Августовский полдень. Бискайский залив. Синь, сияние, серебро. Разнеженная жарким солнцем водная гладь трепещет радостными мелкими зеркальными чешуйками. Сколько охватывает глаз - вокруг, вокруг их восторженное трепетание. И я у самой кромки. Примагнитилась мысленно среди этих теплых струящихся чешуек.
Но в какой-то момент как будто искра вклинивается в струйную гармонию, как будто лезвие маленькой сабли пошло вспархивать, ритмично вспарывать дружное дрожание воды - медленно, настойчиво, вперед, против общего колыхания.
Всматриваюсь, смотрю, а там как будто машет, удаляясь, маленькая сабелька, прочерчивает строгую прямую по яркому зеркалу воды. И вдруг я понимаю - черепашка! Не больше чайного блюдца, так далеко от берега, одна - в упорном, мерном, неуклонном устремлении. Взлетают ее маленькие ласты. К еле заметному вдали другому берегу залива? Пунктирная прямая, пожалуй, на десяток миль. И что там ее ждет? Какой инстинкт, какая сила и необходимость, жажда чего заставили пуститься в дальний путь? Что за бурление в этом крошечном созданьи дает такую мощную возможность? Какая там, вдали, прибрежная корчага зовет ее и кажется милей всего?
Довольно быстро черепашка скрылась из глаз, растворилась в полуденном мареве. А я всё еще обтекала под впечатлением. Эти, почти игрушечные, в мой палец длиной, ласты и неохватная океанская даль. На какие чудеса способны дерзость и вера! И зов природы? А ведь такое применимо и к нам - двуногим "хозяевам земли"! Разве не встречаются в человеческой истории вдохновенные отчаянные личности, пускающиеся в самые рискованные предприятия? Как тот Колумб или Магеллан, Дедал, Икар, Гагарин, Федор Конюхов? Да и в обычной жизни вокруг нас полно незаметных в общем потоке "черепашек", которые медленно, упорно, настырно скребутся и скребутся к своим заветным, только им известным, берегам?
КЛЮЧ от ЛЕКСУСА
Дикий песчаный, безлюдный пляж. Клочки сухой травы там и сям, крепкий запах морских водорослей. И раскидистое, старое, искореженное шальными атлантическими штормами, безвестное дерево в отдалении от цепочки прибрежных пальм. Я прихожу к этому дереву каждый свой отпуск. Хотя гостеприимности особой здесь не чувствуешь - корявые ветки отчужденно торчат в разные стороны. Почти физически дышит суровостью. И я не смею с ним поговорить, погладить шершавый ствол. Еще бы! Это дерево, наверное, столько перевидело, а я кто? - о сближении не может быть и речи.
Но в этот август, в день перед отьездом, какой-то его тайны все же удостоилась. Было дозволено. Наверное, за верность. У извилины сучка, на котором день изо дня размещался мой рюкзак. вдруг бросилась в глаза небольшая расщелина. И там что-то мутно блестело. Сто раз до этого скользила взглядом, а заметила только сейчас. В углублении расщелины плотно втиснутый в нее, почти вросший - колюч. От современного Лексуса. Уже начинающий ржаветь.
Вот это была тема для фантазии, детектива, информация для размышления! Мысли брызнулиь врассыпную - на десятки вариантов. Такими ключами так просто не разбрасываются - по меньшей мере 300 долларов каждый. Как оказался здесь этот ключ? С какими мыслями его сюда спрятали? Что случилось с хозяином? Положил этот ключ в укромное местечко, решив искупаться, а сам утонул? Пляжные хулиганы-подростки стащили у какого-нибудь беспечно отдыхающего на берегу и перепрятали с надеждой как-то воспользоваться машиной? А может это месть ревнивой любовницы, решившей таким образом отомстить за непостоянство? Или машина попала в аварию total, и все, что от нее осталось на память - этот ключ? А то и просто некий рассеянный купальщик в спешке засунул, а потом не смог найти?
За каждой версией - своя история, волны эмоций, драма, о которой никогда не узнать, но которая кого-то здесь обжигала. История с этим ключом - дело неординарное. И вспоминается Блок: "Случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран, и мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман"...
"ДОЦЕНТША"
Когда полдня болтаешься в горячей соленой воде, каких только картинок не увидишь на берегу! Бывают до того классические, характерные, потешные! И думаешь - как же об этом Чехов бы, например, написал? Или Зощенко...
Вот идет с черным молодым человеком белокожая, без малейших признаков загара, дама бальзаковского возраста. В розовом обычном купальнике. в соломенной шляпке с розовым бантом. Я про себя её сразу называю "доцентша". Как осознанно интеллигентно ставит она на песок свои непривычные к дикому пляжу ножки. Как значителен каждый шаг. И важную, по всей видимости, ведет речь, судя по тому, какими жестами эта речь сопровождается. Истинно, как за кафедрой какого-нибудь среднестатистического университета. И попутчика своего явно принимает за своего, понимающего, равного - адресуется к нему подчеркнуто картинно.
А попутчик картинный и сам. Коллега? Любовник? Альфонс? Какая-то неловкая ниточка словно протянута между ними. Он откровенно сторонится своей собеседницы. Стесняясь ее возраста и белой кожи? Как бы кто не догадался, что у них связь?
