Он выходит. Он идет. Впереди тропа. Он идет по тропе. И не важно, что это улица, городская. Пешие. Ходоки. Авто. Они в стороне. Они чужие. Они сами по себе. Но тропа проложена. Его тропа. Он говорит себе – это судьба проложила тропу. Говорит и улыбается. Он добр. Он прощает себе обыденную при-земную дерзость. В ней слова позёмкой ворожат булыжную мостовую. Но ворожат как-то скороспело, спешно и потому не умело, но добавлю. Неумехи всегда забавны. Снисхождение к ним — это ли не исполнение за-душевного договора. Он выходит. Его улыбчивость одобрительна. К себе. Ко всему. Да и вообще разве улыбка не знак непререкаемо доброго. Знак приятия. И он идет. И вновь и вновь выходит. С каждым шагом. Каждый шаг – это выход. Его выход. На сцену? Нет. Скорее со сцены. Выходить. Выходить из себя, как из дома. А за спиной тень. Тень не своя. Спина. Мишень. Но он выходит. Не его ли назначения в том. И вновь он улыбается собственному суждению. Суждению ни о чем. Разве эта улыбка не сни-сходящее о-суждение. Одна буква – и прыжок. Он судит. Он выходит ниоткуда. Он выходит никуда. Он судит ни о чем . «НИ». Как замечательно, что есть такая малая часть речи. И разве эта малая частица реки речений не достойна улыбки. А улыбка достойно судит. Все и ничего. Но что за тень за спиной? Чья тень? И тень ли? Шагает. Видимо тоже выходит. Тень него. Он выходит из тени. И стена беззащитна. Тень ли? Выходит из тени ли? Или? Никакие «или» ему не нужны. Пока. Он отложит их на потом. Когда «на потом»? вопросы задает учитель. Вопросы задает мучитель. Вопросы задает до-знаватель. Пусть задает. Он выходит. Из вопросов. И все-таки спина беззащитна. Тень. Она тоже выходит. Может им по пути. Может тропа у них общая. Спина. Без щита. Брось копье, кинь дротик. Мишень. Но страха нет. Есть рас-и-суждения. Пустые испитые до дна. Ничто не помешает выходить. Он выходит. Тропа ведет. Или это он ее ведет. Словами стелет. По словам ступает. А впереди ничего. Он выходит. Он идет. Впереди тропа. Он идет, по тропе. И не важно, что это улица. Городская. Пешие. Ходоки. Авто. Они в стороне. Они чужие. Они сами по себе. Но тропа проложена. Его тропа. Он говорит себе – это судьба проложила тропу. Говорит и улыбается. Или на самом деле он сам тропу ведет. На встречу. На встречу? Встречи нет. Надо связать «на» и «встречу». Навстречу он выходит. Он не удивлен. Улыбчиво быть, никто ему не велит быть улыбчиво. Про-живать шаг за шагом улыбчиво. Даже когда замечает, отмечает, примечает. Что? Навстречу выходит Она. Она ступила на его тень. Тень у него длинная. Тень выходит первой. Тень поводырь... тень, и она сошлись. Она выходит навстречу. Странно. У нее впереди нет тени. Она выходит первой. Тень ее выходит следом. Так подумает он. И будет прав. И будет не прав. Правда в том, что он выходит. И другая правда, что он выходит навстречу. А прав или не прав – это до-мысли-вание под едва слышимую улыбку. Но он слышит, как его нагоняют слова. Они тоже выходят. Спешат. Выходят спешные. Но он успевает их расслышать. Слово за словом. Звучание знакомое. То самое, что вышло давно, если не давным. Он слышит. Слова выходят, обгоняя. Узорочье слов звучит. Хранят так много дорогого чуть пожелтевшие листки, как будто все вернулось снова, как будто вновь вернулась ты. Неужели танго выходит. Вновь рожденное. Обгоняет. И уносится. Слова выходят быстрее, скорее и навсегда. Танго обгоняет. Танго уже не звучит. Танго уже нет. Только он. Он выходит. Навстречу выходит она. Между ними танго. Оно скоро нагонит ее. Оно выходит. Услышит ли она слова танго. Какая разница. Он выходит. Это его правда. Она выходит мимо танго. Усталая, но хороша. Глаза. Таят встречи и прощания. И не только. И всю ее саму, какая она есть. Она выходит. Она знает все. И о себе. Глаза