Так кто же ты все – таки, дорогуша? Дюймовочка – неудачница, как ты представила себя в сказке? Очень похожа. Ну, давай рассказывай, кем ты была, и кем стала. Тебе трудно вспомнить свое прошлое воплощение? Да полно, не лги. Ты его и не забывала. Через сны и образы, через странные привязанности и непонятные для окружающих замашки просвечивала твоя прошлая жизнь, не удивляя этим только тебя.
Детские книжки закончились рано , и уже в 3 -4 классе я каждый день зачитывалась любовными романами. «Королек – птичка певчая», но не бытие отсталой Турции меня привлекало, а судьба главной героини, встретятся они с любимым или нет. Жоржи Амаду «Пастыри ночи», где я впервые прочитала про секс в жаркой Баии. Незнакомый холодок пробежал у меня от пупка куда – то вглубь. А куда, мне было стыдно даже подумать. Большие девчонки во дворе смеялись надо мной и моими пересказами. Видимо, в предыдущем воплощении я так и не начиталась…
У нас был большой дом с огромным залом и конечно парк, да это был парк или большой сад и я очень любила там гулять, потому что в тихой тенистой беседке на уютной скамеечке так хорошо читать романы, а еще мечтать о прекрасном принце.
Но самое чудесное это, конечно, бал. Как много света, зажгли наверное сотни свечей, светло, как днем. На мне светло голубое с большим декольте нежное шелковое платье и большая голубая же диадема. Через зал идет офицер, почему же он в мундире, странно даже. Ближе, ближе, щелкает каблуками, едва наклоняет голову и подает мне руку. Я делаю глубокий реверанс, демонстрируя декольте…
Бах! Получаю пинок ногой и просыпаюсь. Я сплю с бабушкой, потому, что больше негде: «Альгуня, чё пинаешься? За день набегаешься с этой сучкой Людкой, молдаванка сраная, а ночью пинаешься. А ты чё, перегаром пердишь, мудак!» - последняя фраза относится к моему пьяному отцу. Он валяется на полу, кашляет, чихает и мерзко орет. Потом бабушка долго и смачно матерится.
Можно сказать, что три семьи и три поколения собрались под крышей длинного барака, где мы занимали одну небольшую комнату. Однако, ни ума, ни терпения это нам не прибавило.
Я люблю спать. Жизнь моя, мир мой, приснись мне еще раз.
Свое окружение я помню намного лучше, чем родителей, тех далеких. Я скорее узнаю свою гувернантку. Знакомый лукавый огонек темно карих глаз я уловила во взгляде преподавателя – куратора в институте, которая не смотря на все мои выкрутасы и советско – плебейское воспитание все – таки любила меня, и слава Богу.
Вот проходит мимо ворот нашей усадьбы мужик – крестьянин. Он хорошо, плотно одет, никогда не пойдет в рванье. Штаны крепкие, лапти новые, армяк теплый. Снимает шапку, кланяется, а сам смотрит изподлобья, хитрый, себе на уме. Окладистая борода, руки – лопаты. Работает больше всех, пашет лучше всех. А по сути, на своем месте человек, любит землю. Но ведь скрытный такой, не сразу распознаешь… Только сейчас меня не обмануть… я поняла, это ты Мама.
Какой сегодня чудный день! Прямо к нам в усадьбу прибыл бродячий цирк. Просто заехала повозка, на ней яркое барахло. Лошаденка худая, но зато сбруя с бубенцами. Крестьянам разрешается заходить на барский двор. Ребятишки счастливы, от радости и восхищения смеются. Один шустрый мальчуган, вытянув шею, смотрит в барское окно. Ничего не видно… А вот вам, господа, балалаечка. Мальчишка делает неприличный жест, и быстро скрывается в толпе. Признайся, ведь это же ты, это ты мой Дядя, самый противоречивый характер и такая же судьба. Как ты стремился во власть! Хотелось - таки в барский дом. Но для них ты никто, поэтому твои вчерашние подельники , «друзья» бизнесмены, они же политики, посадили тебя на 15 лет, оклеветав и свалив на тебя всю вину, чтобы спасти собственные шкуры. Но ты оказался крепким орешком. Твою природную заботу о людях никто не смог заглушить. Скольким ты помог, знакомым и даже незнакомым? Сам давно со счета сбился. Недостатков же имел не меньше, чем достоинств. В моей теперешней жизни ты был незаменим, и я тебе благодарна.
Цирковое представление начинается. Вот главный клоун. Он пляшет, крутит сальто, жонглирует, смешит всех, у него красный нос и рыжие волосы. Стой! знаешь ли ты, что тебя ожидает? Нет, не знаешь, зато знаю я. Ты так и уйдешь, ничего не осознав, на 20 лет раньше всех своих родственников. Ты так и не смог реализовать задатки в тебе, я думаю, возможно, это было лицедейство, в широком смысле творчество. Ты так и уйдешь, не достигнув уважения ни твоей жены, ни детей. Ты растерял все блага, которыми тебя наградил Господь. Ты их просто пропил. Тяжелое же будет у тебя воплощение. Я знаю это точно, потому что ты мой Отец.
Экономка – ключница только бровью повела, а крепкий мужик – крестьянин уже знает, что ему делать. Он выпроваживает последних зевак и начинает убирать двор. Вот так было всегда. Только Бабуля – ключница откроет рот, как моя мать – мужик бросает свой дом, детей и, прихватив безвольного мужа – клоуна, бежит к ней исполнять барщину. Если вдруг муж заартачется, то она пообещает ему самогонки, которую сама же и выгоняла в доме матери. Так он послушно за ней и бежит, как осёл за морковкой. Со своей теперешней тещей экономкой – ключницей он предпочитает не связываться вообще в принципе. Властная, грубо – насмешливая, очень часто безудержно – истеричная, она готова была обозвать и обматерить любого человека, невзирая на его пол и занимаемую должность. И никогда, ничего ей за это не было. Она всегда вела себя лидером и умело манипулировала, могла обставить так, что вокруг нее всегда крутились и делали то, что она скажет.
Балы мы давали часто… Он приезжал не вовремя, в залу не входил и никогда не танцевал, но сидел за столом и играл в вист, или во что – то еще. Я ловила себя на том, что беззастенчиво его разглядываю. Какие тонкие красивые черты он имел.. Великолепные глаза, обрамленные черными пышными ресницами, тонкие руки, длинные пальцы и ногти почти безупречной формы. Иногда мы с ним говорили, но до конца он мне был не понятен. Хотя, нет… Я видела в нем альфонса. Не по зубам! Он не мог принадлежать мне, и я знала это наперед. Все наши обморочные барышни влюблены в него, а он позволяет за собой ухаживать, и разрешает им писать себе любовные письма.
«Красивые у тебя глаза, они похожи на лошадиные»,- говорю я старшему Брату. Он пожимает плечами и молчит. Книгу читает, часто в детстве видела его с книгой, мне в пример постоянно ставили. Пока он углублялся в текст, я его разглядывала, не переставая удивляться тонким чертам лица и аристократическим рукам. Из него этот «буржуазный» образ даже советская армия не выбила:
« Стучат, наверное, опять твои девочки»
«Скажи, меня дома нет».- Я открываю дверь, на пороге две девицы.
«Нет его!» - рявкнула я голосом мужика – крестьянина и захлопнула дверь перед их носом.