На берегу

               

     Берег невысокий, ступенчатый  и песчаный,  и  место,  где  находился   лагерь, называлось  подставой,  неподалеку  от  канатного  моста  через  реку.    
     В 60е годы  мост  здесь  отсутствовал,  да  и  в  70е,  ходил  паром,  но  намного  ниже по течению,  тогда   палаточных  стоянок  в  таком  обилии  в  этих  местах  не  предвиделось.  Хотя  озеро  на  горе,  против  которого  и  подвесили  мост  как  в  самом  узком   месте - находилось  всегда.  На  озере - Дом  отдыха  и  пионерлагерь,  как  тогда  они  назывались,  от  крупного  химкомбината  ближнего  города.   
     Потом на берегу озера, рядом с танцплощадкою, югославы возвели пятизвёздочный отель, в котором, как говорили, отдыхал вскоре иранский ни то шейх, ни то принц крови.
     Но  тогда  отеля  ещё  не  построили,  как не наблюдалось и  красивой  вышки  с  трамплином,  и  двух  искусственных  водопадов,  иссохших  вдруг  позже.
     С утра ездили в город: Анна оставила дома купальник - забыла при сборах в турпоход.
     Костя видел Анну второй раз, первый - зимой. Анна донимала Вовку издали, из своей комнаты. Потом вышла: невысокая, сильная, похожа на брата.  И  за  столом,  кусая  крепкими  зубами печенье  и  прихлёбывая  чай, продолжала  игриво допекать.  Вовка  злился.  Мать,  улыбаясь,  урезонивала Анну. 
     А  летом  Вовка  с  Костей  поехали  на  подставу.       
     Днем  ходили  купаться на озеро.  Поднимались  на  гору  по  тропинке  среди  берёз  и  осин.  Лето  стояло  сухое,  жаркое,  листья  на  деревьях  висели понуро, виделись дряблыми  и  шелестели  вяло.
     Издали,  из-за  деревьев,  хорошо  слышны:  нескончаемый  людской  гомон,  шлёпанье  мяча,  вскрики  детей,  женщин.
     Девушки  расстилали  свои  одеяла  на  траве  в  тени  деревьев,  а  Костя  с  Вовкой, сбросив  на  ходу  одежды,  шли  в  воду.
     Вечером  возвращались  в  лагерь.  Ужинали.  Долго  сидели  у  костра.  Школьники  шумели  в  стороне, там  слышны взрывы  смеха,  гитара,  и  огонь  костра  мелькал  среди  деревьев.  Выше  по  берегу  располагались  ещё  и другие туристские стоянки.  Здесь  же,  у  их  костра,  спокойнее,  затаённее.      
     Часто  мелькала  девушка-инструктор.  На  круглом  лице - выражение  неуверенности  и  покорной зависимости.  Девушка  появлялась,  шепталась  с  подругами,  и  так  же  незаметно  исчезала - её  палатка  стояла  на  отшибе,  глубже  в  лес,  и  было ясно,  что  её  там  ждут.
     Луна  давно  вышла  из-за  горы:   подбиралась  к  середине  реки,  светила  в  глаза.  Костя  не  сменил  позы  и  не  перешёл  на  другое  бревно.  Анна  присела,  спиной  к  тополю.  Костя  смотрит  на  костёр,  на  реку,  на  белый  диск  луны.  Молчит.   
     Костя  не  знает  о  чём  говорить.  Костя  не  знал  о  чём  говорить,  когда  они  ездили  в  город;  не  знал  о  чём  говорить,   когда  они  ходили  купаться;  и  сейчас, когда  они  остались  вдвоём,  он  не  знает  о  чём  говорить.
     Космы пламени мечутся над костром; дальше, в глубине, красно-белые головёшки.  Головёшки  потрескивают,  пышут  жаром. 
     Анна палочкой подвигает  в  костёр  отгоревшие  концы  дров. Сучки, подымив, вспыхивают, гудят, выпуская пар, стреляют. Сгорев, разламываются, превращаются в такие же красные угли. 
     Костёр  отражается  на  тёмном  лице  Анны,  язычки  пламени  пляшут  в  тёмных  зрачках.
