14.«Пытался сердцем отдохнуть я…»
Пытался сердцем отдохнуть я —
Ужель не сбросить этих снов?
Но кто-то ждал на перепутьи
Моих последних, страшных слов…
Он ждет еще. Редеют тени,
Яснее, ближе сон конца.
Он спрятал голову в колени
И не покажет мне лица.
Но в день последний, в час бездонный,
Нарушив всяческий закон,
Он встанет, призрак беззаконный,
Зеркальной гладью отражен.
И в этот час в пустые сени
Войдет подобие лица,
И будет в зеркале без тени
Изображенье пришлеца.
27 августа 1902
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
В ЧА [черновой автограф] над текстом имеется дата "27 августа" и помета: "P(ost)! I(ucem)!" (После! света! – лат.). Вслед за ст. 12-13 (вар. б) следует отчеркнутая от текста помета: "Вернулись из поездки в Боблоно вшестером. Молчание", и та же дата. Под текстом повторяются дата и пометы: "p(ost)! I(ucem)! p(ost)! I(ucem)!". [То есть – после! после!]
В ЗК2 [ЗК - записные книжки] (л. 1 об.) строки: "Отошел и опрокинулся. //И в зеркале он отразится". Первая фраза отсылает к стих. "За темной далью городской ... " В ЗК3 на внутренней стороне обложки повторена последняя из этих строк с датой "27 августа".
Замысел этого "декадентского" стихотворения, по словам Л.Д. Блок, относится к ранней осени 1902 г.: «Осенью гостили у нас Лида и Сара Менделеевы. Помню один разговор в столовой. ( ... ) Блок сидел на подоконнике ( ... ) и говорил на тему зеркал, отчасти гиппиусовских, но и о своем, еще не написанном "И встанет призрак беззаконный, холодной гладью отражен ... " Говорил, конечно, рассчитывая только на меня. И кузины, и мама, и тетя и отмахивались, и негодовали, и просто хихикали» (Воспоминания, 1. С. 157)
[
Дата приведенного отрывка – с моей точки зрения – принципиально не та – это осень 1901 года, это осень Мистического лета, когда Л.Д. слушала Блока: «…Нас же разговоры "мистического лета" связали к осени очень крепкими узами, надежным доверием, сблизили до понимания друг друга с полуслова, хотя мы и оставались по-прежнему жизненно далеки.»
Через год, на дату написания стихотворения будет так:
«
… Лето в Боблове я провела отчужденно от Блока, хотя он и бывал у нас. Я играла в спектакле в большом соседнем селе Рогачево (Наташа в "Трудовом хлебе" Островского), Блок ездил меня смотреть. …Со зла я флиртовала с товарищами Миши Менделеева, мальчиками-реалистами, как и в Боблове с двоюродными братьями Смирновыми, тоже гимназистами, которые все поочередно влюблялись в меня и в мою сестру.
…Я рвалась в сторону, рвалась из прошлого; Блок был неизменно тут, и все его поведение показывало, что он ничего не считает ни потерянным, ни изменившимся. Он по-прежнему бывал у нас…
Но объяснения все же не было и не было. Это меня злило, я досадовала – пусть мне будет хоть интересно, если уж теперь и не затрагивает глубоко. От всякого чувства к Блоку я была в ту осень свободна.
»
Как можно сделать себе “интересно” при виде влюбленного в него молодого человека – это издевательство уж представьте сами.
]
– «... Призрак ( ... )//Зеркальной гладью отражен.» – Зеркало – традиционный "магический предмет", которому приписывается способность отражать невидимое и нематериальное .
– «... И будет в зеркале без тени // Изображенье пришлеца.» – Отсутствие тени в народной демонологии- признак нечистой силы.
»
Стихотворение написано – после! после! – посещения Боблово. После, после того, как он там всласть намахался деревянным мечом…
Совсем мальчишка измучился, но «сердцем отдохнуть» ему не дали – опять, еще один из толпы безликих…
Предыдущий скрылся в проруби:
"…Потом сомкнулась полынья —
Его огонь погас."
