Дверь жалобно заскрипела, оповещая весь дом о приходе незваного гостя, на деревянные доски шагнула нога в замусоленных ботинках с мокрой грязью. Под ногами скрипели дощечки, поток ветра со свистом пронесся между ног из открытой двери, как еще один гость, шумный и невидимый. Незнакомец неожиданно остановился, поднимая с пола разбившуюся раму с фотографией, его руки были в черных перчатках, немного свободны для его маленьких пальчиков, он стряхнул осколки с белой стороны фото, обратной, где виднелись небольшие вмятины. На секунду он прекратил стряхивать стекло, с ласкою проводя по бумаге, словно гладил ребенка по голове. Послышался слабый вздох, разбивший гробовую тишину. Его тело странно вздрогнуло, как от удара током, захудалый комбинезон с рубашкой встрепенулись вместе с ним, он продолжал дергаться, пока его лицо искривлялось. На темных глазах появились огромные капли, заслонявшие весь обзор на мрачный и пустой коридор. Его губы слегка двинулись.
- Я дома, - произнес незнакомец, прижимая к груди фото, стараясь унять слезы.
Тяжело задышав, он закрыл глаза, сжимая кулак свободной рукой, затем медленно открыл глаза и положил фотографию на перила лестницы. Шагнув вперед, к главной комнате, наполненной солнечным светом, где повсюду были развешаны фотографии, прикрепленные булавками к обоям. Незнакомец плавно зашел в комнату, мельком оглядывая все вокруг. Его сердце сжалось в груди, вспоминая все, что было запечатлено на снимках, подходя к ним ближе, они словно оживали, показывая целую историю, рассказывая детали, что могли потеряться в информационном потоке сознания. А сейчас они потоком вливались в сердце, заполняя его, как бутылку, смешивая эмоции, как коктейль. Незнакомец отшагивал по помещению, прикасаясь к уголкам кончиками пальцев, но при этом он ничего не мог почувствовать, они были так близко, но так невесомы и неощутимы. Опустив руки, он развернулся на пятках, уходя прочь от комнаты с фотографиями. Его глаза все еще были наполнены водой, не давая разглядеть пола, но казалось, что гостю это совершенно не требовалось, потому что его память хорошо запомнила местность этого дома.
Широко шагнув, остановился рядом с лестницей, где на перилах лежала помятая фотография, лицевой стороной вниз.
- Уходя… Уходя, я клялся больше никогда не возвращаться в этот дом, но теперь… - поднял голову вверх, смотря на затемненную дверь в конце лестницы, запечатанную несколькими красными, синими и белыми лентами, на полу около двери валялась нежно-розовая лента.
Мужчина резко развернулся к лестнице, поднимаясь по ступеням вверх. Розовая лента встрепенулась от потока ветра, но тут же опустилась; по коже незнакомца пробежали мурашки. Он медленно продолжил путь до самой двери, протягивая руку к темному дереву, но вовремя отдернул её не давая коснуться даже едва.
- Я позабыл проститься… - на губах появилась улыбка, такая жалкая и почти безжизненная, будто специально выдавленная. – Прости и прощай.
Ступеньки громко затрещали под тяжелыми ботинками, на деревяшках остались грязные следы. Уже у порога незнакомец обернулся, в последний раз огляделся. Его лицо побледнело, а руки задрожали.
- Мне никогда не вернуть тебе жизни, но даже так, ты останешься моим домом, дорогим домом, - похлопал по стенке, опуская голову и выходя на крыльцо. – Когда-то ты вдохнул в меня жизнь, дал мне тепло и надежды, ты грел меня долгое время, я чувствовал себя замечательно, но нам придется расстаться. Ты перестал мне быть родным, но я бы так хотел все вернуть, вернуться в то время, когда я радовался и грустил, когда я чувствовал себя живым.
Гость прошагал к земле, доставая из огромных карманов комбинезона серебряную зажигалку. Тяжело задышал, его дыхание сбивалось, а сердце колотилось, как сумасшедшее, резко повернулся, открывая крышку зажигалки и бросая к крыльцу, что тут же заполыхало красным пламенем. Все внутри обрывалось с каждым треском горящих досок.
- Ты уже был пропитан бензином… - с грустью в глазах проговорил он, смотря на полыхающий дом. – Как долго я тебя строил, каждую доску подбирая, вкладывая всего себя, а ты так быстро горишь.
Красное пламя вспыхнуло, охватывая змеёй дверь с лентами, они за долю секунды превращались в пепел, но только единственная, что лежала у двери, никак не хотела гореть. Слабый ветер направлял огонь дальше, охватывая комнату с фотографиями, красная змея уже полностью поглотила дом. Все превращалось в пепелище, только розовая лента поднялась ввысь, на секунду застряв воздухе под учащенное биение сердца мужчины, но так же за мгновение превратилась в пепел. Огонь затухал, а под ним оставался серо-белый пепел. Мужчина шагнул к нему, опускаясь на колени и внимательно разглядывая остатки былого дома, чувствую невыносимую опустошенность в груди.