Повесть Встреча глава 16

               

                Письмо

          На этом концерте обкатали программу, нашли ошибки и недочеты.
На смотре войсковой самодеятельности ансамблю Пищулина под названием «Веселые ребята» не было равных. Командир части сдержал слово. В середине июля Александр был дома.
         Оля закончила училище и подала документы в мединститут. Она решила продолжить учебу. Так как красный диплом позволял ей это сделать.
         Отпуск у Шуры был всего десять дней, и они пролетели, как одно мгновение. В памяти остались ласковые мамины руки, шаньги, пироги, запах родного дома. Но слаще всего этого были теплые малиновые Олины губки. Ее свежий пьянящий запах цветущего луга. От той застенчивой девочки не осталось ничего. Это была теперь юная чаровница, необыкновенно красивая, стройная. Александр боялся, что она не дождет его, что кто-то другой может ее увести. Сердце его сладко трепетало от каждой их встречи, и он был счастлив и влюблен.

         Вернулся в часть, и снова солдатские будни, но они не были Александру в тягость. Он занимался тем, что любил. Его ансамблю часто приходилось выступать, то на солдатских вечерах, то на офицерских, то ездили с концертами в другие части.
         Это была не служба, а сплошные концертные гастроли. Его одного часто приглашали и на семейные праздники офицерского состава, то юбилеи, то дни рождения, а то и просто офицерскую вечеринку.
        В июне-июле следующего года службы долго не было писем от мамы. «Что-то случилось?» - болела душа Александра. И не напрасно.
        Пришло письмо только в августе. Катерина писала следующее:
«Дорогой ты мой сынок Шура, здравствуй. Прости, что долго не писала. Не могла писать сама, а другим не разрешала, чтоб тебя не беспокоить. Теперь все хорошо. Можно все рассказать.
        Пошла я за ягодами. Земляники нынче было очень много. Деревенские-то места все с детства знакомы. Вот и отправилась одна. Собрала уже почти пять литров, а тут туча черная, страшная. До деревни далеко. Дай думаю, под березой укроюсь. Да слава богу дойти до нее не успела. Молния в нее ударила. И мне малость досталось. Потеряла я сознание и осталась лежать возле нее. Нашли меня только на другой день утром.
        Вот и провалялась я в больнице больше месяца. Странные стали с той поры со мной дела твориться. Если я кого-то за руку возьму, то сразу знаю где, что у него болит. У меня тоже в том месте боль появляется. Отпущу, и все проходит, а если я на то место человеку руки свои положу, то у него все боли уходят. Это я еще в больнице заметила.
         Теперь вот меня чуть ли не знахаркой считают. Идут ко мне люди и просят помочь. Вот так, дорогой мой сынок Шура, я теперь и живу. Жду тебя, считаю дни, когда вернешься.
         
         У Никиты детей все нет, и не будет. Теперь-то я понимаю. Он, оказывается, в армии облучился и крепко болеет, да еще и пить стал.
          По-прежнему меня во всех своих бедах винит. Придет и ходит вокруг чуть ли не с кулаками. 
         Вся моя надежда на тебя Шура. Жду тебя после службы. И болит моя душа. Все ли у тебя хорошо? Что-то сердце мое неладное чует. Теперь я стала, как градусник, чувствую все. И хорошо, и плохо это, но видно так мне суждено.
До свидания. Твоя мама».

                Люси

           До окончания службы оставалось три месяца. В часть приехал новый офицер со своей молодой, очень красивой женой. Ярко каштановые волосы, светились, словно закатная заря. Глаза огромные темно-карие, почти черные, казалось притягивают к себе магнитом, от них трудно было отвести взгляд. А еще плясали в этих глазах зазывно озорные чертики. Кожа гладкая ослепительной белизны, была покрыта на щеках легким пушком, отчего она казалась матовой, как будь-то припудренной. Правильный небольшой носик, и только тонкие губы в улыбке придавали лицу пренебрежительное, не уважительное выражение. Но это пряталось за вкрадчиво, ласковым голосом этой удивительно похожей на блудницу женщины. Она была выше среднего роста, стройна, двигалась легко, словно кошка на охоте, неслышными мягкими шажками.
         Она сразу привлекла внимание всей части. Женщины смотрели на нее кто с опаской, кто с завистью, кто с явной ненавистью.
         Мужчины смотрели с вожделением. Она это понимала, чувствовала и не скрывала, что это ей нравится.
         Были они женаты явно недавно. Это чувствовалось по их обращению друг с другом. Звали ее Людмила, но муж и все обращались к ней Люси.
         На одном из концертов, которые часто давал народный оркестр, она была одна. Выступление началось поздно и затянулось за полночь.
         Закончив выступление, Александр убрал инструменты, и вышел в ночь.
Люси ждала его у выхода.
- Вы меня проводите до дома? Здесь не далеко, но я не люблю быть одна.
- Да, конечно, – сказал Александр, но сердце говорило другое: «Куда ты идешь, и зачем?»
         Она подхватила его под руку, и они шагнули в темноту. Он почувствовал, как она тихонько сжала его локоть. Мурашки побежали по телу. Хотелось сжать ее в объятьях, целовать, и делать с ней что-то невообразимое. Он повернул к ней лицо.
        Ее глаза звали, а губы готовы были для поцелуя. Он даже не успел подумать, как страстно припал к ее губам. Она не спорила и ее маленькие ловкие руки уже выдернули гимнастерку из под ремня и обвились вокруг голого торса.
        Он застонал от наслаждения. Спорить с природой бесполезно. Все произошло быстро и так страстно, что Александр возвратившись в казарму, думал, уж не сон ли ему приснился. Он лежал, глядя в потолок, и руки его мысленно скользили по шелковому телу этой обаятельной блудницы. «И как она ловко все сделала, что я даже не понял, как все произошло. Но это что-то! Боже как хорошо!»
       Люси умела находить время и место для их встреч. Александр был влюблен. Он забыл о том, что где-то за тысячу верст отсюда, его ждет верная, любящая его Оля. Он все собирался ей написать, но вот уже больше месяца о письмах он забыл.