12. «За темной далью городской…» (4 августа 1902)
Этот поднимется:
…призрак беззаконный,
Зеркальной гладью отражен
Зеркальная гладь – зеркало в доме? Но он же ждал «на перепутьи»?!
Зеркальная гладь – вода? «Перепутье» – скрещение нескольких рек – как в Нижнем Новгороде, где в Волгу впадает и Ока, и Кама?
Тот дождался лета и теперь «встает» прямо из того места, где была «полынья»?
Но река – это граница, грань, значит здесь – на перепутьи – сходятся вместе несколько граней, несколько границ, несколько миров, несколько реальностей… Несколько путей…
Кто он?!
Ты хотел увидеть его лицо? Получай! –
И в этот час в пустые сени
Войдет подобие лица,
И будет в зеркале без тени
Изображенье пришлеца.
Это «подобие» видно в зеркале, наведенном на сени – на дверь в сени. Так гадают на «суженного-ряженного». Что здесь замешена «гадалка» можно было и так не сомневаться… Но еще… Здесь – «зеркало без тени», а тот поднялся из «зеркальной глади», из перепутья… Так во что превратилось домашнее зеркало?
Хотя причем здесь его дом в Переделкино?! Строка «Отошел и опрокинулся.» останется в черновиках, но, что все стихотворение – оно из иномирья, это ж очевидно.
Напомню, что термин "опрокинуться" Блок употреблял для обозначения перехода из нашей реальности.
*
(Для сравнения, из «тома II»
Из Примечаний к стихотворению «Твоя гроза меня умчала…» в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«Мотив "опрокинутости", связанный с темой смерти, самоубийства, появляется уже в 1902 г.: "Тогда мой путь опрокинется, // И я возвращусь к Тебе" (см. стих. "Когда святого забвения ... "; т. 1 наст. изд., а также коммент. к нему); "И, опрокинувшись, заглянет // Мой белый призрак им в лицо" ("Сбежал с горы и замер в чаще ... ", 1902; т. 1 наст. изд.) и др. Ср. также у Белого: "И спасенный друг чуть грустил, бледным лицом своим опрокидываясь в волны, и его спокойный профиль утопал среди белых цветов забвения" (Белый А. Северная симфония. М., 1904. С. 105.)»
Стихотворение «Когда святого забвения…» написано в «Мае 1902» – это период его хождений по «каменным дорогам» – радостных блужданий по тропе миров, и оно о конкретном, любимом им перекрестке – мире камышовых заводей:
«Когда святого забвения
Кругом недвижная тишь, —
Ты смотришь в тихом томлении,
Речной раздвинув камыш.
Я эти травы зеленые
Люблю и в сонные дни.
Не в них ли мои потаенные,
Мои золотые огни?
Ты смотришь тихая, строгая,
В глаза прошедшей мечте.
Избрал иную дорогу я, —
Иду, — и песни не те…
Вот скоро вечер придвинется,
И ночь — навстречу судьбе:
Тогда мой путь опрокинется,
И я возвращусь к Тебе.
Май 1902»
(Кстати, и у Андрея Белого – о том же самом мире:
«Справа и слева были синие, озерные пространства, подернутые белым туманом.
И среди этих пространств подымались сонные волны, и на сонных волнах качались белоснежные цветы забвения.
…В этой стране были блаженные, камышовые заросли; их разрезывали каналы, изумрудно-зеркальные...»
)
Второе стихотворение, упомянутое в Примечаниях – «Сбежал с горы и замер в чаще», будет написано всего через пару месяцев – 21 июля 1902. Но оно уже из другой эпохи. Эпохи расплаты за предыдущее уютное времяпрепровождения на тропе миров, – время бесконечных летних кошмаров, но «опрокидывание» и здесь – ссылка на другой мир. Весной – это был мир служения, противостоящий всем соблазнам вольных гуляний, теперь, летом – мир нечисти, откуда на живых взглянет «мой белый призрак».
