КРЕЩЕНИЕ.
“Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в Жизнь, и немногие находят их”.
(Евангелие от Матфея)
Наша семья не была православной. И, честно говоря, в то время, я и не слышал о таком названии. В городе Баку было три действующие церкви, и две мы называли русскими, а третью – армянскою.
Мы – это наша дружная, азербайджанская семья, где нам с сестрой с детства объясняли, что есть Святые Небеса, на которых живёт Бог, который создал и нас, и всё вокруг. И Бог внимательно наблюдает за всеми, записывая не только их поступки, но и сказанные слова. И мало того, что записывает дословно, так ещё записывается и интонация, и мимика при высказывании, и даже наши мысли. Для детского разума этого было достаточно, чтобы научить себя и в сдержанности, и в выборе сказанных слов.
Как говорила моя покойная бабуля: Бог должен быть у тебя в сердце. А ей вторила мама: Разговаривай со всеми так, как хочешь, чтобы разговаривали с тобой.
Не подумайте, что наша семья была такой уж верующей. Отнюдь. Я не помню, чтобы родители посещали Храмы. Будь то Церковь или Мечеть. И дело даже не в коммунистическом строе, державшего под запретом само понятие религии. Мы жили, зная, что Бог есть и этого было достаточно.
Впервые в Церковь меня привела моя старшая сестрёнка и несмотря не то, что с того момента прошло уже около пятидесяти лет, этот день навечно запечатлелся в моей памяти. Огромный Храм. Сотни горящих свечей. Мерцающие лампады. А сверху раздаётся прекрасное песнопение. “Что это?”-спрашиваю я. “Дом Бога”-отвечает сестра, и прикладывает палец к моим губам, давая понять, что сейчас не время и не место для разговора. Но я продолжаю вертеть головой, пытаясь увидеть всё вокруг, чтобы ничего не упустить. Увидев это, сестрёнка ласково обняла меня и, прижав к себе, прошептала: “Мы будем часто приходить сюда”. Это произошло в Соборе Рождества Пресвятой Богородицы города Баку, и знал ли я тогда, что придёт время и этот Храм станет для меня вторым домом?
Прошло некоторое время, и однажды я нашёл на улице серебряный нательный Крест на цепочке, который тот час одел на себя. Честно говоря, уже не помню где и при каких обстоятельствах обнаружил эту находку, но факт остаётся фактом, это было. Но в это вмешалась мама, да и как ей было не вмешаться, когда у сына вся грудь нараспашку, а на груди красуется крест. На вопрос мамы – откуда эта находка, я не смог дать вразумительный ответ, но запомнил её слова о том, что нельзя одевать найденный крест, и помимо этого, необходимо быть христианином, чтобы носить эту Святыню. Крест был снят, несмотря на мои слёзы и просьбы, и только по прошествии многих лет я понял насколько была права моя мама.
Не смею сказать, что с детства был набожным человеком. Так же, как и многие другие и я совершал не очень уж, мягко сказано, правильные поступки, за которые даже и теперь испытываю стыд и угрызения совести. Мне кажется, что нет страшнее судьи, чем наша совесть, которая не даёт и малой возможности хоть как-то смягчить и оправдать наши ошибки. Ты стараешься и так и эдак найти оправдание содеянному, а совесть в ответ даёт тебе всего один неопровержимый аргумент, после которого понимаешь – всё напрасно. И поверьте мне, даже через много лет это чувство не утихает и продолжает настойчиво напоминать тебе о грехе. Жизнь очень трудна и напоминает мне некий полигон, на котором всех нас испытывают, оставляя за нами право выбора. И только от тебя зависит, по какому пути ты будешь ступать.
Время от времени я посещал Божий Храм, а так же и Мечеть. Что это было? Выбор? Сравнение? Не знаю. Но в Церкви мне было намного уютней и спокойней.
Прошли годы, и волею Господа я переехал в Москву и первую работу получил в виде кафетерия расположенного у станции метро Парк Культуры. Если вы жили в Москве, то должны знать о стоящей, чуть ниже метро, Церкви Святого Николая Чудотворца, и надо ли говорить о том, что я стал постоянным посетителем Святого Храма. Не зная молитв – я молился. Не имея познаний – я покупал свечи и зажигал их перед иконами. Я настолько примелькался в Храме, что свечницы, узнав меня, ласково здоровались со мной. А я настолько обнаглел, что стал брать со стола кусочек просфоры и запивку для прихожан после Причастия, а женщина, выдававшая это, с улыбкой наблюдала за мной. Это теперь я знаю, что ел просфору и по канону не имел право на это, но знали бы вы, как я благодарен той женщине за её молчание. Храни её Господь за эту Доброту!
