До Нового года оставалось всего ничего. Антон Зайчик не торопясь шёл с корпоратива домой. Путь был близкий, дорога – приятной. Пришедший на смену оттепели лёгкий морозец бодрил, радовал начинающийся снегопад. Редкие снежинки кружили, звёздочками ложась на одежду. Красота: музыка отовсюду, разноцветные гирлянды на деревьях, наряженная ёлка в скверике. Возле неё Дед Мороз с жёлтыми серпом и молотом на красной нарукавной повязке поверх синего ритуального балахона развлекал прохожих.
- Эй, товарищ, хватит ныть! – донесся до Антона его хорошо поставленный баритон, - будем родине служить! Дружно встанем в хоровод, недруг к ёлке не пройдёт!
Товарищи, в лице нескольких бабулек и стайки беспризорной ребятни уже вполне самостоятельного возраста, послушно образовали круг. Продолжение местечкового шоу Антон Зайчик смотреть не стал, только расслабленно ухмыльнулся – в уходящем году было модным закашивать под советскую власть. Антон плохо представлял себе, что это такое. Но было прикольно, когда одни тосковали по тому, что всё было, но ничего не хватало, другие ругались, что нельзя было думать о том, о чём нельзя.
Сами собой сложились слова, образовав ритм, под который идти стало ещё приятнее:
«Эй, товарищ, хватит ныть! Уже мчится во всю прыть: не бычара, не макака, не коза и не свинья. Это жёлтая собака, скачет жёлтая собака, лает жёлтая собака, не твоя и не моя. Но и не бесхозная, просто дедморозная».
Довольный Антон свернул на свою улицу. Корпоратив прошёл на высшем уровне. В меру выпили – основное веселье ждало каждого дома. В меру потусили. В их магазине продавали автозапчасти, работали одни парни, не считая Волкова — хозяина магазина, которому далеко за сорок, и бухгалтерши Ленки. Волков срулил пораньше, бухгалтерша вообще после обеда, чему Антон был очень рад. Во-первых, Ленка — его жена, хоть и гражданская, нечего ей в мужкой тусе делать. Во-вторых, пусть лучше дома всё приготовит. Антон не любил бытовую возню. Нет, если бы он сам готовил, а так... Ленке вечно не угодишь, а она праздничное настроение под корешок подрезать вмиг может.
«Хорошо-то как, Господи! - думал Зайчик, щуря за очками голубые глаза, вдыхая аромат елей, мандаринов, шампанского и всего прочего, сопутствующего. Может, и не было никакого аромата, но Зайчику так хотелось думать. Он вообще признавал только два праздника – Новый год и день рождения. В наступающем двадцать четыре стукнет. Как и Ленке. Ленка, конечно, хозяйственная, но скучная. Юмора совсем не понимает. А Антон юмор любил. Розыгрыши всякие. Самому удачно пошутить, правда, редко удавалось, поэтому он к случаю использовал фразочки, подсмотренные в Интернете. Сегодня вот здорово получалось, пацаны ржали так, что стены тряслись.
Антон надеялся, что Ленка уже накрыла стол и ждёт его вся такая тёплая, мягкая, душистая, нарядная. Ещё он приготовился найти под ёлкой подарок. Он ей тоже купил. Представил, как она увидит, будет опять небольшой скандальчик, но он искупит. И Ленка это знает. Просто так обидится, для куража. Ну не может он иначе. Это как ритуал. Вера в чудо. Хотя бы новогоднее. В другие уже не особо верится, а на Новый год ожидание чуда — святое.
Внезапно за ухо зацепился чужеродный звук. Непраздничный. Горестный. Детский плач?
Антон с трудом вынырнул из приятного внутреннего мира в нейтральный внешний.
Не плач. Повизгивание. Нет, даже завывание. Тоскливое. Пройти мимо? Ну – никак!
Антон, слегка пошатываясь, подошёл к подворотне, из которой доносился неправильный звук, заглянул во двор. В тёмном углу - маленький трясущийся комок, который, казалось, на последнем издыхании, исторгал из себя дрожащие вопли. Антон, не раздумывая, расстегнул дублёнку, взял комок на руки и засунул за пазуху. «Хоть согреть, что ли».
Это была первая мысль. Вторая: «Что дальше?»
Ленка терпеть не могла собак. Она кошек любила. Антон любил всех, но за пределами своей квартиры. Главным образом потому, что это, как привязь – ни уехать надолго, ни даже просто у друзей переночевать. Грузить своими проблемами родителей или соседей Антон не считал возможным. И вот, на тебе – сюрприз.
