Дождь холодный моросил, наполняя лужи.
Я по лужам шёл, грустил, был слегка простужен,
И ютился под зонтом. Серым было утро.
Торопился в отчий дом, где тепло, уютно.
Вдруг я вижу: за мостом, в метре от дороги,
Под раскидистым кустом пёс сидит убогий.
Молодой, совсем щенок, с виду, вроде, лайка.
– Ты, смотрю, совсем промок. Где твоя хозяйка?
Потерялся, убежал?– Подошёл я ближе.
Пёс от холода дрожал. Заскулил. – Ну тише.
Посвистел – позвал с собой. Пёс не шелохнулся.
– Что случилось? Что с тобой?– Я назад вернулся.
Руку протянул к нему – рану вдруг увидел.
– Потерпи, сам подниму. Кто ж тебя обидел?
На руки собаку взял, к дому шаг ускорил.
По дороге рассуждал, сам с собою спорил.
«Прав ли я? Конечно, прав. Пса в беде не бросил».
Прозвучало чётко: «Гав!» У отца мы спросим.
В дом принёс, перевязал, обработав рану.
– Вот поправишься,– сказал,– будешь за охрану.
На, поешь. Чтоб боль унять, ты лежи тихонько.
Лучше бы тебе поспать.– Гладил пса легонько.
Только пёс еды не взял и уснул не сразу.
Я сидел и наблюдал, повторяя фразу:
– Почему так мир жесток? Мне б того увидеть,
Кто посмел тебя, дружок, дьявольски обидеть.
Только гад мог причинить эту боль щеночку!
Человеком надо быть! Здесь поставим точку.