В 70-80 годы читала от корки до корки журнал «Искусство кино» (не путать с «Советским экраном», в котором не было серьёзных критических статей на тему кино). Так вот, словосочетание «розовские мальчики» оттуда. Ещё ни одного произведения Виктора Розова не прочла, ещё не одного фильма по его произведениям не видела, но уже знала почти всё о розовских мальчиках – мальчиках-идеалистах. Затем мне «выпало счастье» посмотреть фильм «Шумный день» (экранизация пьесы Розова «В поисках радости»). Сделан фильм энергично… Смотрела фильм давно и тогда никаких подвохов не обнаружила: советский фильм, советская эпоха, и я - советская зрительница. Советскость впитала с советским букварём с идеологической большевистской начинкой-бомбой: авторами первых текстов в букваре были Крупские, Бонч-Бруевичи, Шагиняны и т.п.
Прошло много лет, однажды я подсела на спектакли по пьесам Островского. После просмотра нескольких спектаклей по пьесам Островского, неожиданно вспомнила про розовских мальчиков. У Островского в пьесах в предостаточном количестве водятся негодяи, прохвосты, плуты, мошенники. В противовес им Островский ставит юношу-идеалиста. Как правило, у этих идеалистов нет никаких шансов на справедливость в этом мире, на пощаду со стороны судьбы. Однако же они упорно проповедуют служение Правде. Служить Правде значит жить по Совести. А жить по Совести, когда кругом воруют и берут взятки… Чем не подвиг?
Идеалисты Островского заставили меня другими глазами посмотреть на всю кутерьму с розовскими мальчиками. О них так часто писали в советских журналах советские идеологи, что закралось сомнение – а не было тут замещения, подмены идеалистов Островского на идеалистов Розова?
Зачем и кому нужна была такая подмена? Есть такая категория избранных, которые легко манипулируют авторскими правами. Берётся лучше у аборигенов, переписывается и выдаётся за уникальное, а первоисточник исчезает (из архивов, из памяти народа путём замалчивания и т.д.). Память у народов короткая, несколько поколений – и народ снова как чистый лист бумаги. Тема идеалистов не просто так возникла в литературе, это отражение требований времени. А раз эта потребность существует, то отчего не заменить одно на другое: Островского на Розова?
А подмена эта подлая.
Идеалисты Островского служили Правде. Были требовательны прежде всего к себе. Иной раз могли попенять за ложь, за лукавство близких, или тех, с кем схлестнулись в речах. Но не более. Шашкой не махали, никого не лупили, не перевоспитывали.
Другое дело - идеалисты Розова. В фильме «Шумный день», в самом начале зрителям показали шашку, висевшую на стене в старой московской квартире. Шашка отца, которой он махал в Революцию и Гражданскую, добывая в боях с царизмом «светлое будущее». И шашка, и память об отце как камертон против фальши в современном мире. Фальшь в фильме вылезла в форме мещанства. Воплощением мещанства, главного советского порока, стала Лена (жена старшего брата) – ненасытная, алчная, раба вещей. Против её вещизма и мещанства и выступил с шашкой наголо младший из братьев. Он гонял Лену по квартире, рубил шашкой новенькую мебель. Лупцевал мебель истерично и самозабвенно. Так должно быть, и его отец когда-то шашкой лупцевал истерично и самозабвенно тамбовских крестьян, которые никак не желали советской власти.
Два идеалиста – идеалист Островского и идеалист Розова. Два мира. Два космоса. Два полюса. Идеалист Островского служил Правде. Идеалист Розова воевал с мещанами. Один работал над собой, совершенствовал себя, другой требовал совершенства с других.
Мещанство… Да, тема в России не нова. Много писал о мещанстве Антон Чехов. Накрыла мещанство как коростой целую прослойку богатых, изнывающих от скуки, пошлости…
Мещанство как порок был и до революции, был он и в советскую эпоху. Однако… Очень тонкая грань - где мещанство, а где желание создать уют в доме. В советском кино и советской литературе пропагандировали аскетичность - мол, с милым рай и в шалаше с одной табуреткой и одной раскладушкой. Но жизнь показала, что аскетичность можно пережить, пока ты молод. С годами хочется уюта и комфорта. Но комфорта не того, который засасывает, а того, который высвобождает время для творческого роста и самосовершенствования. В моей семье несколько лет не было стиральной машины. Стирала вручную. Мечтала о стиральной машине... Однако не было материальной возможности осуществить мечту. Но как же я устала тратить целый выходной день на постирушки. Вот таких как я советские идеологи могли записать в мещане. Я же думала не о высоком, а о вещах бытовых (о какой-то там стиральной машине). Так сказать страдала вещизмом...