таят достоинство. Она выходит. Интерес. Где он? Он остается позади. Но она хороша. Она согласна. В ее согласии и горечь встреч и счастливые потери. Она выходит. Так выходят из зала суда. Не судимая и не судящая. Она умеет выходить. Она умеет оставаться собой. Она выходит. Он выходит. Они оба выходят. Навстречу. Против друг друга. Два друга, выходящие на тропу судьбы. Тропа уложена из молчаливых слов. Он и она. Они поравняются? Кто знает. Их ожидает уравнение. Не разрешимое. Он выходит. Она выходит. Навстречу. Они не ждут решения уравнения. Они о том не думают. Они не веда-ют. Веда этому поводу не сказана. Веда. Кто-то слагает веду. Но жертвенная формула этой веды не выведена. Он выходит. Тень брошена. Далеко впереди начало тени. Тень выходит первой. А за спиной на тень. Там кто-то. Кто-то следом выходит. Спина – мишень. Но это не тир. Не стрельбище. Кто-то защищает. Он не один. Чье-то дыхание свивает спину. Чей-то голос приникает к слуху. Ложится облаком на плечи. Это голос. Голос мамы. И станет спокойна -спина не мишень. Он выходит, как прежде крепок шаг. Он выходит. Из всего, что принадлежит ему. И останется один. Честно. Без заискивающий неправды о себе. Он выходит. Она выходит. Навстречу. Его тень у ее ног. Она выходит. Нет глупых сомнений, этих недоученных мнений. Выходит из завтра. Взгляд не видит тени. Взгляд ее выходит не за горизонт. Там ничего. Взгляд ее находит зеркало. Самое чистое. Оно задумчиво наклонно. Оно отражает ее взгляд вверх. Кажется, там небо. Нет. Там не просто небо. Там облако. Взгляд отражен к нему. Именно к облаку. Она выходит. Она знает, это ее облако. Она улыбается. Снисходяще. Прощает себя за все. Она выходит. Навстречу. Она не ждет встречи. Встреча сама выберет, быть ей им не быть.
После-словие. Из прошлого. Он издает молчание. Он издает молчание своих слов о себе и о ней. Он доведет их до простоты не небесной, а земной. Он издает молчание. Как вздох. Он свяжет молчание слов в связку и подарит ей. Спустя время. Краткое. Не всего в один шаг, но и не в пол жизни. После неуместных, но одержимых домашних дел. Она с дозвоном встретится с ним и скажет не спасибо, а спокойно, поднесет как классный официант снедь на подносе, признание. «Я благодарю вас за встречу с вашей неземной способностью, с вашей душевной зоркостью увидеть во мне то, что никто не замечает, даже я. Ви;дение себя такой, какая я есть, я отстраняю». Скажет, помолчит и продолжит, это ви;дение здесь не лишнее, а оно просто не вписывается в эту жизнь» и вновь упадет молчание. Спустя несколько ударов сердца Она доскажет - «разве мало узнать, что ты не одинока, разве это не удача пусть и выходящая». В наступившей тишине у-молчания зашевелятся его слова. Он скажет, продолжая следом за ней, «Которая сбывается раз за многие жизни». Но слова эти останутся с ним, потому что он не станет нарушать тишину молчание. Он не станет слать поклоны, по чьим склонам стекают слезы умиления от самого себя. Он смолчит. Наступит пора выходить. Выходить и молчать. Они не разрывны.
Кажется всё. Автор вздыхает. Не облегчённо, а скорее потерянно. Может и с сожалением. Остается из слов сплести коду. И автор, не опасаясь подслушивающих устройств, подходит к стене, припадет к ней, к стене-стенушке, и, надеясь на личную – личинную искренность, признается. Встретятся ли они. Он выходит. Она выходит. Ведь они выходят навстречу. Не знаю. Так отвечает автор и что есть силы отталкивается от стены. Стена выдерживает. И в этом отталкивании смыслица, мол дурь или не дурь, эта кода, местна она или не-уместна. Ну а я возьми да влепи ему пару слов, мол лучше пере-да-и-делай. А он без раздражения и по-авторски с достоинством, приподняв за плечи выпроводит меня за порог, успев посоветовать- займись своим делом.