Очень часто я видел, как прихожане, выстроившись в цепочку и скрестив руки на груди, подходят к священнику, а он чем-то кормит их из ложечки. Но вот что странно. Как бы ни было мне это интересно, ни разу у меня не возникло мысли присоединиться к прихожанам. Да что ту странного? Это Господь не позволил мне. Так же, как и не позволил другим вывести меня из Храма после пения: Изыдите оглашенные, изыдите.
Жизнь шла своим чередом. Я настолько привык к Святому Храму Николая Чудотворца, что не было и дня, чтобы я не посетил Его. Да и теперь, первое, что я делаю, по прибытии в Москву, это еду в гостиницу. Сбрасываю вещи и быстренько в Храм. Поздороваться с Божьим Угодником, а вот потом уже всё остальное. Но и в то время у меня ни разу не возникло мысли о Святом Крещении. Ну вот не было такого. Не подумайте, что я такой уж праведный. Грехи были и есть. И мне до сих пор невыносимо стыдно за два из них, но как бы я мыслимо не молился перед этими людьми, с просьбой о прощении, на Душе не становится легче. Время не стирает камни. Оно их увеличивает. Меня успокаивает только то, что Господь не покинул меня и, несмотря на мои грехи, продолжает оберегать. Видимо я всё же совершил что-то хорошее, раз Всевышний сохранил мою жизнь. Дважды пережить клиническую смерть? А ведь пережил. Но по молодости воспринимал это как везение, или же, как случайность. Жаль, что в те годы я не был знаком с изречением Святого Амвросия Оптинского о том, что в Мире нет ничего случайного, а является звеном единой цепи закономерных событий.
Но вот однажды я увидел по ТВ передачу о сошествии Благодатного Огня в Иерусалиме, и то, что принимать эту Святыню имеют право только Православные Священники. Передача сильно подействовала на меня и у меня впервые мелькнула мысль о принятии Святого Крещения. Но, только мелькнула. До самого Крещения ещё было далеко. В то время мои дела в Москве настолько пошатнулись, что единственным выходом осталось уехать обратно в Баку. И мы, я, моя супруга, моя доча, вынуждены были покинуть нами любимый город.
Любовь моя – моя печаль,
Восторг мой – но и огорченье,
Быть не с тобою очень жаль,
Но не унять к тебе влеченье.
Люблю тебя, но понимаю,
Что получу в ответ лишь холод,
Но, в мыслях, нежно обнимаю,
Мою Москву, любимый город.
Жаль, конечно, но не всегда мы выбираем.
Возвращение было очень мучительным, и, честно говоря, не только для меня. Но, что поделаешь. Жизнь продолжается и нам ли оспаривать это? Это не оптимизм. Это констатация факта.
Я редко вижу сны, но уже с детства понял, что каждое моё сновидение несёт с собою какой-то знак, или предупреждение. И вот, однажды вижу я сон, будто стою на крепостной стене, а за стеной гул людей проходящих мимо и несущих какие-то знамёна и Кресты. Не понимая, что происходит, я оглядываюсь по сторонам и замечаю сидящих на земле трёх старушек, и обращаюсь к ним с вопросом, чем вызвано такое шествие? “Так сегодня День Рождения Матери Божей. Вот люди и празднуют”. “А мне что делать?” “А вытащи из кармана ключи и потряси над головой”. Неожиданно в моём кармане оказывается огромная связка ключей, а я почему-то не могу поднять их над головой и вновь обращаюсь за помощью к старушкам. И одна из них говорит: “Дай мне ключи и я покажу тебе”. Я протягиваю к ней ключи, но другая старушка бьёт меня по руке и приговаривает, что нельзя отдавать свои ключи другому. Вот такой сон. Вы что не будь поняли? Я тоже не понял.
Утром я рассказал сон маме, и она посоветовала поехать в Церковь и, рассказав сон священнику, получить ответ. Что я и сделал. Приезжаю в Собор Рождества Пресвятой Богородицы, как раз аккурат после окончания службы. В Храме очень много людей. Выискиваю взглядом священника и вижу. Стоит пожилой мужчина. В рясе. Огромный крест на груди. Что-то раздаёт людям из кармана. Точно. Он. Вот тот, кто мне нужен. Подбегаю к нему и начинаю свой рассказ: “Батюшка, ночью я видел странный сон, не подскажете, что он означает и что мне надо сделать?” И со всеми подробностями рассказываю ему о своём ночном видении. Он внимательно выслушивает меня, не перебивая, затем вытаскивает из кармана какую-то склянку и выливает содержимое мне на голову, после чего невозмутимо развернувшись, уходит. Куда?! Постой! А как же я? И бегу за ним. Но тут из толпы прихожан меня окрикивает женщина и нервно требует прекратить безобразие, так как грешно приставать к глухому человеку. Глухому? Так это я для него здесь целый час растрачивал своё красноречие? Это потом я познакомился с этим удивительным старцем, ныне покойным, Григорием. Царствие Ему Небесного. А тогда...Да для меня наличие креста уже означало Святость человека несущего Его.