Вообще-то, сюрпризы Антон любил. Сюрпризы, розыгрыши там всякие и прочую необыкновенность. Желательно весёлую. Этот сюрприз был из разряда нежелательных.
«Чёрт, чёрт, чёрт! И дёрнуло тебя заскулить, когда я мимо шёл! И дёрнуло меня подойти! И что теперь? Ленка на порог не пустит. Кота ей подарить? Две зверюги в моём доме?» – Антон представил себе скулящее-мяукающий дуэт и понял, что никогда не допустит рядом с собой ничего подобного. Но представления были расплывчатые, неустойчивые, а щенок – конкретный, убедительный. И дрожал по-настоящему. Так, что Антону показалось – его самого начинает трясти.
Малыш пригрелся и притих. Антон посмотрел, кого пригрел на своей груди. Светло-рыжая мордочка невразумительной породы с преданными, страстно влюблёнными глазами выглядывала из недр его дублёнки.
«Чёрт, чёрт, чёрт! Ладно. Пусть переночует. Всё равно спать сегодня не придётся. Завтра что-нибудь придумаю. Попробую на одну ночь Ленку уговорить».
Задача была решена, хорошее настроение восстановлено и, хотя в душе оставался лёгкий трепет перед объяснением с Ленкой, это уже не мешало Антону дальше радоваться жизни.
У его подъезда стояло такси. «Весь день шофёр крутил баранку, потом не выдержал и съел» - прикололся про себя Антон, ныряя в подъезд. Открыв дверь, увидел Ленку в шубе и с дорожной сумкой в руке.
- Ты куда?
- Ухожу от тебя, Зайчик, - сказала она, ехидно подчеркнув фамилию. - К Волкову. Пусти!
Антон пьяно ухмыльнулся:
- Это розыгрыш?
- Это суровая правда жизни! - зло сказала Ленка, оттолкнула его и выскочила за порог.
Хлопнула дверь. Зайчик понял: всё плохо. Особенно если учесть Ленкину серьёзность.
- Мы были б идеальной парой, конечно, если бы не ты … - тяжело вздохнул он, оглядываясь на дверь.
Хмель резко потерял градус, настроение упало до уровня ботинок. Ну, умеет, зараза, ну умеет! Всё же испортила... Всё испортила!
Левой рукой, потому что правая была зачем-то намертво прижата к груди, он в сердцах стянул шапку с белобрысой головы, швырнул на вешалку. Под правой рукой что-то зашевелилось. Антон отпустил. Из-под полы дублёнки на пол мягко упал желтоватый комок. Упал тихо, не жалуясь.
- А, это ты… У меня тут, как видишь, ещё один сюрприз. И тоже не из приятных. Вот тебе и чудеса. Вот тебе и здравствуй, папа Новый год.
Щенок посмотрел, как Антон дрожащёй рукой достал из кармана сигареты и зажигалку, как протопал на балкон. Слабо вильнул хвостиком. Следом не пошёл, прилёг на коврике у двери, всем своим видом показывая, что знает своё место, в друзья не навязывается, в душу не лезет. Лишь бы не выгнали снова на мороз, на непонятное человеческое безумие с дикими воплями и хохотом, с вспышками и грохотом.
Антон нечаянно сломал сигарету, зажёг вторую. От подъезда отъехало такси. Наверняка с Ленкой внутри. Стерва!
Ещё эта музыка со всех сторон орёт.
И снег повалил недуром.
Зайчик накинул капюшон. «Ну и Ленка! Своими руками придушил бы. Зараза! Позарилась! Всё-таки позарилась на дурные деньги! А каков этот старый козёл! И ведь я сам, дурак, Ленку к нему устроил. Кто бы мог подумать, что этот прыщ позарится на жену подчинённого. У него своя в дочки годится. Для разнообразия, что ль? Ленка маленькая, беленькая, пухленькая, а брюнетке Надюхе хоть сейчас на подиум. Нет, ну надо же! Ленку на старикана потянуло. И ладно бы, в другое время. Но на Новый год! Знала, как больнее кусануть! И вообще... так нечестно. Чего ей не хватало? Характер у меня тяжёлый? Всё потому что золотой. А у Волкова — лёгкий? Лёгкий! Потому и на поверхности плавает!»
