Да. И я. Я тоже помню огород
Забор и крышу дома.
Топилась печь под новый год.
Всё это близко мне знакомо.
Николай Нефедьев.
Фирменный пассажирский поезд "Россия", следующий на восток по Транссибирской железнодорожной магистрали, проезжал небольшой забайкальский посёлок , вернее, те несколько десятков деревянных домов, что от него остались.
В одном из плацкартных вагонов, в тамбуре, стоял пожилой мужчина и смотрел на белую, укрытую снегом землю. На небольшом пригорке сиротливо виднелись остатки заборов: в этом месте когда-то стоял большой двухквартирный дом, в одной половине которого жила семья его родителей. В этом доме он прожил одиннадцать лет, до ухода на срочную службу в советскую армию.
Белоснежное безмолвие убегало назад от проходящего поезда и исчезало. Со слезами на глазах он смотрел на дорогие сердцу места, где прошли его детство и юность. Пятьдесят лет прошло с тех пор, когда он бегал босиком по улицам этой деревни. Увы! Сейчас её нет, словно никогда и не было!
"Нашего дома нет,- думал мужчина, - даже забора не осталось от огорода, что был рядом с ним. Нет дома, в котором жили дядя Лёша и тётя Паша, наши соседи. Они прожили дружно всю жизнь и так же дружно, друг за другом, ушли из неё. Неужели я когда-то жил в этих местах?"- задавал он себе вопрос.
"Жил-жил-жил",- подтверждали на стыках рельс колёса поезда, стучавшие в такт его мыслям.