05
Авг 2014
Несколько раз за время наших разговоров я замечал, что у неё как-то меняется голос и мы в эти минуты непременно, как-то незаметненько для меня, скатываемся к обсуждению Первой. Пару раз даже задал прямой вопрос, что с твоим голосом, и она, сославшись на легкий насморк, громко, прямо в трубку, чтобы я слышал, высмаркивалась и её голос вновь звучал по-прежнему. Как ни странно это покажется для современных людей, но «Человек, в большинстве случаях, слышит лишь то, что хочет слышать, видит лишь то, что хочет видеть, а остальную информацию отбрасывает, как ненужную и вредную».
Это поняли древние люди и даже записали в Библии. Вот так и я видел и слышал лишь то что хотел!
Несколько раз я пытался зазвать Медсестру к себе, но она под разными предлогами, мягко и очень тактично отказывалась. Так что мне оставалось только продолжать и поддерживать так невзначай свалившийся телефонный роман.
А что же Первая!? А Первая, провалявшись в больнице больше двух недель, за день до дня рождения Старшей, выписалась из больницы, хотя лечащий врач требовал продолжить лечение. Мы съездили за город, куда выехал на лето детский сад, поздравили Старшую, а на следующий день Первая укатила на байдарках. Мне было уже всё равно, я даже не нервничал по этому поводу, хотя даже не сомневался, что она уехала вместе с Логиком.
В тот же вечер я сам позвонил Медсестре, и наш телефонный роман продолжился. Похоже насморк прошел и голос у неё больше не менялся, и не звал я её в гости, боясь нарваться на очередной отказ. Так прошла неделя, может быть десять дней.
И вот в ночь с четверга на пятницу она сказала, сама сказала:
«Ты в субботу работаешь?»
«Нет, конечно, выходной. У Боба с Подругой свадьба, в свидетели меня женатого не взяли, а вот шафером на свадьбе хотят меня видеть, так что с четырех часов вечера я занят»,- без задней мысли доложил я свои планы.
«Я завтра не работаю, хочешь я приеду к тебе»,- вкрадчиво и осторожно спросила она.
«Да, очень хочу, с радостью и нетерпением буду ждать завтрашний вечер»,- выдохнул я свой честный ответ,-»А твой тебя отпустит!?»
«Я скажу ему что работаю».
«Разложи диван, вы же спите на кровати!?»,- сказала она, когда мы все-таки решились лечь в кровать.
«Да, на этом диване никто не спит, Боб однажды задержался у нас, вот только он один и однажды ночевал».
Боже! Какая это была ночь!!! Всю накопившуюся более чем за год нежность, всю ласку, всё что знал и умел, я выплеснул на неё, отдал ей, так вовремя оказавшуюся рядом и так тактично, как само собой разумеющееся, поддержавшую меня в трудную минуту. Подарившую мне всю свою доброту, ласку, нежность и трепетность отношений, которых мне не хватало в отношениях с Первой!
Одна ночь! Но я помню почти каждое мгновение той ночи. Тонкий изгиб её руки, жадные горячие губы и волосы, волосы так бессовестно разбросанные по подушке, от запаха которых я терял голову.
Одна ночь, но я помню её горячий нетерпеливый трепетный шепот, её млеющие стоны и дикий животный крик.
«Ну вот, дурочка, а ты не хотела приезжать! Тебе наверное твоего хватает!?»,-проговорил я, нежно лаская мочку её ушка, когда несколько раз и почти каждый раз одновременно мы побывали в «раю».
«Я не могла приехать пока Первая была в больнице, я не воровка»,-гневно словно змея перед атакой прошептала она, и уже почти спокойно добавила:
»А что касается моего, то ты забыл, что он болен и уже полтора года ни на что не способен. Я давно забыла, что это такое»,- с грустью произнесла она.
И после некоторой паузы, повернувшись ко мне лицом, горячо зашептала:
»Ты кажется сделал меня настоящей женщиной, я поняла, теперь я настоящая женщина, у меня кроме него никого же не было,
вот теперь есть ты!»,- и она стала покрывать меня огненными поцелуями.
И всё началось сызнова!