Вспоминаю себя, своих близких, родных, знакомых, соседей. Как-то стороной прошло мещанство. Народ трудился на заводах, фабриках, на полях, в шахтах. И да, радовались как дети новым шкафам, столам, кроватям. А почему не радоваться? Если кто-то устраивал пляски с бубном вокруг приобретённого шкафа, то тому было объяснение: устал народ жить на перекладных. Советская власть выдернула из насиженных мест миллионы людей, отправив их по комсомольским путёвкам и по распределению осваивать целину, строить БАМ… И в итоге у людей к сорока годам ничего своего: ни жилья, ни мебели, ни посуды… Годами миллионы людей спали на раскладушках, а носильные вещи хранили в чемоданах, потому что повесить некуда. Какие же они мещане? Да и не было там никакой почвы для мещанства: мещане пятилетку за четыре года не выполняли.
Мещанство было в нерабочей среде, как и во времена Антона Чехова (борцуна с мещанством). В СССР мещанство расцвело среди торгашей, артистов, художников, и еже с ними. Их много, но говорить о мещанстве, которое угрожало бы существующему строю – перегиб…
Однако народ надо было увлечь борьбой с мещанством, тем самым отвлекая внимание от реальных проблем. Как это сделать, если к народу мещанство не прилипло? Если показывать народу только мещанство нерабочего класса: торгашей, артистов, художников, и еже с ними, то это могло породить только ненависть рабочих к нерабочему классу. Ещё, пожалуй, рабочие и революцию новую могли учинить против оскотинившейся советской элиты. Это не входило в планы этой самой элиты. И тогда социальные проектировщики придумали такую штуку, которая бы всех замазала мещанской пылью. Откуда не возьмись, как чёрт из коробочки, появились эти дурацкие слоники на комодах. В каждой квартире, в каждой избе непременно на комоде семь слоников на счастье. И вот вся страна в слониках на счастье. Как только всё население страны погрязло в слониках, тут же эту моду на слоников объявили мещанством. То есть мещанством замазали всех – и крестьян, и рабочую прослойку, и советскую аристократию. Только мещанство крестьян и рабочих гнездилось на комодах, а у советской элиты – комоды-закрома были потолще и пожирнее…
Но почему проектировщики СССР не взяли в идеалисты проповедников Правды? Зачем эта неуклюжая попытка подмены идеалистов? Правды проектировщики СССР боялись как черт ладана. Любая правда была под запретом. Во всех советских учебниках истории не было правды. Потому как революция была кровавым переворотом. И совершили революцию не бедняки (как оказалось), а банды наёмников-чужестранцев на деньги мирового кагала.
Вот почему нужна была подмена идеалистов Островского (проповедников Правды) на идеалистов Розова (борцунов с мещанством).
Однако не всё так просто с такой подменой…
Вот что писал в середине 19 века Александр Васильевич Никитенко, цензор:
«Всякая партия бессильна, когда она не имеет корней в народе, который бы ей сочувствовал и поддерживал ее, и когда она рассчитывает только на возбуждение диких и неистовых страстей».
Как верны слова цензора Никитенко: партия писателей, в которой состоял Розов, была далека от народа. Вернее, эта партия противостояла народу, потому как корни этой партии ведут к пароходам революции, которые завозили в Россию отщепенцев для кровавой смуты, для уничтожения того самого народа.
Как верны слова цензора Никитенко: розовские мальчики не имели никаких корней с народом. Эти мальчики – дети интернационала. Этим и объясняется их истеричность, суетливость, мельтешение в мыслях и поступках….
