8. Ночной разговор.
Нам повезло: поезд не только сбавил обороты, но даже притормозил. Мы довольно проворно оседлали платформу, с которой без труда перебрались в товарный вагон с остатками сена на дощатом полу. Пахло навозом. «Профессор» ещё пошутил, мол, пахнет чем-то родным. Мы выбрали место посуше, собрав как можно больше прелого сена. Трясло изрядно, и ветер задувал через дощатые стены, но это всё же было лучше, чем торчать на баррикадах непонятно за какие идеалы, подставляя свою голову не шуточным пулям.
Ехали мы, как определил «профессор», куда-то в сторону севера. Меня немного знобило. Я подобрал ноги чуть ли не к подбородку и постарался заснуть. На стыке рельсов вагон подбрасывало и тогда сон прерывался, и я лежал с открытыми глазами и просто пялился в потолок вагона.
- Не спишь? - «Профессор» придвинулся ко мне.
- Не спится, - подал я голос.
- Ничего потом отоспимся. Нам бы только добраться до… Есть у меня одна задумка. Когда-то я работал в одном замечательном месте. Там ещё не так загажено пространство и люди там особенные… русские. Север других и не привечает. А какие песни там поют… Тебе понравится… А какие девушки там… Как у тебя с девушками? Чего молчишь?
- Никак.
- Что так?
- Был женат, а потом учёба и как-то не до этого было.
- Развёлся?
- Разные мы с ней, да и зелёным тогда был…
- Ну, это нормально… Какие твои годы? Вот у меня была одна чудесница… лет десять тому назад. Я тогда был ничей, а тут она и подвернулась мне. Рыженькая вся такая из себя, как осенний листочек. Хорошая и добрая… Понятное дело, что расшевелила меня. Я её ещё в шутку окрестил тогда «луковым горем моим». Мне-то уже вон, сколько лет было, а она совсем молоденькая, но как умно говорила про всё. Ну, запал я на неё по-взрослому и такое у нас с ней началось, как в хороших книжках про любовь. Нет, в списках красавиц она не числилась, но что-то в ней было притягательное. Я-то дядька опытный в этих делах и то растаял. И бросило меня перед ней на колени и в прямом, и переносном смысле.
- И что большая разница у вас была по годам с ней? – Я посмотрел на «профессора».
- Огромная… В дочери мне годилась. Я поэтому долго и ходил вокруг этой темы. А как по-другому, если у неё родители были моложе меня? Эх, Андрей Степанович одной только ответственности тогда было выше крыши. Вот, тут я весь такой рассудительный, а напротив меня вся она такая светлая. Нет, я её не трогал. Как-то обходились мы с ней без всего этого. И в какой-то момент мне показалось, что моё присутствие её тяготит. Я калач тёртый всё взвесил и соврал ей, мол, надо расстаться и всё такое. Точно уже и не помню, как это было на самом деле. Какое-то время не виделись, а потом вдруг опять пересеклись. Всего-то прошло несколько месяцев со дня нашей той разлуки, а тут она мне и признаётся, что у неё за это время появился молодой человек. Знаешь, такой монашек, мечтающий жизнь сделать лучше одними только молитвами. Вот тут мне стало как-то не комфортно, поскольку у меня правило – не трогать руками то, что мне не принадлежит. Раз она с ним, чего мне ловить воздух ртом? Ситуация не в мою пользу. Ну, вид сделал, что выбор её одобряю и на попятную, мол, счастья и всего остального пожелал и опять удалился на свою территорию. А на следующий день она мне пишет, что сделала выбор в мою пользу. Как я к ней летел тогда. Пацан, да и только… Ну, уж после такого я не сдержался и сделал её своей… женщиной. И лежали мы с ней и думали о будущем и верили, что оно обязательно у нас будет таким, каким мы его себе сами придумаем. Одно только меня смущало тогда, что «анкета» её оказалась до меня кем-то уже заполненной. Я не стал поднимать эту тему, да у меня и у самого весь хвост в репьях, а тут всего-то одна единственная помарочка. Проглотил я её - эту помарочку и стали мы жить с ней дальше.
