9. «Сбежал с горы и замер в чаще…»
Сбежал с горы и замер в чаще.
Кругом мелькают фонари…
Как бьется сердце — злей и чаще!
Меня проищут до зари.
Огонь болотный им неведом.
Мои глаза — глаза совы.
Пускай бегут за мною следом
Среди запутанной травы.
Мое болото их затянет,
Сомкнется мутное кольцо,
И, опрокинувшись, заглянет
Мой белый призрак им в лицо.
21 июля 1902
Блок. Из дневников:
«Сейчас я вернулся из Боблова (21 июля 1902 года, ночь). Л. Д сегодня вернулась от Менделеевых, где гостила чуть не месяц. У нее хороший вид; как всегда почти — хмурая; со мной еле говорит.»
Л.Д. Из воспоминаний:
«В Боблове я провела отчужденно от Блока, хотя он и бывал у нас.»
И еще один кошмар…
Прошлой весной «призрак бледноликий» уже появлялся:
"Ночью сумрачной и дикой —
Сын бездонной глубины —
Бродит призрак бледноликий
На полях моей страны,
И поля во мгле великой
Чужды, хладны и темны."
11. «Ночью сумрачной и дикой…» *( 23 апреля 1901)
С ним тогда боролась «дочь блаженной стороны»:
"Лишь порой, заслышав бога,
Дочь блаженной стороны
Из родимого чертога
Гонит призрачные сны…"
11. «Ночью сумрачной и дикой…» *( 23 апреля 1901)
И Блок считал его тогда предтечей "двойников":
«…После большого (для того времени) промежутка накопления сил… «на полях моей страны»появился какой-то бледноликий призрак (двойники уже просятся на службу?), «сын бездонной глубины», которого изгоняет «порой дочь блаженной стороны…».
И вот - двойники до службы допросились… «…Все они рыщут в лиловых мирах и, покорные его воле, добывают ему лучшие драгоценности…»
Ничего ж себе, драгоценность – «мое болото»!
Оно – болото – подробно распишется в «томе II», в книге «Пузыри земли»:
«Там, где проталины,
Молчать повелено,
И весной непомерной взлелеяны
Поседелых туманов развалины.
Окрестности мхами завалены.
Волосы ночи натянуты туго на срубы
И пни.
19 февраля 1905»
«Полюби эту вечность болот:
Никогда не иссякнет их мощь.
Этот злак, что сгорел, – не умрет.
Этот куст – без истления – тощ.
Эти ржавые кочки и пни
Знают твой отдыхающий плен…
3 июня 1905»
«А над болотом – проклятый звонарь
Бил и будил колокольную медь.
Звуки летели, как филины,
В ночное пространство…
…В час угрюмого звона я был
Под стеной, средь болотной травы,
Я узнал тебя, черный звонарь,
Но не мне укротить твою медь!
Я в туманах бродил…
7 ноября 1906»
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– ...И, опрокинувшись, заглянет ... "опрокидывание" в цикле связано с темой самоубийства (утопленника)
»
С моей точки зрения «опрокидывание» у Блока – это резкая смена реальностей, и данном стихотворении сцена:
Мое болото их затянет,
Сомкнется мутное кольцо,
И, опрокинувшись, заглянет
Мой белый призрак им в лицо.
Расшифровывается так: не болото затягивает “их” и они погибают – а их выбрасывает в другом мире, и “мой белый призрак” смеётся им в лицо: вот теперь здесь и побегайте.
Для сравнения, Примечание из «тома II»
Из Примечаний к стихотворению «Твоя гроза меня умчала…» в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
Мотив "опрокинутости", связанный с темой смерти, самоубийства, появляется уже в 1902 г.: "Тогда мой путь опрокинется, // И я возвращусь к Тебе" (см. стих. "Когда святого забвения ... "; т. 1 наст. изд., а также коммент. к нему); "И, опрокинувшись, заглянет // Мой белый призрак им в лицо" ("Сбежал с горы и замер в чаще ... ", 1902; т. 1 наст. изд.) и др. Ср. также у Белого: "И спасенный друг чуть грустил, бледным лицом своим опрокидываясь в волны, и его спокойный профиль утопал среди белых цветов забвения" (Белый А. Северная симфония. М., 1904. С. 105.)