     -В высоких, снежно-ледяных горах голубого Алтая, у седого Хан-Алтая  и  мудрой  Белухи,  родилась  дочурка  Катунь…
Анны говорит тихо, невыразительно,  с остановками.
     -...Долго бежала она, прыгая в ледяные расщелины, тихо  струясь  в  чахлых  кустиках, среди камней, пока не собрала в свои воды бойких подруг и  преданных  друзей, и не превратилась  в зеленоглазую красавицу невесту.  Много  сваталось  к  ней  женихов  гор,  но  всех  она  отвергла,  журча  отцу  с  матерью,  что не  пришла  ещё  её пора.
      Прослышала она, что есть в другом краю гор красавец Бий, истекающий  мощным  широким  потоком  из  Золотого  озера.  Много  невест  готовы  были  отдать,  и  отдавали,  свою  красу,  растворялись  полностью  в его изумрудных  водах. Благосклонно принимая  любовь маленьких речушек, красавец Бий  прокладывал свой  путь к Океану широко и вольно.  Ничто не препятствовало его уверенному течению, только шире и полноводнее становился Бий, сердце  же его оставалось холодным, равнодушным.
     Посватался к Катуни всемогущий Бабыр-хан. Много засылал Бабыр-хан сватов Хан-Алтаю  и  Белухе,  но  мудрый  батюшка  любил  и  понимал  свою  вольную  дочь  и  потакал  всем  её  желаниям.  Но  не  смог  устоять  пред  кознями  Бабыр-хана,  достаточно  нанёс  ему  Бабыр-хан  убытку:  угонял  стада,  травил  пастбища, и начал  уж  склоняться  Хан-Алтай  к  необходимости  отдать  дочь  в старые руки  Бабыр-хана.
     Узнала  об этом Катунь и побегла тайком к своему  возлюбленному,  прокладывая  среди  гор свой  путь.  Бабыр-хан  бросился  в  погоню:  бросал  на  пути  своенравной  красавицы  огромные  камни,  возносил  утёсы,  но  отталкивалась  Катунь  от  утёсов,  обтекала  острова,  перепрыгивала  пороги.   
     Всё,  что мог,  использовал  Бабыр-хан,  а  гордая красавица  вырвалась  из  теснин  гор  на  равнину - совсем  немного  осталось  ей  до  суженого.  И  собрал  последние  силы  Бабыр-хан, вырвался вперёд,  сам  встал  на  пути  непокорной  красавицы.  Но сильная  Катунь  обогнула  его  излучиной  в виде  полумесяца  у села АЯ  и  полилась  дальше.
     И окаменел с горя Бабыр-хан, и остался стоять, возвышаясь, навеки среди равнины: немым, грозным укором неразделённой любви, замерев со слезой-родником в морщинах скал на самой вершине.
     А  красавица  Катунь  достигла  своего  предела,  воссоединилась  с  Бием,  неподалеку  от  красивого  города,  и  потекли  они,  обе  реки,  одной  Обью,  умиротворённые, к седому батюшке Океану…
     Анна  замолкла.  Костя  смотрел  на затухшие  угли,  на  пух пепла.  Молчал.  Костя напряженно поднял  голову:  на  щеке  Анны  блестела  слеза.  Костя  быстро опустил  голову.
     Анна  встала. Штормовка  сползла  с  плеч,  упала, обнажив  спортивную  фигурку.  Анна  мельком  взглянула  на  Костю, молча,  повернулась,  опустила  руки  и  пошла  бесшумно  по  песку  к  реке,  крепкая,  в  свете  луны.
     Анна  шла  тихим  шагом,  опустив  голову,  пересекла  чистую,  блестящую полоску  песка  и  вошла  в  воду.  Она  продвигалась  всё  дальше,  до  тех  пор,  пока  вода  не  сровнялась с грудью.  Она  не  обернулась.  Взмахнув  руками,  поплыла  наискосок  к  средине;  течение,   пока  не сильное,  сносило.  Она  явно  не  хотела  свернуть  в  заводь  пред  мостом.
     Костя медленно поднялся. Пошёл берегом, не спуская глаз с плывущей, всё ещё не  веря,  и  пугаясь.  На  озере  Костя  не  наблюдал  способностей  Анны  к  плаванию.  Костя  пошёл  быстрее,  потом  побежал,  всё  быстрее,  откидывая  руками  кусты,  натыкаясь  на  деревья,  пни, спотыкаясь,  падая.
