, их встретили партизаны с боевым опытом.
Однако, вернёмся к личности Николая Михайловича Трофимова. Из старых газет «Уральские войсковые ведомости» (УВВ) удалось узнать, что в Войсковом Хозяйственном Правлении (ВХП) Уральского казачьего войска (УКВ) служил бухгалтером надворный советник Михаил Петрович Трофимов, который 28 сентября 1912 года, по болезни уволен со службы, с награждением чином коллежского советника, с мундиром и пенсиею (УВВ № 79, 1912). Вероятно, это был отец Николая Трофимова, поэтому даже неудивительно, что он в Пензе служил в должности счетовода. Ребёнок, воспитывающийся в семье бухгалтера, с детства, поневоле будет играть «в счетовода» и усвоит общие понятия бухгалтерского учёта.
Про самого Николая Трофимова, впервые упомянуто в Приказе Наказного Атамана УКВ за № 1180 п. 3, где сказано:
«Высочайшим приказом по Военному Ведомству, последовавшим 1 с. декабря, произведён по экзамену в прапорщики в комплект Уральских Казачьих полков Александровского военного училища из юнкеров Трофимов.
Означенный прапорщик прибыл в моё распоряжение 11 с. декабря.
До отправления в действующие полки прапорщик Трофимов прикомандировывается к 8 запасной сотне.
Справка: надпись прапорщика Трофимова от 12 с. декабря за № 1» (УВВ № 1, 1915).
В сентябре 1915 года, 6 Уральского казачьего полка (УКП) прапорщика Трофимова (Николая) производят в хорунжие (УВВ № 73, 1915). А в конце 1915 года хорунжий Николай Трофимов получил первую награду: орден Св. Станислава 3 степени с мечами и бантом (УВВ № 20, 1916). В начале 1917 года, хорунжий 6 УКП Николай Трофимов произведен в сотники (УВВ № 15, 1917).
По сведениям сайта «Офицеры РИА (Русская Императорская Армия)»:
Трофимов Николай Михайлович (1896 – после 1926) – участник Гражданской войны. Офицер Уральской армии. В июле 1919 в составе 10 – го Уральского казачьего полка, подъесаул. 13 августа 1919 года произведен в есаулы. После Гражданской войны покинул родину.
Далее следуют сведения, известные из архивных материалов УФСБ. О его дальнейшей судьбе ничего не говорится.
На сайте «Жертвы политических репрессий в СССР» обнаружен:
Трофимов Николай.
Проживал: Пензенская обл., Танеевка.
Приговорен: 14 июня 1931 г. обв.: выселен, эшелон со ст. Лунино, вагон № 260870.
В архиве УМВД по Тульской области соранились записи выселенцев:
1262. Трофимов Николай Михайлович, 1899 (1900) [так в документе] г. р., в 1931 году на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 01 февраля 1930 года, как имевший кулацкое хозяйство, вместе с семьёй был выселен из д. Хрущево [по другим документам д. Арсеньево] Тепло – Огаревского района Московской [в настоящее время Тульской] области и направлен на спецпоселение в Кемеровскую область. Реабилитирован 20.12.1999 года ОРЖПР ИЦ УВД Тульской области.
Аналогичные записи 1263 – 1265 и на членов семьи Н. М. Трофимова:
Жена – Трофимова Анна Тимофеевна, 1899 г. р.
Дочь – Трофимова Александра Николаевна, 1930 г. р.
Дочь – Трофимова Клавдия Николаевна, 1936 г. р. (в деле указано: родилась на спецпоселении).
Не берусь утверждать, что вышеуказанные Николаи Трофимовы имеют прямое отношение к уральскому казачьему офицеру Трофимову Николаю Михайловичу, 1896 г. р., но других сведений, к сожалению, нет.
На этом можно было бы поставить точку, но хочется сказать несколько слов ещё об одном «белом» партизане, участвовавшим в том налёте на Лбищенск, и, возможно, тоже причастным к убийству В. И. Чапаева. Речь пойдёт о подполковнике Ф. Ф. Позднякове, который командовал 1 – м Новоузенским конно – партизанским полком. В Уральской армии этот полк считался «иногородним», так как состоял из мужиков Новоузенского уезда Самарской губернии. Вот, эти самые мужики – партизаны, вместе с уральскими казаками совершили знаменитый Лбищенский рейд, а потом ещё долго партизанили против Советской власти в родных местах.
Поздняков (Позняков) Фёдор Фёдорович (1891, Самарская губерния – 23.10.1953, Париж, похоронен на кладбище Сент – Женевьев – де Буа). В 1918 – 1919 гг. организатор боевых дружин, конного партизанского офицерского отряда своего имени. Был разбит Красной Армией. В 1920 г. арестован, бежал из Петропавловской крепости в Донскую армию. Эмигрировал в Болгарию, затем переехал во Францию. Жил в провинции, где создал русскую школу. Член правления Казачьего Союза (с 1933), в течении ряда лет состоял в культурно – просветительской комиссии Союза. Сотрудничал в Национальном союзе нового поколения, выступал с лекциями (Источник: Российское зарубежье во Франции. 1919 – 2000. Том второй Л – Р. с. 470).
