Моаодые соседи

   

На четвёртом этаже, над квартирой Семёна,  поселилась молодая семья: муж и жена Хотины. Купили опустевшую двушку, сделали хороший ремонт, на входе поставили железную дверь и сигнализацию. Живут замкнуто, с соседями не знаются, в гости ни к кому не заходят, к себе не зовут. Скрытность новичков подогревала к ним интерес, а от  любопытства соседей не укроется ни одна житейская деталь из прошлого, настоящего и даже будущего.  Супругам едва за тридцать, но они многое успели: купили квартиру, есть у них машина недешёвая, строят гараж.

Глава семьи, Эдуард Сергеевич,  директор и совладелец известного в городе салона красоты. Раньше  там была парикмахерская  средней руки. От других парикмахерских она отличалась только тем, что в ней работал единственный в городе мужчина - мастер женских причёсок. Молодой парикмахер зря время не терял: быстро освоил мастерство, сумел перекупить акции умирающей парикмахерской, стал основным её совладельцем, а затем и директором. Его популярность, как творца модных причёсок, стремительно росла. В очередь к нему записывались взыскательные клиентки. Парикмахерская ожила, скоро её преобразовали в современный салон красоты, и Хотины купили квартиру.

Деньги на квартиру зарабатывал не только Эдуард Сергеевич, но и его жена, Виктория Захаровна. По профессии она зубной врач. Известно, что врачи у нас не самая обеспеченная часть трудового населения. Но Виктория Захаровна нашла свою стезю. Раньше работала она в обычной городской поликлинике. Работала старательно, у неё открылись способности к зубному делу и пришла известность  местного значения. Её позвали в частную стоматологию, где она скоро стала ведущим специалистом. Услуги её недёшевы, но всё равно не иссякает очередь пациентов, жаждущих, чтобы коронки, протезы или мосты были поставлены им руками Виктории Захаровны. Те, кто проверил на себе, утверждают,  что её изделия служат долго и надёжно. А людская молва сильнее дорогостоящей рекламы.

У них и ребёночек есть. Но живёт их дочка с младенчества  где-то в другом городе на руках у бабушки, зная маму с папой лишь изредка, когда те навещают её в свободные от работы дни.  А работают они много, непонятно даже, есть ли у них выходные.

Семён оказался одним из первых, кто побывал в квартире новосёлов, но не потому, что его тянуло туда любопытство. Никакого особенного интереса к новым соседям он не чувствовал. Но однажды, дело было вечером и Семён, как обычно, досматривал  новости по телевизору, в дверь позвонили. На площадке стоял молодой мужчина: роста выше среднего,  одет в элегантный спортивный костюм, на голове причёска типа «Хаос», из непокорных волос. По поводу этой причёски бабули у подъезда острили, что «нашего парикмахера некому причесать». Похоже на правду. Давно замечено, что мастера-профессионалы нечасто применяют свои знания и умение на себя. И пословицу, что сапожник без сапог – давно сложили. Действительно: у сапожника не самые лучшие штиблеты; у строителя не самая лучшая квартира; у педагога не самые воспитанные дети; у врача – здоровье не лучше, чем у других.

- Здравствуёте, я – Эдуард из 34-й квартиры, - представился незнакомец. – Мне надо поговорить с дядей Семёном.
-  Заходите.
Смело вошёл гость в квартиру и без церемоний объяснил цель визита.
- Мне сказали, что вы разбираетесь в мебели. Помогите нам найти приличную мебель для квартиры. Мы оплатим ваши услуги по-договоренности.
- А чем, собственно, я могу помочь? – Удивился Семён. – Я технолог, а не дизайнер.
- Мы расскажем, что хотели бы иметь, а вы лучше знаете, где это можно найти и купить. За услуги мы заплатим, - повторил гость. – Не могли бы вы подняться к нам в квартиру и там мы договоримся.

Неожиданное предложение смутило Семёна. Он сомневался, сможет ли помочь новым соседям и надо ли идти на переговоры. Жена подталкивала в спину.
- Иди, Сёма, иди. Посмотри, подумай, - она хотела бы тоже принять участие в деле и посмотреть квартиру соседей, но её не приглашали.

Эдуард долго открывал замки железной, а потом деревянной  двери. Семён подумал, что квартира пуста, потому и закрыли на все замки.  Их встретила хозяйка. Семён знал её по случайным встречам в подъезде. Однако сейчас, в лёгком халатике, она показалась ему совсем юной. Где только в этой хрупкой женщине с худенькими руками умещается столько силы, сноровки и профессионального умения, о которых говорят в народе?