Антон бросил в банку второй окурок, осмотрелся. По свежему снегу по следу отъехавшего такси ползла тщедушная бабка, волоча по дороге здоровенную ёлку. Стырила, наверное. На халяву никакая ноша не в тягость.
Ёлка перегородила всю проезжую часть узкой улочки. Нет бы в правильном направлении — перед такси. И где, спрашивается, справедливость? Вот бы все неприятности — просто розыгрыш. Но Ленка на такие подвиги не способна.
«А чего это я бешусь? - вдруг подумалось Антону после очередной глубокой затяжки. - Может так даже лучше. Не любили мы друг друга. Сколько бы ещё тянули? Обидно только, что на Новый год. И что к Волкову. Что теперь? Праздник не задался?»
Антон не хотел в это верить.
По балкону напротив полз кудлатый рыжий кот в снеговом маскхалате. Понятно куда – на ветке рябины, почти лежащей на перилах противоположного балкона, пировала стайка свиристелей. В свете фонаря краснели ягоды в белых шапочках.
- А ну, брысь! – взревел Антон, вымещая на незнакомой животине всю свою досаду.
Бабка внизу на мгновение присела, втянула голову в плечи и вдруг резво дала дёру. Целовавшаяся под балконом Антона парочка, хохоча, помчалась прочь, сцепившись руками. Свиристели улетели, а кот с такой укоризной взглянул на Зайчика, что ему стало стыдно – причём здесь кошак? Он же не виноват, что Ленка-зараза подстроила такую козу и теперь всё в жизни вроде в шоколаде, а если внюхаться…
«Так. Раз Ленка ушла к Волкову, значит Надюшка не у дел. Позвонить что ль? И подарок пригодится, не пропадать же добру!»
Зайчик принципиально не брал себе того, что купил в подарок другому.
«Кого хочу я осчастливить, тому уже спасенья нет» - с облегчением пропел Антон, набирая номер любовницы. Вот у Надьки с юмором всё в порядке. Только у неё с надрывом всё, будто назло кому-то. Пустяки, их отношениям это не мешало. То, что Надькин муж являлся начальником Антона, делало их связь особо сладкой. Подгадило, конечно, что супруги обоих, оказалось, отплатили той же монетой. Ладно, разберёмся. Кстати, интересно, как Волков с Надюхой объяснился?
Надька обрадовалась. Сразу к себе позвала. И вопросов лишних задавать не стала. Сказала, что подружек она сейчас спровадит. И что Деда Мороза со Снегуркой заказала. И будет у них с Зайчиком всем праздникам праздник. А Волков её этот Новый год с партнёрами по бизнесу в бане справлять решил.
Антон усмехнулся — это его Ленка партнёр по бизнесу? «Ну-ну. Если так, скоро Волков по миру пойдёт. На пару с моей неверной благоверной».
Выходит, Волков Надюхе ничего не сказал. Ещё бы! С ней только свяжись. Пока сама не наиграется, не отпустит. А Надька свой денежный мешок из рук так просто не выпустит. Ленка ещё не поняла, с кем связалась. Дура! Так, не выболтать Надюхе про Волкова и его бизнес-партнёршу. А то сразу разбираться полетит, без праздника недолго остаться. Так сказать, обидеть Надю может каждый, не каждый сможет убежать. А ведь Ленка завтра сама притащится! Как говорится, всё проходит, но может кое-что застрять. Ну, это завтра. А сейчас, Надёк, я к тебе!»
У порога Антон увидел задремавшего щенка.
- Так. А с тобой-то что?
Пошёл, налил в тарелку супа, принёс в прихожку, поставил в уголок.
- Ну, не скучай тут, цуцик, - проворковал нежно, - и не балуй, смотри, веди себя прилично! Повезло тебе сегодня, не зря год собаки встречаем.
Волковы жили на соседнем квартале. До боя курантов десять раз можно успеть. Зайчик всё равно заторопился и скатился с лестницы, как был, нараспашку и без головы. Выходя из подъезда, поскользнулся и хлопнулся затылком об оледеневший порог. Капюшон дубленки смягчил удар, но очки отлетели в неизвестном направлении. В глазах поплыло, помутилось.
- Чёрт, чёрт, чёрт! - выругался Антон, поднимаясь. Почесал ушибленное место. - Башка, кажись, отключилась.
Подвигал челюстью:
- Не вся. Есть, кажется, смогу. Глаза, жалко, потерял. Ничего, дорогу к Надьке я и вслепую найду.