«Профессор» замолчал. Я пристально посмотрел на него. Он правой рукой провёл по своему лицу и продолжил:
- Ещё какое-то время мы с ней были, как два сапога одна пара. И вдруг опять меня стали одолевать сомнения, мол, она молодая, а мне уже вон, сколько лет. Ещё этот её монашек припомнился мне и я решил, что надо сворачивать наши с ней отношения. И родители её… Им-то, за что иметь меня в зятьях? Абсурд… Я как представил себе их лица, когда они меня увидели бы и сразу мои пятки похолодели.
- Испугались? - спросил я «профессора».
- Не за себя, а за неё. Она же совсем ещё ребёнок и набожная к тому же, а я в Создателя никогда и не верил. Ещё решил разобраться в себе и в том, что и как у нас с ней происходит, поскольку какая-то ненормальность в этом угадывалась. Как мог, объяснил ей всё это и опять мы разбежались. У неё учёба, у меня работа… Долго не пересекались… А как-то проснулся и понимаю, что кранты без неё. Ну, тянет и всё меня к ней… Я и так, и эдак, а мне всё хуже и хуже. Я грешным делом даже икону приобрёл, чтобы попросить Создателя нас с ней или привести к общему знаменателю, или… И вот под Новый год мы встретились с ней и радость была такой будто нас долго с ней держали на цепи, только в разных частях света. Наговориться не могли. И тут чувствую, что какая-то она стала другая. Нет, не хуже, а лучше и повзрослела, и свет от неё такой пробивается, и мне так хорошо рядом с ней. Ну, я уже стал всякие планы строить в голове, а утром приходит от неё сообщение, что она не свободна и у неё есть мужчина, с которым она и останется… Опять всё повторилось: и я не в такт ногой попал, и она даром времени не теряла. Полный облом и конфетти. Вот это Новый год, так Новый год. Да, такая концовка получилась под самый занавес уходящего года. Написала первого января мне, что уже познакомилась с родителями своего избранника и собственно на этом всё.
- А вы что? – Я привстал.
- А что я? Чужого руками не трогаю. Пожелал семейного счастья и… Конечно, этого мог и не делать, но меня прямо распирало узнать: кто у неё был до меня. Нет, не ради любопытства. Я полагаю, что она рассказала своему избраннику обо мне, мол, не получится у них с ним с «белого листа». А что он? А тем более жизнь уже успела общипать его к тридцати годам порядком, и как бы выбора большого он для себя не видел в реалиях. Ещё такой «одуванчик» подвернулся ему под руку, и все карты сразу легли в масть: он весь из себя такой обиженный на судьбу и она по существу ничья на тот момент. Так вот, раздираемый любопытством я и задал ей мучивший меня вопрос о том, кто был у неё до меня... Это её обидело. И получается, что кому-то можно всё выложить на блюде о себе вчерашней, а мне ни единой крошки из её прошлого не перепало. Понятное дело, что после этого она многого мне всякого наговорила, из чего я сделал вывод, что ей будет лучше всё же без меня.
- И вы её просто так взяли и отпустили?
«Профессор» посмотрел на меня усталыми глазами и сказал:
- Отпустил. Я так ей и написал: «Живи долго и счастливо, хотя это будет и невозможно. Никогда не ищи себе оправдание. Всё это пустое. Просто живи и помни. А я постараюсь больше никогда не заходить на твою территорию. И больше мне не пиши... меня нет... для тебя».
Повисла тишина, и только вагонные колёса выбивали ритм, унося нас к неизведанному завтрашнему дню. «Профессор» прикрыл глаза, а я думал и всё хотел мысленно в его истории изменить концовку… для себя.