Глава 7. Презентация профессии.
Однажды, из школы поступила просьба, прислать мастера, дабы советские школьники соприкоснулись с секретами парикмахерского искусства, что в будущем поможет ребятам в выборе профессии. Вытолкали на это никому ненужное мероприятие Галю, молодая, что тебе стоит? Ни журналов, ни дополнительно материала дано не было. «Своими словами расскажешь!» напутствовала Нина Георгиевна.
С неприятным холодком под ложечкой, приближалась Галя к школе, что говорить? В коридоре она встретилась с представительным мужчиной, который тоже спешил на урок «будущих профессий», их так вместе и встретила учительница. Мужчина оказался юристом, ну, ясное дело грамотный человек отточенными предложениями посвящал учеников в повседневные будни юриспруденции. Галька не сводила с него глаз, чтобы она отдала, чтобы тоже вот так изъясняться правильным языком без слов «паразитов»? Дети выслушали, задавали вопросы, юрист лаконично и понятно объяснял, к месту пошутил, посмеялся вместе со всеми, и, простившись, ушёл, оставив на юных лицах радужные улыбки.
И пришло время презентовать профессию парикмахера, или другими словами; принять крах Гале. Вне всяких сомнений, она любила свое дело, но рассказать о нём, как юрист не хватало красноречия, и пробудить интерес у юной публики к собственной профессии, ей не удалось.
Сбивчиво поведав о направлении моды, она ещё подчеркнула, что важно не только качественно выполнять свою работу, но и вежливо обращаться с клиентами! Ученики молчали: и всё? Да. Она поспешила к вешалке скорей схватить пальто, а одна девочка потянулась и мечтательно изрекла: «Нет, я лучше стану юристом!». Ради Бога, становитесь вы кем хотите, только отстаньте от неё, в школьном коридоре вежливый парикмахер перевела дыхание и, порадовавшись, что в этой станице её мало кто знает, помчалась к Васеньке.
Устроилась Галя на работу в августе, лето станичницы одна перед одной потихоньку шевелились, и план новенькая сделала, но с наступлением холодов, села на мель, хоть волком вой! А Вася, любимый муж, её до свадьбы ещё попал в аварию, его прооперировали, вставили в бедро штырь, он, наверное, с ним так и умер, ходил, прихрамывал и был на его собственный взгляд, не работоспособным. Так что жила молодая семья на съёмной квартире на одну зарплату. Помочь выкарабкаться из этого бедственного положения попыталась добрейшая женщина Валентина Ивановна, что заведовала кадрами. «Давай мы его пошлём учиться на сапожника, это лёгкий труд, как раз для него».
Вася согласился, можно и сапожником, и когда Галя по просьбе отдела кадров потребовала у мужа трудовую, он, показывая раскрытую книжку, предупредил: «Я тут исправил число и месяц, чтобы стаж был непрерывным, посмотри, не сильно заметно?» «Да, конечно, заметно, Валентина Ивановна не примет такой документ, зачем ты это сделал!?» расстроилась жена. С виноватым видом Галя поднялась на второй этаж, где находилась контора. Начальник отдела кадров, покачала головой и предложила выход: «Пусть съездит на прежнее место работы и скажет, что потерял трудовую, ему выпишут дубликат». Вася привёз дубликат, и пока Галя была на смене, исправил и его. Так и остался на всю жизнь шофером.
Люба – солнце парикмахерской, пухленькая, как сдобная булочка, как говорится, родилась и крестилась в родной станице, знала, если не всех, то добрую половину всего населения. Клиенты шли к Любе валом. А Любочка с обольстительными ямочками на щеках, «и носик курносый при этом», так красиво коверкая русскую речь, сдобренную украинскими словами, заглядывала клиентке в глаза, и расплывалась в невинной улыбке: «Шо вы хотите? Химию? Сидайте!» радостно приглашала мастерица, и руки уже знали, что делать.
Алла мастер-асс по изготовлению причёсок на шиньонах отдельно от головы. Клиентка забегала, оставляла кучу, растрёпанных волос и мчалась по неотложным делам, а в назначенный час забирала «уложенную голову», бережно упаковав в сумку, очень удобно: экономилось время и деньги. Было такое впечатление, что выпекала их Аллочка, как кулинар пироги, буклями, ракушками, всевозможными трубочками они покоились рядком на рабочем столике в ожидании хозяек.
Только ленивица не обзавелась в те годы съёмной красотой, повальное желание приобрести модную штучку, несло большой спрос на сырьё. Когда были обстрижены все бабушки, ради внучек, кто-то первый рискнул обстричь лошадиную гриву! Конский волос жёсткий, но хорошо подававшийся окрашиванию быстро завоевал популярность среди женского населения, не претендующих на изыск, тем более, что на шиньоне нечеловеческого происхождения локоны держались дольше.
Приезжавшие из сёл бабы смелись: «У нас у колхозе усе кобылы пидстрижени!» так вот, когда не осталось грив, опять же кто-то рискнул испробовать хвост животного! Грубятина, конечно, несусветная, но и они пользовались спросом. Потом из средней Азии вдруг появился шиньон из яка! Это вам не конский хвост, пышный, лёгкий, удобный в работе и в эксплуатации, такого рода открытие было настоящей находкой для женщин семидесятых, обладательницам их завидовали.
Надежда высокая красавица, словно из сегодняшнего дня. Длинный, прямой, гладкий волос и строгая чёлка, как любит сейчас носить молодёжь, резко выделяли молодую парикмахершу из окружавших ее станичниц завитых всеми способами. Косноязычность и использование в общении минимальное количество слов, наводили на мысль, возможно Надя и помнила из школьной программы Пушкина и даже Лермонтова, но не более того. Мастером слыла «золотые руки» и подолгу могла окунуться в фантазийный мир сложной причёски, словно отстранившись от мирской суеты, где напарницы со скандалом делили очередь на химию. Потом, вернувшись в реалии, своего не упускала.
Пришла как-то женщина с очень длинным волосом, просит сделать завивку. Мастера со скорбными минами отмалчиваются, дураков нет: за те граммы, что пойдут на её косы, можно накрутить пять химий, нет, не выгодно. Тогда Надежда приносит не начатый флакон локона, ставит перед клиенткой и говорит: «Сколько потрачу, столько и возьму!», клиентка согласилась. Ушёл весь флакон, Надька берёт за работу 20 рублей, и они полюбовно расстаются, отхватив хороший куш, на следующий день ушла на выходной.
Завистливый шепот пополз по залу: «Чего ж не отдыхать, таку сумму за раз отхватыть!». Дурной пример заразителен, когда появилась на пороге ещё одна любительница длинных кудрей, другая мастерица Людочка, пошла по проторенной тропе лёгкой наживы, она истратила состава на 16 руб. Но вторая посетительница, обслужившись, пошла, жаловаться – дорого! Возмущённый директор, вышедший на пенсию военный, кричал на заведующую: «Вы занимаетесь обдираловкой рабочего класса!», та в свою очередь всыпала мастерам, и отбила охоту к нестандартным ценам.