»
Стихотворение «Когда святого забвения…» написано в «Мае 1902» – это период его хождений по «каменным дорогам» – радостных блужданий по тропе миров, и оно о конкретном, любимом им перекрестке – мире камышовых заводей:
«Когда святого забвения
Кругом недвижная тишь, —
Ты смотришь в тихом томлении,
Речной раздвинув камыш.
Я эти травы зеленые
Люблю и в сонные дни.
Не в них ли мои потаенные,
Мои золотые огни?
Ты смотришь тихая, строгая,
В глаза прошедшей мечте.
Избрал иную дорогу я, —
Иду, — и песни не те…
Вот скоро вечер придвинется,
И ночь — навстречу судьбе:
Тогда мой путь опрокинется,
И я возвращусь к Тебе.
Май 1902»
(Кстати, и у Андрея Белого – о том же самом мире:
«Справа и слева были синие, озерные пространства, подернутые белым туманом.
И среди этих пространств подымались сонные волны, и на сонных волнах качались белоснежные цветы забвения.
…В этой стране были блаженные, камышовые заросли; их разрезывали каналы, изумрудно-зеркальные...»
)
Второе стихотворение, упомянутое в Примечаниях – «Сбежал с горы и замер в чаще», будет написано всего через пару месяцев – 21 июля 1902. Но оно уже из другой эпохи. Эпохи расплаты за предыдущее уютное времяпрепровождения на тропе миров, – время бесконечных летних кошмаров, но «опрокидывание» и здесь – ссылка на другой мир. Весной – это был мир служения, противостоящий всем соблазнам вольных гуляний, теперь, летом – мир нечисти, откуда на живых взглянет «мой белый призрак».
И в исходном стихотворении:
«Твоя гроза меня умчала
И опрокинула меня.
И надо мною тихо встала
Синь умирающего дня.
Я на земле грозою смятый
И опрокинутый лежу...»
дважды повторенный термин «опрокинуть» впрямую указует, что «твоя гроза» героя из реальной реальности вынесла. И в новой он уже может оперировать реальностями совсем другими:
« …вижу радуги межу.
Взойду по ней, по семицветной…»
ведь метафоры Блока далеки от всякой метафоричности.
Незадолго до этого (в 1895 году) Уэллс придумал машину времени, в Шахматово же в 1902 году «машина измерений» Блока вышла из-под управления, и теперь кидает его из одной темной вероятности в другую. А здесь он сам оказался на темной стороне.
Термин «опрокинуться» у Блока – в одном ряду с фольклорным «перекинуться» – люди-оборотни в зверей – «перекидываются».
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
Посылая стихотворение в числе 15 других, предназначенных для публикации в альманахе "Гриф", Блок отнес его ко второй группе, в которой "гамма разнородных предчувствий (1-6)" слилась "в холодный личный ужас (7-13)" (ЛН. Т. 92. Кн. 1. С. 528).
С неизвестного нам автографа, возможно, входившего в "московское собрание" ранних стихотворений Блока, сняты две копии А. Белым. Одну из них он послал в письме Э.К. Метнеру от 4 января 1903 г. В ответном письме Метнера от 31 января- 2 февраля 1903 г. читаем: "Из стихотворений Блока особенно сильное впечатление произвело на меня последнее: Сбежал с горы etc. Это такой тонкий змеиный упоительный ужас, какой я не раз ощущал ... " Свое впечатление Метнер сравнивает с чувствами, возбуждаемыми в нем сценой, предшествующей самоубийству Кириллова, в романе Достоевского "Бесы" (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 195). В стихотворении используются образы, восходящие к народной демонологии ("болото", "сова", "призрак", "запутанная трава”)
Впервые: Гриф – 1904. С. 23, в цикле без названия из 16 стихотворений.
