- Меня пожалеет кто-нибудь когда-нибудь?! - шипел змей, ползая между кустов. Он только что подслушал, как его в очередной раз поливали грязью по поводу грехопадения Адама и Евы, и слезы ангелочков, неизменно струящиеся после рассказа об изгнании из Рая, его озлобили до крайности, - Сколько веков назад это было?! Если это не памятнозлобие, то я - Господь Бог!
Тут раздался страшный грохот, как будто миллион самосвалов скинули в пропасть миллиард камней, а по хвосту змея стрельнула молния.
- А-а-ай! - воскликнул он, шмыгнув под лопух, и прикусил язычок, вспоминая правило "не поминай имя Господа всуе".
- Это не памятнозлобие! - раздался некий Голос, - Это предостережение! Насколько я понимаю, сейчас вас никто не попирает пятой?
"Нет!" - молча помотал головой змей, но Голос как-то смог узнать это, даже не заглядывая под лопух.
- Не попирает. Прав не лишает - вы же свободно передвигаетесь по Раю и не только? - продолжал Голос, а змей опять же молча кивал в ответ, - Более того, насколько я помню, вы при должности? Экскурсовода?
Змей неуверенно покачал головой, припоминая последние экскурсии и свой свежеобожженный хвост - эти два факта плохо укладывались в одну корзину, поэтому неуверенность перетекла в задумчивость, и змей взял, да и уснул, свернувшись под лопухом колечками. Голос, вздохнув, пошел на поляну, где до сих пор продолжалась лекция.
- И будешь попирать пятой! - вещал Старый Ангел под конспект ангелочкам, те усердно скрипели перьями, и Голос, стараясь никому не мешать, спросил Старого Ангела:
- А тебе его не жалко?
- Кого? - Тот весьма удивился вопросу, потому что подразумевалось, что Адам жалость не заслуживает, ибо не покаялся Господу в правонарушении, Ева под местоимение "он" не подпадает никак, Господь - Всеблаг, а...
- Змея, - Голос вопросительно поднял брови, - змея тебе не жалко?
Старый Ангел закашлялся в недоумении:
- А что, мне должно быть?.. - ангелочки подхватили кашель, и какое-то время поляна напоминала место ночевки перелетных птиц по время миграции.
- Нет, я просто так спросил, - Голос нахмурился, и Старый Ангел повторил лицом его мимику.
- Змея... - мелко покивав головой, Старый Ангел посмотрел на небо, на ангелочков, - Да, иногда бывает, но...
- Но он - змей подколодный, лукавый, неисправимый! - Голос был сочувствующим, но более - испытующим, - И жалости не заслуживает, так?
- Но, помилуй! - Старый Ангел оказался весьма удивленным этому слоеному пирожку чувств, - Это же - змей! И не нами придумано его попирание, и...
- А как насчет "блаженны милостивые"? - Голос опять поднял брови, - Это тоже не нами написано, а? Не так ли?
- Яко тии помилованы будут, - покивал головой Старый Ангел, - Но он же не просит!
- А надо, чтобы просил? - Голос стал добродушным, и Старый Ангел сразу вспомнил Превратника, - Чтобы в ногах валялся, пятки тебе лизал? Которыми...
- Ты задаешь крайне неприятные вопросы, - Старый Ангел растерялся, - Я не знаю, что на них отвечать! Положено так: попросил о милости - получил милость. А чтобы миловать тех, кто и не просит, да и не желает, наверное, потому что когда желают - просят, это, знаешь ли...
- Ты прав! - Голос стал прозрачным, холодным и даже каким-то синим и алмазно-твердым, - Надо, чтобы просил!
И, взорвавшись, растворился в атомах кислорода.
***
- Пети... Пети... - Превратник щурился на бумажку, которую ему вручили люди, столпившиеся у Врат, - Пети-ци-я. Петиция. А-а-а... петиция, значит. От вас, значит, мне! Ну-ну! - И он продолжил читать, складывая буквы в слоги, слоги в слова, а слова в предложения, - Просим впустить в Рай досрочно. Подписи. А почему в две колонки? - обратился он к делегатам, - В одну бы записались, да и все!
- Одна колонка для тех, кто из Чистилища, вторая - для тех,кто из Ада! - хором проскандировали делегаты, - Порядок превыше всего!
- Порядок превыше всего! - ухмыльнулся Превратник, стрельнув глазами на свеженадраенные дверные ручки, - Это вы хорошо сказали! Молодцы! Ну что же, в две колонны и подходите!
И, развернувшись, он ушел в свою будку, а делегаты, повторив его маневр, прошествовали двумя направлениями - в чистилище и в ад.
***
Змею снилось, как на совмещенной экскурсии в Раю ему вдруг ни с того, ни с сего стали вручать медаль "за труды на ниве экскурсоводства", но не вручили, потому что гром с неба оказался настолько громким, что лопух, под которым спал змей, растопырился, как лист пальмы под южным ветром, и змея сдуло куда-то ближе ко Вратам.
- Да пожалеет меня хоть кто-нибудь в конце-то концов! - протрещал он хвостом, не рискуя высказывать эти мысли вслух, потому что - ну, нельзя в Раю роптать. Тем более, что на самом деле - пятой никто не попирает, при должности, вон, даже медаль вручили...
Тут он вспомнил, что медаль ему приснилась, и огорчился до такой степени, что...
***
- Ну, и где он?! - шумели в аду, - Где змей-то?! Как нам без него в Рай-то пробраться?!
- Наверняка он в аду! - шумели в Чистилище, - как всегда, им все в первую очередь достается! Договаривались же вместе!
***
Старый Ангел шел по Раю и поддевал ногой опавшие листья. Ему вдруг на самом деле стало жалко змея - с той истории прошло много лет, а из текстов методичек змея, как фигуранта, никто вычеркивать не собирается, и как, спрашивается, вести лекции? Поддев в очередной раз листья, он увидел, как вместе с ними в воздух взлетает тот самый, кого Ангел только что жалел.
- Да пожалеет меня!.. - начал было змей, но - опять прикусил язык, на этот раз в буквальном смысле слова: капелька крови капнула на землю и...
***
В воздухе его подхватили многочисленные руки ангелочков. Им, в общем-то, было жалко змея всегда, только они старательно молчали об этом, боясь неудовольствия Старого Ангела.
А Превратник ждал ценителей порядка. Он даже придумал - чем они будут в Раю заниматься, и готовил соответствующее оборудование: грабли, лопаты, метлы...