Явно моложе этой женщины, явно образованный, привлекательной наружности типичный негритос. Без сомнения, знает себе цену. Односложно и важно поддакивает собеседнице, не забывая любоваться собой со стороны. Польщен вниманием, заметно раздуваясь от своей значительности под взглядами отдыхающих на берегу. А еще, может, от того, какие у него броские, небывалые, ярче всех - трусы? Огненно-красные, колоколом ниже колен - как пламенеющее знамя. И это смотрится так кстати при этой паре, так дополняет общее впечатление. Как последняя точка в рассказе про их двоих. Про их роман, историю сближения и неизбежный драматический конец? Тут сразу жалко становится эту приличную даму. И чувство неудобства за ее старательную речь почему-то пронизывает душу.
SENIOR- CITIZEN
Мой дом в Майами в пяти минутах от залива. И там на маленьком причале есть скамейка над самой водой. Когда ни приду, всегда ждет меня, свободна. И можно часами дышать горячими солеными ветрами, уплывать в мечтах за синие горизонты. Никто не помешает. Так было и в тот день. Под слепящим солнцем, почти наугад, добралась к своему любимому месту, опустилась к воде и оцепенела - рядом на бортике причала лежала огромная игуана. Я сразу почему-то решила, что это не "она", но "он". Старый-старый, королевский экземпляр.
Рождаются они совсем крошечными, в мизинец длиной, зелеными, юркими ящерками, любопытными и боязливыми. С возрастом каждая набирает свою собственную окраску, чаще всего - в удивительных цветах и переливах. Природа как-то особенно любовно украшает эти странные создания, далеких потомков каких-нибудь ихтиозавров. Они быстро растут и становятся все привлекательнее и спокойнее, но не теряют любопытства к окружающему миру. И иногда приводит в замешательство их внимательный, как бы соображающий взгляд.
И вот такое чудо сейчас вполне осознанно смотрело на меня. Не испугался, не убежал, когда я приблизилась. Не шелохнулся, не отвел глаз, когда я с ним заговорила. В ответ на каждую интонацию что-то менялось в его облике - поднимался и опускался гребень вдоль туловища, раздувались длинные розовые мешки под нижней челюстью, вздрагивал хвост и проходили волны по чешуе, как по ржавой бронзе. Он словно отвечал на мои комплименты. Это был очень старый красавец, долгожитель. И, может быть, силы уже покидали его, их не хватало прокормиться. Тихо вздымались впалые бока. Видела раньше, что игуаны питались розовыми цветками какого-то прибрежного кустарника, люди приносили им остатки своих салатов. Вполне возможно, этот старый ящер надеялся и на мою отзывчивость. Но приходилось виновато улыбаться - ведь я пришла сюда с пустыми руками.
Какой же у него был мудрый взгляд! Сверхчеловеческий...Телепатическая власть, завороженность...Как будто он сканировал меня и что-то передавал о своем прошлом. А в прошлом пережил, наверное, столько приключений, сумев остаться победителем. Я смотрела на него и почему-то не сомневалась, что в следующей жизни он родится человеком, в котором тяга к океану будет сильней всего.
ИРМА
Побитое вдрободан Майами мне довелось увидеть через два дня после урагана Wilma. Лет двенадцать назад? И это был не самый страшный ураган. Но город встретил жуткой тишиной и черными глазницами - ни в одном доме ни одного стекла. Ни даже оконных переплетов. Стекло хрустело под колесами машин, в два пальца толщиной устилало улицы, блестело на крышах домов. Лежали в руинах бедняцкие домишки. Жалко торчали вдоль дорог общипанные ураганом пальмы - без единой веточки. Стоит перед глазами до сих пор эта сюрреальная картина - конкретное доказательство бессилия человека перед лицом Природы.
Доказательство того, что мы все - песчинки в руках Высшей Воли. Не помним, что было вчера, не знаем, что будет завтра. Вчера нам обещали, что Майами будет в центре сверхсокрушительного удара ветра и воды. Прыгал прогноз, что возможна и небывалая категория 6. Сегодня ураган уклонился от Майами и усмирился до категории 3. И никто не знает, какие новости нам приготовит следующее утро. Но западное побережье Флориды точно потреплет так, что мало не покажется. Не удивлюсь, если на крышах люди сидеть будут гроздьями. Как при Катрине?
А сколько миллионов их сейчас сорвано с мест! Эвакуированы госпитали, приостановлен бизнес, десятки тысяч машин мчатся на север в надежде успеть уцелеть. Суета, беспутство, паника, потери, взорваны бедствием миллионы жизней. Щедро в этом году "обласкана" небесами Америка! Два урагана уже обозначены, а два других еще тянутся в хвосте. Но это же только ветер и вода! А уже поют про конец света... Хотя через неделю можно снова топать по земле, дышать нормальным воздухом и как-то выживать.
А что, если рванет Йеллоустоунский вулкан? Упадет метеорит? Земля сойдет с орбиты? Каким пустяком покажется эта Ирма! А вывод? Все несчастья относительны...