На фото: Хаустова Анна Григорьевна и ее сестра Антонина Григорьевна. Бурлацкие учителя 30-х - 40-х годов прошлого века. Фото из альбома С. Васильевой.
УЧИТЕЛЬ ХАУСТОВ АЛЕКСЕЙ ДАВИДОВИЧ
1937 год.
ТРАГЕДИЯ В СЕЛЕ БУРЛАЦКОМ
Село Бурлацкое. Май 1937 года.
В окно дома учителей Хаустовых постучали, энергично, уверенно. Так может стучать только человек, который знает в этом толк.
Анна Григорьевна сдвинула занавеску и выглянула на улицу. Напротив окна стояла посыльная сельсовета и помахивала листком бумаги. Хозяйка вышла на крыльцо и спросила:
- Здравствуй, Надя! Что нужно?
- Срочно! Срочно! Алексею Давидовичу повестка! Явиться в сельсовет с паспортом. Из района начальник приехал... Требует!
- А мужа дома нет! Он в школе. Учителя договариваются, как будут ехать в Москву на выставку. Давай повестку, я отнесу.
- Нет, нет! Только лично в руки, и только под роспись...
Посыльная, не попрощавшись, торопливо пошла по направлению к школе.
Анна Григорьевна не знала, что накануне из районного центра – села Сотниковского в Бурлацкую школу приезжал представитель райисполкома Елкин. Он инструктировал учителей перед поездкой в столицу, был недоволен итогами учебного года, успеваемостью и дисциплиной школьников. Елкин кричал, стучал классным журналом по столу, но фамилий учителей не называл.
И вот, в пятницу в село Бурлацкое прибыл прокурор Бурлацкого района товарищ Тыль. В присутствии председателя сельисполкома Иванова Сергея Петровича, прокурор ругал Хаустова за какой-то проступок, со злостью топал ботинком правой ноги по деревянному полу, да так, что грохот был слышен во всех кабинетах исполкома.
Прокурор Тыль, перед тем, как уехать, сказал:
- Хаустов! Паспорт на стол. В Москву не поедешь. Завтра с утра быть дома!
Во второй половине дня Алексей Давидович пришел домой. Анна Григорьевна по его внешнему виду поняла, что муж чем-то сильно расстроен.
- Что с тобой? Вид у тебя, жалко смотреть, - сказала она и спросила: - Зачем вызывали?
- Да так, ерунда...
Прошло много лет. О трагических событиях тех дней 37-го года Анна Григорьевна оставила воспоминания:
"...В субботу Алексей Давидович торопил меня, чтобы я скорей шла в школу. Видимо, он боялся, что при мне приедут его забирать. Так ему сказал прокурор.
Утром за завтраком он ничего не ел. На мой вопрос ответил: "Болит желудок".
Когда я уходила в школу, уже у двери комнаты, как будто кто меня заставил обернуться. Алексей Давидович стоял у стола, у него было страшное страдальческое лицо, казалось, он умирает. Я испугалась и бросилась к нему.
- Алексей! Тебе плохо? Ложись...
Он поцеловал меня, а у самого – слезы на глазах.
- Иди! Иди! Все будет хорошо...
Я ушла в школу. А муж остался дома..."
Сотрудники Бурлацкого райотдела НКВД арестовать Хаустова не успели. Когда они вошли в комнату, он уже не подавал признаков жизни, но тело еще не успело остыть. Вызвали участкового врача, жену из школы, составили нужные документы и уехали.
Учителя Хаустова Алексея Давидовича хоронили всем селом. А через несколько дней в село Бурлацкое прибыли краевая и районная комиссии, провели расследование ЧП, составили справки, в школе провели собрание учительского коллектива.
Представитель Крайоно, выступая на собрании, сказал:
- Хаустов – не уголовный преступник! Им не прокурор должен заниматься, а учительский коллектив. Достаточно было осудить его непедагогичный проступок на товарищеском суде, покритиковать Хаустова, высказать ему товарищеское порицание. Вы, учителя, не смогли защитить своего коллегу, дали ему погибнуть!
Анна Григорьевна, через три месяца после похорон мужа, набравшись смелости, решила разобраться в причинах ухода Алексея Давидовича из жизни.
Из ее воспоминаний:
"...Тогда, в 37 году, много погибло людей. В Ставрополе (г. Ворошиловск) арестовали председателя горсовета, председателя Крайисполкома, председателя райисполкома, начальника милиции. В общем, город остался без власти. А что же, село отстанет от города? И Елкин (заведующий районо?) с прокурором взялись за Хаустова. Гидеон (директор школы?) может и не помогал им, но он и не защитил с учительским коллективом Алексея Давидовича, а это было его дело..."
Анна Григорьевна предположила, что дело против Хаустова возбудили Белокобыльские. Она пришла к ним домой и прямо спросила об этом:
- Вы подавали заявление в прокуратуру на моего мужа?
Белокобыльские, муж и жена, ответили:
- Заявлений мы не писали. Никому не жаловались. В смерти твоего мужа нашей вины нет. Зла на нас не держи.
Тогда Анна Григорьевна поехала в село Сотниковское, добилась приема у прокурора, попросила показать следственное дело Хаустова. С документами в деле ей позволили ознакомиться.
Первичный документ, из-за чего все началось, - заявление гражданина Елкина.
Он писал: "Поспешите взять Хаустова, а то он уедет 5 июня из села».
Анна Григорьевна убеждена: "За свою работу Елкин получил орден".
Вот так трагически, со смерти учителя Хаустова, начались репрессии 1937 года в Бурлацком районе. Граждан, обвиненных в троцкизме, контрреволюционной, антисоветской деятельности и вредительстве, по решению Тройки, которую возглавлял начальник Управления НКВД по Орджоникидзевского края П. Ф. Булах, отправляли, в основном, в исправительные лагеря на 10 лет, а каждого пятого приговаривали к расстрелу.
PS. Иванов Сергей Петрович, 1891 года рождения, уроженец села Бурлацкого, призван в РККА Благодарненским райвоенкоматом, воевал, был ранен, в 1943 году вернулся на родину, руководил исполкомом Бурлацкого сельского совета депутатов трудящихся.
Белокобыльский Федор Антонович, 1897 г. р., родился в селе Бурлацком, призван в РККА Бурлацким райвоенкоматом, воевал с фашистами, попал в плен, содержался в лагере 344, Ламсдорф, умер 29 декабря 1944 года.
Белокобыльская Агрипина Ивановна, после освобождения района от оккупантов, с января 1943 года работала секретарем исполкома Бурлацкого сельского совета.
Владимир Пузиков
г. Благодарный
31 декабря 2017 г. - 1 января 2018 г.