Опасная киносъемка...

       

                Когда тебе двадцать пять, а ты уже обладатель престижной докторской степени. Когда первая научно-практическая работа в Академии Наук связана с влиянием капельного орошения винограда на качество вин. Когда кажется, что  в твоём полном распоряжении целых шесть тысяч (!) гектаров элитных сортов винограда и крупный винзавод. Получается-получается супер-гремучая и опасная смесь разнообразных желаний.

                - Так выпьем же за то, чтобы наши желания обалдевали от наших
                возможностей!

                - Этот замечательный благородный сосуд опустошим, чтобы...


                - Пусть у нас все всегда будет, а нам за это ничего не
                будет


                Самые экзотические тосты в десятках экземпляров и на все лады громко доносились из стен  лаборатории  винзавода, возвышающегося между Чишмикиоем и Этулией - двумя живописными гагаузскими селами. Вокруг них, до самого-самого горизонта, простирались и простирались бесконечные ряды виноградников.

                Активная полевая экспериментальная работа обычно начиналась с самого раннего утра . Затем полуденный зной заставлял прятаться, и мы отдыхали в тени. После ужина, к вечеру, не реже раза, а то и дважды в неделю, начинались эксперименты другого толка.  В невесть откуда взявшейся эмалированной ванне, установленной в лаборатории на самом почетном месте, проводилась  торжественная церемония замешивания  одного ведра  драгоценного кагора и двух ведер ароматного терпкого каберне. Благо запасы винзавода были неисчерпаемы, а ошибки в математических подсчетах округлениях местных финансистов измерялись только цистернами.

                Нас было всего четверо, включая престарелого старшего научного сотрудника, которого  можно было и не считать. С утра, как и многие хроческие алкоголики, он выпивал свои сто грамм водки и ходил «под газом» целый день.
                Первое время, мы жили-не тужили в общежитии, прямо на территории винзавода, в безграничной утробе которого плескались тысячи тонн ароматных вин и чистейшего как слеза виноградного спирта.

                Из дорогого научного оборудования, там присутствовала только новая кинокамера с пленкой (видеокамер, в далеком 1982 году, еще не было и в помине).  Наш младшенький научный сотрудник, Яша Эрлихман, лихорадочно пытался запечатлеть на пленку каждую из восьми сотен девиц, присланных  московскими университетами на уборку винограда. Ежевечерне, после обильного возлияния, он с загадочным видом отправлялся на съемки, которые продолжались, продолжались и продолжались, аж  до самого утра.

                Девчонки сражались за Яшино внимание отчаянно и изощренно. Разместили их по четыре персоны, поэтому приглашали его целыми комнатами.
 
                Красочно оформленные приглашения, где, например, комната 26 обещала самолично изловленного зайца, приготовленного в сметане, да с чесночком, а жилище  151, обещало шашлыки из молодого барашка с игрой в бутылочку, потрясали и почти доводили нас до голодных галюцинаций.

                Намазывая на суховатые корки хлеба остатки майонеза, мы решили, что для одного Яши это слишком уж большая нагрузка. Киносъемкам, по нашему мнению, срочно потребовались, и добавочный режиссер, и мудрый оператор.

                С утра, мы решили потренироваться и  как следует отточить съемочное мастерство, выполняя просьбу одного скользкого типа. Тот был сущим корифеем по поиску ценнейших  вин в самых глухих закоулках и закромах винзавода.

                Порядок предстоявшей нам съемки был описан им тремя предложениями,

                - Идут два Х** и несут гофрированный шланг. Вы  выскакиваете перед ними с камерой и просто-просто снимаете. Затем, быстро, очень быстро уе..те, в смысле, уходите

                Мы, было, заартачились, объясняя, что за двадцать литров выдержанного хереса это не пройдет. Требуется, мол, особо ценная пленка с невероятной чувствительностью, несколько проб и тому подобное. Но Вася неожиданно сделал гениальный ход конем. Он предложил нам снимать вообще без всяческой пленки. 

                Крыть было нечем , а понять, что же  в действительности творилось в голове у Василия Вериогло, наше экспертное сообщество не взялось бы и за более существенное вознаграждение.

                Через четверть часа, мы заняли согласованную позицию у центральных ворот винзавода. Вскоре, из-за угла появилась пара хмурых, давно небритых горилл с громадной кишкой толстого гофрированного шланга.

                Они удерживали его с трудом, закрепив концы хомутами, висящими на их давно немытых шеях. Вспоминая, впоследствии, эту картину , я начал понемногу догадываться, почему  истоки сюрреализма зарождались в Арле именно на виноградниках.

                Засмотревшись на громадных угрюмцев, мы не замечали, как из окошка на  проходной Вася  Вериогло, уже целый десяток секунд, пытался подать нам условные знаки для начала операции. Наконец, до нас дошло, и мы гурьбой высыпали поперек маршрута великанов, источавших настоящую нешуточную животную угрозу.

                В напряженной тишине, слишком уж громко и беспечно, вовсю застрекотала  кинокамера. Гориллы остановились и медленно, очень медленно, начали поднимать взгляд. Стало неуютно. Казалось, сам Гоголевский Вий сейчас прожжет своим взором наши защитные оболочки, и всенепременно, случится что-то совершенно непоправимое.

                Вдруг, не говоря ни единого слова, неуловимым движением великаны высвободили шланг. Разворачиваясь, как в замедленной  съемке, он полетел на землю. Оттуда, как из бездонной утробы, мгновенно, вылилось на землю не менее ста литров чистейшего алкоголя. Ручей рассыпался на десятки ручейков. Несколько безалаберных мух, попытавшихся перелететь небольшую жидкую преграду, камнем рухнули, навечно уснув в 96-градусном окружении

                - Да.. Знать бы заранее , кому мы стали поперёк горла, польстившись на знатное угощение - Оказалось, что , по нескольку раз в день, те милые гориллообразные ребята, входившие в группу очень серьезных бандитов, выносили за ворота шланг, наполненный чистейшим спиртом - тогдашним дефицитом номер один

                Они бережно доносили его до железнодорожной станции , находившейся, буквально, в сотне метров от ворот винзавода, а затем, просто, разливали в канистры. Все это богатство отправляли с проводниками, прямо в столицу солнечной Молдавии. После этого, до самой Москвы.

                А пока, пока, мы , беспечно улыбаясь и хихикая, с азартом обсуждали трусливое поведение воришек, исчезнувших сразу же после происшествия. Заперев комнатку, мы отправились на обед, а Вася побежал добывать обещанное нам бесценное вознаграждение.

                Вернувшись после обеда, мы обнаружили печальную картину полнейшего разгрома - дверь сорвана с петель, от кинокамеры со всеми пленками, и след простыл, а все  более или менее приличные вещи просто испарились.

                Быстро собрав остатки одежды, лабораторные дневники, мы перебрались, по-добру, по-здорову, в более безопасное место. От запуганного Васи в качестве сатисфакции, мы получили в дорогу намного больше обещанного:  сорок литров холодного хереса, двадцать литров коньяка и большой круг знаменитой  овечьей гагаузской брынзы, которую умеют нормально делать только-только в этих заповедных местах.

                - Еще хорошо отделались!,- Они могли  свободно прирезать Вас,  как баранов. Этому  придурку, Васе, я ещё все рёбра пересчитаю! Тоже мне, великий борец с преступностью,- высоко подняв «За здравие» стакан благоухавшего ароматного хереса и звонко чокаясь с нами , серьезно произнёс Петя, наш знакомый местный милицейский детектив.

                Дальнейшие киносъемки экспериментов отменились до лучших времен...