Наконец-то я увидел священника, но наученный горьким опытом, подойдя к нему, не постеснялся задать вопрос: Священник ли он? Видимо я не был первым таким непонятливым, так как он спокойно ответил, что является не только священником, но и настоятелем этого Храма. Выслушав мой рассказ, он кратко ответил мне, что не занимается отгадыванием снов, но из всего очевидно только то, что Господь и Матерь Божия призывают меня. А выбор за мной. Принять это или отвергнуть. И признаюсь, в тот момент я не был готов. Да, честно говоря, и теперь считаю себя не готовым. Ибо мирского во мне намного больше Духовного. Нет во мне полного смирения. Драться? Да. Дрался. И теперь буду, если понадобится. Отвечать на хамство соотвествующе? Был и буду. Но самое главное, нет возможности, чтобы не лгать. И пусть эта ложь и будет во имя чего-то спасения, но она всё же присутствует.
Нам не всегда Обман союзник,
Хоть и бывает иногда,
Что, Правда, в пользу не всегда,
Но ты у Лжи отныне узник.
Настал день и моя родственница, которая за время моего отсутствия успела принять Святое Крещение, обратилась ко мне с просьбой о помощи в реконструкции Храма Святых Жен-Мироносиц в Баку. Что требовалось от меня? Да ничего трудного. Имея свой автомобиль мне надо было возить по делам местного священника. Вот с этого-то всё и началось. Я счастлив, что благодаря этому познакомился с Отцом Серафимом. Так звали того Священника. Прекрасный. Бескорыстный. Полный Веры Человек с большой буквы. В начале, мы как бы присматривались друг к другу, но потом этот невидимый барьер незаметно исчез и очень часто мы стали беседовать на религиозные темы, и мне были приятны его высказывания о моих познаниях. Но на вопрос, почему я до сих пор не принял Крещение, я отвечал, что не могу представить себя, подставляющим другую щеку для повторной пощёчины.
“Батюшка, всё понимаю. Верю в Господа. Знаю, что даже то, что беседую с Вами, происходит благодаря Его милости. Но...Как представлю, что мне кто-то оплеуху закатывает, а я на это мало того что молчу, но ещё поворачиваю вторую щеку, сразу дрожь по телу. И ещё надо улыбаться при этом. Да ни за что”.
“Не говори чепухи. В Писании так же сказано “Ни убий”. И что? Во время войн надо было сдаваться?”
Это была самая любимая фраза Отца Серафима. Не говори чепухи. И всё. Надо было быть полным идиотом, чтобы не уяснить, мол тема исчерпана.
Наши беседы становились всё более продолжительными, и мне нравилось, что в этом нет доминирующего давления на оппонента, со стороны Отца Серафима. Это походило на беседу Отца с сыном, в которой Отец пытается вразумить своего нерадивого отпрыска, то есть меня.
Время шло. Святой Храм Жен-Мироносиц, благодаря спонсорству покойного мецената Айдына Курбанова, становился всё более прекрасным, и реставрация постепенно близилась к завершению. Был июль месяц, когда Отец Серафим вызвал меня к себе и сказал, что вопрос о моём Крещении уже обговорен с нашим Владыкой, Епископом Александром и никакие разговоры типа готов, не готов, не принимаются. Дата Крещения назначена на 26 июля, в День Святого Архангела Гавриила.
“При Крещении тебя нарекут Павел”.
“Почему Павел? Я хотел Николаем”.
“Нет. Павлом”.
“Батюшка, что за намёки? Разве и я притеснял христиан, чтобы так зваться?”
“Не моли чепухи. Сказал Павел, значит Павел”.
И 26 июля, рано утром, мы с супругой приняли Святое Крещение в Каспийском море. Это было настолько чудесно и прекрасно, что даже при богатстве моего словарного запаса невозможно подробно рассказать об этом Таинстве. Представьте утреннее море. Мелкие волны создают рябь. И стоя по грудь в воде находимся мы. Батюшка. Наши Крёстные Отец и Крёстная Мать. И вот начинается таинство Крещения. Батюшка читает молитвы и окунает Крест в море. И, чудо! Море, до этого плескавшее в нас свои волны, мгновенно затихло. Вокруг нас образовалась некая окружность полного штиля. Поверьте мне, в метрах пятнадцати от нас волны продолжали так же нестись к берегу, но вокруг нас было полное спокойствие. С днём рождения, раб Божий Павел. А через несколько лет пришло и осознание того странного сна. Теперь я работаю в Храме Рождества Пресвятой Богородицы города Баку, и по долгу службы, в моей руке большая связка ключей.