В обществе есть потребность в идеалистах? Нам и предъявили розовских мальчиков, детей интернационала… Это не просто подмена, это увод с главной магистрали в тёмные злачные болота… Указатель вроде стоит на месте, но стрелку повернули в иное, ложное направление…
А вот Александр Васильевич Никитенко, чью цитату я привела выше, – самый что ни на есть настоящий идеалист из народа. Идеалисты были во все времена. Но лишь от идеалиста Никитенко сохранись дневники, которые он вёл на протяжении 50-ти лет.
Вот еще одна цитата цензора Никитенко, которая подходит в полной мере к драматургу Островскому и его идеалистам.
«Мы считаем писателем социальным не только того, который нам указывает на разладицу общественных нравов и общественной жизни с идеалом человечности и народности, но и того, который эти идеалы возвышает, очищая их от всех временных искажений и извращений. Дело только в том, чтобы этот последний не выставлял нам идеалов отвлеченных или таких, которые чужды нашей народности и общественности. Пусть идеал его будет в высшей степени человечен, но пусть он в то же время вращается в сфере наших национальных и общественных понятий. Пусть между ним и этими последними существует связь, хотя бы и основанная на темных гаданиях только или предчувствиях людей, на стремлении их к лучшему или даже не к лучшему, а к известному, определенному миросозерцанию».
Идеалисты Островского – не отвлеченное понятие, в отличие от розовских мальчиков, которые возникли ниоткуда. Идеалисты Островского в «высшей степени человечны» и «вращаются в сфере наших национальных и общественных понятий». Вот почему за ними сила, вот почему за ними - правда. Они – суть чаяния народа, его стремления к истине, правде, справедливости.
Различна судьба идеалистов в пьесах Островского. Вот идеалисту Платону в пьесе «Правда - хорошо, а счастье лучше» и идеалисту Мите в пьесе «Бедность не порок» повезло. Это везение было случайным, потому как не было никаких для того предпосылок. А вот идеалисту из пьесы «Пучина», который хотел служить правде, да споткнулся, не повезло. Он предал свои идеалы и был жестоко наказан судьбой. Увы, лишь по закону театра и литературы отступники расплачиваются в полной мере, в реальной жизни люди без принципов всегда на плаву. Но как бы автор пьес не распоряжался судьбами идеалистов, эти мальчики становились идеалом человечности и народности.
А как жили и старели идеалисты в реальной жизни? Тут нас ожидает невероятное везение. Я уже писала, что Александр Васильевич Никитенко – самый что ни на есть настоящий идеалист из народа. И у него сохранись дневники, которые он вёл на протяжении 50-ти лет!
Если ты русский человек, прочти эти дневники. Здесь нет никаких вымыслов. Как любой человек, Александр Васильевич ошибается, заблуждается в иных суждениях. Но это ошибки и заблуждения, а не кривда.
Александр Васильевич Никитенко (1804-1877) - крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.
Дневники Никитенко - уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века.
Моё знакомство с этим автором началось случайно. Стала читать его Дневники и не могла оторваться. Но постоянно мучил вопрос… Как? Как этот мальчик из крепостных сделался студентом университета? Дневники начинались со студенческой поры: поры больших надежд, но нищенского существования. Тогда, чтобы ответить на мучивший вопрос, я прервала чтение Дневника, и стала искать биографию Никитенко. И опять везение. Дневник Александр Васильевич стал вести еще с 14-ти лет. Позже он литературно переработал «детский» дневник в «Воспоминания» («Моя повесть о самом себе и о том, чему свидетель в жизни был»). Невероятные превратности судьбы русского мальчика и его семьи! Невероятная история русского идеалиста! Почитайте! Не пожалеете!
Скачать и читать:
Никитенко. Воспоминания. Моя повесть о самом себе и о том, чему свидетель в жизни был. (https://vk.com/public158669918?w=wall-158669918_6)
Мальчики-идеалисты в пьесах Островского:
Островский. Спектакль «Доходное место». Малый театр (1981)
https://www.youtube.com/watch?v=wGUIVq7uFbE
Островский. Спектакль «Правда - хорошо, а счастье лучше» (1951):
https://www.youtube.com/watch?v=kcXM7dyDsUU
Островский. Спектакль «Бедность не порок» (1969):
https://www.youtube.com/watch?v=9b0aPAmoe24
Островский. Спектакль «Пучина» (1973):
https://www.youtube.com/watch?v=vKJ0K5pLYgE