Поэма о пятилетнем ребенке, который жил один несколько дней.
Вовка
Светит солнце в марте ярко. Вдоль дороги тают бровки.
Деловито катит санки пятилетний мальчик Вовка.
Как два яблочка, две щечки, крытый черный полушубок
Подпоясан ремешечком - сын простого лесоруба.
- Мам, давай наперегОнки. Догоняй, - Вовка кричит.
Голосочек, детский, звонкий колокольчиком звенит.
Мать довольна: умный малый и здоровеньким растет,
Добротой пошел в Ивана, в школу Вовке через год.
И вздохнула: «К сожаленью, хоть сыночек молодец
Боль лежит на сердце тенью. Нужен мальчику отец.
Время лечит, но нет силы. До сих пор тот слышит крик,
Как проклятая лесина раздавила счастье в миг».
- Мамка, что ты отставАешь, - и на помощь к ней спешит.
- Осторожней, понимАешь, - ей как взрослый говорит.
- Ох, кровиночка чудная, - поднимает над собой.
- Ух, ты сильная какая, - засмущался, - я ж большой!
- Ку-ку-ку – зовет кукушка. Тихо тикают часы.
- Мур-мур-мур - прячет в подушку Васька длинные усы.
Сквозь узоры рассыпаясь, "Зайчик" солнечный глядит:
«Лежебока, просыпайся», - разбудить Вовку спешит.
Отмахнулся Вовка. Лень рано просыпаться.
Выходной сегодня день, можно поваляться.
- Что ж на кухне не скворчит в сковородке сало?
На работу что ль, - ворчит, - мамка убежала.
Час прошел. Другой проходит. Не вставая, Вовка ждет:
- Что-то очень долго ходит. Не дождешься, целый год.
В доме холодно и пусто, не трещат в печке дрова.
На столе чашка капусты, хлеб сухой, угрызть едва.
Подтянул к окошку стул. Кот уселся рядом.
На руках щенок уснул. Вовка грустным взглядом
На дорогу стал глядеть, мамку поджидая:
«Хоть сто лет буду терпеть, мамочка родная».
Вечереет, гаснет день.
Вдалеке прохожий
Приближается, как тень,
На мамку похожий.
Лбом в холодное стекло радостно прижался.
Что-то темное прошло. Вовка обознался.
Весь поселок засыпает. В доме холодно и тишь.
- Где ты, мамка, кто же знает? - Плачет жалобно малыш.
Плачь, не плачь, без мамки пусто.
- Ну, да ладно, - вытер нос.
Чашку взял с сырой капустой и коту ее поднес:
- Очень вкусно, съешь немножко, потом Бима накормлю.
Рыжий Васька прыг с окошка: «Мол, капусту не люблю».
Поделился сухарями с Бимом, маленьким щенком,
И уснул у печки прямо на полу рядом с котом.
Вовка спит и не спит. Мамку ждет и зовет.
Слышит: что-то скрипит, тень большая ползет.
Кто-то ходит у ног, ширк-да-ширк шебаршит.
Беспокойно щенок на пороге скулит.
Во всем доме темно. Страшно Вовке, но встал.
- Видишь ночь за окном, - на щенка заворчал,
Дверь для вида толкнул.
- Что мне делать с тобой?
На, - поставил щенку свой горшок голубой.
Васька прыг под скамью.
- Да ведь это же мышь,
А я труса пою, - догадался малыш.
Разгулялась пурга. Воет, стелет постель.
Наметает снега на дорожку метель.
В крайнем доме одном свет в окошке горит.
Дым, угар за столом коромыслом стоит.
Мамка в пьяном бреду: «Что же это со мной?
Там же Вовка один, Мне же надо домой,
Ты не плачь, я бегу»,- она шепчет сквозь сон.
Недопитый стоит на столе самогон.
Детский сад, словно рой, кропотливо гудит.
Плакат в зале большой с поздравлением висит.
Кругом шум, детский гам, подготовка идет,
Праздник будет для мам. Методист Вовку ждет:
- Что ж случилось у них? Аню в группе нашла.
- С Вовкой что? У Долгих я два дня не была.
А в шкафу матерей ждут поделки ребят.
Вдоль стены для гостей в ряд скамейки стоят.
Вовка дома один за рабочим столом
Все рисует, сидит. Сад, цветы и свой дом.
Будто солнечным днем на альбомных листах
Ярко – красным огнем георгины горят.
По столу ходит кот, машет рыжим хвостом.
С лаем Бимка у ног просит, есть под столом.
Слезы сами текут ручейком по щекам.
- Нарисую вот тут на скамеечках мам.
Это я и щенок. Это рыжий наш кот.
Как открыть мне замок? Когда ж мамка придет?
Мне же праздник вести. Подведу, как же так? -
Сиротливо висит серый Вовкин пиджак.
Где-то стукнула глухо калитка.
- Это мамка, наверно, идет. -
Ну, куда ж задевалась открытка?
Меня мамка в детсад отведет.
Снова утро. Рассвет красным солнцем встает.
Видит Вовка во сне блины мамка печет.
- Мамка, мамка пришла! Дай горяченький блин, -
Но, проснувшись, сказал, - Я ж остался один.
…Сунул в валенки босые ноги.
Нашел соль, сковородку, муку:
- Не горюйте, счас печку затопим.
Я лепешек на всех напеку.
Загоралась и гасла лучина, дым из печки домой потянул.
Не понять малышу, в чем причина. Спички кончились. Вовка вздохнул.
Хлеба нет, а дрова из кладовки не хотят разгораться в печи.
- Язви в бок вас, - ругается Вовка. И щенку говорит, - помолчи.
Догадался, подставил треногу. Дотянулся, открыл дымоход.
Разгорелись дрова, слава Богу. Голова только кругом идет.
Он не помнит, как жарил лепешки,как кота и щенка накормил,
Как доел подгоревшие крошки и водой, вместо чая, запил.
Время долго тянулось. У Вовки печь топить больше не было сил.
Сам не ел. Все, что было на полке он щенку, чтоб не умер, скормил.
Пятый день, а быть может, четвертый.
Недосуг было Вовке считать.
Дверь открылась, стоит на пороге
Виноватая, блудная мать.
На колени упав, заревела. Сняв платок, стала волосы рвать.
- Ты, наверное, мамка не ела? Проходи, будем чай распивать.
Мамка, вот посмотри! Ну не плачь, говорю!
Все на свете цветы я тебе подарю, -
И рисунки свои стал сгребать со стола,
- Я хочу, чтобы ты всегда рядом была.
Сделав к матери шаг, Вовка тихо упал.
И губами в бреду, как молитву шептал:
- Где ты, мамка, была? Я тебя долго ждал.
***