Публикации: I1. С. 97 в отделе "Перекрестки";… I2. С. 116-117; I3. С. 170 и I4. С. 145- в цикле СПД, в разд. "IV. Свершения (1902 год)"; I5. С. 143.
»
;
*
*
вкратце о месте стихотворения в общем своде книги "Стихи о Прекрасной Даме".
Ал. Блок : «Символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие».
Теургия - это человеческая практика по работе с божественными сущностями. «Стихи о Прекрасной Даме» - рабочий дневник Александра Блока о ходе подобной практики.
Спустя десять лет он напишет Андрею Белому: “Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить тёмные силы - и уронил их на себя.”
«Стихи о Прекрасной Даме» как раз об этом - о тёмных силах и о гордыни попытки справится с ними.
Справиться не получилось. Спустя ещё десять лет, уже после смерти Блока, Андрей Белый резюмирует:
«Первый том - потрясенье: стремительный выход из лона искусства; и - встреча с Видением Лучезарной подруги; и - далее: неумение воплотить эту встречу, обрыв всех путей»
Для Блока было важно подчеркнуть рабочий, реалистический характер книги («к моим же словам прошу отнестись как к словам, играющим служебную роль, как к Бедекеру [путеводитель], которым по необходимости пользуется путешественник»), поэтому вместо трёх разделов с мистическими названиями "Неподвижность", "Перекрёстки", "Ущерб" первого издания в канонической редакции их стало шесть, у которых вместо всякой философии теперь только указания на место и время действия.
Вот их краткая сводка:
I. С.-Петербург. Весна 1901 года. Юный теург обретает свет, но появляется и «гадалка» из Тёмного храма .
II. С. Шахматово. Лето 1901 года. Поэт учится работать с обретёнными силами, но постоянно путается меж Ясной и гадалкой, меж Солнцем и любимой. Меж Тобою и тобой.
III. С.-Петербург. Осень и зима 1901 года. Грань богопознания: попытка – успешная! – увидеть в любимой богиню, то есть раскрыть в «тебе» – Тебя! Но тут же появляются «двойники», которые искушают теурга россыпью миров.
IV. С.-Петербург. Зима и весна 1902 года. Видение Моисея, готовность к Акту, видение, как «мы странствовали с Ним по городам» – но что это все? – послания от Тебя или обманки «двойников»? И – снова видение Моисея, видение Неопалимой Купины, осознание, что Ты – Купина, то есть Ты – прямой призыв Господен к действию, как некогда к простому пастуху Моисею: «Иди! И соверши небывалое». Но опять вмешиваются акторы лиловых миров – гадалка, двуликий, двойник. И поэт срывается в открытые ему «двойниками» другие миры.
V. С. Шахматово. Лето 1902 года. Лето зимних кошмаров, лето расплаты… Но в ответ на прямой призыв: «Приходи, Я тебя успокою», поэт настаивает на своём праве на «каменные дороги».
VI. С.-Петербург. Осень — 7 ноября 1902 года. Он выходит на Тропу миров – лиловых миров. Бродит по ней, отчаивается. Он, ставя на кон свою жизнь, прорывается к Храму, но, судя по всему, это – тёмный храм.
Данное стихотворение относится к ТРЕТЬЕЙ сцене ПЯТОГО раздела. Всего сцен в нем – пять:
Сцена первая. Разномирье.
Сцена вторая. Иное новоселье
Сцена третья. Чужая свадьба
Сцена четвертая. Без лица и названья.
Сцена пятая. Двух голосов перекличка
*
Чужая свадьба:
7. «Я, отрок, зажигаю свечи…» ( http://www.proza.ru/2017/12/31/929 )
Готовность остаться лишь другом жениха – шошбеном.
8. «Говорили короткие речи…» ( http://www.proza.ru/2017/12/31/936 )
Переполох на свадьбе безликих.
9. «Сбежал с горы и замер в чаще…» ( http://www.proza.ru/2018/01/01/774 )
Побег.
10. «Я и молод, и свеж, и влюблен…» ( http://www.proza.ru/2018/01/01/777 )
«Я» все-таки «с тобой», но лишь как «зеленеющий клен».
*