На самом деле, Антон мог жить и без очков, но как в тумане. В лёгком, прозрачном тумане. Сейчас же туман был густой, плотный. Да это же снег! Надо же, стеной повалил.
Антон запахнул дублёнку, накинул капюшон, сделал шаг и наткнулся на что-то большое и колючее.
- Ёлка, что б тебя!
Обошёл наощупь и, сделав два шага, столкнулся с кем-то маленьким и мягким.
- Ой, - пискнуло маленькое мультяшным голосом. - Ты кто?
- Зайчик, - сказал Антон, куражась, и при этом, не обманывая, - а ты?
- А я — Снегурочка. Заблудилась чего-то. Дедушку своего ищу.
- Мороза, что ль?
- Ага. Не видал?
- А ты тоже желания исполняешь?
- А что?
- Моё исполнишь? А я тебе твоего Деда найти помогу.
- Ладушки. Только для этого тебе надо кое-что сделать.
- Что хочешь!
- Поцелуй меня!
- Тебя? С удовольствием!
- Нагнись. И глаза закрой.
- Зачем?
- Чтоб волшебство не исчезло!
Антон наклонился, закрыл глаза и потянулся лицом вниз. Встретившись губами с чужим горячим жёстким ртом, не удержался — интересно же, какая она, настоящая Снегурка. Да и запах от неё исходил вполне земной, так сказать — праздничный. Приоткрыл глаз и отскочил, как ошпаренный: сквозь белую пелену просматривалось морщинистое старушачье лицо с хитрыми, нетрезво блестящими глазками.
- Ха-ха-ха! - раскатилось в снегопаде. - Розыгрыш!
Пока Зайчик приходил в себя, бабка перешла на деловой тон:
- Сынок, ты тут ёлочку мою не видал?
Антон, обретя дар речи, не удержался от восклицания:
- Ни фига себе! Баба Яга, что ль?
И начал тереть рукавом губы, прогоняя жёсткое прикосновение старости.
Бабка обиделась.
- Сам ты Баба Яга. Думала Деда Мороза под Новый год встречу. Снежище-то такой не просто так пошёл!
Бабкин голос стал распевным, мечтательным.
- Думала, расколдует он меня, молодой снова сделает. А тут, слышу, судя по прыти — принц скачет. Ну, думаю, пускай хоть принц поцелуем молодость вернёт. А оказалось — прохвост, прости Господи. Баба Яга! Да я, между прочим, вплоть до пенсии в ТЮЗе девчонок играла. Баба Яга! Да я, если загримируюсь, ещё ого-го! Тьфу на тебя!
Шаркающие шаги протопали мимо Антона и через минуту раздалось:
- Ах ты, батюшки, красота моя ненаглядная, неувядающая! Сейчас я тебя ухвачу покрепче и больше из рук не выпущу.
Зайчик повернулся и, отплёвываясь, осторожно пошёл в нужном, как ему казалось, направлении. Но, не сделав и пяти шагов, упёрся во что-то большое и мягкое.
- Снегурушка, внученька, ты ли это? - раздался над головой звучный бас. - Али опять ведьма старая шутить изволит?
- Ну и бабка! А мне сказала, что тебя ищет, - восхитился Антон. - Что, Дед, тоже старушку поцеловал? А тебе она что напела?
- Пошто ржёшь, парниша, аки конь? Внучку она мне найти обещала, Снегурушку. Мы в снегопаде потерялись. А шутница эта мне в пра-правнучки годится, милок, что не так срамно, как тебе, охальнику.
- Прости, Дедушка, не хотел обидеть. А ты настоящий?
Теперь хохотнул Дед.
- А ты проверь.
- Как?
- Как-как. Так. Лотерейку хотел?
- Откуда ты знаешь?
- У меня от тебя столько писем за жизнь накопилось, что до сих пор иногда попадаются, когда печку топлю.
- А чего ж не принёс ни разу?
- Так твои матушка с батюшкой завсегда опережали. Дарили то, что сами хотели. А два подарка от Деда Мороза — профанация идеи. Я вот каждый год спешу, подарки волоку всем, кто заказывал, а оказывается, что за большинство с выполнением желаний давно другие решили. То ли было раньше! Только богатым дарили родственники, а остальным — я. Видал бы ты, милый, как глаза у деток блестели, когда они конфетки или там, прянички находили. Игрушки простенькие. Не то, что нынче. Смысл моего присутствия на празднике жизни теряется, вот что я тебе скажу. Хоть совсем не приходи!
