Осенью

               

     С утра, неуютной осенью, мама сердита, очень сердита, и находиться дома нет сил. И я улизываю потихоньку из избы,  подальше, в деревню, к пацанам. Но там та же история: суббота, баня, скот, пьяный отец. Шатаюсь по деревне, перебиваюсь до обеда. Но дома всё так же: мама сердита, очень сердита, и теперь мне попадает за то, что где-то болтаюсь, не помогаю по хозяйству. На этот раз вылетаю пробкой, хлопнув дверью.
     Но куда идти? На Катунь, в лес? Везде был, всё известно, всё знакомо. Взгляд упирается в гору, она вот, через дорогу.
     Давно не был на Прилавке, и никогда не обозревал местность с того пригорка. На Прилавке деляны: там валят берёзы и волокут их тракторами в деревню, на дрова.
     Снег не глубок, засыпал только открытые места. А в лесу благодать! Снежок припорошил на скалах большие скользкие зелёные листья бадана, они скрипят и лопаются под ногами, под развесистыми лапами сосен снега нет, можно встать, осмотреться и выбрать направление движения.
     Я взбираюсь на поросший березняком пригорок. Что там дальше? Хотя, знаю. Справа гора, куда мы ходим каждую весну, на мартовских каникулах, кататься по насту на спине, прямо - лог, по нему тропинка на перевал, к Красному Камню, в Тавду - деревню, исчезнувшую в конце 50-х годов. (Сейчас там «Бирюзовая Катунь» и терема.) Слева хребет, за ним Катунь; с вершины горы, с сосны, обозревается семь деревень и открывается удивительный  вид: лес, горы, озеро, речная долина и огромное, синее небо над головой.
     Но с пригорка вид, вернее, ракурс другой, доселе не виданный - для этого и шёл сюда, цель достигнута.
     Позднее, много позднее этот вид явился мне во сне самым неожиданным, странным образом, это было необычное, далёкое, загадочное, как детство, видение...
      Я летел, парил над пространством, над горами, долиной с Катунью, над логами с ручейками и речкою у горы. Рядом с речкою, повторяя её изгибы, петляла дорога, по которой мы ездили летом каждое утро на сено...
     Иду назад, домой, счастливый. Быстро темнеет. Прихожу в потёмках, мокрый, озябший. Дома всё то же: напряженная обстановка. На улице совсем темно, холодно, зверски хочется жрать. Но скоро - в баню! Там и отсижусь.
     И я смиряюсь. Терплю.
                1995г.