     Стремнина   подхватила  Анну,  занесла  под  мост,  голова  её  мелькнула  в  волнах,  и  исчезла  за  опорой  моста.  Костя  бежал,  не  разбирая  дороги.
     За  мостом  река  уходила  влево,  дальше - пороги,  слышался  их  шум,  река  стремительно  неслась  вниз.  Обзор  закрывала  насыпь,  ведущая  на  мост.  Костя  выкарабкался  на  насыпь,  жадно  всмотрелся.  Только волны играли в блеске… под луною.
     Дальше  река  била  в  скалистый   обрывистый  берег,  притор,  и  уходила  в  сторону;  ниже,  с  берега  за  деревьями  ничего  не  увидишь,  Костя  знал  об  этом.      
     Костя рванулся с места, пробежал  по  песку  до  притора. Нужно обходить  препятствие.  Костя  остановился,  тяжело  дыша,  опустил  голову.  Долго  смотрел  на  землю.
     Костя  поднял  голову.  Луна  равнодушно  светила,  так  же  заливая  всё  вокруг  мертвенным  блеклым  светом.  В  душе  Кости  что – то неведомо  вздрогнуло  и  изменилось,  ещё  шевельнулось  и  умерло  навсегда.  Мир  изменился.  Костя  застонал,  замотал  головой.  Посмотрел  на  реку.   Вернулся   к  мосту.
     Костя не слышал, как в лесу громко пели соловьи. Пред мостом светил зелёный  фонарь  светофора.  Руины  бывшей  сторожки  выглядели  зловеще,  как  знак.  Ноги  не  держали.  Костя  сел  на  фундамент,  бетон был холоден.  Сидел долго.
     Вдали  послышались  гудение  и  грохот.  Гул  приблизился,  свет  замелькал  среди  стволов  берез,  лучи  тусклых  фар  больно  слепили  глаза.  Костя  отвернулся, поднял голову. Чистое небо, гаснущие звёзды. Туман поднимался по склону  горы,  над  горой.  Светало.  Всходило  солнце.  Костя  встал,  ещё раз взглянул на реку и пошёл в сторону лагеря. Костя сильно  устал,  усталость давила  плечи  вниз.
     Анна сидела у костра, съёжившись, она была в другой одежде. “Только бы не поднимала головы”, - подумал Костя, остановившись напротив.  Анна оставалась недвижимой. 
     -Пока, Аня.
     Анна не ответила.
     Костя идёт к мотоциклу. Рядом с мотоциклом - девушка. Костя вспоминает – это, верно, та девушка, о которой говорили вчера, ей нужно в город. Ничего особенного, может только глаза, тонкая фигура.
     В  лесу  сумрачно.  Прохладно.  Узкая  тропинка  ведёт  к  просвету  дороги.  Роса  мочит  колени,  руки,  плечи.  Костя  пригибается,  уворачивается  от  кустов.  Повторяет  его  движения  и  девушка.  Держится   мягко,  деликатно,  чуть  слышно  говорит,  верно,  по  поводу  виражей.  При  выезде  из  неглубокого  кювета  их  подбрасывает  и  выносит  на  дорогу.  Девушка  чуть  сильнее  сжимает  бока  Кости  и  чуть  громче  говорит:  “Ну,  вот”.
     Костя  прибавляет  газ.  До  поворота  на  мост  метров  триста.  Костя  уже  чувствует, знает,  что скоро, сейчас, он расстанется с этой  незнакомой  девушкой навсегда.
     Костя остановил мотоцикл. 
     -Девушка, извините, в город не еду, мне нужно домой, на автобус - сегодня уезжаю.
     Девушка спрыгнула, не удивилась. Костя, стараясь не смотреть на неё, включил скорость, мотоцикл взревел, рванулся. В другую, противоположную  сторону, в село. "Ну, вот, ну, вот, - без конца повторял он.
     Костя уезжал в Москву, дома находился билет на самолёт. Он и уезжал-то  от  несчастной, неразделенной любви. Поступать в театральный институт. И он знал, что на родину вернётся не скоро.
               
  1995г.