Груша. Часть 4

Евгения Серенко
   
                Птица счастья завтрашнего дня
                Прилетела, крыльями звеня.
                Выбери меня, выбери меня…

   И кто же эта счастливая женщина, что улыбается ей из зеркала?
   Неужели она сама?
 
   Уже восемь часов, как она счастливая.
   Лена позвонила в десять – нет, в десять двенадцать: двенадцать минут ожидания - тоже немало; сейчас шесть утра, между ними – бессонная ночь: воспоминания, слёзы, мечты… Да, мечты: она ещё не забыла, что это такое. 

   Но кто же улыбается ей из зеркала? Совсем молодая женщина – и не смейтесь: да, молодая! Пятьдесят пять – это разве возраст? В этом возрасте только жизнь начинается!
   Конечно, если присмотреться, и волос седых много, и морщинки у глаз, и губы неяркие… Но это всё ерунда: покрасим, накрасим, поправим, отмассажируем!

   Как же жить хорошо!

   Дел у неё – невпроворот!
   В квартире бардак, даже чемодан до конца не разобран. Холодильник пустой… интересно, чем она питалась все десять дней? Зато похудела, и ещё нужно худеть: присоединится к Ларисе, та каждый день в любую погоду свои пять километров проходит. И сбросить-то нужно немного – но нужно, чтобы Кэти сказала: «Какая ты стройная, бабушка!»
   Ой, Кэти-то скажет… но разве она поймёт? Где же в городе курсы английского? Обязательно должны быть! Она будет старательной ученицей: «главное – взять язык», как говорила Лена.

   Боже мой… какая она счастливая!

   Сегодня же позвонит Ларисе: хватит той умирать от любопытства; и в школу свою зайдёт: подгадает к большой перемене, войдёт в Учительскую и скажет… и скажет…

   Но всё это потом, после самого главного.

***

   Дежурный удивлённо посмотрел на Ирину: разве сегодня пятница? – и привычно развёл руками:

 – Ничего нового, Ирина Васильевна.

   Она улыбнулась:

 – Новое есть: я нашла своего сына.


   В кабинете начальника горотдела не было свободного места: все, кто мог, пришли послушать историю Ирины Васильевны.

 – Не спешите, – сказал ей начальник. - Нам важны любые подробности.

   Она рассказывала о волнениях перед поездкой, о пересадке во Франкфурте, о том, как стояла, растерянная, в зале прилёта, и незнакомые люди предлагали ей помощь.
   О том, как увидела высокого парня, но не узнала в нём сына.
   О красивой стране и приветливых людях, о Дне Благодарения, когда вокруг праздничного стола с непременной индейкой собираются друзья и родные.
   О том, как поехала в гости в Сидней, услышала детское слово «гуся» и поняла: этот парень и есть её сын.
   О том, что избитого, чуть живого, его нашли на пристани Сиднея.
   О потере памяти, операциях и о том, как живёт он теперь. 
   О вопросе Саймона, ходил ли Эндрю когда-то на яхте, и как на её удивленное "Нет" он сказал, что тот мастерски управляется с парусами.
   О том, что Юра, как она думает, был похищен и продан в рабство, а когда оказался в Канаде, то или пытался бежать, или чем-то разгневал хозяев.
   Об анализах ДНК и долгожданном «Вероятнее не бывает».

 – Юра пропал не один. Я надеюсь, что мой рассказ поможет найти его друга.
Если сын что-то вспомнит, мне сообщат, и я к вам сразу приду.

 – Ирина Васильевна, – сказал начальник отдела, – мы искренне рады за вас. И спасибо: вы очень нам помогли.

   
   Ирина возвращалась домой с букетом осенних астр: она и не заметила, как кивнул дежурному начальник отдела, как тот вышел и вскоре вернулся.
   Шла и улыбалась, вспоминая, как её поздравляли, как вытирала слёзы Танечка-секретарша, а начальник отдела поцеловал ей руку и подарил цветы.
               
                Сколько в звёздном небе серебра,
                Завтра будет лучше, чем вчера.
                Лучше, чем вчера, лучше, чем вчера…
 
   Как же хорошо жить!

***

   И сижу я – задумчиво-удивлённая: цепь случайностей – груша – Ирина…
   Цепь случайностей.
   А случайностей ли?

   Не сломала бы Лена руку – не задержалась Ирина в зале прилёта; не встретил бы её Джордж – не увидела она незнакомого парня; не сказал бы Джордж Эндрю, что Лена сломала руку и переживает, что не может приготовиться к празднику – не пригласили бы их в Сидней.
   Не жил бы Юра в городе с самой большой в мире скрипкой – не назвал её при Лене скрипучкой; не положила бы Сьюзен на блюдо с фруктами грушу – не спросил Эндрю у дочки, дать ли ей гусю, и не поняла бы Ирина, что он и есть её сын.

   Кто-то верит, что случайности вправду случайны?

   А палец болит…

   Стоп. Почему я упала?
   Шла по подземному переходу, привычно спешила, никого рядом не было, только передо мной молодая женщина везла в коляске ребёнка. Я хотела её обогнать, чтобы встать на эскалатор, но не успела: она застряла на первой ступеньке и нажала на кнопку «Стоп».
   
   Что я подумала, поняв, что придётся подниматься по лестнице в три пролёта? Чертыхнулась? Подумала: «Чтоб тебе!»?

   И тут же получила ответ.

   ***

   И сижу я – полна благодарности.
   Прости меня, девочка, и спасибо тебе за урок.

   Чистые помыслы –  не просто слова.

   А палец… что палец? Посинел – побелеет, поболит – перестанет, поношу рукавички вместо перчаток…

   Как же жить хорошо!




--------------------------------------------

Акварель Ирины Анди