Квартира Хотиных такая же, как и его собственная: на том же месте двери и окна, в том же месте кухня и туалет. Но это уже другая квартира. Она удивила Семёна свежестью отделки, необычной расцветкой обоев на стенах, строгой геометрией подвесного потолка и таинственным блеском паркета. Комнаты пусты. Лишь около стены на сомнительной тумбочке стоит телевизор, несколько табуреток да старенький стол на кухне. Комнаты, свободные от привычного нагромождения вещей, казались просторными, а стерильная отделка не добавляла уюта.
- Видите, мы никак ещё не обустроимся, - извинительно заметила хозяйка.
Эдуард сразу приступил к делу. Он объяснил, как хотели бы они обставить общую комнату, спальню и кухню. При этом  подчеркнул, что им не нужна массивная мягкая мебель, которая хотя и удобна, но слишком велика и старомодна. Было заметно, что супруги давно продумали и обсудили интерьер квартиры. Лишь изредка жена вставляла свои замечания в объяснение мужа.
 
Поднимаясь в квартиру соседей и потом, слушая объяснение хозяина, Семён порывался отказаться от поручения. Но по мере обсуждения планов молодых супругов, в его душе  угасала  решимость отказать соседям. А когда Эдуард закончил объяснение,  Семён осознал, что мебельная идея супругов ему понятна, он представляет, как её можно реализовать и отказываться не решился.

Они уточнили некоторые детали интерьера квартиры, договорились об оплате, и Семён попрощался. Спускаясь по лестнице, он всё ещё недоумевал, зачем взялся за  дело, в котором виделось ему что-то унизительное, будто нанялся прислуживать. И деньги брать за то, что по-соседски поможет молодым – тоже неудобно. Мало ли чем  раньше соседи помогали друг другу и не требовали платы. Но, с другой стороны, всякий полезный труд есть, по сути, услуга и за неё платит тот, кто в ней нуждается. Помогая соседям приобрести мебель, он оказывает услугу и вправе получить за неё вознаграждение. Размышляя так, Семён успокоился и утвердился во мнении, что ничего дурного он не делает.  Люди привыкают платить за всё, что раньше считалось бесплатным.  Безвозмездный труд «за спасибо», теперь не в моде.

Дома, несмотря на поздний час, его встретила жена, ожидая интригующих новостей: как живут новосёлы – врачиха с парикмахером?
- Ну, что там у них? Правда ли, что они перегородку переставили, и кухня стала больше? А какой пол в квартире? – Нетерпеливо расспрашивала жена. - Во что она дома одевается? У них, говорят, телевизор какой-то необыкновенный, к стене прицеплен?
- Телевизор к стене прибили, а кровать к потолку подвесили, - пытался шутить Семён. Не по душе ему это женское любопытство. Но шуточками не отделаешься. У жены вопросов, как у следователя по важным делам. Терпение у Семёна  кончилось, когда она недоверчиво спросила:
- Где же они спят, если у них нет кровати?
- На тумбочке,.
        Почти две недели, в свободное от работы время, хлопотал Семён, доставая мебель. Часто  встречался с соседями, что-то уточнял, согласовывал, а попутно присматривался к ним. Сравнивал, как жили и работали в молодые годы он с женой, с тем, как живут и работают молодые соседи. Не так уж много лет прошло, а сильно изменились люди. Он с женой работал много, потому что так было надо, так им объясняли. Молодые соседи тоже работают много, но делают то, за что больше платят. Семён не считал это осудительным, но на себя не примеривал. Не смог бы он, например, отказать пожилому мужику, у которого не хватило пяти рублей на простую  стрижку. А молодые могут. В них больше расчётливости, практической хватки, живут богаче, едят сытнее. Но счастливы ли они?

Наверное, у каждого человека своё представление о счастье. Семён в молодости тоже стремился к карьерному росту. Но для него карьера, связанная с повышением зарплаты, была, прежде всего, источником средств для семьи, для детей. У молодых иной взгляд на карьеру. Она у них на первом месте, ей отдают свои силы и время. Всё необходимое для обеспеченной жизни, как представлял её Семён, у них уже есть. А детей нет! Единственная дочка, что растёт на руках у бабушки – не в счёт. Она в их планах на будущее не занимает много места. Семён заметил, что, заказывая мебель, соседи ничего не предусмотрели для ребёнка, будто нет у них никого. Он всё-таки спросил, как живётся их дочке у бабушки?
- У неё всё хорошо, - ответила Вика. – Осенью пойдёт в школу. Мы уже поставили ей компьютер и наняли местную учительницу, чтобы подготовила её к школе. А когда пойдёт учиться, подключим компьютер к Интернету. Это поможет ей в учёбе и нам общаться с ней будет легче.