                Блудница.


           Служба подходила к концу. Осталось две недельки. Если раньше он ждал, чтоб время летело быстрей, то теперь ему хотелось его остановить.
           В один из вечеров Люси заглянула в зал на репетицию. Александр вышел.
- В семь ко мне домой. Муж в командировку укатил за новым пополнением, - сказала Люси.
           Сердце Александра кажется перевернулось, как будто предвещая что-то не доброе. И в тоже время замерло от близкой встречи.
           На дворе была глубокая осень, и в семь часов было темно, как ночью. Он проскользнул в дом никем не замеченный. Она ждала его у дверей. Обхватила его шею руками и припала к губам. Помогла снять шинель. Он скинул сапоги. Люси взяла его за руку и повела в спальню «Все остальное потом, а сейчас…»
           Под ее тонким халатиком не было ничего, да и он полетел в сторону. Она предстала перед ним в своей прекрасной наготе.
- Хочу видеть тебя таким же, - сказала она дрожащим от страстного желания голосом.
          Александр еще не разу не был в такой ситуации, но это ему нравилось и этого ему хотелось самому.
          Потом, когда они уставшие и насладившиеся друг другом лежали, откинувшись на подушки услышали, как открылась дверь.
- Ты что не закрылась?
- Закрылась.
- А кто это может быть?
- Муж наверное вернулся.
         Дверь в спальню открылась, и яркий свет ослепил их обоих. В проеме двери стоял муж Люси.
        - Добрый вечер. Не ждали? Одевайтесь, я жду вас на кухне.
Он вышел, прикрыв за собой дверь.
          Александр лежал ни жив, ни мертв, натянув на подбородок одеяло. «Убьет! Что делать?» - мысль металась как в лихорадке.
         - Не бойся. Ничего не сделает. – сказала Люси. Она кокетливо надела свой халатик и подождала пока оделся Александр.
           Они вышли их спальни. Она впереди с гордо поднятой головой, он за ней как, нашкодивший малыш.
           Муж Люси сидел за столом, на столе лежал огромный тесак. Сердце Александра упало в пятки, но он храбро смотрел на этого в миг постаревшего мужчину.
          - Вот сижу и думаю. Толи прикончить вас обоих и самому за вами вслед. Или отпустить вас с Богом на все четыре стороны. Не могу я такие тяжелые рога носить. Садитесь, в ногах правды нет, а ваших тем более.
           Я буду говорить с тобой Пищулин. С ней говорить не о чем. Она только что получила развод от своего бывшего второго мужа. Я был третьим, ты будешь четвертым и думаю последним.
           В тебя она явно влюбилась, а первые три брака были у нее по расчету. Она свободна. Завтра вы подадите заявление. Оформите брак, через две недели ты демобилизуешься и увезешь ее с собой.
           И запомни, Пищулин, ты еще испытаешь то, что испытываю сейчас я. Но не смей ее трогать и пальцем, это ее доля крутить нас мужиков, а нам терпеть. – сказал он.
          Не много подумав, муж Люси добавил:
- Я посодействую, чтобы вас зарегистрировали побыстрей и уеду в командировку, а когда вернусь, чтоб вас здесь уже не было.
          А ты, Люси, не будь дурой, рожай ему скорей детей, а то он тебя выгонит, как я. А теперь, кругом и шагом марш отсюда.
          Александр выскочил из квартиры Люси, как ошпаренный: - «Вот и все. Что будет дальше? Я не могу жениться, я обещал Оле, но кажется я влюбился в Люси и не смогу уже без нее....... Ничего, Оля меня поймет».