Наш новый менеджер Роман, работавший в офисе за соседним столом, заразил меня страстью к охоте. Да и специфика работы к тому обязывает: фирма наша изготавливает охотничьи ножи. Через несколько месяцев я купил ружьё.
Бим панически боялся ружейных выстрелов и всего, что их напоминало: взрывы петард, звуки салюта и прочее. Все собаки этого боятся, но их легко можно приучить, если не было в их жизни случая, когда по ним стреляли.
Например, в километре от моего садового участка (дачи!) находится кафе, в котором свадьбы проводят в выходные дни. В эти дни мы с Бимом ночуем в саду. Вечером у кафе дают салют в честь новобрачных. Звуки салюта гулко долетают до наших ушей. Бим сразу прятался. Я пытался его удержать при себе, гладил, успокаивал, но ничего не помогало: он дрожал, вырывался и прятался за диван. Даже при столь отдалённо звучащих «выстрелах» он прятался, что уж говорить о выстреле из ружья.
Первый раз мы пошли с Бимом на охоту вдвоём. Он ещё не знал, что у меня есть ружьё. Но едва я достал его, Бим насторожился и отбежал на несколько метров в сторону. Я вскинул ружьё в положение выстрела и Бим метнулся в кусты, затем скрылся в лесу.
«Но откуда он знает, что такое ружьё? – рассуждал я, - ведь он его никогда не видел».
Я стрелял несколько раз, подстрелив лишь одного селезня. Тот упал в воду недалеко от берега. Если бы Бим не боялся выстрелов и не убежал, однако же, рассчитывать на него нельзя в том, что он подаст добытую птицу. Я достал верёвку с привязанной к ней «кошкой» и, закинув её, легко подтащил трофей к берегу.
Закончив охоту, я звал Бима, но он не шёл. Он прибежал только тогда, когда я зачехлил ружьё, собрал вещи и зашагал по дороге домой. Постепенно он стал привыкать к нашим вылазкам на охоту. Стоим мы тихонько на берегу болотца, ружьё я держу обеими руками на уровне живота. Бим теперь уже сидит рядом, внимательно следя за обстановкой. Едва увидев летящую птицу, или увидев, что я вскинул ружьё для стрельбы, он отбегал в сторону и прятался в кусты. Но стоит опустить ружьё, он сразу прибегал и садился у ног.
Какой я охотник?! Ходил больше для удовольствия, да из ружья пальнуть. Чаще вместо стрельбы по уткам из ружья, применял фотоаппарат.
Но всё же, почему Бим испугался ружья, первый раз увидав его? Неужели, в него стреляли? Моя большая ошибка заключалась в том, что я отпускал Бима гулять одного. С собаками так поступать нельзя. Но, кто же в городе, пусть и на его окраине, мог стрелять в Бима?
Я давно заметил в области правой ноги Бима шишку. Она хорошо прощупывалась рукой, даже видна без прощупывания, но на коже нет никаких повреждений. Шишка эта с течением времени не увеличивалась и не уменьшалась. Проходили месяцы, годы, а шишка оставалась на месте. Биму она не доставляла никаких неудобств. Может быть, она и была последствием выстрела, например, из травматического, либо пневматического оружия?
Что происходило с Бимом на самостоятельной прогулке, он ведь не расскажет. Может, обижали его люди, но ко мне он относился с любовью, как и любая собака к своему хозяину.
Однажды мы с Романом собрались на охоту в места дальние, добирались до которых на его автомобиле. Он не имел собаку, а мне хотелось взять своего Бима, чтобы не оставлять его в квартире. Роман знал, что у меня есть простая дворняжка, хоть и родители у неё такса и боксёр, но никогда не видал Бима. Он скептически отнёсся к моему желанию взять Бима на охоту, но отговаривать не стал.
Ранним осенним утром Роман подъехал к подъезду моего дома. Лишь взглянув на Бима, он воскликнул:
- Посмотри, какие умные у него глаза!
- Ром, я это давно знаю! Многие это отмечают.
- А я думал, у тебя дворняга задрипаная, которая только мешаться будет. А этот умный пёс, с ним проблем не возникнет.
К моему удовольствию, Роман полюбил Бима. Охотились мы два дня, ночевали в зимнице – лесном охотничьем домике знакомого егеря. Домиком это сооружение назвать сложно: несколько рубленых венцов и высокая двускатная крыша. Входить в него нужно согнувшись пополам, да ещё присесть! Внутри нары и печка. Зато красота, экзотика, лесная тишина, пища, приготовленная на костре! Сколько бы ни прошло лет, но память сохраняет такие чудесные дни!
В тот раз мы остались без трофеев. Да и не особо старались их добыть. Отдыхали. Палили из ружей по консервным банкам, которые потом обжигали в костре и закапывали. Бим на это время куда-то уходил. Далеко ли уходил, либо рядом где-то прятался, мы того не знали. Он уж в этом деле приобрёл большой опыт, я не следил за ним.
Всякий раз Бим возвращался к нам с большой радостью от того, что мы прекратили стрелять. Он ласкался, вилял хвостом, как бы извиняясь за то, что покидает нас, чего собака делать не должна, но вместе с тем, преданно смотрел в глаза, и выражение его карих умных глаз говорило нам: «Может, вы больше не станете фигнёй заниматься?! Пейте лучше водку за столом, хоть и она мне не нравится, но всё же спокойнее, чем пальба ваша!»
- Эх, Бимка, славный ты пёс! – трепал я его ласково по загривку, чесал ему за ухом. – Ты уж потерпи немного.
И он терпел безропотно. Не злился, не обижался, а смиренно терпел и прощал нас. Ведь если в его жизни действительно была травма, полученная от огнестрельного, либо иного оружия, то можно только представить, что испытывал бедный Бим, когда мы развлекались пальбой по банкам?!
И вот тут, я в очередной раз понял, что нам, людям, надо многому учиться у животных. Учиться терпению, всепрощению, не скандалить, не закатывать истерик, не злиться, переживать происходящее как неизбежную данность. Собака, если с нею уметь разговаривать, понимать язык её, выражающийся во взгляде, в жестах и поведении, то она многому научит. Научит доброте, ласке, любви.
Возвращались мы с охоты в деревню лесной тропою, где оставили автомобиль во дворе дома егеря. Той же тропою, по которой пришли в зимницу два дня назад. Ружья не чехлили, держа их за спиной, потому Бим соблюдал осторожность. Он шёл за нами, чтобы видеть ружья. Роман испытывал Бима: резким движением снимал ружьё с плеча и вскидывал его, будто прицеливается. Стволы он направлял в противоположную сторону от Бима и вверх. Бим мгновенно прятался в лесу. Роман вешал ружьё на плечо и Бим выходил на тропу из своего укрытия, виляя хвостом, виновато и ласково глядя на нас. Воплощение доброты и смирения!
Наверняка Бим боялся не только звука выстрела, но и последствий его для лесных обитателей. Понимал он, что мы-то в него стрелять не станем, а добытых уток он видел. Никогда не подходил к ним, не ел их мяса: ни варёного, ни тем более сырого. Даже к костям их не прикасался. Тогда мне это казалось удивительным, а сейчас понимаю: вдруг он нам пытался сказать, что, мужики, не стреляйте живность!
Не губите, мужики, не губите!
Не рубите дерева, не рубите!
Ради гнездышка грача, не рубите сгоряча!
Не губите, мужики, не губите!
Группа «Любэ»
24.12.2017.