Не услышал Семён в её голосе материнской тоски по ребёнку. Вика говорила спокойно, даже равнодушно, так же, как  отвечала и на другой вопрос, не собираются ли они родить второго ребёночка?
- Нет, не планируем. Вы сами посудите, когда нам заниматься детьми? У нас совершенно нет времени, мы оба работаем. Работа у нас такая, что даже отлучиться в двухнедельный отпуск очень трудно, а о длительном отпуске и говорить нечего! Нет, у нас нет возможности.

Больше не задавал Семён детских вопросов. Бессмысленно. Не поймут они материнские и отцовские радости, а если поймут, то позднее, ближе к старости. Может быть, даже пожалеют, что сами себя обделили.

Последним привезли в квартиру и поставили на место  стол для компьютера. Заказ выполнен.  Хозяева рассчитались с Семёном за работу.
- Спасибо, дядя Семён, Вы нас здорово выручили, - поблагодарил Эдуард. – Теперь предлагаю по рюмочке коньяку, обмыть, как принято, новое приобретение.

Семён не стал отказываться. Присели к столу. Эдуард был разговорчив больше обычного, да и Вика, разогретая коньячком, не сдерживала в себе охотку поговорить. Семён слушал их рассказы, вставлял свои и наполнялся симпатией к молодым соседям. Напрасно он думал о них скептически, они замечательные молодые люди! Но всё равно непонятно, как может Вика своими маленькими руками с тоненькими пальчиками управляться с протезами, пломбами и с другими зубными штучками?
- Скажите, Вика, - Семён уже называл хозяйку приятельски, по имени. – Почему Вы пошли в стоматологию? Разве нет в медицине более подходящих для женщины специальностей?
Эдуард рассмеялся. Раньше он всегда был серьёзен, а тут повеселел.

- В школе я была невзрачной девочкой, и мальчики не обращали на меня внимания, - глаза у Вики прижмуривались смехом, и было непонятно, или она говорит серьёзно, или шутит. – Мне очень хотелось что-нибудь такое, чтобы на меня заглядывались мальчики. И придумала! Я стала зубным врачом, потому что зубной врач, может быть, единственная профессия, в которой на женщину смотрят, как на богиню: снизу вверх, раскрыв рот и с мольбой в глазах.
- У вас не возникает . . . неприятных ощущений, когда  смотрите в чужой рот с запущенными зубами? – у Семёна брезгливо повело плечи.
- Нет, дядя Семён, не возникает. Когда смотрю в рот пациенту, я ищу больные зубы и думаю, как сделать лучше. Это моя работа, я к ней привыкла. Ко мне не приходят со здоровыми, приходят только с больными или беззубые. Тут не до красоты. К тому же, во всякой работе приходится иметь дело со скрытыми язвами человеческой натуры. Просто многие считают, что ставить клизму – более грязная работа, чем, например, заменить колесо у машины или обличить преступника. – Вика посерьёзнела, с глаз сбежала улыбка. – Мне моё дело нравится. Я в нём заинтересована. Правда, когда начинала работать, по ночам снились рты с безобразными зубами. Но это прошло. Теперь, даже если просто разговариваю с кем-то, обращаю внимание на его зубы.
Семён крепче сжал губы.
- Вот у вас, например, верхний справа зуб – подозрительный. Он у вас не болит? Не запускайте, сходите к врачу, пусть посмотрит. Или приходите ко мне, полечим. – Вика замолчала, заметив, что гость смутился. – Извините, но профессия влияет на привычки и психику человека. Эдик тоже, общаясь с женщиной, прикидывает, какая причёска ей больше подошла бы. Правда, ведь?  Ты сам говорил, - обратилась Вика к мужу.   

Эдуард опять засмеялся.
- Ну, уж нет. Прежде всего, я смотрю, какая она женщина, а уж потом только думаю о причёске.

Расставшись с молодыми хозяевами, Семён опять подумал, что симпатичные они люди и живут хорошо.  Но что-то в их жизни не так, как надо бы. Может ли быть жизнь супругов совершенно правильной и счастливой, если в ней нет места детям?