Старик вздохнул.
- А когда я взрослым стал? - гнул своё Зайчик.
- Так билетик должон кто-то купить. Вот, жена твоя, к примеру, лотерею терпеть не может, у неё совсем другие желания.
- Да какие у Ленки желания! Шмотки да украшения. Никакой фантазии. Ни тебе сюрприза, ни тебе чуда. Земной она человек, без полёта. А мне праздника хочется, понимаешь, Дедушка? Чтоб душа пела! Чтоб выигрыш — как подтверждение чего-то... чего-то... ну не знаю, но — чего-то!
- И много хошь выиграть? - поинтересовался Дед. - Деньги, они счёт любят.
- И ты туда же! Причём здесь деньги? Выигрыш — это... это... само по-себе чудо, праздник и сюрприз в одном флаконе. Деньги я и сам могу заработать. Съездить куда-нибудь, на экзотику полюбоваться, сейчас тоже не проблема. А вот когда тебе судьба подарок преподносит! Когда чудо! Понимаешь?
- Понимаю. На, держи. Розыгрыш продолжается.
Дед исчез, а в руке Антона оказался кусочек твёрдой бумаги. Сквозь снег было не видно, что это такое, но Антон понял — вот оно, свершилось! Теперь его жизнь изменится навсегда. Теперь не он будет работать за деньги, а деньги за него. Путешествия, романтика — женится на принцессе, будет жить во дворце, носить её на руках.
Антон вспомнил неподъёмно-пышные Ленкины формы.
- Надо только принцессу правильную выбрать. Что ещё? Теперь, господин Волков, ты мне нет никто. Теперь эта работа мне на фиг не нужна. Отпраздную, зевну, укроюсь с головою, будильник заведу на март. А весной буду выбирать принцесску. Чёрт, ни хрена ничего не видно.
Зайчик аккуратно засунул картонку в карман рядышком с билетом, купленным Ленке в качестве подарка. Неподалёку грохнуло, раздались ликующие крики. «Так. Не понял. Который час?»
Он достал телефон, посмотрел время — не может быть: без пятнадцати двенадцать! У кого-то часы спешат.
В следующий момент на него налетел кто-то маленький и очень энергичный.
- Ой, - возмущённый голос, непонятно детский или женский. - Дедуль, ты ли? С ног сбилась, тебя ищу.
- Никакой я не дедуля, - сказал Антон, перехватив маленькие холодные ладошки.
Девчонка, судя по росту и голосу — подросток, вырвала руки и засмеялась:
- Чувствую уже, что не дедуля. Дедка мой могучий, голос у него звучный. А ты не богатырь. Так — обыкновенный!
- Кто обыкновенный? Я обыкновенный? - почему-то обиделся Антон. - Метр семьдесят два на шестьдесят пять кило. Да я без одежды — Аполлон Бельведерский!
- Может и Аполлон, но не Дед Мороз! - звонко припечатал голос. - Да и не Аполлон. В нём 2,24. Ты, скорее, зайчик. Беленький и пушистый.
- Ну и Зайчик! Ну и беленький. Даже пушистым бываю. Иногда. А ты кто?
- Снегурочка я, не понял ещё?
- Видал я уже одну такую, - ухмыльнулся Антон. - Только на самом деле она бабой Ягой оказалась! А я её чуть не поцеловал.
- Чуть или поцеловал? - рассмеялась девчонка.
Антон в сердцах сплюнул, вспомнив свой последний поцелуй, а Снегурочка загадочно сказала:
- Третий раз повезёт. Билет не потеряй. Розыгрыш продолжается!
И захрустела по снегу за спиной Антона.
Он сделал шаг, налетел на стену. Из глаз посыпались искры. Схватился за голову, зажмурился, а когда открыл глаза, оказалось, что снегопад почти закончился и Надюхин подъезд — вот, рукой подать. В два прыжка Зайчик пересёк дорогу, взлетел на третий этаж и только хотел позвонить, как увидел, что квартира не заперта. «Интересно, - подумал Антон с любопытством, - что Надюшка на этот раз придумала?»
Осторожно приоткрыв дверь, он на цыпочках прокрался по коридору и замер с открытым ртом.
