Козла, настоящего козла звали Яшка, его мы взяли в придачу к козе Машке, потому, что она не доилась, и помочь ей мог только Яшка. Надо сразу сказать, что козы были не простые, а пуховые, они совсем не походили на русских белых коз, бегающих по нашим деревням. Во-первых, они были чёрные, во-вторых Яшка был огромен, козлов больше чем он, я не видел, ни до, ни после, он был раза в полтора больше серенького козлика бывшего у бабушки, из песни. Такого козлища, даже серый волк испугался бы, и не известно от кого бы что осталось, есть, он эту дикую лесную собаку не стал бы, но с этим серым, на своих огромных рогах загнутых кренделем, по лесу побегал бы.
У моего отца после ранения, под Москвой хотели отнять ногу, он не согласился, нога зажила, но стала сильно опухать, когда он ходил в сапогах. На фронт его, конечно, не пустили, но учитывая его опыт разведчика, коим он стал ещё до войны, отправили в город Горький, преподавать в школе разведчиков. Жил он не в казарме, а на квартире в частном доме, хозяйка держала коз, и каждый день поила моего отца козьим молоком, поправляя его здоровье. Для полного счастья, он привёз с малой родины свою невесту, там она стала его женой и нашей с сестрой матерью. Вернувшись в родной город, он часто вспоминал о козьем молоке, даже хотел завести коз, но в 1948 году ему пришлось завести корову, в связи со слабым моим здоровьем, даже в младенческом возрасте. Свою мечту о козьем молоке моему отцу пришлось отставить на долгие годы.
Если быть точнее тридцать три года прошло с тех пор, я вырос, жил отдельно на другом конце города, но работать вернулся на родной завод, вторая проходная которого была прямо против ворот, отчего дома. Именно через эту проходную я ходил обедать к своей матери. Этого часа, отпущенного на обед, хватало, не только поесть, но еще и вздремнуть перед работой. С таким распорядком дня, я быстро начал полнеть, пришлось сменить ремень на подтяжки.
Многое на нашей Пролетарской улице изменилось, чаще всего менялись соседи по огороду, их меленький дом как раз выходил на эту улицу. Его построили двоюродные братья, работавшие на карандашной фабрике, они его продали, а на эти деньги, купили много брёвен на своей работе. Из этого леса они построили огромный дом, в котором хватило место всем братьям и даже их семьям.
Дом купил интереснейший человек, ходивший по огороду в брюках с лампасами, но когда одевал форму, становился сразу полковником. Оказалось, был он разжалованный генерал, жена его, бывшая танцовщица, после того как вышла замуж, больше ни кем не работала, потому что сильно располнела, и танцевать не могла и не хотела. Зимой, убирая снег на улице перед домом, полковник упал и умер. Степановна, так звали жену полковника, не имея средств существования, вышла замуж, за бывшего директора леспромхоза.
Члены этой семьи по очереди становились хозяевами этого маленького дома. Умирали, выходили замуж, женились, уходили в армию, садились в тюрьму, возвращались из армии и тюрьмы, и снова садились в тюрьму и снова умирали. Чехарда с хозяевами продолжалась до тех пор, пока, дом не был продан посторонним людям.
Этой посторонней хозяйкой стала татарка Катя, возможно, её имя по-татарски звучала иначе, но она сама просила называть её так. В нашем городе много живёт татар, есть даже татарская слобода, - «Заисток». Татарка Катя, была очень общительная, со всеми перезнакомилась и старалась всем помочь. Как то она узнала, что мой отец хотел всю жизнь завести коз, быстро подключилась к этому процессу и нашла-таки, продавца козы и козла. Хозяин этих, и не только этих животных уехал в другой город вместе с беговыми лошадьми нашего ипподрома, а не беговых коз оставил на попечения Кати.
Оставалось только перевезти коз с другого конца города. Отец сам не поехал, а послал меня на машине с будкой. Усадьба частного дома уехавшего жокея была огромной, были даже вольеры для некоторых животных, но козу и козла, содержали в сарае, пристроенном к дому. Загрузить козу в будку не составила большого труда, а вот с козлом вышла незадача, он забился в угол прямо напротив двери сарая. Как только я, стал наступать на него, закрыв дверь сарая, он, набирая скорость, ринулся на меня, наклоняя свою голову. Я вовремя отскочил в сторону, а он своими рогами вынес дверь, вместе с шарнирами и засовом, и стал, как угорелый носится по брошенному огороду.
Водитель автомобиля с будкой долго смотрел, как я пытался догнать огромного козла с витыми как у барана рогами. Чтобы быстрей оказаться дома, водителю, пришлось помогать мне. Вдвоём, мы, кое-как справились с этим вонючим и бородатым чудом природы. Теперь я узнал, почему козлов, иногда называют вонючими, из этого экземпляра постоянно выходили газы, похожие на смесь бензина и мочи.
Мой отец прикупил у соседа часть сарая, который я оборудовал как помещение для козлов. Запах из этих помещений распространялся на весь двор, куда мой отец иногда выпускал на прогулку своих козлов. Мой отец ставил своей целью добиться козлиного потомства, как условие, для получения молока, от нашей козочки Машки. Свободные прогулки по нашему двору, никак не способствовали запланированному процессу сближения, коз. Скорей всего коза была еще слишком молода, и от неё не исходили привлекающие, козла, козьи феромоны.
Отцу сильно хотелось получить молоко от своих коз, он даже пытался выколотить эти феромоны, с помощью обыкновенной метлы, ударяя по хребту то козочку, то козла. Однажды придя на обед и проходя по двору, я застал его за этим тяжёлым занятием. Стояло жаркое лето, его трикотажная фуфайка была насквозь мокрая, из-под кепки, струился пот. На ручейки пота, садилась пыль, из-под копыт, непослушных животных, таким уставшим и грязным, своего отца, я не видел никогда.
Когда через час я возвращался обратно, картина оставалась прежней, мне стало жалко своего отца, но вместо слов поддержки он услышал от меня, самую что ни наесть хамскую шутку: «Отец, перестань мучиться и обойдись без козла». За что и получил той же самой метёлкой по хребту, как и козёл Яшка. Я поступил также как и Хам, сын Ноя, но Ной не правильно воспитывал своего сына, мой отец был круче Ноя. Благодаря своему отцу, я не стал хамом, а этот случай запомнился мне на всю мою жизнь. Иногда я, вспоминая своего отца, всегда благодарю его, за достойное воспитание которое я получил от него.
У нашей козочки Машки родился козлёночек Васька, когда я на своей работе рассказывал этот случай, на этом месте мне всегда приходилось убегать от своего друга, под дружный хохот остальных товарищей. Дело в том, что моего друга звали Василий Васильевич, догнав меня, он всегда просил о том, что бы я сменил кличку козлёночку, но у меня никак не получалось выполнить его просьбу, и виной тому склероз. Странный какой-то у меня склероз, всё, что происходило со мной и вокруг меня давно, помню, а вот то, что было совсем недавно, забыл напрочь.
Я рад, что моему отцу, хоть и не долго, но удалось каждый день пить козье молоко, а моя мама вычёсывала шерсть с этих чёрных коз, сама её пряла и вязала из неё рукавицы, только пахли они всё равно козами. Не знаю, что именно нравилось моему отцу в козьем молоке, оно было на много жирнее чем молоко коровы, а запах этих вонючих животных, чувствовался даже в молоке. Мне оно не нравилось, после смерти моего отца, мать избавилась от коз, с помощью, всё той же соседки Кати.