Возникает вопрос: почему Ф. Ф. Поздняков или полковник Т. И. Сладков, который тоже умер во Франции в 1956 году, ничего не рассказывали о нападении на Лбищенск в ночь на 5 сентября 1919 года? Значит, или была некая негласная договорённость с руководством Красной Армии, или там было на столько всё ужасно, что вспоминать об этом было жутко и стыдно.
Например, участник Лбищенского боя, есаул, Павел Андреевич Фадеев (1893 – 1977) свои воспоминания начал такими словами:
«Давно я собирался записать некоторые события гражданской войны и её окончание на фронте уральских казаков, но этому мешало отсутствие времени из – за работы для добычи куска хлеба насущного, а иногда не было и настроения вспоминать о пережитом кошмаре. Даже и теперь, спустя пятьдесят лет, при воспоминании о некоторых событиях прошлого у меня начинают дрожать руки и я принужден останавливаться. Но всё же мне хочется оставить хоть некоторую память о героической борьбе уральцев и этим самым отдать честь всем погибшим в этой неравной борьбе».
К сожалению, в гражданской войне нет победителей и побеждённых. В проигрыше всегда оказывается народ страны, где происходит усобица. И, как тут не вспомнить заключительные строки стихотворения русского поэта Максимилиана Волошина «Гражданская война»:
И там, и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
– «Кто не за нас – тот против нас!
Нет безразличных: правда с нами!»
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
В годы Гражданской войны поэт пытался умерить вражду, спасая в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, – белых от красных.
Василия Ивановича Чапаева давно нет в живых, а правда о его гибели не даёт покоя исследователям истории. Выдвигаются различные версии, одна нелепее другой. Так, автор Лариса Козырка в статье «Как и где погиб Чапаев Василий Иванович: история и интересные факты» пишет:
«Версия старожилов станицы Лбищенской (ныне посёлок Чапаево) тоже имеет право на жизнь. Расследование проводил академик А. Черекаев, он и записывал историю разгрома дивизии Чапаева. Согласно рассказов очевидцев, погода в день трагедии была по – осеннему холодная. Казаки согнали всех красноармейцев на берег Урала, где многие солдаты, действительно, бросились в реку и тонули.
О судьбе Чапаева Черекаев узнал то, что его поймали, а после допроса под охраной отправили в Гурьев к атаману Толстову. На этом след Чапаева обрывается».
Несомненно, академик Черекаев был прав в том, что погода была холодная. По свидетельству одного из красноармейцев, которым удалось переплыть Урал, утром в степи, на Бухарской стороне, ударил мороз и мокрая одежда «встала колом». Повезло, что у одного из них оказался нож. Чтобы можно было свободнее передвигаться, пришлось разрезать одежду на локтях и коленях. Шли в густом тумане, пока не набрели на киргизскую землянку, где укрылись до прихода красных войск.
Атаман Толстов, действительно, находился в Гурьеве. Он болел тифом…
По свидетельству Николая Михайловича Хлебникова, «тому, кто доставит его (Чапаева) живым или мёртвым, белое командование обещало 50 тысяч рублей золотом». Поэтому казакам не было нужды отправлять в далёкий путь к атаману живого Василия Ивановича Чапаева, хотя бы, и под сильной охраной. Проще было, послать атаману мёртвую голову Чапаева. Награда, ведь, от этого не уменьшалась.
Таким образом, ставить точку в судьбе В. И. Чапаева, пока рано. Чтобы примирить «белых» и «красных», нужно узнать правду о его гибели, какой бы страшной она не была. Будем ждать, когда в архивах рассекретят новые партии документов времён Гражданской войны. Возможно, в них, наконец то, отыщется разгадка тайны гибели легендарного Чапая.
Источники:
Дайнес В. О. Чапаев. – М., 2010.
Речь И. В. Сталина на похоронах М. В. Фрунзе 3 ноября 1925 г.//Правда. № 253. 5 ноября 1925 г.
Соболев А. Н. Бегство Ленина, убийство Чапаева//Наша Пенза. № 50, 2011.
Троцкий Л. Д. Памяти М. В. Фрунзе//Известия. № 259. 13 ноября 1925 г.
Фадеев П. А. Гражданская война на Уральском отдельном фронте//Родимый край, 1967 г. № 70. С. 15.
Фрунзе М. В. (под псевдонимом М. Мирский). Европейские цивилизаторы и Марокко//Военный вестник, 1925.
Фрунзе М. В. Единая военная доктрина и Красная Армия/Интернет – ресурс: www.magister.msk.ru/library/revolt/frunze01.htm
Фурманов Д. А. Чапаев; Мятеж. – Алма – Ата, 1982.
Хлебников Н. М. Под грохот сотен батарей. – М., 1974.