Надька, как всегда, была неотразима. Одета: уж вроде ноги на исходе, а юбка всё не началась. Но это как раз неудивительно: Надька — красавица и мастерица подавать свои прелести в лучшем виде. Так вот эта красавица и мастерица стояла на одной ноге, на цыпочках. Вторая нога, отведённая назад с изящно вытянутым носочком и согнутая в колене, зависла над розовым тапком. Вся остальная Надюха терялась в объятиях здоровенного Деда Мороза. Дед Мороз стоял, прислонившись спиной к стене. Одна его рука лежала сзади пониже спины на Надькиной юбке, другая на плечах. Борода из ваты изгнана с лица на шею, красный халат распахнут, пальто под ним расстёгнуто и под этим пальто шарят Надькины руки. Лиц обоих не видно — слились в страстном поцелуе.
- Ни хрена себе! - только и смог выговорить Зайчик. - Для женщин нет такой проблемы, которой им бы не создать. Аминь.
И тут его кто-то потянул сзади за рукав. Антон обернулся — Снегурка. В голубом одеянии, с белыми длинными ресницами и косами.
- Ещё одна? - пробормотал он. - У меня что, сегодня день снегурок? Нет, ночь. Мои намеренья прекрасны, пойдёмте, тут недалеко.
Незнакомка приложила тонкий пальчик к губам, показывая, чтобы Антон молчал. Её большие глаза цвета одеяния смотрели умоляюще. Ошалевший от новогодних приключений Антон послушно дал вывести себя на лестничную клетку.
- Вы кто? - шёпотом спросила Снегурка.
- Антон. А ты?
- А я Анфиса. А там — мой брат Афанасий. Представляете, он в этом году решил немножко Дедом Морозом подзаработать. Ну, так сказать, по фрилансерски. И на первом же адресе встретил свою давнюю любовь! Представляете? Они как-то по-глупому расстались, Надя из вредности вышла замуж за первого встречного. А Афоня с горя в армию пошёл. Видите, какой он большой. В спецназе служил. Всё бы хорошо, но с личной жизнью беда — ни с кем долго не встречается, Надю забыть не может. И вдруг — нос к носу. Да ещё на Новый год! Это ли не чудо? А вы Наде кто? Не муж ведь, нет?
В её голосе было что-то такое, что Антон не сразу нашёлся, что ответить. Обычное пошловатое балагурство не подходило. Правда — тем более.
Кто сказал, что не бывает любви с первого взгляда? У Анфисы были удивительные глаза. И голос звучал, словно музыка. Девушка сняла накладные ресницы и отцепила от шапки белые косы. Свои волосы у неё оказались короткие, вьющиеся, тёмно-рыжие. И ресницы рыжие и пушистые. И веснушки мелкие и тоже рыжие. Только светлые. И вся она была такая солнечная, весенняя. Лет восемнадцати, не больше. Антон подумал, что до сих пор не жил. Вернее жил, но не он. Вернее, всё, что с ним было до сих пор, это пример, как не надо жить. А теперь всё будет по-другому.
- Ты собак любишь? – зачем-то спросил он.
- Я всех люблю, - улыбнулась Анфиса. – Только дома не держу. Места у нас мало. А давайте я вам сюрприз подарю?
Щёки Анфисы под взглядом Антона всё больше розовели, яркие губы, не тронутые помадой, раздвинулись в улыбке, показав ровные зубки. Антону захотелось прижаться ртом к этим губам и забыть обо всём на свете. Но девушка казалась такой невинной и нежной, что обидеть её было бы преступлением.
- Вот! Я с детства мечтаю что-нибудь выиграть!
Она протянула Антону картонный прямоугольничек.
- Лотерейка? – не поверил глазам Антон.
- Это вам! Мой новогодний подарок. Он обязательно должен выиграть. Потому что... Новый год... и чудеса... и праздник... и всё такое.
Антон достал свой.
- И я тебе... вот... Я тоже... с детства.
Они переглянулись и вдруг расхохотались. На улице забабахало, загремело. Небо в окне осветилось, расцветилось.
- Побежали? - спросила Анфиса.
- Побежали! - ответил Антон.
И они побежали, взявшись за руки.
Новогодний розыгрыш оказался удачным: Антон и Анфиса получили от судьбы счастливые билеты, те, что подарили друг другу. Супруги берегли их потом всю жизнь. И пусть там не было денежного выигрыша, они-то точно знали, что счастье не в деньгах. А вот билет, подаренный Дедом Морозом, оказался с сюрпризом — поездкой к морю на два лица.
Спасённый Антоном щенок прожил у Зайчиков до конца своей собачьей жизни.
И кто скажет, что чудес не бывает?