Северный ветер атаковал город в канун нового года. Взбалмошный борей напрасно пытался разогнать по домам граждан, тянувших до последнего с покупкой подарков и снеди. Забота о близких оказалась сильней ветра.
Напоследок он свистнул так, что звякнули самые знатные городские сосульки, отчаянно рванул провода и умчался на природу.
Завалил пару тополей, растрепал прически соснам, отправил в семьи загулявших белок. Вечером уснул на верхушке самой высокой елки. Изредка похрапывая, сдувал с соседних деревьев белую пудру.
Мороз, ночной повеса, только начинал разминку, пощипывая носы и щеки двум юным гулякам. Снег весело скрипел под ногами, хоть это уже не радовало. Маша с Витей устали. Дурачиться больше не хотелось.
Среди переплетенных ветвей толстых деревьев, мелькнул огонек. Путники пошли чуть быстрей.
Долго ли, коротко ль, очутились они на поляне возле пряничного домика.
***
В избушке дряхлая старуха, давно достигшая просветления, курила трубку, беседуя сама с собой. На рукоятке метлы, украшенной к празднику гирляндой из шишек, спал филин по имени Филипп. Иногда он распахивал желтые глаза и, казалось, прислушивался к бормотанию бабки или делал вид, что поддерживает беседу.
"Филя, мутант, - проскрипела она, - не притворяйся, будто понимаешь".
Карга мешала большой деревянной ложкой варево в котле, что висел над очагом. Отложив ложку, добавила щепоть сушеных лягушачьих языков, подлила несколько капель настойки мухоморов из видавшей виды пластиковой бутылки – старая перечница по древнему рецепту готовила полсотни порций афродизиака для неприличных магазинов. Ее сын, Гоша Кощеевич, владел целой торговой сетью. Раньше он пытался приторговывать гербалайфом, но при виде консультанта, дамы, наперекор моде, принимали твердое решение оставаться такими, как есть, так что кампания лопнула. От расстройства Гоша стал практиковать буддизм, возглавил ассоциацию местных готов и удачно раскрутил новый бизнес по продаже сомнительных товаров, подключив к делу мать-индиго.
Тусклыми закрученными ногтями старуха время от времени почесывала седые дреды. Возле ее ног толокся черный кот Матвей. Из отчего дома котенка похитил для нужд ведьмы ее тайный шпион – городской сумасшедший Юлий Цезарь.
Малышу пришлось привыкать. Ласки родителей не хватало, но потом стало ясно, что ему повезло – семья наверняка начала бы позже ограничивать тягу к свободе, присущую юности.
Матвей полюбил тишину и теплое место за печкой. Мышей в избушке водилось, хоть отбавляй, ведь это известные любители залежей всякой дребедени.
Покладистая ведьма ничего не требовала. Кот попросту был элементом интерьера пряничной избушки на курьих ножках.
Мотю немного раздражал Филя. Общий язык два ночных охотника так и не нашли. Но острых чувств не возникло – ни любви, ни ненависти. То же самое происходило с филином. Время от времени Матвей пытался охотиться на птицу, а филин охотился на кота. Без успеха. Без эмоций. Для удовольствия.
Кот привык к предсказуемости своей жизни: ведьма то гладила его за ухом, то гнала метлой. Вот и сейчас, ни с того ни с сего, старуха прикрикнула:
- Мотька, прочь, бездельник!
Кот фыркнул, неловко дернулся в сторону от ароматного бабкиного башмака. Филя, сволочь, внезапно залаял, как собака. При этом звуке без того взъерошенный кот взлетел вертолетом, затем, приземлившись, попятился боком, сгорбив спину и хвост. Опять Матвея выставили идиотом – снова, черт возьми, обмануло бровастое чудище. Кот порядочно нервничал из-за собак, так и не научившись сдерживать эмоции.
-Цыц, ироды!
-У-хуху! – как бы случайно вырвалось у Филиппа.
-Филя, цыц! Дармоеды ...
"Ха, что бы ты сказала, узнав, как я на днях случайно угодил прямо в эликсир мудрости. Небось, заявила бы, что зелье теперь испорчено", – муркнул Мотя тихонько. Он продолжал сокрушаться про себя из-за глупого испуга, но мысли о купании в эликсире тешили.
Наконец варево дошло до кондиции. Ведьма пробормотала заклинание над своей драгоценной кастрюлей и расхохоталась, торжественно сверкнув золотым зубом.
У старухи всегда было полно дел. Запасы ядовитых грибов, трав и пресмыкающихся быстро таяли, приходилось подолгу бродить по лесу, хоть суставы уже не те. Но грибы отошли – наступила зима, с ней явились другие заботы: одно издательство поручило ведьме составить книгу злобных наговоров – эта морока отбирала кучу времени.
А полеты на метле для осмотра владений? Даже в мороз их никто не отменял.
В ее жизни не было места для чувств. Познав Кощея тысячу лет назад, колдунья разочаровалась в мужчинах. Наскоро вырастив сына в злобе и ненависти, посвятила жизнь своему родовому призванию. Профессия полностью поглотила колдунью. Так что времени для двух близких животных не оставалось. Кстати, напрасно. Хотелось бы! Матвей понял это только в тот момент, когда очищал языком мех и лапы от эликсира мудрости. Филипп, похоже, размышлял о необходимости общения для культурных животных с незаурядным интеллектом уже давно…
***
Маша и Витя долго разглядывали странную компанию сквозь прозрачное леденцовое окно, закусывая пряниками. Витя заметил, что подружка от холода начала подпрыгивать:
-Машка, идем отсюда. Здесь какой-то зверинец. Съедят же.
-Ага! Смотри, бабка какая. Она же негра! Точно вудуистка. Кот зеленый. Птица – не птица? Желтая собака с крыльями и бровями! Жуть.
-Может, вернемся в ту разбойничью забегаловку перед парком? Говорил же тебе, что нет в этих зарослях никаких ночных клубов. Новый год на носу! Вот прошляпим – все мечты сорвутся.
Маша сокрушенно вздохнула.
Ребятишки отряхнулись от крошек и заспешили в сторону городских звуков – к елке с огоньками, к самому лучшему празднику, к новому счастью!
Ветер, качнувшись на ветке, приоткрыл левый глаз, хитро улыбнулся и дунул им в след, на дорожку.
***
«Вовремя ушли, пора и мне собираться», - пробурчала старушка, хлебнула из фляги с этикеткой «Яд» ядреного молодильного зелья и немедленно превратилась в юную смуглую красотку. Затем достала из закромов платье от Гинза Танака и стыренные у Золушки хрустальные лабутены. Осталось наколдовать тыквенный мерс. Крыса не потребовалась, бабка любила рулить сама.
Путь ее лежал на ежегодный губернаторский бал всякой нечисти, где пенсионерка планировала пуститься во все тяжкие, чтобы хорошенько тряхнуть стариной.
Когда юная старушка уселась за руль, ветер окончательно проснулся, слетел с веток и пустился с ведьмой наперегонки. В Новый год.