И в исходном стихотворении:
«Твоя гроза меня умчала
И опрокинула меня.
И надо мною тихо встала
Синь умирающего дня.
Я на земле грозою смятый
И опрокинутый лежу...»
Дважды повторенный термин «опрокинуть» впрямую указует, что «твоя гроза» героя из реальной реальности вынесла. И в новой он уже может оперировать реальностями совсем другими:
…вижу радуги межу.
Взойду по ней, по семицветной…
ведь метафоры Блока далеки от всякой метафоричности.)
)
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
Публикации: I1. С. 96, в отделе "Перекрестки"; I2. С. 120; I3. С. 174 и I4. С. 148 – в цикле СПД, в разд. "IV. Свершения. (1902 год)" ("Он ждет меня. Редеют тени ... "); I5. с. 146.
»
I1 – Блок А. Стихи о Прекрасной Даме. М.: Гриф [1904] (тит. л. 1905).
I2 - Блок А. Собрание стихотворений. 2-е изд., испр. и доп. Кн. 1. Стихи о Прекрасной Даме (1898-1904). М.: Мусагет. 1911.
I3 - Блок А. Стихотворения. Кн. 1. 1898-1904. М.: Мусагет. 1916.
I4 - Блок А. Стихотворения. 4-е изд. Кн. 1. 1898-1904. Пб.: Земля. 1918.
I5 - Блок А. Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения. Кн. 1. 1898-1904. Пб.: Алконост. 1922
*
*
вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".
Ал. Блок : «Символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие».
Теургия - это человеческая практика по работе с божественными сущностями. «Стихи о Прекрасной Даме» - рабочий дневник Александра Блока о ходе подобной практики.
Спустя десять лет он напишет Андрею Белому: “Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить тёмные силы - и уронил их на себя.”
«Стихи о Прекрасной Даме» как раз об этом - о тёмных силах и о гордыни попытки справится с ними.
Справиться не получилось. Спустя ещё десять лет, уже после смерти Блока, Андрей Белый резюмирует:
«Первый том - потрясенье: стремительный выход из лона искусства; и - встреча с Видением Лучезарной подруги; и - далее: неумение воплотить эту встречу, обрыв всех путей»
Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на место и время действия.
Вот их краткая сводка:
I. С.-Петербург. Весна 1901 года. Юный теург обретает свет, но появляется и «гадалка» из Тёмного храма .
II. С. Шахматово. Лето 1901 года. Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – увидеть в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.
IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам» – но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»? И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты – прямой призыв Господен к действию, как некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
V. С. Шахматово. Лето 1902 года. Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв: «Приходи, Я тебя успокою», поэт настаивает на своём праве на «каменные дороги».
VI. С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Он выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм.
Данное стихотворение относится к ТРЕТЬЕЙ сцене ПЯТОГО раздела. Всего сцен в нем – пять:
Сцена первая. Разномирье.
Сцена вторая. Иное новоселье
Сцена третья. Чужая свадьба
Сцена четвертая. Без лица и названья.
Сцена пятая. Двух голосов перекличка
*
Без лица и названья:
11. «Ужасен холод вечеров…» ( http://www.proza.ru/2018/01/01/788 )
Прорыв зимы.
12. «За темной далью городской…» ( http://www.proza.ru/2018/01/02/921 )
Мир где нет ни верха, ни низа, где спутано время. Где Тебе, у которой Луна – это «Ее необычайный глаз» противостоит безликий, у которого «один горящий глаз» глядит прямо из проруби.
13.«Свет в окошке шатался…» ( http://www.proza.ru/2018/01/02/924 )
Мир «Балаганчика».
14.«Пытался сердцем отдохнуть я…» ( http://www.proza.ru/2018/01/02/926 )
Кошмар у зеркала.
15.«Золотистою долиной…» ( http://www.proza.ru/2018/01/02/931 )
Безликий уходит.
*