Льет дождь. В норе крысиной сухо и тепло.
От беготни всегдашней отошла мамаша.
Солому стелет и волос чернявый клок,
И нет заботы восхитительней и краше.
Детишки спят, напившись молока. Теперь
Их не разбудит даже гром, вовсю гремящий.
Не избежать в судьбе безжалостных потерь,
И что их завтра ждет, кто счастье в ней обрящет?
С любовью нежною на чад своих глядит
И в сердце оживают грустные картины.
Сколь гибнет всуе их! Пронзает горький стыд:
Они пред небом разве в чем-нибудь повинны?
Куда ни глянь – царит повсюду страшный зверь,
Всегда воинственный, двуногий и двуличный,
Ужасней, чем в лесу безумный дикий вепрь,
Кто сеет злую смерть без счета без причины.
Довольно им все дни таиться и страдать,
И скудно жить то в черном страхе, то в тревоге,
Пора давно с плеч сбросить гибельную власть
И покарать ее, как повелели боги!
Пронесся слух, и старцы мудрые твердят,
Что скоро явится, отважный и былинный,
Их мститель грозный за все беды невпопад,
Их смелый предводитель, их Король Крысиный!..
Кто мужество и правду честную обрел,
Кто ненавидит мрачные дворцы, усадьбы,
Прольет елей на полыхающую боль,
Кто их объединит, разрозненных и слабых,
Кто встанет яростно средь пасмурных ночей
В угрюмых городах, в их каменной утробе
И поведет на ненавистный мир людей
Армады серых войск в святой отмщенья злобе!
1770